Международный правовой курьер

В перечне ВАК с 2015 г.

К вопросу о коррупции сотрудников органов внутренних дел

Статья посвящена актуальной научной и практической проблеме, непосредственно связанной с исследованием коррупции среди сотрудников органов внутренних дел. Автор приходит к важному выводу, согласно которому на настоящий момент в качестве одной из серьезных и латентных форм коррупции является внепроцессуальное воздействие на сотрудников органов внутренних дел при осуществлении ими доследственной проверки и производства предварительного следствия.

Ключевые слова: коррупция, коррупционные правонарушения, коррупционные преступления, сотрудники органов внутренних дел, ОВД.

To the Question of Corruption in Internal Affairs Officers

The article is devoted to an actual scientific and practical problem directly related to the study of corruption among employees of internal affairs bodies. The author comes to an important conclusion, according to which, at the moment, one of the serious and latent forms of corruption is extra-procedural influence on the employees of the internal affairs bodies during their pre-investigation check and preliminary investigation.

Keywords: corruption, corruption offenses, corruption crimes, employees of internal affairs bodies, police department.

Проблема коррупции за последние тридцать-сорок лет приобрела глобальный характер, вторгаясь буквально во все сферы человеческой жизнедеятельности. В качестве ключевой специфической детерминанты данного (исключительно негативного) социально-правового явления выступает весьма существенное обстоятельство: коррупции может быть подвержен любой индивид, обладающий дискреционной властью – властью над распределением каких-либо не принадлежащих ему активов и ресурсов по собственному усмотрению. Основным стимулом к коррупционным правонарушениям (и преступлениям) является возможность получения экономической прибыли, связанной с использованием властных полномочий, а главным сдерживающим фактором – риск разоблачения и наказания.

Коррупция превратилась в системную проблему и для современной России, поскольку серьезным образом затрудняет нормальное функционирование всех политических и социально-экономических механизмов, препятствует проведению социальных преобразований и модернизации национальной экономики, вызывает в российском обществе серьезную тревогу и недоверие к государственным институтам. Поэтому коррупция правомерно рассматривается в качестве одной из угроз национальной безопасности.

Так, в частности, Президент Российской Федерации В.В. Путин, выступая на расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры России 25 апреля 2022 года, сделал специальный акцент на том, что «В рамках борьбы с коррупцией особого внимания требует проверка расходования бюджетных средств, прежде всего, выделенных на федеральные, национальные проекты. Но не нужно забывать, конечно, про муниципальный уровень, про региональный уровень, также строго следить за средствами, которые расходуются на реализацию гособоронзаказа и развитие предприятий ОПК» [6].

Примечательно, что именно в тот день (25 апреля 2022 года) Президент России подписал Указ № 232 «О государственной информационной системе в области противодействия коррупции “Посейдон”», которая направлена на обеспечение информационно-аналитического сопровождения «…деятельности федеральных государственных органов, государственных органов субъектов Российской Федерации, органов публичной власти и территориальной избирательной комиссии федеральной территории “Сириус”, Банка России, иных организаций по профилактике коррупционных и иных правонарушений, в том числе по проведению с использованием информационно-коммуникационных технологий анализа и проверок соблюдения ограничений, запретов и требований, установленных в целях противодействия коррупции, лицами, на которых распространены такие ограничения, запреты и требования» [33].

Таким образом, энергичная интеграция инновационно-технологического механизма в общегосударственную систему превенции коррупции, безусловно, позволит значительным образом увеличить масштабы, в первую очередь, государственного контроля над массивом коррупционных проявлений и, соответственно, деятельно и действенно содействовать снижению их уровня. Указ Президента РФ № 232  предусматривает, что информацию для включения в систему «Посейдон» предоставляют, прежде всего, государственные органы, органы публичной власти и территориальная избирательная комиссия федеральной территории «Сириус», Банк России, государственные корпорации (компании), публично-правовые компании, государственные внебюджетные фонды, иные организации и лица, определяемые координатором системы «Посейдон» (Администрацией Президента РФ), который вместе с оператором системы «Посейдон» (Федеральной службой охраны РФ) определяет состав и источники необходимой для ее успешного функционирования предметной информации [33].

Согласно данным Главного управления правовой статистики и информационных технологий Генеральной прокуратуры РФ, за период с января по ноябрь 2022 г. на территории России были зарегистрированы 33 170 преступлений коррупционной направленности (незначительный рост по сравнению с отчетным периодом прошлого года – на 270 случаев) [28, с. 16].

На данный момент без упоминания о систематических случаях коррупции в системе МВД России в различных ее проявлениях не обходится ни один источник средств массовой информации. СМИ повсеместно транслируют, сообщают об очередных выявленных случаях преступных схем сотрудников органов внутренних дел, связанных, в том числе со злоупотреблениями должностными полномочиями, взяточничеством, фальсификацией и непрерывной борьбой с преступностью в полиции.    

Коррупционные проявления и должностные злоупотребления в органах внутренних дел давно превратились в обыденность, которую вынуждены констатировать государство и общество. Небывалые масштабы преступлений коррупционной направленности не только тормозят экономическое развитие страны, но подрывают доверие к власти, государственному устрою, а принцип неотвратимости наказания перестал быть для граждан целью восстановления социальной справедливости. Правоохранительные органы глубоко поражены этим явлением. Злоупотребления в органах внутренних дел трансформированы в обыденную систему взаимоотношений между органами исполнительной власти и гражданами, при этом имеют черты преступного характера. Таким образом, органы внутренних дел вследствие подобного положения дел утрачивают свои основные направления деятельности, что приводит к существенному снижению общественного доверия и поддержки граждан.

К сожалению, органы, призванные бороться с коррупцией, все более криминализируются. Широкое распространение коррупционных проявлений в органах внутренних дел представляет повышенную общественную опасность, поскольку нарушает нормальную работу правоохранительных органов, подрывает авторитет государства, нарушает права, свободы и законные интересы российских граждан [15, с. 219].

Коррупция – в качестве негативного социального феномена – является объектом изучения многих зарубежных и отечественных исследователей, представителей различных отраслей общественных и социально-гуманитарных наук: данное важное обстоятельство однозначно указывает на междисциплинарный характер рассматриваемой тематики. Счет соответствующих научных работ (монографического и диссертационного форматов) идет на десятки и сотни, а публикаций – на тысячи.

Следует особо подчеркнуть, что проблематика, непосредственно связанная с коррупционными проявлениями в среде сотрудников внутренних дел, в последнее десятилетие находится в фокусе внимания представителей научного и экспертного сообществ, о чем свидетельствуют их исследования (научные работы и статьи) [2, с. 82 – 86; 9, с. 97 – 105; 12, с. 107 – 112; 14, с. 241 – 245; 19, с. 179 – 181; 20, с. 56 – 62; 21, с. 25 – 31; 22; 24, с. 40 – 43; 27, с. 65 – 67; 30; 31, с. 24 – 28; 32, с. 174 – 180, и др.], которые не так многочисленны, как работы общего характера, но все же их количество, на наш взгляд, вполне достаточно для того, чтобы они могли служит в качестве объекта научного анализа.

На наш взгляд, следует выразить солидарность принципиальному тезису А.В. Красовского о том, что в настоящее время проблеме борьбы с коррупцией, в широком смысле этого слова, в научных статьях, диссертационных исследованиях, социологических опросах уделяется большое внимание. Вместе с тем, данное явление в органах внутренних дел, на наш взгляд, недостаточно еще исследовано [14, с. 242].

В связи с изложенным, целесообразно заметить, что одна часть авторов изучает причинный комплекс коррупции в органах внутренних дел [1, с. 56 – 59; 15, с. 219 – 222; 26, с. 76 – 79; 36, с. 85 – 88, и др.],  другая – исследует аспекты противодействия и профилактики коррупции в среде сотрудников ОВД [3; 4, с. 142 – 146; 7, с. 29 – 31; 13, с. 3 – 8; 16, с. 180 – 185; 18, с. 108 – 112; 24, с. 40 – 43; 25, с. 54 – 59; и др.], в том числе проблемы антикоррупционной подготовки, антикоррупционного образования и формирования антикоррупционной модели поведения последних [8, с. 228 – 232; 10, с. 36 – 40; 23, с. 135 — 140, и др.].

Понятие «коррупция в органах внутренних дел». Для предмета настоящей публикации весьма интересными и значимыми представляются трактовки исследователями понятия «коррупция в органах внутренних дел», а также те научные подходы, которые они применяют в соответствующих своих работах и публикациях.

 Так, например, К.А. Корчагина, используя факторный подход, позиционирует коррупцию в качестве «одного из факторов дестабилизации российского общества» [12, с. 107 – 112]. А.Б. Осипов, являясь сторонником системного подхода к изучению рассматриваемого крайне негативного социально-правового феномена, считает, что коррупционные преступления, совершаемые сотрудниками органов внутренних дел, являются элементом коррупционной преступности [22, с. 8], а Е.А. Никоноров воспринимает коррупцию в ОВД «как разновидность коррупционной преступности» [19, с. 179 – 181].

Следует особо подчеркнуть, что такие авторы, как К.А. Корчагина; О.В. Овчинникова; В.Н. Омелин; Т.В. Астишина; И.Р. Сахапов; Н.В. Сторчилова в своих дефинициях рассматриваемого понятия в качестве главного концепта используют категорию «явление» [20, с. 59], причем в различных вариациях: «социально-правовое явление» [12, с. 107]; «негативное социально-правовое явление» [21, с. 26]; «относительно массовое, устойчивое явление» [22, с. 8; 27, с. 66].

В частности, по мнению В.Н. Омелина и Т.В. Астишиной, коррупция в органах внутренних дел представляет негативное соци­ально-правовое явление, связанное с использованием сотрудниками органов внутренних дел своего должностного положения вопреки законным интересам службы, для получения выгод материального характера для себя лично или других лиц противоправным путем [21, с. 26].

А.Б. Осипов, формулируя определение понятия «коррупционная преступность сотрудников органов внутренних дел», считает, что она представляет собой относительно массовое, устойчивое явление, обладающее свойствами социальной обусловленности, динамичности, структурного распределения, социальной детерминированности и системности [22, с. 148].

В свою очередь, с точки зрения Н.В. Сторчиловой, под коррупцией в органах внутренних дел следует понимать негативное социальное явление, осуществляемое посредством использования сотрудниками ОВД своего служебного положения, авторитета и статуса службы, чаще всего, вопреки законным интересам общества и государства, для получения выгод материального или нематериального характера для себя лично или других лиц либо в корпоративных интересах преступным путем [30, с. 9 – 10; 160 – 161].

Таким образом, принимая во внимание изложенное, целесообразно сделать важный вывод, согласно которому приведенные раннее дефиниции коррупции в среде сотрудников органов внутренних дел вполне возможно отнести к разряду так называемых «многомерных» определений искомого понятия. На наш взгляд, достаточным основанием для такого вывода является использование авторами в указанных ранее определениях такой, по сути, максимальной широкой и обобщающей категории, какой является понятие «явление».

В то же время, в научных публикациях юридического профиля, посвященных анализу коррупции в ОВД, встречаются и дефиниции последней, которые, с нашей точки зрения, возможно позиционировать в качестве «одномерных» определений, в высшей степени кратких и выражающих концентрированную конкретику.

Так, например, А.А. Молчанов и А.В. Шахматов полагают, что коррупция является не чем иным, как правонарушением, которое предусмотрено законом, в данном случае – ФЗ «О противодействии коррупции» [18, с. 109].

Что же касается исследований представителей экономической науки, что в кандидатской диссертации А.А. Макарова, посвященной проблеме развития организационно-экономического механизма противодействия коррупции в системе органов внутренних дел (2009 г.), содержится авторское определение понятия «коррупция в органах внутренних дел». С точки зрения указанного исследователя, коррупция представляет собой подкуп (получение, обещание, предложение, дача или вымогательство взятки), любое другое противоправное использование сотрудниками органов внутренних дел своего статуса для незаконного получения каких-либо преимуществ (имущества, прав на него, услуг или льгот имущественного характера) для себя, либо незаконное предоставление преимуществ любым другим лицам, вне зависимости от совершения данных деяний лично или через посредников, вопреки законным интересам личности, общества и государства [17, с. 9].

Виды коррупции в органах внутренних дел. Среди представителей научного и экспертного сообществ доминирует точка зрения, в соответствии с которой наиболее распространенными видами коррупционных правонарушений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел являются: дача (получение) взятки; служебный подлог; превышение должностных полномочий; злоупотребление должностными полномочиями [14, с. 242; 18, с. 111].

В свою очередь, Н.В. Сторчилова считает, что по видам коррупцию в органах внутренних дел можно классифицировать:

• в зависимости от должностного положения и объема полномочий субъектов коррупционных отношений коррупция разделяется на низовую (коррупцию среди рядового состава органов внутренних дел) и верхушечную (коррупцию среди среднего и старшего и высшего начальствующего состава ОВД);

• по степени регулярности совершения коррупционных деяний можно выделить систематическую и эпизодическую коррупцию;

• в зависимости от активности субъектов коррупционных действий коррупцию можно разделить на активную и пассивную;

• по направленности коррупционных действий, коррупцию можно условно разделить па горизонтальную и вертикальную;

• отдельные и специфические виды коррупции в органах внутренних дел – это «силовое предпринимательство» и педагогическая коррупция [30, с. 161];

Следует выразить солидарность с тезисом О.В. Овчинниковой о том, что коррупция в ОВД является многообразной в формах своего проявления. Каждый ее вид имеет собственные характерные черты, закономерности, способы совершения, последствия. Поэтому только дифференцированный подход по изучению коррупции в органах внутренних дел позволит выработать наиболее эффективные средства ее пресечения и профилактики [20, с. 59].

* * *

В частности, если говорить о российских исследованиях диссертационного формата, то нужно особо подчеркнуть, что одной из первых таких научных работ явилась кандидатская диссертация А.Б. Осипова, защищенная еще в 2005 г. и посвященная коррупционной преступности в органах внутренних дел. В этой работе названный автор (на основе изучения судебно-следственной практики) сформулировал вывод обобщенного характера, согласно которому в указанный период «продолжается распространение коррупции в органах внутренних дел, что способствует в свою очередь росту должностных преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов и оказывает существенное влияние на криминогенную обстановку в обществе в целом» [22, с. 147].

Среди наиболее распространенных общественно опасных деяний данной группы, наиболее часто совершаются преступления, предусмотренные ст. 285, 286 и 290 УК РФ. Анализируя особенности преступлений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел, методы борьбы с ними, а также личность преступников, А.Б. Осипов отстаивает позицию, что в настоящее время можно говорить о создании в стране нового вида коррупционной преступности, а именно «коррупционной преступности сотрудников органов внутренних дел». При этом названный автор отмечает, что данный вид преступлений необходимо рассматривать не как простую совокупность преступных деяний, а как относительно устойчивое, массовое и специфическое явление [22, с. 147].

На основании вышеизложенного указанный исследователь определяет и критерии «коррупционных» преступлений сотрудников органов внутренних дел обуславливая это тем, что они не только связаны с получением определенных незаконных выгод, используя статус сотрудника, но, прежде всего, с выполнением им непосредственных служебных или должностных обязанностей [22, с. 148].

Так, например, В.Н. Борков в своей статье исследует актуальные проблемы сочетания мер уголовно-правового воздействия и дисциплинарной ответственности в процессе реализации государственной политики в области противодействия коррупции. Названный автор подвергает анализу смежные коррупционные правонарушения и криминообразующие признаки, которые позволяют отличить грубые нарушения служебной дисциплины, выразившиеся в нарушении антикоррупционных ограничений и запретов, от общественно опасных посягательств [2, с. 82].

В частности, В.Н. Борков делает специальный акцент на важном обстоятельстве: основное отличие преступления от коррупционного проступка здесь состоит в том, что взятка может быть получена за действия (бездействие) в пользу взяткодателя или предоставляемых им лиц, если такие действия входят в его служебные полномочия, или он в силу служебного положения может способствовать совершению подобных действий другими должностными лицами. В свою очередь, получение служащим вознаграждения только связано с исполнением им должностных обязанностей [2, с. 83].

Указанный ранее автор следующим образом определяет критерий отграничения коррупционного проступка от преступления применительно к фактам использования с корыстной целью служебного имущества. Если транспортные средства и другое государственное имущество используется разово, не систематически для удовлетворения личных интересов служащего и членов его семьи, то содеянное является грубым нарушением служебной дисциплины. Систематическое использование служебного имущества, фактически имеющего характер предпринимательской деятельности, в целях незаконного обогащения самого служащего или других лиц следует квалифицировать как коррупционное преступление [2, с. 85].

Необходимо особо подчеркнуть, что в Федеральном законе «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ закреплен один их ключевых принципов противодействия этому извечному «социальному злу». Речь идет о неотвратимости наступления ответственности за совершение коррупционных правонарушений [34].

 Данный, по сути, основополагающий российский законодательный акт в сфере антикоррупции закрепляет, что граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства за совершение данных правонарушений несут уголовную, административную, гражданско-правовую и дисциплинарную ответственность (перечисленные виды ответственности регламентируются отраслевыми нормативными правовыми актами). Нужно заметить, что, с точки зрения К.А. Корчагиной, серьезную проблему представляет собой отсутствие в законодательстве Российской Федерации единого категориально-понятийного аппарата, в частности общепринятого подхода к определению понятия «коррупционные правонарушения» («правонарушения коррупционной направленности») и их квалифицирующих признаков [12, с. 110].

Можно утверждать, что материально-правовые основы противодействия коррупции в системе государственной службы вообще и в органах внутренних дел в частности сформированы. К сожалению, общие положения антикоррупционного законодательства пока еще далеко не достаточно адап­тированы к особенностям службы в органах внутренних дел в Федеральном законе от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 342-ФЗ) и в принятых в соответствии с ним нормативных правовых актах МВД России. Более того, не учитываются особенности служебных отношений, возникаю­щих в различных службах и подразделениях органов внутренних дел [3, с. 3].

В Министерстве внутренних дел Российской Федерации обязанность по выявлению, пресечению и раскрытию преступлений, совершаемых должностными лицами органов внутренних дел, возложена на соответствующие структурные подразделения собственной безопасности (далее — ПСБ). В этой связи нужно заметить, что Приказом МВД России от 2 января 2013 года № 1 была утверждена Концепция обеспечения собственной безопасности в Министерстве внутренних дел Российской Федерации (далее – Концепция), под которой понимается «система взглядов на организацию и достижение качественно нового, более высокого уровня обеспечения собственной безопасности, эффективной защиты от существующих угроз при осуществлении оперативной и служебной деятельности в установленной сфере» [11].

В свою очередь, под собственной безопасностью в системе МВД России понимается состояние ее защищенности от угроз деструктивного и дезорганизующего воздействия посредством создания эффективных механизмов противодействия коррупционным и иным противоправным проявлениям, обеспечения инженерно-технической укрепленности и антитеррористической защищенности объектов инфраструктур системы от преступных посягательств, сохранности информационных ресурсов, государственной защиты сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, федеральных государственных гражданских служащих системы МВД России и их близких, а также принятия оперативных и действенных мер по предотвращению негативных последствий и пресечению факторов угроз [11].

Следовательно, в числе угроз деструктивного и дезорганизующего воздействия на собственную безопасность в системе МВД России, по сути, на первом месте стоят коррупционные проявления. И это весьма существенное обстоятельство признается в основополагающем концептуальном документе, каким является вышеназванная Концепция.

В контексте изложенного ранее, нужно указать на то, что среди всей совокупности форм и видов (разновидностей) коррупции, которая имеет место быть в ОВД, вне фокуса внимания исследователей остается, на наш взгляд, одна из серьезных (и в то же время латентных) форм коррупции. Речь идет о такой разновидности коррупционных проявлений, какой является внепроцессуальное воздействие на сотрудников ОВД при доследственной проверке и производстве предварительного следствия.

В соответствии с положением, закрепленным в Федеральном законе «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 30 ноября 2010 г. № 342-ФЗ, «сотрудник органов внутренних дел в своей деятельности руководствуется законодательством Российской Федерации, никто не имеет права вмешиваться в законную деятельность сотрудника, кроме лиц, прямо уполномоченных на то федеральным законом» (подп. 1 п. 3 ст. 4) [35].

Учитывая, что государство и общество уделяет повышенное внимание противодействию коррупции, в частности, в правоохранительных органах, именно проблема внепроцессуального воздействия на сотрудников органов внутренних дел несет в себе серьезную опасность в сложных, завуалированных коррупционных схемах, элементами которых становятся сотрудники органов внутренних дел.

В научной литературе юридического плана доминирует точка зрения, согласно которой среди предпринимаемых мер по противодействию коррупции в ОВД в настоящее время наиболее эффективными являются те, которые включают в себя проведение оперативно-розыскных мероприятий, при этом качественное проведение таких мероприятий зависит, в первую очередь от понимания детерминантов самой коррупции в качестве общественного явления [14, с. 241].

Причины и мотивы коррупции среди сотрудников органов внутренних дел. Как показывает практика,причинно-мотивационные основания,по которым сотрудники органов внутренних дел совершают коррупционные действия, являются различными. В то же время, например, Н.В. Сторчилова предлагает мотивы совершения преступлений коррупционной направленности сотрудниками ОВД разделить на основной и дополнительный. В качестве основного мотива совершения подобных преступлений выступает личная корысть, а в качестве дополнительного мотива (не обязательно, что во всех случаях), но, тем не менее, в некоторых случаях встречается такой мотив как игровой. Названный исследователь выделяет следующие факторы, влияющие на распространение коррупции в органах внутренних дел: социально-экономические; организационно-управленческие; правовые; информационные; психологические [30, с. 162].

Не является большим секретом то весьма значимое обстоятельство, что сотрудники органов внутренних дел недостаточно социально защищены, прежде всего, в материальном плане. Аналогично любому человеку, сотрудник ОВД стремится к тому, чтобы его семья была обеспечена материально, чтобы его заработная платы могла обеспечивать достойную жизнь. Таким образом, уровень заработной платы сотрудника органов внутренних дел не в полной мере соответствует степени риска и объему работы, который он осуществляет, проводя на рабочем месте по двенадцать часов в сутки, общаясь с криминальными элементами и рискуя собственной жизнью. Кроме того, имеет место быть и такая немаловажная проблема, как некачественный подбор кадров в ОВД. Нередко на федеральную государственную службу приходят лица, которым чужды высокие нравственные принципы, а задача служения закону ни­чего не значит [15, с. 220].

Выступая на расширенном заседании коллегии МВД России 17 февраля 2022 года Министр внутренних дел Российской Федерации В.А. Колокольцев, отдельно остановился на вопросах кадрового обеспечения. Он особо подчеркнул, что в приоритетном порядке решались задачи, нацеленные на сохранение личного состава, совершенствование профессиональной подготовки, соблюдение служебной дисциплины. В числе основных направлений остается предоставление социальных гарантий сотрудникам и пенсионерам. По сравнению с 2020 годом количество семей, получивших единовременную социальную выплату для приобретения или строительства жилья, увеличилось на 15%. Усовершенствован порядок жилищного обеспечения. Теперь за уволенными со службы по состоянию здоровья или по оргштатным изменениям сохраняется право на указанную выплату. Кроме того, у сотрудников ОВД, отработавших не менее 25 лет, появилась возможность на период ожидания собственной квартиры оставаться в служебной, иначе очень несправедливо получалось, когда человека, всю жизнь и здоровье отдавшего обеспечению безопасности граждан, выселяли с семьей практически на улицу. Тем не менее положение дел в сфере кадрового обеспечения остается достаточно напряженным. Самая серьезная проблема – значительный некомплект. Так, за 2021 год количество уволившихся из органов внутренних дел следователей по сравнению с 2020 годом возросло на 34%. От их юридической квалификации и опыта зависят фактически судьбы людей [5].

Несмотря на то, что в Уголовном кодексе РФ не первый год действуют положения о различных преступлениях, связанных с коррупционным характером, таких как злоупотребление должностными полномочиями, фальсификация доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности, халатность и иные, данные положения и сейчас требуют научного совершенствования, порождая множество дискуссий. Не в полной мере используется и международный опыт в сфере уголовно-правовой борьбы с коррупцией, на что законодателю необходимо обратить самое пристальное внимание.

Необходимо отметить, что в системе антикоррупционных мер, одним из инструментов в борьбе, в том числе со злоупотреблениями должностными полномочиями, является отстранение коррупционера от службы путем увольнения по отрицательным мотивам. Указанная мера является не столько карательной, сколько пресекающей, поскольку лишает сотрудника возможности совершать коррупционные правонарушения в дальнейшем, а также способствует ослаблению и разрушению коррупционных связей, в которых он мог принимать или принимал участие.

Перечень антикоррупционных запретов и ограничений сотрудников органов внутренних дел расширяется, появляются различные ограничения и запреты, принимаемые в целях борьбы со злоупотреблениями и иными коррупционными проявлениями, однако такая работа требует существенных организационных усилий, которые не всегда являются действенными. Как один из примеров можно привести обязательное декларирование имущества, доходов и расходов, которое на практике показывает свою малоэффективность и непродуктивность в борьбе с коррупцией. Данный вывод связан с тем, что зачастую недобросовестные сотрудники «записывают» имущество на своих различных друзей, дальних родственников, не относящихся к родным и близким, круг которых определяется соответствующим федеральным законом.

 Более того, существует порочная практика, когда сотрудник органов внутренних дел, систематически нарушающий не только антикоррупционные требования, но и допускающий различные коррупционные правонарушения, вполне может избежать ответственности, связанной с увольнением по отрицательным мотивам, при помощи увольнения по собственному желанию еще до назначения служебной проверки.

Увольнение по отрицательным мотивам сотрудников органов внутренних дел, в частности, за неоднократные мелкие злоупотребления властью может стать по настоящему действенной мерой, если непосредственный начальник, начиная именно с мелких злоупотреблений своего подчиненного, станет неукоснительно с этим бороться, не используя механизм круговой поруки и не прикрывая одно мелкое злоупотребление и коррупционное правонарушения другим.

В научной литературе правового характера существует точка зрения, согласно которой в качестве еще одного серьезного антикоррупционного барьера должны стать закрепленные нормами права механизмы, направленные на недопущение непотизма, фаворитизма, поскольку прием на службу в органах внутренних дел, назначение на руководящие должности необходимо осуществлять исходя из профессиональных и моральных качеств претендентов, однако зачастую должностные лица используют служебные возможности и личные связи для предоставления «своим людям» определенных должностей. Наличие данных негативных явлений в органах внутренних дел наносит ущерб интересам службы, препятствует здоровой конкуренции за руководящие должности. Однако за совершение этих действий сотрудниками ответственность в зако­нодательстве не предусмотрена [12, с. 110].

Эффективная организация выявления и раскрытия преступлений коррупционной направленности, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел, зависит от профессионализма сотрудников оперативных подразделений собственной безопасности МВД России, возможности проведения оперативно-поисковых и специальных технических мероприятий, использования содействия граждан, а также некоторых других факторов [18, с. 111].

В завершении данной публикации целесообразно сформулировать несколько выводов обобщающего характера. Во-первых, коррупция – в качестве объекта научного исследования – имеет междисциплинарный характер, поскольку ее изучают представители различных гуманитарных, общественных и социально-экономических наук.

Во-вторых, научные работы и статьи, посвященные проблематике, напрямую связанной с коррупционными проявлениями в среде сотрудников внутренних дел, на настоящий момент являются не такими многочисленными, как, например, исследования общего характера, но все же их количество, на наш взгляд, вполне достаточно для того, чтобы они могли служит в качестве объекта научного анализа. В-третьих, авторы, специализирующиеся на изучении рассматриваемой тематики, используют различные научные подходы, в частности, при трактовке понятия «коррупция сотрудников органов внутренних дел» (как правило, применяются факторный и системный подходы).

В-четвертых, как показал контент-анализ целого ряда дефиниций понятия «коррупция сотрудников органов внутренних дел», большинство исследователей в своих определениях этого понятия в качестве главного концепта используют категорию «явление», причем в различных вариациях: «социально-правовое явление», «негативное социально-правовое явление», «относительно массовое, устойчивое явление» и т.п. Таким образом, такие дефиниции коррупции в ОВД вполне возможно отнести к разряду так называемых «многомерных» определений искомого понятия. На наш взгляд, достаточным основанием для такого вывода является использование авторами в указанных ранее определениях такой, по сути, максимальной широкой и обобщающей категории, какой является понятие «явление». В то же время, в научных публикациях юридического профиля, посвященных анализу коррупции в ОВД, встречаются и дефиниции последней, которые, с нашей точки зрения, возможно позиционировать в качестве «одномерных» определений, в высшей степени кратких и выражающих концентрированную конкретику.

В-пятых, среди всей совокупности форм коррупции, которая имеет место быть в ОВД, вне фокуса внимания исследователей остается, на наш взгляд, одна из серьезных (и в то же время латентных) форм коррупции. Речь идет о такой разновидности коррупционных проявлений, какой является внепроцессуальное воздействие на сотрудников ОВД при доследственной проверке и производстве предварительного следствия. Представляется, что наличие указанной разновидности коррупционных проявлений в органах внутренних дел настоятельно диктует императив ее отдельного научного исследования.

Литература:

  1. Багмет М.А. Причины и условия коррупционной преступности в органах внутренних дел // Российский следователь. – 2019. – № 12. – С. 56 – 59.
  2. Борков В.Н. Разграничение коррупционных проступков и коррупционных преступлений, совершаемых сотрудниками внутренних дел // Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2016. – № 3 (25). – С. 82 – 86.
  3. Вовк В.А. Административно-правовые средства противодействия коррупции в органах внутренних дел: дис. … канд. юрид. наук. – М., 2019. – 202 с.
  4. Вовк В.А., Зырянов С.М. Меры административного принуждения, применяемые в целях противодействия коррупции в органах внутренних дел // Вестник Московского университета МВД России. – 2016. – № 1. – С. 142 – 146.
  5. Выступления Министра внутренних дел Российской Федерации В.А. Колокольцева на расширенном заседании коллегии МВД России 17 февраля 2022 года // Официальный сайт Президента Российской Федерации. URL:  http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/comminity_meetings/67795 (дата обращения: 20.12.2022).
  6. Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина на расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры России 25 апреля 2022 года // Официальный сайт Президента Российской Федерации. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/68274 (дата обращения: 25.12.2022).
  7. Дугенец А.С., Васильев Ф.П., Гугунский А.Н. Современные особенности регулирования вопросов борьбы с коррупцией в системе органов внутренних дел России // Российский следователь. – 2011. – № 9. – С. 29-31.
  8. Иванцов С.В., Уткин В.А. Оптимизация антикоррупционной подготовки сотрудников органов внутренних дел (итоги межведомственной научно-практической конференции, состоявшейся 8 декабря 2017 г.) // Вестник Московского университета МВД России. – 2018. – № 4. – С. 228 – 232.
  9. Игнатов А.Н., Хун А.З. Преступления коррупционной направленности, совершаемые сотрудниками органов внутренних дел: определение категории // Вестник экономической безопасности. – 2019. – № 2. – С. 97 – 105.
  10. Кабанов П.А. Антикоррупционное образование в органах внутренних дел Российской Федерации: современное состояние и перспективы развития // Следователь. – 2011. – № 2. – С. 36-40.
  11. Концепция обеспечения собственной безопасности в Министерстве внутренних дел Российской Федерации: приказ МВД России от 2 января 2013 года № 1 // СПС «КонсультантПлюс»
  12. Корчагина К.А. Коррупция в органах внутренних дел – один из факторов дестабилизации российского общества // Юристъ-Правоведъ. – 2017. – № 3 (82). – С. 107 – 112.
  13. Костенников М.В. Вопросы противодействия коррупции в органах внутренних дел (история, отечественный и зарубежный опыт, возможные пути решения проблемы) // Вестник Всероссийского института повышения квалификации сотрудников МВД России. – 2009. – № 2 (12). – С. 3 – 8.
  14. Красовский А.В. Виды коррупционных проявлений в органах внутренних дел и их детерминанты // Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2015. – № 4 (32). – С. 241 – 245.
  15. Кучапина К.С. Коррупция в органах внутренних дел: причины, последствия, организация противодействия // Правовая культура. – 2011. – № 1 (10). – С. 219 – 222.
  16. Лукашин М.В. Предупреждение коррупции в полиции как фактор сдерживания угрозы национальной безопасности // Эпомен. – 2020. – № 48. – С. 180 – 185.
  17. Макаров А.А. Развитие организационно-экономического механизма противодействия коррупции в системе органов внутренних дел: дис. … канд. экон. наук. – М., 2009. – 193 с.
  18. Молчанов А.А., Шахматов А.В. Правовое обеспечение воспрепятствованию коррупции в ОВД // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. – 2018. – № 1 (77). – С. 108 – 112.
  19. Никоноров Е.А. Коррупция в органах внутренних дел как разновидность коррупционной преступности // Вестник Московского университета МВД России. – 2016. – № 2. – С. 179 – 181.
  20. Овчинникова О.В. Коррупция в органах внутренних дел: понятие и виды // Вестник Челябинского государственного университета. Серия: Право. – 2019. – Т. 4. – Вып. 2. – С. 56 – 62.
  21. Омелин В.Н., Астишина Т.В. Особенности выявления преступлений коррупционной направленности, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел // Вестник Уфимского юридического университета МВД России. – 2018. – № 3. – С. 25 – 31.
  22. Осипов А.Б. Коррупционная преступность в органах внутренних дел: дис. … канд. юрид. наук. – СПб., 2005. – 167 с.
  23. Осяк А.Н., Соколов В.А., Корчагина К.А. Формирование антикоррупционной модели поведения сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации как один из векторов развития правового государства // Юристъ-Правоведъ. – 2018. – № 1 (84). – С. 135 – 140.
  24. Раскина Т.В. Состояние коррупционной преступности в органах внутренних дел Российской Федерации и перспективные направления противодействий ей // Государственная власть и местное самоуправление. – 2012. – № 11. – С. 40 – 43.
  25. Сахапов И.Р. Причинный комплекс коррупции в органах внутренних дел Российской Федерации // Закон и право. – 2011. – № 10. – С. 76-79.
  26. Сахапов И.Р. Сущность и формы проявления коррупции в органах внутренних дел. Меры предупреждения коррупции // Закон и право. – 2012. – № 9. – С. 65-67.
  27. Сборник «Состояние преступности в России: за январь – ноябрь 2022 года». Главное управление правовой статистики и информационных технологий Генеральной прокуратуры Российской Федерации. URL: http://crimestat.ru/analytics (дата обращения: 28.12.2022).
  28. Селихов Н.В. Коррупция в государственном механизме современной России: теоретические аспекты: дис. … канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2001. – 268 с.
  29. Сторчилова Н.В. Коррупция в органах внутренних дел и ее предупреждение: дис. … канд. юрид. наук. – М., 2010. – 194 с.
  30. Сучков М.А. Криминологическая характеристика сотрудника органов внутренних дел (полиции), совершающего коррупционные преступления // Военно-юридический журнал. – 2019. – № 12. –         С. 24 – 28.
  31. Тамазов Э.И. Общая криминологическая характеристика коррупционных преступлений, совершаемых сотрудниками правоохранительных органов // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2016. – № 12. – С. 174 – 180.
  32. Указ Президента Российской Федерации «О государственной информационной системе в области противодействия коррупции “Посейдон” и внесении изменений в некоторые акты Президента Российской Федерации» от 25 апреля 2022 г. № 232 // СПС «КонсультантПлюс»
  33. Федеральный закон «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2008. – № 52 (Ч.1). – Ст. 6228.
  34. Федеральный закон «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 30 ноября 2010 г. № 342-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 2011. – № 49. – Ч. 1. – Ст. 7020.
  35. Халеев А.В. Причинный комплекс коррупции в органах внутренних дел РФ // Студенческий вестник. – 2020. – № 28-1 (126). – С. 85 – 88.

References:

1.           Bagmet M.A. Prichiny i usloviya korrupcionnoj prestupnosti v organah vnutrennih del // Rossijskij sledovatel’. – 2019. – № 12. – S. 56 – 59.

2.           Borkov V.N. Razgranichenie korrupcionnyh prostupkov i korrupcionnyh prestuplenij, sovershaemyh sotrudnikami vnutrennih del // Vestnik Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. – 2016. – № 3 (25). – S. 82 – 86.

3.           Vovk V.A. Administrativno-pravovye sredstva protivodejstviya korrupcii v organah vnutrennih del: dis. … kand. yurid. nauk. – M., 2019. – 202 s.

4.           Vovk V.A., Zyryanov S.M. Mery administrativnogo prinuzhdeniya, primenyaemye v celyah protivodejstviya korrupcii v organah vnutrennih del // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. – 2016. – № 1. – S. 142 – 146.

5.           Vystupleniya Ministra vnutrennih del Rossijskoj Federacii V.A. Kolokol’ceva na rasshirennom zasedanii kollegii MVD Rossii 17 fevralya 2022 goda // Oficial’nyj sajt Prezidenta Rossijskoj Federacii. URL:  http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/comminity_meetings/67795 (data obrashcheniya: 20.12.2022).

6.           Vystuplenie Prezidenta Rossijskoj Federacii V.V. Putina na rasshirennom zasedanii kollegii General’noj prokuratury Rossii 25 aprelya 2022 goda // Oficial’nyj sajt Prezidenta Rossijskoj Federacii. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/68274 (data obrashcheniya: 25.12.2022).

7.           Dugenec A.S., Vasil’ev F.P., Gugunskij A.N. Sovremennye osobennosti regulirovaniya voprosov bor’by s korrupciej v sisteme organov vnutrennih del Rossii // Rossijskij sledovatel’. – 2011. – № 9. – S. 29-31.

8.           Ivancov S.V., Utkin V.A. Optimizaciya antikorrupcionnoj podgotovki sotrudnikov organov vnutrennih del (itogi mezhvedomstvennoj nauchno-prakticheskoj konferencii, sostoyavshejsya 8 dekabrya 2017 g.) // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. – 2018. – № 4. – S. 228 – 232.

9.           Ignatov A.N., Hun A.Z. Prestupleniya korrupcionnoj napravlennosti, sovershaemye sotrudnikami organov vnutrennih del: opredelenie kategorii // Vestnik ekonomicheskoj bezopasnosti. – 2019. – № 2. – S. 97 – 105.

10.         Kabanov P.A. Antikorrupcionnoe obrazovanie v organah vnutrennih del Rossijskoj Federacii: sovremennoe sostoyanie i perspektivy razvitiya // Sledovatel’. – 2011. – № 2. – S. 36-40.

11.         Koncepciya obespecheniya sobstvennoj bezopasnosti v Ministerstve vnutrennih del Rossijskoj Federacii: prikaz MVD Rossii ot 2 yanvarya 2013 goda № 1 // SPS «Konsul’tantPlyus»

12.         Korchagina K.A. Korrupciya v organah vnutrennih del – odin iz faktorov destabilizacii rossijskogo obshchestva // YUrist»-Pravoved». – 2017. – № 3 (82). – S. 107 – 112.

13.         Kostennikov M.V. Voprosy protivodejstviya korrupcii v organah vnutrennih del (istoriya, otechestvennyj i zarubezhnyj opyt, vozmozhnye puti resheniya problemy) // Vestnik Vserossijskogo instituta povysheniya kvalifikacii sotrudnikov MVD Rossii. – 2009. – № 2 (12). – S. 3 – 8.

14.         Krasovskij A.V. Vidy korrupcionnyh proyavlenij v organah vnutrennih del i ih determinanty // Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii. – 2015. – № 4 (32). – S. 241 – 245.

15.         Kuchapina K.S. Korrupciya v organah vnutrennih del: prichiny, posledstviya, organizaciya protivodejstviya // Pravovaya kul’tura. – 2011. – № 1 (10). – S. 219 – 222.

16.         Lukashin M.V. Preduprezhdenie korrupcii v policii kak faktor sderzhivaniya ugrozy nacional’noj bezopasnosti // Epomen. – 2020. – № 48. – S. 180 – 185.

17.         Makarov A.A. Razvitie organizacionno-ekonomicheskogo mekhanizma protivodejstviya korrupcii v sisteme organov vnutrennih del: dis. … kand. ekon. nauk. – M., 2009. – 193 s.

18.         Molchanov A.A., SHahmatov A.V. Pravovoe obespechenie vosprepyatstvovaniyu korrupcii v OVD // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. – 2018. – № 1 (77). – S. 108 – 112.

19.         Nikonorov E.A. Korrupciya v organah vnutrennih del kak raznovidnost’ korrupcionnoj prestupnosti // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. – 2016. – № 2. – S. 179 – 181.

20.         Ovchinnikova O.V. Korrupciya v organah vnutrennih del: ponyatie i vidy // Vestnik CHelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Pravo. – 2019. – T. 4. – Vyp. 2. – S. 56 – 62.

21.         Omelin V.N., Astishina T.V. Osobennosti vyyavleniya prestuplenij korrupcionnoj napravlennosti, sovershaemyh sotrudnikami organov vnutrennih del // Vestnik Ufimskogo yuridicheskogo universiteta MVD Rossii. – 2018. – № 3. – S. 25 – 31.

22.         Osipov A.B. Korrupcionnaya prestupnost’ v organah vnutrennih del: dis. … kand. yurid. nauk. – SPb., 2005. – 167 s.

23.         Osyak A.N., Sokolov V.A., Korchagina K.A. Formirovanie antikorrupcionnoj modeli povedeniya sotrudnikov organov vnutrennih del Rossijskoj Federacii kak odin iz vektorov razvitiya pravovogo gosudarstva // YUrist»-Pravoved». – 2018. – № 1 (84). – S. 135 – 140.

24.         Raskina T.V. Sostoyanie korrupcionnoj prestupnosti v organah vnutrennih del Rossijskoj Federacii i perspektivnye napravleniya protivodejstvij ej // Gosudarstvennaya vlast’ i mestnoe samoupravlenie. – 2012. – № 11. – S. 40 – 43.

25.         Savilov M.G. Mery protivodejstviya prestupleniyam korrupcionnoj napravlennosti v organah vnutrennih del // Vestnik Ural’skogo instituta ekonomiki, upravleniya i prava. – 2018. – № 2 (43). – S. 54 – 59.

26.         Sahapov I.R. Prichinnyj kompleks korrupcii v organah vnutrennih del Rossijskoj Federacii // Zakon i pravo. – 2011. – № 10. – S. 76-79.

27.         Sahapov I.R. Sushchnost’ i formy proyavleniya korrupcii v organah vnutrennih del. Mery preduprezhdeniya korrupcii // Zakon i pravo. – 2012. – № 9. – S. 65-67.

28.         Sbornik «Sostoyanie prestupnosti v Rossii: za yanvar’ – noyabr’ 2022 goda». Glavnoe upravlenie pravovoj statistiki i informacionnyh tekhnologij General’noj prokuratury Rossijskoj Federacii. URL: http://crimestat.ru/analytics (data obrashcheniya: 28.12.2022).

29.         Selihov N.V. Korrupciya v gosudarstvennom mekhanizme sovremennoj Rossii: teoreticheskie aspekty: dis. … kand. yurid. nauk. – Ekaterinburg, 2001. – 268 s.

30.         Storchilova N.V. Korrupciya v organah vnutrennih del i ee preduprezhdenie: dis. … kand. yurid. nauk. – M., 2010. – 194 s.

31.         Suchkov M.A. Kriminologicheskaya harakteristika sotrudnika organov vnutrennih del (policii), sovershayushchego korrupcionnye prestupleniya // Voenno-yuridicheskij zhurnal. – 2019. – № 12. –         S. 24 – 28.

32.         Tamazov E.I. Obshchaya kriminologicheskaya harakteristika korrupcionnyh prestuplenij, sovershaemyh sotrudnikami pravoohranitel’nyh organov // Gumanitarnye, social’no-ekonomicheskie i obshchestvennye nauki. – 2016. – № 12. – S. 174 – 180.

33.         Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii «O gosudarstvennoj informacionnoj sisteme v oblasti protivodejstviya korrupcii “Posejdon” i vnesenii izmenenij v nekotorye akty Prezidenta Rossijskoj Federacii» ot 25 aprelya 2022 g. № 232 // SPS «Konsul’tantPlyus»

34.         Federal’nyj zakon «O protivodejstvii korrupcii» ot 25 dekabrya 2008 g. № 273-FZ // Sobranie zakonodatel’stva Rossijskoj Federacii. – 2008. – № 52 (CH.1). – St. 6228.

35.         Federal’nyj zakon «O sluzhbe v organah vnutrennih del Rossijskoj Federacii i vnesenii izmenenij v otdel’nye zakonodatel’nye akty Rossijskoj Federacii» ot 30 noyabrya 2010 g. № 342-FZ // Sobranie zakonodatel’stva RF. – 2011. – № 49. – CH. 1. – St. 7020.

36.         Haleev A.V. Prichinnyj kompleks korrupcii v organah vnutrennih del RF // Studencheskij vestnik. – 2020. – № 28-1 (126). – S. 85 – 88.

Информация об авторе:

А.Ю. Трушкин, адвокат Коллегии адвокатов г. Москвы «Правовик-К», член Адвокатской палаты Московской области


Information about the author:

A.Yu. Trushkin, lawyer of the Moscow Bar Association «Pravovik-K», member of the Chamber of Advocates Moscow region

Добавить комментарий

Войти с помощью: