Международный правовой курьер

В перечне ВАК с 2015 г.

«Культурная чистка» и защита культурных объектов в период вооруженных конфликтов

В статье рассматривается эволюция норм, регулирующих защиту культурных ценностей и объектов культурного наследия в период вооруженных конфликтов. Дается юридическая оценка таким понятиям, как «военная необходимость» и «культурная чистка», в контексте преднамеренного разрушения культурного наследия. По мнению авторов, в последние годы увеличилось число грубых нарушений участниками военных действий норм права, ограничивающих воюющих в выборе способов и средств ведения войны. Данный факт свидетельствует о том, что разрушение культурных ценностей и в целом культурного наследия приобретает умышленный и целенаправленный характер. Авторы отмечают, что действующий комплекс международно-правовых норм,  регламентирующих меры по охране культурных ценностей, нуждается в дальнейшем совершенствовании.

Ключевые слова: военная необходимость, вооруженный конфликт, всемирное культурное и природное наследие, «культурная чистка», культурные ценности

 

“Cultural cleansing” and the protection of cultural sites during armed conflict

Annotation:

The article discusses the evolution of the rules governing the protection of cultural property and cultural heritage during armed conflicts. A legal assessment is given to such concepts as “military necessity” and “cultural cleansing” in the context of the deliberate destruction of cultural heritage. According to the authors, in recent years, there has been an increase in the number of gross violations by participants in hostilities of the rule of law that restricts combatants in choosing methods and means of warfare. This indicates that the destruction of cultural property and the cultural heritage as a whole becomes intentional and purposeful.The authors note that the current set of international legal norms governing measures for the protection of cultural property needs further improvement. Keywords: «cultural cleansing», cultural values, military necessity, armed conflict, world cultural and natural heritage.

Key Words: military necessity, armed conflict, world cultural and natural heritage, “cultural cleansing”, cultural values

 

На земном шаре, пожалуй, нет ни одной страны, которая не пренебрегала бы насущными гуманитарными и культурными нуждами ради вооружения. В то время как техническое развитие идет по вертикали, мы, люди, продолжаем мыслить в горизонтальной плоскости: техническая революция не сопровождается революцией в нашем образе мышления.

Хельвег Петерсен[1]

Введение

Намеренное уничтожение и повреждение культурных ценностей с целью унижения культуры целого народа не является абсолютно новым явлением. Так, во время вторжения в 480 г. до н.э. персидской армии, возглавляемой царем Ксерксом, были разрушены многочисленные шедевры архитектуры и зодчества Афин, включая Гекатомпедон. Рим пострадал от набегов варваров и готов, а христиане разрушили языческие храмы в период Крестовых походов. В 1378 г. статуя Сфинкса в Каире была повреждена религиозным фанатиком Мухаммед Саим Аль-Дахром.

Культурным ценностям и всемирному культурному наследию угрожают различные негативные факторы, такие, например, как стихийные бедствия, незаконные археологические раскопки, акты вандализма, естественное старение, недостаточное финансирование мероприятий, направленных на их защиту, и многие другие[2]. Однако наибольшую опасность для культурных ценностей несут в себе вооруженные конфликты.

В ходе вооруженного конфликта, такие объекты могут быть не только повреждены или полностью разрушены, но и могут быть проданы на «черном рынке» с целью финансирования международного терроризма. Кроме того, на примере вооруженных конфликтов XXI века в Сирии и Ливии можно наблюдать, как беженцы забирают с собой небольшие предметы истории и культуры с целью их перепродажи. Это ведет к рассредоточению культурных ценностей, что делает их недоступными для населения.

На сегодняшний день существует немало документов, посвященных защите культурных ценностей, в том числе в период вооруженных конфликтов. Появляться такие документы стали с середины XIX века.

Эволюция норм права вооруженных конфликтов, направленных на защиту культурных ценностей

Еще в период рабовладельческого строя в Древней Индии начали формироваться правила ведения войны, в соответствии с которыми запрещалось убивать женщин, детей, стариков, раненых и военнопленных. Храмы, культовые сооружения и их служители пользовались неприкосновенностью. Эти правила заложили основу формирования такой отрасли международного публичного права, как право вооруженных конфликтов[3].

Одним из первых универсальных документов, устанавливающих защиту культурных ценностей, стала Брюссельская декларация 1874 г., которая предусматривала, что всякий захват, а также умышленное разрушение или повреждение учебных, научных и художественных учреждений, памятников, художественных и научных произведений преследуются властью[4]. В соответствии со ст. 17 Декларации, в случае бомбардировки обороняемого города, крепости или селения нападающими должны приниматься все необходимые меры, для того, чтобы пощадить, насколько это возможно, здания, используемые для целей религии, искусства и науки.

Основная идея, заложенная в Брюссельской декларации, нашла свое подтверждение и юридическое закрепление в последующих международно-правовых актах. Так, в Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г., было установлено, что при осадах и бомбардировках должны быть приняты все необходимые меры к тому, чтобы щадить, насколько возможно, храмы, здания, служащие целям науки, искусств и благотворительности, исторические памятники, госпитали и места, где собраны больные и раненые, под условием, чтобы таковые здания и места не служили одновременно военным целям[5]. Кроме того, Конвенция устанавливала обязательство осаждаемой стороны по обозначению специальными знаками указанных выше зданий и мест.

Следующее положение Конвенции запрещало разграбление города или местности. С уверенностью можно сказать, что положение о запрете мародерства касалось, в том числе, культурных и исторических объектов.

Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников 1935 г. (более известен как Пакт Рериха) стал первым в истории международных отношений специальным договорным актом, посвященным регламентации межгосударственного сотрудничества по защите объектов культуры в период вооруженного конфликта.

В соответствии с договором: «Исторические памятники, музеи, научные, художественные, образовательные и культурные учреждения считаются нейтральными и как таковые пользуются уважением и покровительством воюющих сторон. Таким же уважением и покровительством пользуются сотрудники вышеназванных учреждений. Аналогичный правовой режим распространяется на исторические памятники, музеи, научные, художественные, образовательные и культурные учреждения как во время войны, так и в мирное время»[6].

Ст. 2 Договора, предусматривала, что вышеуказанные объекты должны пользоваться покровительством и уважением независимо от их принадлежности. Более того, государства должны предпринять необходимые меры в области внутреннего законодательства своих государств для обеспечения такого покровительства и уважения.

Основные идеи, сформулированные в Пакте Рериха, легли в основу другого основополагающего соглашения – Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г., которая была разработана Международным Комитетом Красного Креста (МККК) по согласованию с Отделом международных норм Управления по культурному наследию Организации Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО).

Уникальность этого документа заключается в следующем. Во-первых, впервые, на договорном уровне было закреплено определение «культурных ценностей» — термина, который не употреблялся в текстах вышерассмотренных документов[7]. Во-вторых, Конвенция обязывала воюющие стороны охранять культурные ценности в период вооруженных конфликтов как международного, так и немеждународного характера. В-третьих, устанавливал иммунитет культурных ценностей и транспортных средств для их перевозки от захвата или взятия в качестве приза (военного трофея). В-четвертых, устанавливал возможность обращения сторон за помощью к ЮНЕСКО по вопросам защиты культурных ценностей. Так, например, в 1970 г. после вторжения вооруженных сил Вьетконга и Северного Вьетнама в район Сиемреапа и Ангкора, правительство Камбоджи обращалось в ЮНЕСКО с запросом предоставить специальную защиту историческим памятникам и архитектурным ансамблям[8]. В-пятых, устанавливала, что норма об уважении культурных ценностей может быть нарушена только в случае «военной необходимости». При этом из текста Конвенции не ясно, что можно считать «военной необходимостью», и кто должен будет оценивать, насколько правомерно была применена ссылка на «военную необходимость» по отношению к культурным ценностям в конкретном случае. Как отмечается отдельными авторами, понятие «военная необходимость» является оценочным. Соответственно, ограничивающее воюющие стороны воздействие этого принципа варьируется в зависимости от их толкования.[9]

Таким образом, принятая на основании Пакта Рериха Гаагская конвенция 1954 г. не восприняла его основную идею о приоритете уважения культурных ценностей и установила возможность применения концепции «военной необходимости» по отношению к культурным ценностям.

Во Втором протоколе к Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта была предпринята попытка дополнить и конкретизировать некоторые положения основного документа. Так, в ст. 6 упомянутого Протокола уточнялось, в каких условиях допускается ссылка на военную необходимость:

1)               когда культурные ценности по своему назначению превращены в военный объект;

2)               когда нет никакой практически возможной альтернативы для получения равноценного военного преимущества помимо той, которую можно получить в результате совершения враждебного акта против этого объекта[10].

Кроме того, Протокол предусматривает, что стороны участвующие в конфликте должны вывезти движимые культурные ценности из мест, находящихся вблизи военных объектов, или обеспечить надлежащую защиту объектов по месту их нахождения, а также избегать размещения военных объектов вблизи культурных ценностей.

Следующим документом, который подтвердил защиту культурных ценностей в период вооруженных конфликтов, стал I Дополнительный протокол к Женевским конвенциям 1949 г. В частности, ст. 53 запрещает совершать любые враждебные акты, направленные против тех исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые составляют культурное или духовное наследие народов; использовать такие объекты для поддержки военных усилий и делать такие объекты объектами репрессалий[11].

Таким образом, на данный момент существует комплекс международно-правовых норм, устанавливающих защиту культурных ценностей в период вооруженных конфликтов. Однако пренебречь этими нормами возможно в случае применения оговорки о военной необходимости, правовой смысл которой до сих пор не имеет точного определения в праве вооруженных конфликтов.

«Культурная чистка» и право вооруженных конфликтов

Выступая 1 июля 2015 г. в Королевском институте международных отношений (Лондон) с докладом «Культурное наследие: новая мишень экстремизма», И. Бокова[12] отметила, что главной целью экстремистов является именно уничтожение культурного наследия, и, как следствие, стирание идентичности и культурных маркеров, а не просто разграбление и уничтожение музеев и памятников. Лучше всего, по ее словам, этот подход иллюстрирует высказывание одного из малийских экстремистов, процитированное в 2012 г. французским информационным агентством: «Нет такого понятия, как мировое наследие, нет культуры, которая стоила бы того, чтобы ее защищать».[13]

На данный момент термин «культурная чистка» не имеет договорного определения в международном праве. Однако данный термин активно используется в научных кругах. Более того, анализ большого числа зарубежных публикаций по рассматриваемой теме позволяет сделать вывод о том, что «культурная чистка» и «культурный геноцид»[14] — одно и то же явление[15]. Так И.Бокова полагает, что понятие «культурная чистка» охватывает не только преднамеренное уничтожение культурных объектов, но  и отдельные нарушения прав человека, например, такие, как преследование по этническим или религиозным признакам, нападения на журналистов, разрушение школ[16]. Это соотносится с определением «преднамеренного разрушения», которое дается в Декларации, касающейся преднамеренного разрушения культурного наследия 2003 г., а именно: «означает акт, совершаемый с целью разрушить культурное наследие полностью или частично, тем самым подорвав его целостность таким способом, который представляет собой нарушение международного права или неоправданное покушение на принципы человечности и требования общественного сознания, в последнем случае — в той мере, в которой такие акты еще не регулируются основополагающими принципами международного права»[17].

Мы полагаем, что когда упоминается термин «культурная чистка», речь идет, прежде всего, о нарушении ст. 4. Гаагской конвенции 1954 г. «Уважение культурных ценностей». А именно: «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются уважать культурные ценности, расположенные на их собственной  территории, а также на территории других Высоких Договаривающихся   Сторон, запрещая использование этих ценностей, сооружений для их   защиты и непосредственно прилегающих к ним участков в целях, которые  могут привести к разрушению или  повреждению этих ценностей в случае вооруженного конфликта, и воздерживаясь от какого-либо враждебного акта, направленного против этих ценностей. <…> Высокие Договаривающиеся   Стороны  обязуются <…> запрещать, предупреждать и, если необходимо, пресекать любые акты кражи, грабежа или незаконного присвоения культурных ценностей в какой бы то ни было форме, а также любые акты вандализма в отношении указанных  ценностей. Они запрещают реквизицию движимых культурных ценностей, расположенных на территории другой Высокой Договаривающейся Стороны. <…> Они должны воздерживаться от принятия любых репрессивных мер, направленных против культурных ценностей<…>»[18].

Таким образом, анализ текста Гаагской конвенции позволяет сделать вывод о том, что он адресован государствам. Как известно, террористические организации не являются субъектами международного права, поэтому юридически распространить нормы данной конвенции на них невозможно. Более того, «культурная чистка» может иметь место не только в период вооруженных конфликтов, но и в мирное время (например, террористический акт, направленный на разрушение культурного объекта). Это, в свою очередь, обуславливает невозможность распространения норм права вооруженных конфликтов на случаи преднамеренного разрушения культурных объектов в мирное время.

В данном контексте необходимо рассмотреть вопрос, о том какова же конечная цель «культурной чистки»?

Экстремисты уничтожают культурное наследие, но не как нечто сопутствующее потерям в период вооруженного конфликта. Ведется систематическое и целенаправленное повреждение и уничтожение памятников и исторических мест.

Таким образом, происходит уничтожение не только каких-то конкретных элементов материальной или духовной культуры. Имеет место отрицание культуры как социального фактора, необходимого для нормального развития отдельного человека и человеческой цивилизации в целом.

Как известно, культурные объекты, в т.ч. религиозного характера являются не только источниками уникальной исторической информации, но и представляют собой эстетическую ценностью, а также заключают в себе мощный нравственно-воспитательный потенциал.

Уничтожение объектов культурного наследия, которые в большинстве случаев прямо или косвенно связаны с религией, влечет за собой отдаление личности от культуры и религии, а, впоследствии, и от нравственных ценностей.

Таким образом, чем дальше и дольше личность отделена от культуры и религии, тем сложнее индивиду адекватно воспринимать традиционные социальные ценности, включая предписания норм национального и международного права. Следствием подобного развития событий может быть образование общества, без истории, без культуры, члены которого лишены нормально развитого правосознания и которых очень легко запрограммировать, в.т. числе на совершение террористических актов и других преступлений. Это, в свою очередь, облегчает установление нового мирового порядка, основанного на страхе, насилии и отсутствии культуры, в том числе правовой.

Современные примеры «культурной чистки», как уже отмечалось, многочисленны. В конце XX – начале XXI в. пострадало несколько десятков государств, имеющих богатые исторические традиции и самобытную культуру. Среди них: Афганистан, Египет, Иран, Ирак, Ливия, Мали, Сирия, Тунис и некоторые другие государства.

Создается впечатление, что уничтожение культурных ценностей и объектов культурного наследия стало важным компонентом военной стратегии отдельных государств и необходимым условием установления нового мирового порядка террористическими организациями. Необходимо принятие мер по противодействию практике своеобразного геноцида культурного наследия целых стран и народов.

В связи с этим многие юристы отмечают, что несмотря на наличие значительного нормативно-правового материала, направленного на защиту   культурных ценностей, существование соответствующей международной судебной практики, в целом эффективность организационно-правового механизма защиты культурных ценностей оставляет желать много лучшего[19]. Для исправления существующего положения необходимы, в частности, усилия по дальнейшие криминализации деяний, наносящих ущерб культурным ценностям и привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших неправомерные действия в отношении культурных ценностей.

 

Библиографический список

Литература

  1. Анисимов И.О. Подводное культурное наследие. Актуальные проблемы международно-правовой охраны: монография. 2-е издание — М.: Перо, 2015. – 267 с.
  2. Бокова И. Культурное наследие: новая мишень экстремизма [Электронный ресурс] // URL: http://www.unesco.org/new/en/media-services/single-view/news/

(дата обращения: 25.11.2019).

  1. Русинова В.Н. Принцип военной необходимости в международном гуманитарном праве: оправдано ли забвение? // Военное право: электрон. научн. изд. – 2013 г. — №4.
  2. Сергеев Д. Н. Международная криминализация посягательств на культурные ценности // Российское право: Образование. Практика. Наука. — 2019 г. — №3. — С. 18-24. DOI: 10.34076/2410-2709-2019-3-18-24
  3. Этьен Клеман, Фарис Кинио. Защита культурных ценностей в Камбодже во время вооруженных конфликтов в соответствии с Гаагской конвенцией 1954 г. // МЖКК: Защита культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, — 2004 г. — С.91- 100.
  4. David L. Nersessian. Genocide and Political Groups, Oxford University Press 2010, 380 p.
  5. George E. Tinker. Missionary conquest: the Gospel and Native American cultural genocide. Fortress Press, 1993, 196 p.
  6. William Schabas, Genocide in international law: the crimes of crimes, Cambridge University Press, 2009 DOI: https://doi.org/10.1017/CBO9780511575556

 

Международные договоры и иные документы

  1. Project of an International Declaration concerning the Laws and Customs of War. Brussels, 27 August 1874. // URL: https://ihl-databases.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/INTRO/135
  2. Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. // URL: https://doc.mil.ru/documents/quick_search/more.htm?id=11967448@egNPA
  3. Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников 1935 г. // URL: http://www.icr.su/rus/evolution/pact/
  4. Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (Гаага, 14 мая 1954 г.) // Нормативные акты ЮНЕСКО по охране культурного наследия. – М.: ЮниПринт, 2002, С. 5-21.
  5. Второй Протокол к Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (Гаага, 26 марта 1999 г.) // Нормативные акты ЮНЕСКО по охране культурного наследия. – М.: ЮниПринт, 2002, С.38-59.
  6. Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия (Париж, 16 ноября 1972 г.) // Нормативные акты ЮНЕСКО по охране культурного наследия. – М.: ЮниПринт, 2002, С.70-87.
  7. I Дополнительный протокол к Женевским конвенциям 1949 г. // URL: https://www.icrc.org/ru/doc/resources/documents/legal-fact-sheet/protocols-1977-factsheet-080607.htm
  8. Декларация ЮНЕСКО, касающаяся преднамеренного разрушения культурного наследия 2003 г. // URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/heritage_destruction.shtml

 

Электронные ресурсы:

  1. Официальный сайт Международного центра Рерихов // URL: http://www.icr.su/rus/evolution/pact/
  2. Официальный сайт Министерства обороны Российской Федерации // URL: http://mil.ru/
  3. Официальный сайт МККК // URL: https://www.icrc.org/en
  4. Официальный сайт ЮНЕСКО // URL: https://en.unesco.org/

 

Информация об авторах:

Егоров Сергей Алексеевич – д.ю.н., профессор, заведующий кафедрой международного частного права Дипломатической академии МИД России (119021, г. Москва, Остоженка 53/2, строение 1).

Анисимов Игорь Олегович – к.ю.н., член Российской ассоциации международного права, доцент, заместитель заведующего кафедрой международного права Дипломатической академии МИД России (119021, г. Москва, Остоженка 53/2, строение 1).

Information about the authors:

Egorov Sergey Alekseevich — Doctor of Juridical Sciences, Professor, Head of the Department of Private International Law of the Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of Russia (119021, Moscow, Ostozhenka 53/2, Building 1).

Anisimov Igor Olegovich-Candidate of, Member of the Russian Association of International Law, Associate Professor, Deputy head Department of International Lawat Diplomatic Academy of Russian Foreign Ministry(119021, Moscow, Ostozhenka 53/2, Building 1).

Литература:

[1] Кристен Хельвег Петерсен —  министр культуры Дании (1968-1971 гг.).

[2] См., например,: Анисимов И.О. Подводное культурное наследие. Актуальные проблемы международно-правовой охраны: монография. 2-е издание — М.: Перо, 2015. – 267 с.

[3] В работах как отечественных, так и зарубежных ученых, упоминаются также другие наименования отрасли: международное гуманитарное право; право, применяемое в период вооруженных конфликтов и т.д.

[4] Project of an International Declaration concerning the Laws and Customs of War. Brussels, 27 August 1874. // URL: https://ihl-databases.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/INTRO/135 (дата обращения: 25.11.2019 г.)

[5] Ст. 27 Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. // URL: https://doc.mil.ru/documents/quick_search/more.htm?id=11967448@egNPA (дата обращения: 25.11.2019 г.)

[6] Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников 1935 г. // URL: http://www.icr.su/rus/evolution/pact/ (дата обращения: 25.11.2019 г.)

[7] Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (Гаага, 14 мая 1954 г.) // Нормативные акты ЮНЕСКО по охране культурного наследия. – М.: ЮниПринт, 2002, С. 5-6.

[8] Этьен Клеман, Фарис Кинио. Защита культурных ценностей в Камбодже во время вооруженных конфликтов в соответствии с Гаагской конвенцией 1954 г. // МЖКК: Защита культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, — 2004 г. — С.91- 100.

[9] Русинова В.Н. Принцип военной необходимости в международном гуманитарном праве: оправдано ли забвение? // Военное право: электрон. научн. изд. – 2013 г. — №4.

[10] Второй Протокол к Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (Гаага, 26 марта 1999 г.) // Нормативные акты ЮНЕСКО по охране культурного наследия. – М.: ЮниПринт, 2002, С. 40-41.

[11] I Дополнительный протокол к Женевским конвенциям 1949 г. // URL:  https://www.icrc.org/ru/doc/resources/documents/legal-fact-sheet/protocols-1977-factsheet-080607.htm (дата обращения: 25.11.2019 г.)

[12] Ирина Бокова – Генеральный директор ЮНЕСКО с 2009 г. по 2017 г.

[13] Бокова И. Культурное наследие: новая мишень экстремизма [Электронный ресурс] // URL: http://www.unesco.org/new/en/media-services/single-view/news/ (дата обращения: 25.11.2019)

[14] Впервые на международном уровне термин «культурный геноцид» встречается в ст. 7 Декларации Организации Объединенных Наций о правах коренных народов от 1994 г.

[15] See, for example: George E. Tinker. Missionary conquest: the Gospel and Native American cultural genocide. Fortress Press, 1993, P. 6.; David L. Nersessian. Genocide and Political Groups, Oxford University Press 2010, P. 7.; William Schabas, Genocide in international law: the crimes of crimes, Cambridge University Press, 2009 DOI: https://doi.org/10.1017/CBO9780511575556.

[16] Бокова И. Культурное наследие: новая мишень экстремизма [Электронный ресурс] // URL: http://www.unesco.org/new/en/media-services/single-view/news/ (дата обращения: 25.11.2019).

[17] Ст. 2 Декларации ЮНЕСКО, касающейся преднамеренного разрушения культурного наследия 2003 г. // URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/heritage_destruction.shtml (дата обращения: 25.11.2019 г.).

[18] Ч.:1, 3, 4 ст. 4 Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (Гаага, 14 мая 1954 г.) // Нормативные акты ЮНЕСКО по охране культурного наследия. – М.: ЮниПринт, 2002, С. 6-7.

[19] См., например,: Сергеев Д. Н. Международная криминализация посягательств на культурные ценности // Российское право: Образование. Практика. Наука. — 2019 г. — №3. — С. 18-24. DOI: 10.34076/2410-2709-2019-3-18-24.

 

Добавить комментарий

Войти с помощью: