Международный правовой курьер

В перечне ВАК с 2015 г.

Материал выступления Станислава Валентиновича Черниченко в рамках «Теоретического симпозиума — 2015»

Об авторе

Доктор юридических наук, профессор, советник ИАМП Дипломатической академии МИД России

About the author

Doctor of Law, Professor, Advisor IAMP Diplomatic Academy of Russia

Аннотация

В докладе была затронута тема соотношения международного и внутригосударственного права. Высказано мнение об объективности того, что международное право является регулятором межгосударственных отношений, а все остальное — область внутригосударственного права. Отмечено, что если международное право может в каких-то случаях переходить к регулированию не межгосударственных, а внутригосударственных отношений, это является экстраординарным явлением. Автор высказывает мнение, что если международное право начинает регулировать не только межгосударственные, но и внутригосударственные отношения все в большей и большей степени, то таким образом можно прийти к абсурдной идее того, что международное право и международные отношения могут регулироваться по желанию отдельно взятой сверхдержавы.

Annotation

The report touched upon the relationship between international and domestic law, concerns the objectivity of the fact that international law is the only regulator of international relations, and the rest is the area of domestic law. The author notes that if international law may not proceed to the regulation of interstate and domestic relations in some cases, it can serve as an exaggeration of subjective factors of this phenomenon. The author suggests that if international law begins to regulate not only interstate but also domestic relationships, it may sometime lead to the absurd idea that international law can and will be adjusted the relations between states by any single power.

Ключевые слова

Международное право, внутригосударственное право, объективный дуализм

 

Господин председатель, я приветствую участников нашего симпозиума, я подчеркиваю, именно симпозиума. С моей точки зрения, это слово имеет для нас особое значение. Мне хотелось бы сказать несколько слов в качестве введения. Я не хотел бы, чтобы мой доклад воспринимался как классический доклад. Мне хотелось бы, чтобы то, что я скажу, воспринималось как своего рода стимулирование дискуссии. И, самое главное, я понимаю, что сейчас мы не можем уделить слишком много внимания огромной теме, но у меня есть надежда, что на ближайшей Ассоциации международного права мы сможем продолжить, помимо всего прочего, это обсуждение.

Название доклада звучит несколько претенциозно, очень теоретически, а на самом деле все очень просто. С моей точки зрения, есть люди, которые со мной не согласятся. Мне кажется, что международное право является регулятором межгосударственных отношений. С моей точки зрения, это объективная истина. Нельзя думать, что международное право может перескочить через этот рубеж, все остальное — это уже область внутригосударственного права. Поскольку мы говорим о соотношении международного и внутригосударственного права, я потом чуть-чуть коснусь и вопроса о внутригосударственном праве. Но главное для меня как юриста-международника это объективность того, что международное право является регулятором только межгосударственных отношений, все остальное, как я уже сказал, это область внутригосударственного права.

Мне кажется, что не следует увлекаться слишком субъективным вопросом о соотношении международного и внутригосударственного права. Дело в том, что именно поэтому я и подчеркнул, речь идет об объективном дуализме. Мне кажется, что этот термин в какой-то степени уже получил права гражданства. Понимаете, если мы встанем на другую точку зрения, я не собираюсь, как вы понимаете, посвящать вопрос моего выступления соотношению внутригосударственного и международного права с точки зрения истории. Вы знаете, что, когда мы говорим о соотношении международного и внутригосударственного права, есть монизм и есть дуализм.

С моей точки зрения, это главное, и на этом я поставлю точку. Что если мы будем говорить о том, что международное право может в каких-то случаях переходить к регулированию не межгосударственных, а внутригосударственных отношений, то мы будем преувеличивать субъективный момент данного явления. А это и есть чистый монизм. Тут есть очень много разных ответвлений. К сожалению, многие дуалисты страдают непоследовательностью, но я не буду об этом говорить. Передо мной стоит другая задача: нарисовать своего рода схему, чтобы потом можно было бы по ней разворачивать дискуссию. Может быть, не только сегодня, но и в будущем, эта тема вечная, как мне кажется.

Если мы будем слишком увлекаться субъективным моментом в соотношении международного и внутригосударственного права, мы можем договориться до абсурда: а почему, собственно говоря, если международное право начинает регулировать не только межгосударственные, но и внутригосударственные отношения все в большей и большей степени, то почему бы не регулировать международное право, межгосударственные отношения по желанию какой-либо одной державы? А почему, собственно, нет?

И это не мое изобретение. Давайте вспомним историю подписания конвенции о судоходстве в Панамском канале. Знаменитая поправка Плата (многие об этом и не помнят сейчас) по существу внесла в одностороннем порядке нормы международного права. Значит, это может быть. Более того, рассматривая мой опыт работы в Комитете по национальным меньшинствам Совета Европы, можно заметить, что иногда под предлогом толкования, якобы, положений рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, некоторые участники начинают (не буду их называть сейчас, не хочу политизировать дискуссию) вносить в эту конвенцию изменения в одностороннем порядке.

Это еще не все, есть и другой пример. А может ли быть так, что индивид или коллективы индивидов будут субъектами международного права? Тем самым, мы говорим о том, что в каких-то случаях индивиды могут становиться по существу участниками межгосударственных отношений. Но это, по-моему, абсурд, этого просто не может быть. Конечно, можно себе представить, что какой-то Робинзон Крузо на необитаемом острове оказался в центре внимания каких-то держав. И эти крупные державы решили, что он является участником межгосударственных отношений и является субъектом международного права. Но все равно он им не является, пусть даже это не только Робинзон Крузо, может быть, это и Пятница – все равно, не хватает еще чтобы это было каким-то обществом.

Причем, ведь это не просто какой-то своего рода заскок – нет, мне кажется, что в некоторых случаях, иногда по теоретическим причинам, начинают рассматриваться как субъекты международного права Святой престол и, особенно, суверенный Мальтийский орден. Это фикция. И не следует увлекаться этой фикцией. Можно, конечно, в некоторых случаях сделать в монографии ссылку на то, что это действительно фикция, но давайте не будем этим увлекаться.

Вы понимаете, если мы будем говорить о том, что индивид может быть субъектом международного права, простите, тогда, может быть, можно поставить вопрос и по-другому: а может быть признать мир белых медведей субъектом международного права, их же все меньше и меньше становится, популяция-то сокращается. Давайте, чтобы защитить белых медведей признаем их субъектом международного права. Я понимаю, что никто этим заниматься не будет, но в принципе. А почему бы и нет?

А мне кажется, дело не в том, что признание индивида субъектом международного права якобы будет лучше обеспечивать защиту прав индивида. Это тоже фикция, нужно думать о другом, чтобы разработать такие механизмы, которые действительно могли бы защищать права человека и так далее.

Теперь я хотел бы еще обратить ваше внимание на следующее. Есть разница между понятиями внутригосударственного права и национального права. Мы очень часто употребляем эти термины как синонимы и, в общем-то, это не является чем-то порочным – нет. И все-таки понятие внутригосударственного права является более широким, чем понятие национального права. Я говорил о том, что я волей-неволей должен коснуться и внутригосударственного права, и, соответственно, национального права. Видите ли, в чем дело? Можно привести один пример: Союзный Контрольный совет Германии, который существовал очень недолго, но существовал, принимал нормы внутригосударственного права для оккупированной Германии, — это, так называемое, оккупационное право.

Но никто из основных участников антигитлеровской коалиции никогда не говорил о том, что эти нормы – нормы, принятые для Германии, являются, помимо всего прочего, частью национальной правовой системы соответствующего государства. Никому не пришла такая мысль в голову. Или другой вариант, очень актуальный в настоящее время. Государства создают международные, межправительственные организации, и в конечно счете служащие этих организаций заключают контракты с данной организацией. Скажите, пожалуйста, можно ли считать, что это межгосударственные отношения? Конечно, нет.

Это область международного частного права, я имею в виду именно отношения между индивидом в качестве субъекта права международных организаций, если можно так сказать, и международной организацией. И члены международной, межправительственной организации отказываются применять свои правовые нормы к этим контрактам. Они оставляют это за международной организацией. Это тоже один из примеров, когда мы имеем дело с внутригосударственным правом в широком смысле этого слова, но не с национальным правом.

И, наконец, последнее – это то, что все вопросы, которые касаются отношений международного и внутригосударственного права, — это область, прежде всего, позитивного права. Если мы встанем на позиции концепции или философии естественного права, то в этом случае мы должны будем сделать один вывод, который, очевидно, и вызовет споры. Но с моей точки зрения это действительно так. Когда мы говорим о естественном праве, то ни в коем случае нельзя делить естественное право на международное и внутригосударственное, оно одно, оно не является непосредственным регулятором отношений между людьми. Вот это, пожалуйста, имейте в виду, потому что иногда можно будет перепутать соотношение международного и внутригосударственного права и концепцию естественного права. Я знаю, что не все разделяют эту концепцию, но она опять становится все более и более модной.

Друзья мои, я, конечно, мог бы еще много говорить, но, как Пушков в своей программе всегда говорит: «Мы хотели бы еще многое вам рассказать, но об этом — в следующий раз». И я могу только вспомнить арабские сказки: Шехерезада прекратила дозволенную ей речь. Благодарю за внимание.

Добавить комментарий

Войти с помощью: