В статье дается оценка целесообразности создания международного органа для мониторинга соблюдения международного гуманитарного права. Предложен обзор уже действующих органов – политических, судебных, экспертных; входящих в состав международных организаций или самостоятельных. Предлагается обобщить опыт уже существующих механизмов, изыскать пути повышения их эффективности, прежде чем приступать к созданию новой структуры.
Ключевые слова: Международное гуманитарное право; Организация Объединенных Наций; Международный Комитет Красного Креста; наблюдательные механизмы; Женевские конвенции о защите жертв войны
Institutions for monitoring compliance with international humanitarian law
Annotation: The article appraises the appropriateness of creation of an international body for monitoring of compliance with international humanitarian law. It offers an overview of existing entities – political, judicial, expert, whether integrated into international organizations or autonomous. It is proposed to evaluate the experience of operating bodies, to seek ways to increase their efficiency, prior to creating a new institution.
Keywords: International humanitarian law; United Nations Organization; International Committee of the Red Cross; monitoring mechanisms; Geneva Conventions on the protection of victims of war
Введение
32-я Международная Конференция Красного Креста и Красного Полумесяца (8 – 10 декабря 2015 г.) рассмотрела доклад, подготовленный Международным Комитетом Красного Креста (МККК) совместно с правительством Швейцарии[1], в котором содержалось обоснование предложения[2] о создании нового института – Совещания государств, уполномоченного осуществлять наблюдение за исполнением государствами своих обязательств по международному гуманитарному праву (МГП)[3]. По сути, предлагалось создание многостороннего механизма, наделенного некоторыми чертами международной межправительственной организации (бюджет, регулярно созываемые и постоянно действующие органы, включая председательство, бюро и секретариат). В отсутствие согласия среди делегаций относительно предложенного механизма было принято решение продолжать межправительственные консультации и вернуться к данному вопросу на 33-й Международной Конференции Красного Креста и Красного Полумесяца в 2019 г.[4]. Но и тогда цель, поставленная соавторами доклада, достигнута не была.
Поскольку идея создания нового наблюдательного механизма, пусть она и отошла на второй план, не сдана в архив, представляется целесообразным провести инвентаризацию уже существующих международных или интернационализированных механизмов, решающих задачи, аналогичные тем, которые ставились в упомянутом докладе перед предложенным ими новым органом — Совещанием государств[5]. Рассмотрим следующие группы механизмов:
а) специально уполномоченные проверять и контролировать соблюдение МГП на основании международных договоров;
б) проверяющие и контролирующие соблюдение МГП при осуществлении более широких или смежных полномочий на основании международных договоров;
г) представляющие экспертные оценки соблюдения МГП и предложения о его совершенствовании.
Механизмы, предусмотренные Женевскими конвенциями о защите жертв войны
Женевскими конвенциями создан институт держав-покровительниц, предусмотренный статьями, общими для четырех Женевских конвенций о защите жертв вооруженных конфликтов (ст. ст. 8 каждой конвенции), и Первым Дополнительным протоколом к ним (ст. 9). На державы-покровительницы возлагается защита интересов сторон международного вооруженного конфликта, однако если стороны не достигнут согласия относительно назначения державы-покровительницы, ее функции могут быть возложены на МККК. В период действия Женевских конвенций механизм применялся в связи с вооруженным конфликтом между Аргентиной и Соединенным Королевством в районе Фолклендских/Мальвинских островов (1982 г.). О выполнении таких функций Соединенное Королевство просило Швейцарию, а Аргентина — Бразилию[6].
Процедура расследования предполагаемого нарушения МГП, избираемая сторонами международного вооруженного конфликта, а в случае отсутствия согласия о ней — арбитраж с целью выбора приемлемой процедуры (общие для четырех Женевских конвенций ст. ст. 52/53/132/149), была унаследована из Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1929 г. Сведений о практическом применении данного механизма не имеется.
Международная комиссия по установлению фактов, образована на основании ст. 90 Первого Дополнительного протокола к Женевским конвенциям. Комиссия, являющаяся постоянно действующим органом, уполномочена расследовать серьезные нарушения МГП и содействовать восстановлению уважительного отношения к нему. Несмотря на то, что образование и полномочия Комиссии предусмотрены договором, регулирующим поведение сторон международного вооруженного конфликта, она выразила свою готовность расследовать нарушения МГП, совершенные в ходе вооруженного конфликта немеждународного характера. К настоящему времени Комиссия не провела и не проводит ни одного расследования.
Международный Комитет Красного Креста — интернационализированная организация, учрежденная в соответствии с Гражданским кодексом Швейцарской Конфедерации. МККК уполномочен своим Уставом[7] «выполнять задачи, возложенные на него Женевскими конвенциями, способствовать точному соблюдению положений международного гуманитарного права, применяемого во время вооруженных конфликтов, и принимать любые жалобы относительно предполагаемых нарушений этого права» (п/п «с» п. 1 ст. 4), а также «разъяснять положения международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, и распространять знания о нем, а также подготавливать его развитие» (п/п «g» п. 1 ст. 4). МККК не уполномочен проводить расследования предполагаемых нарушений МГП.
Система ООН[8]
Главные органы
— Генеральная Ассамблея уделяет внимание МГП, начиная с 23-й очередной сессии (резолюция № 2444 (XXIII) «Уважение прав человека в период вооруженных конфликтов»). С периодичностью раз в два года по докладу Шестого комитета (правовые вопросы) принимаются резолюции о состоянии Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям 1949 г. (см., например, резолюции № № 71/144 от 13 декабря 2016 г., 69/120 от 10 декабря 2014 г., 67/93 от 14 декабря 2012 г. и др.) [9]. Резолюции Генеральной Ассамблеи носят рекомендательный характер, хотя, как заметил Международный Суд в Консультативном заключении «Законность угрозы ядерным оружием или его применения», они могут иметь нормативное значение: «При определенных обстоятельствах они могут обеспечивать свидетельства, важные для установления факта наличия какой-либо нормы или появления opinion juris… Целый же ряд резолюций может свидетельствовать о постепенной эволюции opinion juris, требуемого для установления новой нормы» (п. 70)[10].
В отсутствие механизма проверки соблюдения Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств (Женевский протокол 1925 г.) Генеральной Ассамблеей учреждена процедура расследования его нарушений (резолюция 42/37С от 30 ноября 1987 г., дополненная резолюцией № 44/115В от 15 декабря 1989 г.), применявшаяся при расследовании применения химического оружия в ходе вооруженного конфликта между Ираном и Ираком, а в самое недавнее время – в 2013 г. при урегулировании проблемы химической программы Сирии.
В качестве вспомогательного органа Генеральной Ассамблеи Комиссия международного права в настоящее время занята рассмотрением темы «Защита окружающей среды в связи с вооруженными конфликтами» [11], а в 2019 г. приняла Проект статей о предупреждении и наказании преступлений против человечности[12].
— Совет безопасности впервые сослался на источники МГП — Женевские Конвенцию об обращении с военнопленными и Конвенцию о защите гражданского населения во время войны – в резолюции № 237 (1967), принятой вскоре после арабо-израильской «шестидневной войны». Пункт 2 резолюции не обязывал, а всего лишь рекомендовал «заинтересованным правительствам добросовестно соблюдать гуманные принципы», закрепленные этими договорами.
В дальнейшем Совет признавал широкомасштабные нарушения МГП угрозой для международного мира и безопасности в конкретных ситуациях (преамбулы резолюций № 808 (1993) и № 955 (1994), учредивших, соответственно, Международный трибунал по бывшей Югославии и Международный трибунал по Руанде). В 1999 г. Совет выступил уже с общим призывом к государствам «строго соблюдать свои обязательства согласно МГП, … в частности обязательства согласно Гаагским конвенциям 1899 и 1907 годов, Женевским конвенциям 1949 года и Дополнительным протоколам к ним 1977 года» (п. 4 резолюции № 1265 (1999)). В резолюции № 1296 (2000) Совет, так же вне связи с конкретной ситуацией, определил, что «преднамеренные действия против гражданских лиц или других находящихся под защитой лиц и совершение систематических, вопиющих и широкомасштабных нарушений норм международного гуманитарного права и стандартов в области прав человека в ситуациях вооруженного конфликта могут представлять угрозу международному миру и безопасности» (п. 5).
Образуемые Советом вспомогательные органы[13] – экспертные комиссии по расследованию и установлению фактов, операции по поддержанию мира, международные уголовные трибуналы, могут наделяться полномочиями по проверке соблюдения МГП, его обеспечению, установлению фактов нарушения и их преследованию.
— Международный Суд в силу особенностей производства менее, чем иные органы ООН, приспособлен для оперативной проверки соблюдения МГП. Однако при рассмотрении дел, будь то при разрешении межгосударственных споров или в консультативной процедуре, Суд высказывается о содержании МГП, и эти высказывания отражают процесс формирования opinion juris, способствуют ему или констатируют его завершение (см., например, постановления по делам «Военная и полувоенная деятельность в и против Никарагуа» (Никарагуа против Соединенных Штатов), «Военная деятельность на территории Конго» (ДРК против Уганды), «Применение Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него» (Хорватия против Сербии), консультативные заключения «О законности применения ядерного оружия и угрозы его применения», и « О строительстве стены на оккупированной Палестинской Территории»). Таким образом, юриспруденция Международного Суда содержит юридически выверенные критерии проверки соблюдения МГП.
— Секретариат/Генеральный секретарь – образовали ряд органов, которые в своей деятельности соприкасаются с проблемами соблюдения МГП, среди них:
Управление Верховного комиссара по правам человека[14];
Управление по координации гуманитарных вопросов;
Канцелярия специального представителя Генерального секретаря по вопросу о детях в вооруженных конфликтах;
Канцелярия специального представителя Генерального секретаря по вопросу о сексуальном насилии в условиях конфликта;
Регистр обычных вооружений;
Служба по вопросам разминирования.
Специализированные учреждения, автономные органы, и иные органы, подотчетные главным органам
— Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) – выполняет функции, возложенные на нее Конвенцией о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и протоколами к ней (услуги сторонам, находящимся в конфликте; взаимодействие с державами – покровительницами; помощь договаривающимся сторонам при организации защиты своих культурных ценностей; созыв совещания договаривающихся сторон; участие в процедуре назначения Генерального комиссара по культурным ценностям).
— Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) – выполняет функции, возложенные на него Конвенцией о правах ребенка в части, касающейся работы Комитета по правам ребенка, а также участвует в распространении и мониторинге соблюдения Парижских принципов и руководящих указаний по вопросам детей, участвующих в вооруженных силах или вооруженных группах.
— Программа Организации Объединенных Наций по окружающей среде (ЮНЕП) – занимается предупреждением воздействия вооруженных конфликтов на природную среду в рамках Подпрограммы «Бедствия и конфликты». В 2016 г. Ассамблея ООН по окружающей среде приняла резолюцию № 2/15 «Защита окружающей среды в районах, пораженных вооруженными конфликтами»[15], в которой, среди прочего, призвала государства «принять все надлежащие меры для обеспечения соблюдения соответствующих международных обязательств по международному гуманитарному праву в отношении защиты окружающей среды во время вооруженных конфликтов» (п. 3), а также обеспечить соответствие этим обязательствам своего национального законодательства[16]. Последующие сессии Ассамблеи к этому вопросу не возвращались.
— Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) – осуществляет защиту беженцев из зон вооруженных конфликтов (в соответствии с расширенным значением термина «беженец», применяемого в п/п 2 п. «А» ст. 1 Конвенции о статусе беженцев)
— Совет по правам человека (СПЧ), признавая «взаимодополняющий и взаимосвязанный характер международного права прав человека и международного гуманитарного права» (резолюция СПЧ № 5/1, 18 июня 2007 г., п. 2 Приложения), принимает тематические резолюции, например резолюции № 6/1, 27 сентября 2007 г. «Защита культурных прав и ценностей в ситуациях вооруженного конфликта», № 12/5, 1 октября 2009 г. «Защита прав человека гражданских лиц во время вооруженных конфликтов», № 13/24, 26 марта 2010 г. «Защита журналистов в ситуациях вооруженного конфликта», № 25/22, 28 марта 2014 г. «Обеспечение использования дистанционно-пилотируемых летательных аппаратов или ударных беспилотников в ходе контртеррористических и военных операций в соответствии с нормами международного права, включая международное право прав человека и международное гуманитарное право» и одноименную резолюцию № 28/3 от 26 марта 2015 г. Резолюции могут рекомендовать взаимодействие между СПЧ, УВКПЧ, МККК и другими заинтересованными институтами (№ 13/24), проведение тематических экспертных дискуссий (№ 25/22).
Совет применяет и иные формы осуществления своих полномочий, в том числе путем образования рабочих групп или назначения специальных докладчиком по темам, затрагивающим МГП, например, Рабочей группы по произвольным задержаниям, Рабочей группы по насильственным или недобровольным исчезновениям, Рабочей группы по вопросу об использовании наемников как средстве нарушения прав человека и противодействия осуществлению права народов на самоопределение, Специального докладчика по вопросу о внесудебных казнях, казнях без надлежащего судебного разбирательства или произвольных казнях о праве на жизнь и применении силы частными охранными предприятиями в контексте правоохранительной деятельности.
— Институт ООН по исследованию проблем разоружения (ЮНИДИР) – в соответствии со своим Уставом проводит исследования по широкому кругу вопросов контроля над вооружениями и международной безопасности, предоставляя их результаты широкой аудитории, включая правительства и их представителей на переговорах. Некоторые исследования ЮНИДИР непосредственно относятся к МГП[17].
Механизмы и процедуры, предусмотренные договорами об ограничении и запрещении вооружений, средств и методов ведения вооруженного конфликта
Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г., предусмотренные механизмы и процедуры: державы – покровительницы (охрана интересов сторон, добрые услуги, констатация и расследование нарушений), Генеральный комиссар по культурным ценностям, ЮНЕСКО, совещание представителей сторон, Конференция договаривающихся сторон.
Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении 1972 г., предусмотренные механизмы и процедуры: консультации и сотрудничество, международные процедуры в соответствии с Уставом ООН, жалобы в Совет Безопасности, расследования на основании этих жалоб, Группа имплементационной поддержки.
Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1977 г., предусмотренные механизмы и процедуры: консультации и сотрудничество, международные процедуры в соответствии с Уставом ООН, Консультативный комитет экспертов, жалобы в Совет Безопасности и расследования на их основании.
Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие 1980 г., предусмотренные механизмы и процедуры: конференция государств-участников.
Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении 1993 г., предусмотренные механизмы и процедуры: национальные координационные центры, Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО), консультации государств (непосредственно или через ОЗХО), иные международные процедуры, в том числе предусмотренные Уставом ООН, обращение в Международный Суд.
Конвенция о безопасности персонала Организации Объединенных Наций и связанного с ней персонала 1994 г., предусмотренные механизмы и процедуры: арбитраж, обращение в Международный Суд, совещание по обзору и применению Конвенции.
Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении 1997 г., предусмотренные механизмы и процедуры: национальные доклады, запросы о разъяснении, миссии по установлению фактов, совещания государств-участников, конференция по рассмотрению.
Конвенция по кассетным боеприпасам 2008 г., предусмотренные механизмы и процедуры: национальные доклады, консультации и сотрудничество, запросы о разъяснении, добрые услуги Генерального секретаря ООН, совещание государств-участников).
Договор о торговле оружием 2013 г., предусмотренные механизмы и процедуры: национальная оценка возможности нарушения МГП, Секретариат, процедуры разрешения споров — переговоры, посредничество, примирение, судебное урегулирования или иные мирные средства, очередные и внеочередные совещания Конференции государств-участников.
Судебные учреждения
Установление и судебное преследование нарушений МГП отнесено к компетенции Международного уголовного суда, международных уголовных трибуналов, образованных в качестве вспомогательных органов Совета Безопасности — завершивших свою деятельность Международного трибунала по Руанде и Международного трибунала по бывшей Югославии, и сменивших их Международного Остаточного механизма, Остаточного Специального Суда для Сьерра-Леоне, а также Чрезвычайных палат в судах Камбоджи. Международные и гибридные уголовные суды выявляют и преследуют уже совершившееся нарушение МГП, однако они выполняют функцию предотвращения нарушений, а также вносят вклад в толкование и развитие МГП.
В качестве дополнительного источника к МГП обращаются региональные суды по правам человека[18], в частности Европейский суд по правам человека.
ЕСПЧ в делах «Варнава и др. против Турции» (п. 185) и «Хассан против Соединенного Королевства» (п. 102) высказался о том, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод, в частности, ее ст. 2 (право на жизнь) должна толковаться в гармонии с МГП. В делах «Эсмухамбетов и др. против России» (п. 76) и «Аль-Джедда против Соединенного Королевства» (п. 42) в качестве применимого права приводились, в первом случае – Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям, во втором — Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны, Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны и Дополнительный протокол I. Детальный обзор источников МГП и практики Международного Суда, когда тот обращался к МГП, дан в деле «Аль-Скейни и др. против Соединенного Королевства» (п. п. 89 – 94). В деле «Маргуш против Хорватии» ЕСПЧ, опираясь на выводы Исследования МККК «Обычные нормы международного гуманитарного права»[19], установил отсутствие нарушения права non bis in idem (ст. 4 Протокола № 7). В деле «Палич против Боснии и Герцеговины» Суд дал оценку способности национальной судебной системы преследовать нарушения МГП (п. 70), а в деле «Абакарова против России» к числу средств обеспечения соблюдения права на жизнь отнес расширенное распространение сведений об МГП и подготовку военнослужащих, направленные на обеспечение строгого соблюдения МГП (п. 112)[20].
Механизмом мониторинга можно считать Комитет министров Совета Европы, который наблюдает за исполнением постановлений ЕСПЧ.
Экспертные форумы
— Международный институт гуманитарного права (Институт Сан-Ремо)[21], в соответствии с Уставом преследует цель содействовать развитию МГП (ст. 3), достигаемую научной, образовательной и просветительской деятельностью. Институт «выдвигает и поддерживает инициативы, направленные на воздействие на общественное мнение в пользу более широкого распространения знаний о МГП и гуманитарных принципах и более эффективного их применения». Под эгидой Института изданы «Пособие по применению норм международного права в вооруженных конфликтах на море», 1995 г., «Пособие по праву, применимому в немеждународных вооруженных конфликтах», 2006 г., «Пособие по правилам применения силы», 2009 г.
— Международное общество военного права и права войны[22] – организует проведение исследований и международных экспертных семинаров и конференций по проблемам МГП. В 2017 г. под эгидой Общества международным коллективом авторов выпущено «Руководство по применению норм международного права в операциях по поддержанию мира»[23].
Оценкой состояния, исследованием актуальных проблем и развития МГП периодически занимается Стокгольмский институт исследования проблем мира (СИПРИ)[24]; заявленной целью научно-исследовательской НПО «Статья 36»[25], учрежденной в соответствии с законодательством Соединенного Королевства, является оценка развития средств вооруженной борьбы и новых способов их использования.
Обобщением норм и правил МГП, выявлением направлений их развития занимаются периодически созываемые международные группы экспертов, результатом работы которых становятся монографические исследования, впоследствии внедряемые в военные и внешнеполитические ведомства, высшие гражданские и военные учебные заведения. К этим трудам, помимо уже упомянутых в данном обзоре, можно отнести «Пособие по международному гуманитарному праву»[26], «Пособие по применению норм международного права в военных операциях»[27], «Пособие по применению международного права в операциях с применением авиационного и ракетного оружия»[28], «Пособие по правовому регулированию пребывания вооруженных сил на иностранных территориях»[29]. В настоящее время две группы экспертов параллельно работают над пособиями по применению международного права к использованию космоса в военных целях[30].
Заключение
Обзор, даже не вполне исчерпывающий, показывает множественность механизмов и процедур, ставящих своей главной или сопутствующей целью проверку соблюдения МГП. Попытку создания нового, предположительно всеобъемлющего, института следовало бы предварить тщательной инвентаризацией уже существующих институтов, будь то реально действующих или дремлющих, их взаимосвязи, взаимодополнения или дублирования. Этим мог бы заняться МККК с привлечением собственных ресурсов или внешних экспертов. Иным форумом мог бы быть Международный институт гуманитарного права.
Следовало бы изучить возможность и целесообразность оживления – вместо создания нового механизма – деятельности Международной комиссии по установлению фактов, о чем, кстати, просит она сама[31]. Возможно, неосведомленность о самом факте ее существования приводит к обращениям к иным механизмам, что, в свою очередь, лишает работы саму Комиссию[32].
Опыт подсказывает, что — воспользуемся медицинским термином — пролиферация[33] и дробление органов, действующих в одной или смежных областях, таит в себе риск перенасыщения, избыточной плотности, а, следовательно, и не всегда полезной конкуренции, от которой может пострадать поставленная цель – оценка соблюдения международного гуманитарного права и своевременное оповещение о случаях его нарушения.
Библиографический список
Brehm, Maya. Protecting Civilians from the Effects of Explosive Weapons: an analysis of International Legal and Policy Standards, Unidir, 2012, 184 p.;
Burgorgur-Larsen, Laurence and Úbeda De Torres, Amaya. “War” in the Jurisprudence of the Inter-American Court of Human Rights, Human Rights Quarterly 33 (2011), p 148–174;
Fleck, Dieter (ed.) The Handbook of International Humanitarian Law, 3rd ed., Oxford University Press, 2013, xxxix, 770 p.;
Fleck, Dieter (ed.) The Handbook of the Law of Visiting Forces, 2nd ed., Oxford University Press, 2018, xlii, 747 p.;
Gasser, Hans-Peter. The United Nations and International Humanitarian Law: The International Committee of the Red Cross and the United Nations Involvement in the Implementation of International Humanitarian Law, International Symposium on the occasion of the fiftieth anniversary of the United Nations, Geneva, 19-21 October 1995. URL: https://www.icrc.org/eng/resources/documents/misc/57jmuk.htm (дата обращения 17.02.2021);
Gill, Terry, et al. (eds). Leuven Manual on the International Law Applicable to Peace Operations, Cambridge University Press, 2017, xxxvi, 404 p.;
Gill, Terry D. and Fleck, Dieter (eds.) The Handbook of the International Law of Military Operations, 2nd ed., Oxford University Press, 2015, xxviii, 657 p.
Hayashi, Nobuo. The Role and Importance of The Hague Conferences: a Historical Perspective, UNIDIR, 2017, 16 p.;
Henckaerts, Jean-Marie and Doswald-Beck, Louise (eds.), Customary International Humanitarian Law, vols. I and II, Cambridge University Press and ICRC, 2005;
Landais, Claire and Bass, Léa. Reconciling the Rules of International Humanitarian Law with the Rules of European Human Rights Law, International Review of the Red Cross, Volume 97 (900), 2016, p. 1295-1311;
Levie, Howard S. The Falklands Crisis and the Laws of War — in: International Law Studies, vol. 70, Professor Howard Levie and the Law of War, Schmitt and Green (eds.), Naval War College, 1998, p. 203-213;
Manual on International Law Applicable to Air and Missile Warfare, Cambridge University Press, 2013, lxii, 441 p.;
Pfanner, Toni. Various Mechanisms and Approaches for Implementing International Humanitarian Law and Protecting and Assisting War Victims, Inter-national review of the Red Cross, Volume 91 (874), 2009, p. 279-328;
Roscini, Marco. The United Nations Security Council and the Enforcement of International Humanitarian Law, Israel Law Review, Vol. 43, Issue 2, 2010, pp. 330-359,;
Sassóli, Marco. Possible New Mechanisms Enhancing Compliance with International Humanitarian Law — in: Current Problems of International Humanitarian Law, Proceedings, 28th Round Table, International Institute of Humanitarian Law, 2-4 September 2004, p. 57-58;
Zwanenburg, Marten, United Nations and International Humanitarian Law — Max Planck Encyclopedia of Public International Law [MPEPIL], last updated October 2015. URL: http://opil.ouplaw.com/view/10.1093/law:epil/9780199231690/law-9780199231690-e1675 (дата обращения 17.02.2021)
Информация об авторе:
Тузмухамедов Бахтияр Раисович, к.ю.н., проф., вице-президент Российской ассоциации международного права, 119019 Россия, г. Москва, ул. Знаменка д. 10, аппарат Российской Ассоциации международного права
Information about the author:
Tuzmukhamedov Bakhtiyar Raisovich, Cand. Jur. Sci., LL.M (Harvard Law School) in Law, Prof., Vice President of the Russian Association of International Law, 119019 Russia, Moscow, st. Znamenka, 10, office of the Russian Association of International Law
________________________
[1] Strengthening compliance with international humanitarian law. Concluding report, Doc. 32IC/15/19.2, 32nd International Conference of the Red Cross and Red Crescent, Geneva, Switzerland, 8-10 December 2015. URL: https://rcrcconference.org/app//uploads/2015/04/32IC-Concluding-report-on-persons-deprived-of-their-liberty_EN.pdf (дата обращения 17.02.2021)
[2] В обоснование предложения о создании Совещания государств немалый вклад внесли авторитетные авторы, тесно связанные с МККК – см., например: Sassóli, Marco. Possible New Mechanisms Enhancing Compliance with International Humanitarian Law — in: Current Problems of International Humanitarian Law, Proceedings, 28th Round Table, International Institute of Humanitarian Law, 2-4 September 2004, p. 57-58; Pfanner, Toni. Various Mechanisms and Approaches for Implementing International Humanitarian Law and Protecting and Assisting War Victims — Inter-national review of the Red Cross, Volume 91 (874), 2009, p. 279-328.
[3] Российская официальная практика восприняла значение термина «международное гуманитарное право», которое вкладывает в него МККК — см. подробнее: Тузмухамедов Б. Р. Источники и понятия международного гуманитарного права в официальной практике Российской Федерации – Евразийский юридический журнал, № 4 (59) 2013, с.39-42.
[4] Strengthening compliance with international humanitarian law, Resolution 32IC/15/R2, 32nd International Conference of the Red Cross and Red Crescent, Geneva, Switzerland, 8-10 December 2015. URL: https://rcrcconference.org/app//uploads/2015/04/32IC-AR-Compliance_EN.pdf (дата обращения 17.02.2021)
[5] Национальные механизмы по имплементации МГП не являются предметом настоящего обзора.
[6] См. Levie, Howard S. The Falklands Crisis and the Laws of War — in: International Law Studies, vol. 70, Professor Howard Levie and the Law of War, Schmitt and Green (eds.), Naval War College, 1998, p. 207.
[7] Устав Международного Комитета Красного Креста – перевод на русский язык аутентичного текста, составленного на французском языке – URL: https://www.icrc.org/ru/document/ustav-mezhdunarodnogo-komiteta-krasnogo-kresta-prinyatyy-18-dekabrya-2014-g-i-vstupivshiy-v (дата обращения 17.02.2021)
[8] См. подробнее: Zwanenburg, Marten, United Nations and International Humanitarian Law — Max Planck Encyclopedia of Public International Law [MPEPIL], last updated October 2015. URL: http://opil.ouplaw.com/view/10.1093/law:epil/9780199231690/law-9780199231690-e1675 (дата обращения 17.02.2021); Gasser, Hans-Peter. The United Nations and International Humanitarian Law: The International Committee of the Red Cross and the United Nations Involvement in the Implementation of International Humanitarian Law, International Symposium on the occasion of the fiftieth anniversary of the United Nations, Geneva, 19-21 October 1995. URL: https://www.icrc.org/eng/resources/documents/misc/57jmuk.htm (дата обращения 17.02.2021).
[9] См. также резолюцию Генеральной Ассамблеи «Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права», док. ООН A/RES/60/147, 16 December 2005.
[10] Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons, Advisory Opinion, I. C. J. Reports 1996, p. 254-255.
[11] См. док. ООН А/74/10 — Доклад Комиссии международного права, Генеральная Ассамблея, Официальные отчеты, Семьдесят четвертая сессия. Дополнение № 10, 2019, с. 248-353.
[12] Там же, с. 10 — 170.
[13] См. также параграф «Судебные учреждения» ниже.
[14] УВКПЧ обеспечивает деятельность десяти экспертных Комитетов — договорных органов, наблюдающих за выполнением основных договоров в области прав человека: двух Пактов, семи Конвенций и Факультативного протокола к одной из них. В силу предметного охвата договоров, Комитеты могут соприкасаться с проблемами МГП, хотя обязательства в отношении МГП предусмотрены лишь учредительным актом Комитета по правам ребенка – Конвенцией о правах ребенка (п.п. 1 и 4 ст. 38) и Факультативным протоколом к Конвенции, касающимся участия детей в вооруженных конфликтах (преамбула, ст. 5).
[15] Док. UNPE/EA.2\Res.14, 4 August 2016.
[16] Следует отметить, что резолюция была принята по инициативе Украины, поддержанной государствами ЕС и, по мнению украинских СМИ, дает возможность государству-инициатору «добавить ее к международному инструментарию противодействия российской агрессии, использования ее как базы для осуществления дальнейших шагов в рамках ООН» — URL: https://ecology.unian.net/1363544-assambleya-oon-prinyala-rezolyutsiyu-o-zaschite-okrujayuschey-sredyi-v-rayonah-voorujennyih-konfliktov.html (дата обращения 17.02.2021)
[17] См., например: Hayashi, Nobuo. The Role and Importance of The Hague Conferences: a Historical Perspective, UNIDIR, 2017, 16 p.; Brehm, Maya. Protecting Civilians from the Effects of Explosive Weapons: an analysis of International Legal and Policy Standards, Unidir, 2012, 184 p.
[18] О практике Межамериканского суда по правам человека см.: Burgorgur-Larsen, Laurence and Úbeda De Torres, Amaya. «War» in the Jurisprudence of the Inter-American Court of Human Rights, Human Rights Quarterly 33 (2011), p. 148–174.
[19] Henckaerts, Jean-Marie and Doswald-Beck, Louise (eds.), Customary International Humanitarian Law, vols. I and II, Cambridge University Press and ICRC, 2005.
[20] См. также: Landais, Claire and Bass, Léa. Reconciling the Rules of International Humanitarian Law with the Rules of European Human Rights Law, International Review of the Red Cross, Volume 97 (900), 2016, p. 1295-1311.
[21] http://iihl.org/
[22] https://www.ismllw.org/
[23] Gill, Terry, et al. (eds). Leuven Manual on the International Law Applicable to Peace Operations, Cambridge University Press, 2017, xxxvi, 404 p.
[24] https://www.sipri.org/
[25] https://article36.org/ НПО заимствует свое название из Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям, ст. 36 которого предусматривает, что «при изучении, разработке, приобретении или принятии на вооружение новых видов оружия, средств или методов ведения войны Высокая Договаривающаяся Сторона должна определить, подпадает ли их применение, при некоторых или при всех обстоятельствах, под запрещения, содержащиеся в настоящем Протоколе или в каких-либо других нормах международного права, применяемых к Высокой Договаривающейся Стороне».
[26] Fleck, Dieter (ed.) The Handbook of International Humanitarian Law, 3rd ed., Oxford University Press, 2013, xxxix, 770 p.
[27] Gill, Terry D. and Fleck, Dieter (eds.) The Handbook of the International Law of Military Operations, 2nd ed., Oxford University Press, 2015, xxviii, 657 p.
[28] Manual on International Law Applicable to Air and Missile Warfare, Cambridge University Press, 2013, lxii, 441 p.
[29] Fleck, Dieter (ed.) The Handbook of the Law of Visiting Forces, 2nd ed., Oxford University Press, 2018, xlii, 747 p.
[30] Проект, начинавшийся под общим названием Manual on International Law Applicable to Military Uses of Outer Space (MILAMOS) Project, в силу противоречий среди коллектива экспертов впоследствии разделился на собственно MILAMOS (https://www.mcgill.ca/milamos/) и Woomera Manual on Military Space Operations and International Law (https://law.adelaide.edu.au/woomera/).
[31] См., например, Доклад Председателя Комиссии по случаю ее 25-летия, опубликованный в апреле 2016 г. – URL: https://www.ihffc.org/Files/en/pdf/ihffc-presidential-report-2015-en.pdf (дата обращения 17.02.2021).
[32] В литературе отмечается, что «[the] exercise of a fact-finding function by the Security] Council has at least partly remedied the paralysis of the International Fact-Finding Commission envisaged in Article 90 of Additional Protocol I, although it has also been noted that this practice of establishing ad hoc bodies is one of the factors that have condemned the Commission to inactivity» — Roscini, Marco. The United Nations Security Council and the Enforcement of International Humanitarian Law, Israel Law Review, Vol. 43, Issue 2, 2010, p.343.
[33] «Пролиферация — новообразование клеток и внутриклеточных структур» — Словарь медицинских терминов, электронный ресурс на портале Национального медико-хирургического Центра имени Н.И. Пирогова – URL: http://www.pirogov-center.ru/about/ (дата обращения 17.02.2021).
