Цель статьи состоит в исследовании современного периода развития экономического анализа международного права. Наблюдается изменение основной презумпции экономического анализа. Вместо презумпции об абсолютной рациональности субъекта международного права используется презумпция об ограниченной рациональности. Формируется поведенческий анализ международного права.
Ключевые слова: экономический анализ права; право и экономика; экономический анализ международного права; поведенческий анализ международного права; теория рационального выбора; теория ограниченной рациональности.
УДК 341.01
Behavioral international law
Abstract:
The purpose of the article is to study the modern period of economic analysis of international law. The change in the basic assumption of economic analysis has been discovered. Instead of the assumption of absolute rationality of a subject of international law, the assumption of bounded rationality is used. The behavioral analysis of international law is formed.
Keywords: economic analysis of law; law and economics; economic analysis of international law; behavioral international law; behavioral international law and economics rational choice theory; bounded rationality.
Важной характеристикой современной теории международного права выступает способность оценить эффективность международно-правовых норм. Одной из таких теорий является экономический анализ международного права («economic analysis of international law», далее – «ЭкАМП»). ЭкАМП представляет собой применение методов экономической теории к исследованию международно-правовых явлений.
При приложении экономического анализа к уровню международных межгосударственных отношений ученый использует презумпцию об абсолютной рациональности субъекта международного права, прежде всего, государства. «Рациональное государство» следует исключительно собственным интересам и предпочтениям (например поддержание безопасности или обеспечение благосостояния населения); оно принимает только рациональные решения, что означает, что государство не сделает невыгодный для себя выбор даже при наличии давления со стороны других государств; «рациональное государство» не совершает ошибок (например в результате переоценки собственных возможностей или стратегических упущений).
До недавнего времени правоведы начинали экономический анализ с допущения, что государство является рациональным субъектом, несмотря на то, что описанная рациональность часто не соответствует действительности. Но в 2008 году [1] внимание юристов-международников впервые было обращено на достижения когнитивной психологии и поведенческой экономики, которые корректируют концепцию абсолютной рациональности в пользу ограниченной рациональности.
Ограниченная рациональность в ее современном понимании была наполнена содержанием работами психологов, прежде всего, Д. Канемана и А. Тверски. Ключевой работой в этом направлении послужила «Теория перспектив» [2] (prospect theory), которая поставила под сомнение саму концепцию рационального человека, а также теорему Коуза, согласно которой «если трансакционные издержки равны нулю, иными словами, если заключается любое взаимовыгодное для заинтересованных сторон соглашение, то любое первоначальное определение прав собственности приводит к эффективному результату» [3]. Так, экспериментальные наблюдения показали, что первоначальное распределение прав имеет значение, т.к. оказывает влияние на решения людей [4]. Другие теории, полученные на основе экспериментальных исследований, и так или иначе связанные с теорией перспектив, такие как неприятие потерь (loss aversion) [5], эффект обладания (endowment effect) [6] и эффект фрейминга (framing effect) [7] также подрывали концепцию абсолютной рациональности.
Изучив выводы, полученные исследователями-когнитивистами, некоторые экономисты, среди которых лауреат Нобелевской премии Р. Талер, утверждают, что эти исследования поставили под сомнение предсказательную точность научных работ, в основе которых лежит презумпция рациональности индивида. Однако они не смогли полностью опровергнуть презумпцию об абсолютной рациональности, в результате чего в настоящее время существуют два направления: использующие в своей основе презумпции об абсолютной и об ограниченной рациональности.
Что же понимается под ограниченной рациональностью? Она означает, что человек не может действовать абсолютно рационально, его когнитивные способности не идеальны, поэтому он может совершать «когнитивные ошибки» (cognitive biases) [8] при принятии решений. Например, «ошибка доступности» (availability bias) заключается в том, что человек уделяет больше внимания событиям, которые он недавно наблюдал. Поэтому люди склонны переоценивать вероятность совершения террористических атак после их освещения в СМИ (аналогичным образом люди склонны переоценивать вероятность авиакатастрофы). Ошибка «сверхоптизма» (excess of optimism) заключается в излишней самоуверенности человека (например, вождение машины в алкогольном опьянении).
При чем здесь международное право? Если использовать презумпцию абсолютной рациональности в отношении государства в целом, или лиц, которые отвечают за международно-правовую политику, в частности, то ученый рискует получить недостоверные результаты. Однако и изучение психологических особенностей индивидов при попытке раскрыть содержание ограниченной рациональности затруднит проведение исследования. По этой причине в международном праве пока относительно не так много трудов, использующих предпосылку об ограниченной рациональности.
По-нашему мнению, изменение основной презумпции способствовало формированию нового исследовательского подхода в рамках ЭкАМП – «поведенческого анализа международного права» («behavioral analysis of international law», далее – «ПАМП»). Различие поведенческого анализа (ПАМП) в сравнении с классическим экономическим анализом (ЭкАМП) заключается в исходной презумпции. Если в ЭкАМП за основу принята презумпция об абсолютной рациональности (теория рационального выбора), то в поведенческом анализе используется презумпция об ограниченной рациональности (теория ограниченной рациональности [9]).
Первые серьезные попытки формирования ПАМП были предприняты А. ван Аакен в 2014 г. В ее работе «Поведенческое международное право и экономика» [10] был предложен авторский взгляд на место ПАМП в системе общественных наук. По ее мнению, поведенческий анализ обязан появлению трем своим теоретическим основаниям: ЭкАМП, поведенческой экономике и политической психологии, несмотря на то, что в ЭкАМП отсутствует поведенческий (behavioral) аспект; в поведенческой экономике присутствует поведенческий аспект, но отсутствует анализ международного права; а политическая психология не рассматривает нормы права как таковые. В статье автор определила место новой методологии, раскрыла базовые категории поведенческого анализа, наиболее применимые к международному праву.
Основное ограничение ПАМП автор видит в трудности приложения поведенческих теорий к международному праву. Поведенческие теории о принятии решений в большинстве случаев применимы к анализу поведения индивидов, т.к. получены на основании экспериментальных исследований с участием людей. Поэтому наибольшую проблему в ПАМП представляет использование выводов, полученных на основании этих исследований, для анализа действий государств.
На это возражение отвечает Т. Брауд [11], предлагая три способа применения поведенческого анализа к международному праву: 1) рассматривать государство в качестве унитарного (единого) субъекта (как если бы государство являлось человеком); 2) сфокусировать анализ на коллективах, которые принимают решения в международном праве (например, политической элите); 3) применить поведенческий анализ непосредственно к индивидам [12].
Рассмотрение государства как унитарного субъекта восходит к теории международных отношений. Так, реалисты и институционалисты рассматривают государства как унитарный (единый) субъект, т.е. не вскрывают «черный ящик» («black box») государства в отличие от сторонников либерализма. Т. Брауд отмечает, что не стоит слепо приписывать когнитивные ошибки государству как единому образованию, не исследовав его поведение на международной арене. Автор призывает с помощью эмпирических методов изучать поведение государства и выявлять случаи, когда оно отклоняется от поведения, приписываемого теорией рационального выбора [13], т.е. выявлять пробелы в рациональности.
Следующий способ решения проблемы – отказаться от анализа на уровне государства и обратиться к «поведенческим аспектам принятия решений, которые оказывают влияние на международное право, коллективами внутри государства и иными субъектами, такими как негосударственными образованиями, международными бюрократическими органами и трибуналами» [14]. Автор призывает исследовать поведение групп, принимающих решения по международно-правовым вопросам.
Третий способ – сфокусироваться на поведении индивидов. Т. Брауд аргументирует это тем, что «в современном международном праве индивиды все чаще становятся прямыми адресатами и бенефициарами международного права особенно в таких сферах, как защита инвестиций, права человека, международное уголовное прав и международное гуманитарное право» [15].
В связи с тем, что ПАМП представляет собой новое направление в зарубежной доктрине и остается неисследованным в отечественной науке, в литературе освещены пока некоторые вопросы с применением поведенческого анализа: как и почему государства принимают на себя международно-правовые обязательства [16] и исполняют их [17], как государства формулируют международные договоры [18], как судьи международных судов толкуют международное право [19]. Так, при анализе выражения согласия государством на обязательность двустороннего инвестиционного договора, наделяющего инвесторов правом на начало арбитражного разбирательства, был сделан вывод, что государство недооценивает вероятность возникновения таких споров [20] по причине ошибки сверхоптимизма. В другом исследовании сделан вывод, что государство признает юрисдикцию Международного Суда ООН под влиянием эффекта фрейминга [21].
При исследовании каких вопросов ПАМП может быть особенно полезен? По мнению А. ван Аакен [22], рекомендуется обращаться к поведенческому анализу при изучении международно-правовой защиты прав человека и окружающей среды, т.к. здесь использование теории рационального выбора (т.е. классический подход) дает более пессимистичные прогнозы, что противоречит реальности. Следующей сферой может стать изучение деятельности международных судов, а именно психологических аспектов принятия решений судьями, выявление предвзятости и предубеждения. Поведенческий анализ может быть также полезен для разработки новых теорий сотрудничества государств.
В завершение стоит отметить, что несмотря на наличие методологических особенностей у поведенческого анализа (ПАМП) и классического экономического анализа (ЭкАМП), основа этих подходов едина – применение экономических методов к исследованию международного права, за тем исключением, что в поведенческом анализе дополнение привносят достижения когнитивной психологии и поведенческой экономики.
Список литературы:
[1] Van Aaken A. Towards Behavioral International Law and Economics // University of Illinois Law Review. 2008. Vol. 2008. Issue 1. P. 47-60.
[2] Kahneman D., Tversky A. Prospect Theory: An Analysis of Decision under Risk. Econometrica. 1979. Vol. 47. Issue 2. P. 263-291. См. также: Канеман Д. Думай медленно… решай быстро. М.: АСТ, 2019. С. 363-378.
[3] Фридман Д. Порядок в праве. Какое отношение экономика имеет к праву и почему это важно. М.: Изд. Института Гайдара, 2017. С. 70.
[4] В качестве примера можно привести экспериментальное исследование с сувенирными кружками. Эксперимент воссоздавал обычное рыночное взаимодействие. Первоначально рыночный обмен осуществлялся с использованием жетонов с присвоенной стоимостью, не имеющих субъективной ценности. В этом случае теорема Коуза сработала, обмен состоялся. Однако после замены жетонов на реальные предметы – сувенирные кружки, объем торгов был гораздо ниже: ресурсы были размещены не так, как это должно было произойти по теореме. См. подробнее: Талер Р. Новая поведенческая экономика: почему люди нарушают правила традиционной экономики и как на этом заработать. М.: Эксмо, 2018. С. 157-165, 271-273.
[5] Главный вывод теории перспектив кратко заключается в том, что люди больше огорчаются от потери какой-либо вещи, чем радуются от ее находки.
[6] Эффект обладания означает, что мы выше ценим (и оцениваем) то, чем мы обладаем. Яркий пример – эксперимент с сувенирными кружками, описанный в сноске 4.
[7] Эффект фрейминга заключается в том, что форма подачи информации влияет на ее восприятие. Если негативная информация была преподнесена после позитивной информации, то наблюдается более положительная реакция, нежели, если негативная информация сопровождается негативными фактами. Например, если при предложении экспериментального лечения врач сначала изложит положительные факты, то вероятность согласия на лечение будет выше.
[8] Когнитивные ошибки были выявлены психологами, после чего результаты их исследований были заимствованы экономистами и со временем была сформирована наука поведенческая экономика. Более подробно о содержании когнитивных ошибок, выявленных в ходе экспериментальных исследований психологов см. Карапетов А.Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016. С. 70-87.; Van Aaken A. Behavioral International Law and Economics // Harvard International Law Journal. 2014. Vol. 55. Issue 2. P. 427-435.
[9] Общепринято, что теорию ограниченной рациональности открыл Г. Саймон, однако, как отмечает, Р. Талер, «Саймон имел в виду ограниченные способности человека решать сложные задачи, что является очевидной истиной». См. Талер Р. Указ. соч. С. 34.
[10] Van Aaken A. Behavioral International Law and Economics. P. 421-481.
[11] Broude T. Behavioral international law // University of Pennsylvania Law Review. 2015. Vol. 163. Issue 4. P. 1112.
[12] Ibid. P. 1122.
[13] Ibid. P. 1124.
[14] Ibid. P. 1126.
[15] Ibid. P. 1130.
[16] Poulsen L. Aisbett E. When the Claim Hits: Bilateral Investment Treaties and Bounded Rational Learning // World Politics. 2013. Vol. 65. Issue 2. P. 273-313. Galbraith J. Treaty Option: Towards a Behavioral Understanding of Treaty Design // Virginia Journal of International Law. 2013. Vol. 53. Issue 2. P. 309-363.
[17] Broude T. Op. cit. P. 36-41.
[18] Van Aaken A. Behavioral International Law and Economics. P. 456-470.
[19] Broude T. Op. cit. P. 32-36.
[20] Poulsen L. Aisbett E. Op.cit. P. 273-313.
[21] Galbraith J. Op.cit. P. 309-363.
[22] Van Aaken A. Rationalist and Behavioralist Approaches to International Law (August 22, 2018) / International Legal Theory: Foundations and Frontiers / J. Dunoff, M. Pollack, eds. / Cambridge: Cambridge University Press, 2019. Forthcoming. [Электронный ресурс]: // URL: https://ssrn.com/abstract=3237033 (дата обращения: 11.03.2019).
Информация об авторе:
Садыкова Рузиля Бикбулатовна, аспирант кафедры международного права МГИМО МИД РФ,
Information about the author:
Ruzilya B. Sadykova, Postgraduate student of the Chair of International Law, MGIMO, Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation
