Материал выступления Анатолия Яковлевича Капустина, Президента Российской ассоциации международного права, в рамках «Теоретического симпозиума — 2014» на факультете Международного права Дипломатической академии МИД РФ 13 февраля 2014 г.
Уважаемые коллеги,
У нас сегодня не круглый стол, а симпозиум. И видимо, каким-то образом изменение формата скажется на ходе дискуссии. Но я бы хотел, прежде всего, тоже сказать два слова и о Валерии Ивановиче Кузнецове.
С Валерием Ивановичем я познакомился на закате своей студенческой жизни. Когда я завершал обучение и, будучи студентом, переходил в аспирантуру, тогдашний заведующий кафедрой Раис Абдулхакович Тузмухамедов, познакомил меня с ним потому, что я выразил желание писать работу по латиноамериканской интеграции. В тот момент Валерий Иванович входил в зенит своей славы и был самым крупным специалистом по интеграции в Советским Союзе, поэтому мы с ним познакомились. Он сказал: «Пожалуйста, какие вопросы будут, подходите». Впоследствии я уже узнавал, что Валерий Иванович защитился. Успешно стал заведующим, потом проректором. Когда я выходил на защиту уже докторской диссертации в 2001 году, он любезно согласился стать одним из трех оппонентов по моей диссертации. Поэтому светлая память об этом человеке для меня лично это всегда образ такого настоящего ученого, внимательного, чуткого, ну и достаточно, я бы сказал, смелого. Имеющего определенную научную смелость, поскольку он опирался не просто на какие-то идеи, а опирался на большой потенциал исследовательский. Он изучил и деятельность СЭВа и ЕЭС. Те, кто помнит его работу «СЭВ и общий рынок», знали, что многие идеи казались парадоксальными, необычными и так далее. Я не буду на этом останавливаться. Но вот реальность такова, что прошло много лет с тех пор. СЭВа у нас сегодня нет. СССР тоже нет. Но ЕЭС остался, точнее ЕЭС тоже нет, строго говоря. Остался Европейский союз или стал Европейский союз. Есть то, что мы сегодня называем Евразийской интеграцией, или если быть точным, у нас есть несколько интеграционных объединений – это Евразийское экономическое сообщество, Таможенный Союз и Единое экономическое пространство. Ну, Россию-Беларусь, Союзное государство видимо тоже нужно в этом ряду упомянуть. СНГ в каком-то смысле стремится оказывать влияние на эти процессы.
С этой точки зрения параметры интеграции и формат интеграции в Европе, или Евразии конечно же изменились. Хотя многие проблемы остались. И те, что поставлены Валерием Ивановичем, и с которыми позднее мы стали сталкиваться. Они до сих пор будоражат, вызывают дискуссии.
Я не сомневаюсь, что ряд идей, которые будут сегодня высказаны, каким-то образом будут перекликаться с тем, что уже было сказано в свое время Валерием Ивановичем. Их может быть больше, чем мы можем уместить в рамки настоящего симпозиума. Я только постараюсь поставить один вопрос, как мне представляется, достаточно важный. И отвечать на него, естественно, не буду. Если исходить из тематики вызова интеграции – это, конечно же, заимствовано из английского вокабуляра — challenge – вызов, какая-то задача, которая требует максимальных усилий для ее решения. В этом смысле вывозы интеграции затрагивают очень широкий круг угроз, проблем, опасностей, с которыми сталкивается евразийская интеграция. Они носят и политический, и военный, и экономический, и культурный, и социальный, ну и, конечно же, правовой характер. Не будем об этом забывать.
Мне представляется, что, возможно здесь есть не юристы, поэтому они меня простят, за то, что я, с учетом того, что я юрист, конечно же буду останавливаться на юридическом аспекте. Юридический вызов, или правовой вызов или международно-правовой вызов, тоже достаточно сложен, как по своей структуре, так и по своему содержанию и направленности. Я возьму только один вопрос из того, о чем можно будет здесь говорить.
Как мне представляется, когда мы начинаем задумываться о судьбах, может быть, не только о вывозах, о судьбах евразийской интеграции, надо себе четко представлять то, что очень многое в ее судьбе будет зависеть от правильно выбранных ориентиров, механизмов, методов. Вот если их объединить одним общим словом – это модель. Какую модель выберут наши государства для реализации своих интеграционных целей? Модель может быть застывшей или динамичной, я думаю, что с учетом того, что мы находимся с вами в начале этого этапа, хотя начало может отнести еще к середине 90-х годов, когда первые договоры были об интеграции. То уже достаточный путь пройден для того, чтобы говорить, что мы где-то еще в самом-самом начале. Мы что-то уже сделали. С другой стороны, с точки зрения такого результата, удалось подняться пока еще не достаточно высоко.
Будем здесь откровенны: то, что сегодня достигнуто, — это, в общем-то, незначительная частица, некий аванс на будущее. Отсюда конечно мы должны понять, когда мы говорим о правовой модели, то какая должны быть модель? Прежде всего, она, как мне кажется, должна быть международно-правовая, потому что сегодня существуют две модели в мире взаимодействия государств в различных сферах, в том числе экономическая и международно-правовая, и скажем так политика, но не правовая, а политика нормативная. Там по-разному можно ее назвать. Но вот примеры интеграционных объединений от ЕС там до Латинской Америки, МЕРКОСУР там и Альянский пакт (Альянское сообщество). Или Африканское экономическое сообщество. Это модели, которые направлены на формирование некого международного правового пространства — как угодно называйте. Есть вторая, это объединение, которое действует на неформальной основе, то есть скорее на политической воле, желании, стремлении и они реализуются не через юридические механизмы.
Например, БРИКС, Азиатско-Тихоокеанское сотрудничество и прочие такие широкие и расплывчатые с юридической точки зрения объединения дают импульс, и государство в них участвует. А раз участвует, значит, не только есть интерес, но и какие-то результаты. Конечно же, если говорить об интеграции здесь будет, скорее всего, международно-правовая модель. Это первое. Второе – что касается вызовов в рост то для евразийской интеграции можно конечно выделить тоже много видов. Типологий провести. Ну, одна из – это внешняя и внутренняя угроза или вызова. Внешние мы наблюдаем сегодня. Да это вот связано с тем, что, например, заявление Клинтона о том, что Соединенные Штаты не допустят реконструкции Советского Союза, в каком бы виде это не называлось, евразийская интеграции и так далее. То есть это очень четкий политический, что называется, посыл. Это угроза, которой реально нужно будет противодействовать государствам, которые решили объединяться на этом пространстве. И то, что происходит сейчас на Украине – это конечно нельзя сказать, что 100% то же самое, но это тоже показывает, что внешние угрозы очень серьезные и с ними нельзя не считаться. Внутренние угрозы есть, конечно, есть и внутренние проблемы, и внутренние задачи. Все-таки государство в результате этого развития независимого стали различными. Различные экономические и политические системы, социальные системы, правовые системы не одинаковые. Поэтому вот преодоление их тоже значит многое. Потом, конечно же, интеграция сегодня все больше на данном этапе развития приобретает такой экономический оттенок. Здесь большое значение будет придаваться тому, как в экономической сфере в экономической области этот процесс будет давать результат.
И опять мы обращаемся к правовым вызовам. Правовые вызовы состоят в том, что вот провозглашенные в 95-96, в 99 году задачи, цели только-только начинают реализовываться. И сегодня мы опять стоим перед вопросом — то ли мы будем использовать традиционные международно-правовые механизмы и получать соответствующие результаты, то ли мы будем искать, ввозить в эту модель новые механизмы, новые концепции, подходы которые будут реализовываться и таким образом достигать успехов. Я не хочу никого критиковать или подвергать сомнению то, что было сделано, что сделано, то сделано. Сделанное — всегда какое-то определенный опыт. Надо к этому позитивно настраиваться. Но если мы хотим достичь чего-то другого, значит, надо не бояться, высказывать какие-то идеи и соображения направленные в будущее.
Первое, какой основной инструмент должен быть? Международная организация, вот встречаешь часто в статьях этот феномен. Да, бесспорно, международная организация дает серьезную организационно правовую основу для развития процесса. Но достаточно ли просто международной организации? Вот ЕврАзЭС сегодня существует. Дает ли она возможность для дальнейшего этапа интеграции? Очевидно, нет. Нужны преобразования, так сказать, мы знаем сейчас вот идея Евразийского экономического союза, то же возникла, вы знаете, я не буду повторять здесь. Идет огромная дискуссия по поводу наднациональности и ее значения, возможностей. Мне представляется, что эта концепция наднациональности — может быть, ее нужно каким-то образом по-другому называть в наших с вами условиях. Но она должна сформировать какие-то элементы для того, чтобы юридический процесс оформления интеграционных усилий был внутренне не противоречив и нацелен на определенный позитивный результат. Иначе это будет распыление сил, трата времени на переговоры, на консультации, на убеждения. Решений не будет, будут поиски решений. Я себе это так представляю, что одновременно должно идти усиление нескольких интеграционных механизмов в международной организации – это бесспорно судебный элемент, который получил последнее время определенное развитие. Суд должен не просто сохранить свои позиции, а двигаться дальше. В его возможностях усиление. И тут не только основным должно быть направлением использование прогрессивного европейского опыта. Не только. Я думаю, все-таки здесь надо опираться на наши традиции и мы можем здесь открыть для себя много интересного. А второе – конечно, нужно усиливать исполнительный механизм. Исполнительный механизм должен действовать так, чтобы решения, принимаемые на высшем уровне, доходили до, что называется, самых рядовых деятелей интеграционного процесса. Для рядовых субъектов там экономических, там хозяйствующих и так далее и так далее. Второй момент. Вот, то есть, мне представляется, если это национальностью назовем, наверное, надо какие-то другие моменты. Второй момент – бесспорно это два важных инструмента интеграции, они сегодня присутствуют в таможенном союзе в едином экономическом пространстве. Это международный договор. И международно-правовые акты интеграционных органов, исполнительных или каких-то иных. Значит, мне представляется уже здесь тоже надо сделать еще один шаг вперед. Какой? Он лежит в плоскости того, что вот мы сегодня обсуждаем, там, правовые позиции, немножко забегаем, мне кажется, вперед. Для себя, сейчас, надо определить стартовые исходные позиции достаточно четко и ясно.
Мне представляется наиболее важным то, что в договорах, в ряде решений Евразийской экономической комиссии зафиксировано понятие системы таможенного союза. В протоколе присоединения к ВТО мы указали, что у нас существует правовая система таможенного союза. Но существует ли она – вот в чем вопрос. Пока что, как мне представляется, она может пониматься только в таком условном виде, как совокупность каких-то международных соглашений, которые вот составляют договор на правовую базу. Но, договорно-правовая база это еще не правовая система.
Важно добиться некой внутренней согласованности и единства правовой системы. В чем оно заключается? Должен быть составлен какой-то один акт. Здесь – пример Европейского Союза мне кажется положительным. Я проведу грубую параллель. Я повторю, это грубая, это недословная параллель. Должна быть некая конституция. То есть, тот договор, который готовится, должен вводить в правовую жизнь нашего интеграционного процесса некоторые принципы, которые должны быть цементирующим ядром будущей правовой системы. Ее пока нет, она будет формироваться. Возможно, долго, не знаю, может, удастся там, год, два, как это было с таможенным союзом, не уверен. Но, тем не менее, она должна быть. Будет суд, будет потихонечку формироваться правовая система.
Второе. Важно создание правовых обязательств. Важен анализ существующих договорных блоков по целому ряду, скажем, сфер регулирования в Европейском экономическом пространстве… Меня убедило то, что есть очень хорошие договоры, очень интересные цели и задачи перед нами стоят. А вот механизмов реализации этих задач, норм практически нет. То есть, все хорошо, но результата от этого нет. Поэтому важно, чтобы эти намеченные механизмы — гармонизация, моделирование, национальное законодательство — действовали.
Это очень спорные вопросы, но надо думать о том, что сегодня мы в плане создания евразийского внутреннего правопорядка должны добиваться не столько исполнения международных правовых обязательств, сколько формирования некого единого правового блока Евразийского пространства и государств – его членов.
Должна присутствовать некая единая правовая субстанция, которую мы будем потом называть правом интеграции. Не последнюю роль в этом будут играть и международные правовые акты, которые принимаются органами.
Есть позитивные наработки, бесспорно от них отказываться нельзя. Но, я думаю, что вот, с учетом этих моментов, международно-правовая модель будет не просто мертвым или блестящим, привлекающим к себе внимание символом интеграции. Она будет как раз шагом, или прообразом к реально действующему механизму, который и создаст предпосылки для интеграции. Спасибо.
