Международный правовой курьер

В перечне ВАК с 2015 г.

К вопросу о роли Суда ЕС в становлении общей политики ЕС в области рыболовства

Автором исследованы и проанализированы решения Суда Европейского союза, регулирующего отдельные аспекты общей политики ЕС в области рыболовства. Выделены основные концепции и доктрины, предложенные Судом ЕС в рамках рассмотрения упомянутых дел. Утверждается, что указанными решениями Суд ЕС оказал значительное влияние не только на создание правовых основ в сфере рыболовства и сохранения морских биологических ресурсов, но и на развитие правовой системы и международных взаимоотношений в ЕС в целом. В заключении автором статьи сделан вывод о том, что многие положения, содержавшиеся в его решениях, легли в основу изменений, внесенных в учредительные соглашения ЕС, а также в его законодательство в сфере рыболовства и сохранения морских биологических ресурсов.

 

On the question of the role of the Court of Justice of the EU in the formation of common fisheries policy

Review: The author has researched and analyzed the decisions of the Court of Justice of the European Union, which regulate certain aspects of the common fisheries policy. The main concepts and doctrines proposed by the CJEU in the framework of the consideration of the mentioned cases are highlighted. It is argued that by these decisions the CJEU had a significant impact not only on the creation of the legal framework in the field of fisheries and the conservation of marine biological resources, but also on the development of the legal system and international relations in the EU as a whole. In conclusion, the author of the article concludes that many of the provisions contained in his decisions formed the basis for changes made to the founding agreements of the EU, as well as to its legislation in the field of fisheries and conservation of marine biological resources.

Ключевые слова: Европейский Союз, Cуд ЕС, судебный прецедент, рыболовный промысел, сохранение морских биологических ресурсов

Keywords: European Union, CJEU, case law, fisheries, conservation of marine biological resources

Вводные замечания

Наряду с нормами, содержащимися в учредительных соглашениях, а также актах, издаваемых институтами Европейского Союза (ЕС)[1], важное место в правовом механизме функционирования ЕС занимают решения Суда ЕС, принятые на основании указанных норм и содержащие толкование, детализацию, а также своего рода обобщающий опыт и рекомендации их практического применения. Марченко М.Н. и Дерябина Е.М. акцентируют внимание на том, что Суд ЕС, будучи главным судебным институтом Европейского союза, принимает акты прецедентного характера, содержащие в себе общую норму или положение (принцип), которое должно учитываться всеми судебными органами Евросоюза при рассмотрении ими в той или иной степени связанных с решением Суда ЕС дел[2].

Место решений Суда ЕС в качестве источников права в правовой системе Европейского Союза, как и вопрос их юридической природы, определяется своеобразием самой системы источников права ЕС, что обусловлено особенностями формирования европейского права. При этом судебная система Европейского Союза периодически реформируется, что также находит свое отражение в системе источников судебного права ЕС.

В данной статье рассмотрен ряд решений Суда ЕС, принятых по вопросам рыболовства, сохранения морской среды и ее обитателей.

При всей дискуссионности категории «судебного прецедента» и его содержания, а также соотношения данной категории с актами Суда ЕС, принимаемые Судом решения фактически признаются в качестве прецедента как институтами ЕС, так и национальными судами государств-членов[3].

Стоит отметить, с конца 70-х годов Суд ЕС оказал огромное влияние на становление правовых подходов в регулировании общей политики ЕС в области рыболовства (ОРП), в рамках которой ЕС должно решать конкретные проблемы рыболовства, такие как доступ к общим ресурсам, сохранение рыбных запасов, структурные меры для рыбопромыслового флота, обеспечении потребителей качественными продуктами питания, а также вопросы международных отношений.

С момента принятия в 1970 году первых регламентов о создании общей организации рынка рыбопродукции[4] и общей структурной политики ЕЭС в области рыболовства[5], ОРП прошла ряд этапов реформирования и постепенно приобрела самостоятельную идентичность по мере развития ЕС, принятия государствами-членами исключительных экономических зон и новым членством стран со значительными рыболовными флотами.

Вместе с тем на момент становления ОРП и принятия первых регламентов ЕЭС, регулирующих вопросы рыболовства и сохранения морских биологических ресурсов, исключительная компетенция ЕЭС в области сохранения морских биологических ресурсов не получила четкого закрепления в его учредительных соглашениях, существовало множество правовых «пробелов», восполнение которых потребовало участия Суда ЕС.

Дело «Kramer»

Решение Суда ЕС по делу «Kramer»[6] стало не только одним из самых важных в развитии не только правоотношений в сфере рыболовства и сохранения морских биологических ресурсов, но и повлияло на развитие права ЕС в целом.

Дело «Kramer» было рассмотрено в Суде ЕС в связи с обращением окружных (районных) судов Зволле (дела 3/76 и 4/76) и Алкмара (дело 6/76), для вынесения предварительного решения по уголовным делам, находящимся на рассмотрении этих судов.

В решении от 14 июля 1976 года по указанному делу Суд ЕС (далее – Суд) подтвердил существование естественной связи между рыночной политикой и мерами по сохранению морских биологических ресурсов и заключил, что Европейское экономическое сообщество (далее — Сообщество) на «внутреннем» уровне располагает полномочиями принимать любые меры по сохранению морских биологических ресурсов, включая установление квот на вылов и их распределение между различными государствами-членами.

Кроме того, Суд установил, что из тех обязанностей и полномочий, которые право Сообщества установило и возложило на внутреннем уровне на его институты, следует, что ЕС также имеет право принимать международные обязательства по сохранению морских ресурсов, а его нормотворческие полномочия ratione materiae распространяются также — в той мере, в какой государства-члены обладают аналогичными полномочиями в соответствии с международным публичным правом — на рыболовство в открытом море.

При этом в указанном решении Суд постановил, что в своих внешних отношениях Сообщество обладает способностью принимать международные обязательства по всей области целей, определенных в части первой Договора об учреждении Европейского экономического сообщества (далее — Договор). Наличие таких полномочий следует не только из прямого предоставления Договора, их наличие также может косвенно вытекать из других его положений, а также Договора о присоединении 1972 года[7] и из мер, принятых в рамках этих положений институтами Сообщества.

Как видно из текста данного решения, при рассмотрении дела «Kramer» Суд развил во взаимосвязи так называемые принцип «полезной необходимости» и концепцию «внешнего сопровождения». Суть последней заключается в том, что в случае, если законодательство Сообщества наделяет его институты компетенцией в какой-либо области или для достижения поставленной цели, то Сообщество вправе принимать на себя международные обязательства, даже в отсутствие «внутренних» нормативно-правовых актов, регулирующих полномочия ЕС в области международных отношений[8].

Также Судом сделан вывод о том, что государства-члены, участвующие в соглашениях (конвенциях) о рыболовстве, в дальнейшем обязаны предпринимать совместные действия в их рамках, а также обязаны не возлагать на себя таких обязательств в рамках этих конвенций, которые могли бы помешать Сообществу выполнять задачи, возложенные на него статьей 102 Договора о присоединении 1972 года. Институты Сообщества и государства-члены обязаны использовать все имеющиеся в их распоряжении политические и правовые средства для обеспечения участия Сообщества в упомянутых соглашениях.

Таким образом в данном решении были закреплены общие принципы взаимодействия и участия Сообщества в лице его институтов и государств-членов в указанных договорах (конвенциях) и международных организациях по вопросам рыболовства и сохранения морских биологических ресурсов.

Дело 61/77 «Commission of the European Communities v Ireland»

В момент нахождения Совета ЕС (далее — Совет) в ситуации политического «тупика», который не мог прийти к согласию при принятии соответствующих решений по вопросам использования и сохранения морских биологических ресурсов в формировавшейся в конце 70-х – начале 80-х годов ОРП, Судом была обозначена компетенция ЕС и государств-членов в указанной сфере, и разграничено применение норм национального права и права ЕС.

13 мая 1977 года Комиссия ЕС (далее – Комиссия) обратилась в Суд ЕС с иском к Ирландии о невыполнении последней своих обязательств по Договору, которая применила определенные ограничительные меры в секторе морского рыболовства.

В решении от 16 февраля 1978 года по делу 61/77 Суд, сославшись на дело «Kramer», подтвердил, что рыболовная политика, особенно в части принятия мер по сохранению морских биологических ресурсов, является политикой Сообщества, что подтверждается статьей 102 Договора о присоединении 1972 года и Гаагской резолюцией 1976 года[9].

На основании изложенного, Судом сделан вывод, что право устанавливать постоянные правила рыболовства принадлежит Сообществу и, согласно судебной практике Суда ЕС[10], это право является исключительным.

Далее сославшись на свое решение от 12 февраля 1974 года по делу 152/73[11], Суд установил, что правила, касающиеся равенства обращения, закрепленные в законодательстве Сообщества, запрещают не только открытую дискриминацию по признаку гражданства, но и все скрытые формы дискриминации, которые при применении других критериев дифференциации фактически приводят к тому же результату, в связи с чем принятые Ирландией меры были признаны противоречащими статье 7 Договора и статье 2 (1) Регламента (ЕЭС) № 101/76[12].

В качестве основного вывода Суда ЕС по данному делу следует отметить то, что принятые Сообществом положения в рассматриваемых сферах исключают любые противоречащие им нормы, принятые государством-членом.

Дело 804/79 «Commission v. United Kingdom»

ЕС ограничен договорами, которыми он был создан, и может принимать законодательные акты только там, где обладает соответствующей законодательной компетенцией.

Вместе с тем до принятия Лиссабонского договора[13] вопросы компетенции ЕС в области сохранения морских биологических ресурсов фактически регулировались на основании решений Суда ЕС.

Решение Суда ЕС по делу «Commission v. United Kingdom»[14] принималось в сложный политический период развития ЕС, который являлся переходным с точки зрения формирования общей рыболовной политики, поскольку с 1 января 1979 года[15] право устанавливать такую политику принадлежало институтам Сообщества. Данное решение окончательно закрепило сферу сохранения морских биологических ресурсов в исключительной компетенции ЕС.

13 ноября 1979 года, Комиссия подала иск в отношении Великобритании, поскольку последняя не выполнила своих обязательств по Договору, применив односторонние меры в отношении морского рыболовства.

В ходе рассмотрения данного дела Суд прежде всего подчеркнул, что с 1 января 1979 года полномочия принимать в рамках общей политики в области рыболовства меры, касающиеся сохранения морских ресурсов, полностью и окончательно принадлежат Сообществу, и в случае бездействия его институтов ни в коем случае не дает государствам-членам право и свободу действовать в этой области в одностороннем порядке, подтвердив, таким образом, что государства-члены с указанного срока больше не имели права осуществлять какие-либо собственные полномочия в отношении природоохранных мер в водах, находящихся под их юрисдикцией.

Из данных положений следует важный вывод, имеющий значение для права ЕС в целом, о том, что в случаях, когда структуры ЕС не реализуют переданную компетенцию в определенный промежуток времени, переданная компетенция «не может быть тем самым отозвана у Сообщества, так же как и цели, с которыми указанная компетенция связана, не могут быть возвращены исключительно в сферу компетенции государств-членов, за исключением случаев, прямо предусмотренных Договором».

Государства-члены не могли, в отсутствие надлежащих действий со стороны Совета, вводить в действие любые временные меры по сохранению морских биологических ресурсов, которые могли потребоваться в связи с ситуацией, кроме как в рамках процесса сотрудничества с Комиссией (с проведением подробных консультаций).

С учетом того, что в данном деле Судом было прямо установлено, что Комиссия и государства-члены обладают правом действовать (включая право принимать решения) в форме обязательства, которое помогает им в случае бездействия Совета, можно сказать, что решение от 5 мая 1981 года дало общие руководящие принципы, на основе которых в указанных обстоятельствах могло быть согласовано соответствующее разделение полномочий между государствами-членами и Сообществом.

Дело 325/85 «Commission v. United Kingdom»

В 1981 году возникла ситуация, когда Совет, на который в соответствии со статьей 102 Договора о присоединении 1972 года была возложена исключительная ответственность за принятие по предложению Комиссии мер по сохранению в рамках общей политики в области рыболовства, не принял таких мер.

Вместе с тем в письме государствам-членам от 28 июля 1981 года Комиссия подчеркнула, что она считает своим долгом не только одобрять или не одобрять в свете своих предложений национальные меры по мере их возможного представления ей, но и требовать от всех государств-членов принятия мер по выполнению этих предложений.

5 ноября 1985 года, Ирландия подала в Cуд иск о признании Решения Комиссии от 28 августа 1985 года № 85/458/EEC[16], недействительным в той части, в какой Комиссия в связи с превышением установленных Комиссией квот на вылов рыбы отказалась от начисления в Европейский фонд сельскохозяйственного руководства и гарантий расходов, понесенных государством-членом в качестве интервенционных мер.

В своем решении от 15 декабря 1987 года по данному делу Суд ЕС напомнил, что статья 5 Договора налагает на государства-члены особые обязанности действовать и воздерживаться, если Комиссия в целях удовлетворения неотложных природоохранных потребностей представила Совету предложения, которые, хотя и не были приняты Советом, представляют собой основу для согласованных действий Сообщества.

Однако, с учетом того, что в 1981 году между Ирландией и Комиссией не было начато указанного процесса сотрудничества, Суд постановил, что в указанном году предложения Комиссии, сделанные в одностороннем порядке в отношении квот на вылов рыбы, выделяемых государству-члену, не могли рассматриваться в качестве юридически обязательных норм Сообщества по смыслу статьи 3 Регламента Совета № 729/70 от 21 апреля 1970 года [17], в котором были изложены основные правила, касающиеся финансирования общей сельскохозяйственной политики.

Кроме того, Суд вновь отметил, что законодательство Сообщества должно быть определенным, а его применение предсказуемым для тех, на кого оно распространяется.

Безусловно решение Суда ЕС по данному делу показало, что Комиссия преувеличила неоспоримое значение, придаваемое ее предложениям Судом по делу 804/79 «Commission v. United Kingdom», что привело к существенному нарушению баланса и межинституционального «равновесия», установленного Договором.

Стоит отметить, что аналогичные ситуации возникли и с рядом других государств-членов[18]. Во всех случаях Суд ЕС принял решения в пользу государств-членов.

 

Дело «Factortame» (R (Factortame Ltd) v Secretary of State for Transport)

В праве ЕС существует важный принцип, известный как доктрина прямого действия. Эта доктрина позволяет физическим и другим юридическим лицам непосредственно осуществлять свои права в соответствии с законодательством ЕС.

В тех случаях, когда правовые нормы имеют прямое действие и законодательство ЕС несовместимо с внутренним законодательством по тому же вопросу, возникали вопросы о том, какое право преобладает.

В начале 1980-х годов компания «Factortame Limited», в числе других испанских рыболовных компаний, в соответствии с Актом «О торговом судоходстве» 1894 года перерегистрировала свои рыболовные судна, которые ранее плавали под испанским флагом, в качестве британских рыболовных судов, а также приобретала британские судна с целью их использования в рыболовном промысле в указанном государстве. Большинство этих судов доставляли свои уловы в Испанию, но поскольку рыба ловилась в водах Великобритании, они учитывали британскую рыболовную квоту.

В 1988 году правительство Великобритании обнародовало Акт о торговом судоходстве, который выдвинул ряд условий, несоответствие которым не позволяло заниматься рыболовным промыслом, в том числе потребовав, чтобы рыболовные суда имели британских владельцев в качестве условия их регистрации в Великобритании (и получения доступа к рыболовному промыслу по британской рыболовной квоте).

Дело «R (Factortame Ltd) v Secretary of State for Transport» представляет собой ряд разбирательств в судебных органах Великобритании и Суде ЕС, возбужденного против правительства Соединенного Королевства упомянутой компанией, которая утверждала, что упомянутое государство нарушило законодательство Европейского Союза, выдвинув указанные требования.

В ходе разбирательства по данному делу (а также по аналогичным делам с участием иных лиц, понесших убытки в результате применения оспариваемого законодательного акта), который в течение 10 лет проходил в судебных инстанциях Великобритании от окружного суда до Палаты лордов, были вынесены несколько решений Суда ЕС, оказавших значительное влияние на развитие права ЕС:

— решение Суда ЕС от 19.06.1990 «The Queen v Secretary of State for Transport, ex parte Factortame Ltd and others», в котором Суд постановил, что национальные суды (в данном случае, суды Великобритании) обязаны отменить (приостановить действие) норму национального права для предоставления «временной» (до вынесения окончательного решения по делу) защиты (в качестве обеспечительной меры), если такая норма противоречит законодательству ЕС[19];

— решения Суда ЕС от 25.07.1991[20] и от 04.10.1991[21], принятые по заявлениям Высокого суда правосудия и Европейской Комиссии относительно незаконности Акта о торговом судоходстве 1988 года. После того, как Суд подтвердил несовместимость этого Акта с законодательством ЕС, Палата лордов подтвердила верховенство права ЕС над национальным законодательством в областях, где ЕС обладает компетенцией в связи с присоединением Великобритании к учредительным соглашениям ЕС;

— решение Суда ЕС от 05.03.1996 «Brasserie du Pêcheur SA v Bundesrepublik Deutschland and The Queen v Secretary of State for Transport, ex parte: Factortame Ltd and others», в котором Суд постановил, что государство-член может нести ответственность за ущерб в рамках иска Комиссии за нарушение законодательства ЕС[22]. Далее Палата лордов согласилась с тем, что ущерб может быть присужден государству-члену, такому как Великобритания, за убытки, понесенные частными сторонами в соответствии с принципом дела «Francovich v Italy»[23] (также известным как доктрина ответственности государства).

До момента выхода Великобритании из состава ЕС, судебная практика указанного государства признавала примат Суда ЕС над теми областями права, в которых ЕС обладает компетенцией.

Выводы

Проанализировав упомянутые дела, становится очевидным, что Суд ЕС оказал значительное влияние не только на создание правовых основ в сфере рыболовства и сохранения морских биологических ресурсов, но и на развитие правовой системы и международных взаимоотношений в ЕС в целом.

Решения Суда ЕС задолго до принятия Лиссабонского договора окончательно закрепили сферу сохранения морских биологических ресурсов в исключительной компетенции ЕС, а также имели огромное значение для регулирования отрасли рыболовства в момент нахождения Совета ЕС в ситуации политического «тупика», который не мог прийти к согласию при принятии соответствующих решений по вопросам использования и сохранения морских биологических ресурсов в формировавшейся в конце 70-х – начале 80-х годов ОРП.

При этом Суд ЕС одновременно обозначил компетенцию ЕС и государств-членов, и разграничил применение норм национального права, права ЕС и международного права.

В своих решениях по делам в указанной сфере Суд ЕС закрепил доктрину верховенства права ЕС над национальным законодательством в областях, где ЕС обладает компетенцией в связи с присоединением государств-членов к учредительным договорам ЕС и сделал важные выводы относительно ответственности государств-членов (доктрина ответственности государства).

Также Суд ЕС развил концепцию «внешнего сопровождения» и закрепил принципы взаимодействия и участия Сообщества в лице его институтов и государств-членов в международных договорах (конвенциях), регулирующих рыболовство и соответствующих международных организациях.

Многие положения, содержавшиеся в его решениях, в дальнейшем легли в основу изменений, внесенных в учредительные документы ЕС, а также в его законодательство в сфере рыболовства и сохранения морских биологических ресурсов. Без сомнения, Суд ЕС занял особое место в системе институтов ЕС, в том числе обеспечивая правопорядок, его стабильное функционирование и развитие.

 

Библиография:

  1. Berg A. Implementing and Enforcing European Fisheries Law: The Implementation and the Enforcement of the Common Fisheries Policy in the Netherlands and in the United Kingdom // Martinus Nijhoff Publishers. – 1999. – 334 p.
  2. Калиниченко П. А. Применение права ЕС российскими судами в условиях избирательного взаимодействия между Россией и ЕС // Актуальные проблемы российского права. – 2020. – Т. 15. – № 1. – С. 142-150.
  3. Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. – М.: Проспект, 2010. – С. 115.
  4. Европейское право. Право Европейского Союза и правовое обеспечение защиты прав человека: учебник / [Бирюков М.М. и др.] ; отв. ред Л.М. Энтин ; Московский гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) МИД России, Ин-т европейского права. — 3-е изд., пересмотр. и доп. — Москва : Норма : ИНФРА-М, 2012. – С. 959.
  5. Губарец Д.П. Концепция внешнего сопровождения внутренней деятельности ЕС // NB: Международное право. – 2014. – № 2. – С. 34-45.
  6. Горшков В.Е. Правовая природа и виды источников судебного права ЕС // Вестник экономики, права и социологии. – 2012. – № 1. – С. 183-187.
  7. Гошин В.А. Судебный прецедент как источник права Европейского союза // Пробелы в российском законодательстве. – 2015. – № 4. – С. 290-295.
  8. Орлова Ю.М. Суд ЕС как стабилизатор интересов ЕС и государств-членов // Вопросы российского и международного права. – 2015. – № 3-4. – С. 9-18.
  9. Пономарева Д.В. К вопросу о реформе Суда ЕС // Актуальные проблемы российского права. – 2016. – № 7 (68). – С. 180-185.
  10. Пименова О.И. Правовая интеграция в Европейском союзе и Евразийском экономическом союзе: сравнительный анализ // Вестник международных организаций. – 2019. – Т. 14. – № 1. – С. 76–93.
  11. Treaty on European Union, OJ C 191, 29.7.1992, p. 1–112.
  12. Treaty of Accession of Denmark, Ireland and the United Kingdom (1972); OJ L 73, 27.3.1972.
  13. Treaty of Lisbon amending the Treaty on European Union and the Treaty establishing the European Community, signed at Lisbon, 13 December 2007, OJ C 306, 17.12.2007, p. 1–271.
  14. Judgment of the Court of 14 July 1976. Cornelis Kramer and others. Joined cases 3, 4 and 6-76. European Court Reports 1976 -01279. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1976:114.
  15. Judgment of the Court of 31 March 1971. Case 22-70. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1971:32. European Court reports 1971, p. 00263.
  16. Judgment of the Court of 5 May 1981. Case 804/79. European Court Reports 1981 -01045. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1981:93.
  17. Judgment of the Court of 19 June 1990. Case C-213/89. European Court Reports 1990 I-02433. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1990:257.
  18. Judgment of the Court of 25 July 1991. Case C-221/89. European Court Reports 1991 I-03905. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1991:320.
  19. Judgment of the Court of 4 October 1991. Case C-246/89. European Court Reports 1991 I-04585. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1991:375.
  20. Judgment of the Court of 5 March 1996. Joined cases C-46/93 and C-48/93. European Court Reports 1996 I-01029. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1996:79.
  21. Judgment of the Court of 19 November 1991. Joined cases C-6/90 and C-9/90. European Court Reports 1991 I-05357. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1991:428.

 

Информация об авторе:

Чумычкин Александр Анатольевич, аспирант кафедры международного права Дипломатической академии Министерства иностранных дел Российской Федерации

Information about the author:

Chumychkin Alexander, Post-graduate at the Chair of the International Law of Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of Russia

__________________

[1]             После вступления в силу Договора о Европейском Союзе (Treaty on European Union, OJ C 191, 29.7.1992, p. 1–112) Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) переименовано в Европейское сообщество и берет свое начало дуализм «Европейское сообщество — Европейский союз», которые для удобства восприятия в тексте статьи будут обозначаться общей аббревиатурой ЕС. Вступивший в силу с 01.12.2009 Лиссабонский договор отменил систему «трех столпов», и в качестве консолидированного образования Европейский Союз стал правопреемником Европейских сообществ. До указанных изменений Суд Европейского Союза именовался Судом Европейских Сообществ (с 1958 г.). Несмотря на указанные изменения, которые коснулись не только его названия, но и структуры, а также работы Суда, в тексте статьи Суд Европейских Сообществ и Суд Европейского союза будут также обозначены как Суд ЕС. Аналогичные обозначения будут применяться к Комиссии Европейских сообществ (Комиссия ЕС) и Совету Европейских сообществ (Совет ЕС).

[2]             Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. – М.: Проспект, 2010. – С. 115.

[3]             Необходимо отметить, что изучение практики Суда ЕС нашло отражение в ряде работ российских и зарубежных правоведов: Berg A. Implementing and Enforcing European Fisheries Law: The Implementation and the Enforcement of the Common Fisheries Policy in the Netherlands and in the United Kingdom // Martinus Nijhoff Publishers. – 1999. – 334 p.; Калиниченко П.А. Применение права ЕС российскими судами в условиях избирательного взаимодействия между Россией и ЕС // Актуальные проблемы российского права. – 2020. – Т. 15. – № 1. – С. 142-150; Губарец Д.П. Концепция внешнего сопровождения внутренней деятельности ЕС // NB: Международное право. – 2014. – № 2. – С. 34-45; Горшков В.Е. Правовая природа и виды источников судебного права ЕС // Вестник экономики, права и социологии. – 2012. – № 1. – С. 183-187; Гошин В.А. Судебный прецедент как источник права Европейского союза // Пробелы в российском законодательстве. – 2015. – № 4. – С. 290-295; Орлова Ю.М. Суд ЕС как стабилизатор интересов ЕС и государств-членов // Вопросы российского и международного права. – 2015. – № 3-4. – С. 9-18; Пономарева Д.В. К вопросу о реформе Суда ЕС // Актуальные проблемы российского права. – 2016. – № 7 (68). – С. 180-185; Пименова О.И. Правовая интеграция в Европейском союзе и Евразийском экономическом союзе: сравнительный анализ // Вестник международных организаций. – 2019. – Т. 14. – № 1. – С. 76–93.

[4]             Regulation (EEC) N 2142/70 of the Council of 20 October 1970 on the common organisation of the market in fishery products. OJ L 236, 27.10.1970, p. 707.

[5]             Regulation (EEC) N 2141/70 of the Council of 20.10.1970 laying down a common structural policy for the fishing industry. OJ L 236, 27.10.1970, p. 703.

[6]             Judgment of the Court of 14 July 1976. Cornelis Kramer and others. Joined cases 3, 4 and 6-76. European Court Reports 1976 -01279. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1976:114.

[7]             Treaty of Accession of Denmark, Ireland and the United Kingdom (1972); OJ L 73, 27.3.1972.

[8]             Европейское право. Право Европейского Союза и правовое обеспечение защиты прав человека: учебник / [Бирюков М.М. и др.]; отв. ред Л.М. Энтин ; Московский гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) МИД России, Ин-т европейского права. — 3-е изд., пересмотр. и доп. — Москва: Норма : ИНФРА-М, 2012. — 959 с.

[9]             Council Resolution of 03.11.1976 on certain external aspects of the creation of a 200-mile fishing zone in the Community with effect from 01.01.1977. OJ C 105, 07.05.1981. Гаагская резолюция содержала восемь приложений, однако в Официальном журнале Европейского Союза (OJ) было опубликовано только Приложение I, посвященное внешним аспектам.

[10]           Judgment of the Court of 31 March 1971. Case 22-70. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1971:32. European Court reports 1971, p. 00263.

[11]           Judgment of the Court of 12 February 1974. Case 152-73. European Court Reports 1974 -00153. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1974:13.

[12]           Council Regulation (EEC) No 101/76 of 19 January 1976 laying down a common structural policy for the fishing industry, OJ L 20, 28.1.1976, p. 19–22.

[13] Treaty of Lisbon amending the Treaty on European Union and the Treaty establishing the European Community, signed at Lisbon, 13 December 2007, OJ C 306, 17.12.2007, p. 1–271.

[14]           Judgment of the Court of 5 May 1981. Case 804/79. European Court Reports 1981 -01045. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1981:93.

[15]           статья 102 Договора о присоединении 1972 года.

[16]           85/458/EEC: Commission Decision of 28 August 1985 on the clearance of the accounts presented by Ireland in respect of the European Agricultural Guidance and Guarantee Fund, Guarantee Section, expenditure for 1981, OJ L 267, 9.10.1985, p. 30–32 (DA, DE, EL, EN, FR, IT, NL).

[17]           Regulation (EEC) No 729/70 of the Council of 21 April 1970 on the financing of the common agricultural policy, OJ L 94, 28.4.1970, p. 13–18 (DE, FR, IT, NL).

[18]           Judgment of the Court of 15 December 1987. Case 326/85. European Court Reports 1987 -05091.

ECLI identifier: ECLI:EU:C:1987:547; Judgment of the Court of 15 December 1987. Case 332/85. European Court Reports 1987 -05143. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1987:549; Judgment of the Court of 15 December 1987. Case 336/85. European Court Reports 1987 -05173. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1987:550; Judgment of the Court of 15 December 1987. Case 346/85. European Court Reports 1987 -05197. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1987:551; Judgment of the Court of 15 December 1987. Case 348/85. European Court Reports 1987 -05225. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1987:552; Judgment of the Court of 15 December 1987. Case 237/86. European Court Reports 1987 -05251. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1987:553; Judgment of the Court of 15 December 1987. Case 239/86. European Court Reports 1987 -05271. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1987:554.

[19]           Judgment of the Court of 19 June 1990. Case C-213/89. European Court Reports 1990 I-02433. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1990:257.

[20]           Judgment of the Court of 25 July 1991. Case C-221/89. European Court Reports 1991 I-03905. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1991:320.

[21]           Judgment of the Court of 4 October 1991. Case C-246/89. European Court Reports 1991 I-04585. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1991:375.

[22]           Judgment of the Court of 5 March 1996. Joined cases C-46/93 and C-48/93. European Court Reports 1996 I-01029. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1996:79.

[23]           Judgment of the Court of 19 November 1991. Joined cases C-6/90 and C-9/90. European Court Reports 1991 I-05357. ECLI identifier: ECLI:EU:C:1991:428.

Добавить комментарий

Войти с помощью: