Международный правовой курьер

В перечне ВАК с 2015 г.

Практика Европейской Комиссии и Суда Европейского Союза в отношении слияний на энергетическом рынке ЕС / The European Commission and the Court of Justice of the European Union case law in the sphere of merger control in the energy market

Пономарева Дарья Владимировна  — Аспирант кафедры интеграционного и европейского права  Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

Daria V. Ponomarewa — Student of integration and European Law, Moscow State Law University by O. Kutafin (Moscow State Law Academy)

 

Практика Европейской Комиссии и Суда Европейского Союза в отношении слияний на энергетическом рынке ЕС.

Аннотация: В данной статье автор обращается к практике Европейской Комиссии и Суда Европейского Союза в сфере контроля за сделками присоединения, акцентируя внимания на следующих аспектах: вклад поэтапных законодательных реформ в процесс либерализации газового и электроэнергетического рынков; ограничение конкуренции; потенциальная конкуренция; горизонтальные соглашения на энергетическом рынке; защита национальных интересов; средства судебной защиты.

Ключевые слова: Европейская комиссия, конкуренция, слияния, Суд ЕС, энергопакеты, надежность энергоснабжения, антиконкурентные соглашения, ограничение конкуренции, недобросовестная конкуренция.

 

The European Commission and the Court of Justice of the European Union case law in the sphere of merger control in the energy market

 

Annotation: This article reviews the European Commission and the Court of Justice of the European Union case law in the sphere of merger control in the energy market covering the following aspects: the role of legislative reform in the process of gas and electricity market liberalization; vertical foreclosure; potential competition; horizontal agreements; protection of national interests; and remedies.

Key words: the European Commission, competition, merger, the Court of Justice of the European Union, energy packages, security of energy supply, anticompetitive agreement, vertical foreclosure, unfair business practices.

 

Отличительной особенностью энергетического сектора, подтверждаемой многочисленной судебной практикой, является тот факт, что транспортировка, распределение и поставка газа и электричества осуществлялась и осуществляется региональными и национальными монополиями, как правило, принадлежащими государству на праве собственности. Еще в 1965 году Великобритания первой в Европейском Сообществе ввела режим контроля за сделками присоединения на своей территории. В самом же Союзе подобный режим был введен только в 1990 году. В последнее время в результате поэтапного реформирования наднационального и национального законодательства, нацеленного на либерализацию газового рынка и рынка электроэнергии, прослеживается тенденция перехода от безраздельного господства монополий к медленно возрастающей конкуренции. В подобном контексте контроль за сделками присоединения не только предотвращает нежелательную монополизацию отрасли и концентрацию производства, но и играет прогрессирующую роль в постепенной либерализации энергетического рынка.

Автор обращается к практике Европейской Комиссии и Суда Европейского Союза в сфере контроля за сделками присоединения, акцентируя внимания на следующих аспектах: вклад поэтапных законодательных реформ в процесс либерализации газового и электроэнергетического рынков; ограничение конкуренции; потенциальная конкуренция; горизонтальные соглашения на энергетическом рынке; защита национальных интересов; средства судебной защиты.

Контроль за слияниями в контексте либерализации: энергопакеты.

Приступая к анализу газового и электроэнергетического рынков Союза, необходимо обратить особое внимание на нормативную базу, послужившую основой для их формирования. Первые директивы, пронизанные идеей либерализации сферы энергетики, были приняты в 1996 году (электричество) и 1998 году (газ). С тех пор в Европейском Союзе были приняты еще два «пакета» директив и регламентов, регулирующих рынки газа и электричества. Принятые в течение 13 лет нормативные акты иллюстрируют обстоятельства, в которых формировались актуальные тенденции развития механизма контроля за сделками присоединения в энергетической сфере.

Во-первых, либерализация – всегда политически детерминированный процесс. В ходе переговоров по поводу принятия упомянутых «энергопакетов», многие государства-члены выступали за защиту интересов ключевых игроков национальных энергетических рынков (представленных, как правило, государственными компаниями/корпорациями) либо полагали, что либерализация не сможет защитить поставщиков энергоресурсов от недобросовестной конкуренции. Подобные дебаты обнаружили себя в области контроля за слияниями, однако в данной сфере европейским законодателем уже давно был принят соответствующий акт – Регламент № 4064/89 (в рамках реформы антимонопольного законодательства ЕС был заменен Регламентом № 139/2004). В отношении сделок, для заключения которых необходимо одобрение Европейской Комиссии, от государств-членов не требуется обеспечивать соблюдение указанного Регламента, если это противоречит интересам национальных компаний или данного государства-члена в области надежности поставок энергии.

Во-вторых, надо признать, что эффективность первых либерализационных «энергопакетов» вызывает сомнения. В мониторинговом докладе Европейской Комиссии в отношении энергетического рынка (2007 г.)[1] отмечено: «Существует определенный законодательных пробел в сфере трансграничных слияний. Нормативная система в указанной области имеет некоторую незавершенность, несовершенство». Законодательные пробелы корреспондируют большинству вопросов, так или иначе затрагивающих механизм контроля за сделками присоединения, а именно: проблемы доступа третьих лиц к системе транспортировки энергоресурсов; консолидация рынков (картельный сговор); вертикально-интегрированных структур. Кроме того, далеко не все государства-члены смогли в срок имплементировать в национальные законодательства положения директив, входящих в энергопакеты. Массовое желание отложить трансформацию законодательных актов означает, что слияния не всегда имеют положительный эффект.

В-третьих, надо признать, что энергетические компании всегда нацелены на осуществление деятельности в условиях свободного, конкурентного рынка. Стоит отметить, что в некоторых случаях слияния в сфере энергетики не наносят моментальный вред конкуренции, но, тем не менее, в дальнейшем такого рода сделки могут создать серьезные препятствия для новых участников рынка. Не случайно в решениях институтов ЕС влияние сделок присоединения на формирование будущих конкурентных отношений рассматривается в качестве ключевого фактора.

Ограничение конкуренции. Энергетические рынки, как правило, характеризуются высоким уровнем вертикальной интеграции (объединением функционально смежных предприятий). Частично это связано с тем, что участники рынка на каждом звене в цепи поставки представлены государственными монополиями. В ранее упомянутом мониторинговом докладе Европейской Комиссии в отношении энергетического рынка (2007 г.) указано, что превалирование вертикальной интеграции является главным препятствием на пути к формированию рынка свободной конкуренции. Кроме того, «представляется необходимым разрешить конфликт интересов, сопряженный с объединением функционально взаимосвязанных предприятий (в нашем случае предприятий, занимающихся поставкой энергоресурсов и обеспечивающих бесперебойное функционирование сетей) и влекущий за собой нехватку инвестиций и осуществление деятельности в дискриминационных условиях. Крайне важно обеспечить согласованность действий владельцев энергетических сетей, их операторов с интересами аффилированных компаний – поставщиков». Комиссия также утверждает, что даже «проведение публичных консультаций не выявило явный синергетический эффект вертикальной интеграции»[2].

Исходя из вышеизложенного, неудивительно, что ограничение конкуренции посредством заключения сделок объединения функционально смежных предприятий, в том числе, в сфере энергетики, является довольно распространенным явлением, встречающимся в каждом звене цепи поставок энергоресурсов.

Стоит заметить, что достаточно часто сделки присоединения заключаются между контрагентами, владеющим транспортной инфраструктурой, системами хранения и поставки энергии. Таких контрагентов, как правило, волнует вопрос доступа конкурирующих участников рынка к инфраструктуре, обеспечивающей бесперебойное энергоснабжение, на дискриминационных условиях. Пробелы в нормативном регулировании наглядно иллюстрирует тот факт, что антимонопольные органы в большинстве случаев рассматривают регулируемый доступ третьих лиц к системам передачи энергии как режим, не позволяющий участникам сделки присоединения ограничить конкуренцию на энергетическом рынке. Исключением, пожалуй, может служить дело RWE/Essent[3], в котором Комиссия пришла к выводу, что, несмотря на потенциальную возможность сторон отказать третьим лицам в доступе к соединительным линиям, положения внутреннего права Германии, предусматривающие активный мониторинг со стороны национального энергетического регулятора, не позволят участникам сделки ограничить такой доступ.

Вертикальная интеграция, служащая инструментом ограничения конкуренции, имеет место быть в отношении организации оптовых поставок газа розничным продавцам и трейдерам; поставок газа для производства электроэнергии; оказания услуг по балансированию графиков поставки энергии сетевым операторам; транспортировки неочищенной нефти.

В иных случаях, речь идет о прекращении закупки ключевых потребляемых ресурсов у конкурирующих компаний, зачастую являющейся следствием не только владения оптовыми поставщиками неконтрольным пакетом акций, но и ограничения спроса на газ со стороны производителей и дистрибьютеров энергии.

Наконец, дело the British Energy/EDF[4] является показательным примером того, как вертикальная интеграция не всегда оказывает положительное действие на формирование конкурентного энергетического рынка. В данном случае, поводом для беспокойства выступила сделка, создавшая возможность для компании – участника слияния отсоединиться от систем производства и поставки энергоресурсов, вследствие чего была исключена необходимость для the British Energy продавать большую часть производимой энергии на оптовых рынках, а для EDF – покупать такую энергию. По мнению Комиссии, такое положение вещей могло бы привести к снижению ликвидности оптового рынка электроэнергии Великобритании, невозможности производителей и поставщиков энергии удержать свои позиции на рынке, а также возрастанию колебаний конъюнктуры энергетического рынка.

Горизонтальные соглашения на энергетическом рынке. В отношении сделок присоединения, в которых задействованы фактические участники рынка, необходимо учитывать два аспекта, связанных с существующими различиями энергетических рынков государств-членов: возможность антимонопольных органов определить нарушение правил конкуренции даже в том случае, если энергокомпания занимает на рынке незначительную долю; согласованные действия на рынке, приводящие к концентрации производства.

Несогласованные действия. Ключевой особенностью электроэнергетического рынка является тот факт, что слияния становятся предметом судебных разбирательств, несмотря на относительно низкую для данных сторон совокупную долю поставок. В первую очередь, это связано с новейшей практикой антимонопольных органов анализировать экономический эффект подобных сделок посредством их влияния на надежность поставок в период максимальной нагрузки на сеть. Одним из показательных примеров может служить сделка присоединения, заключенная в 2005 году, между компаниями «Noun» и «Reliant».[5] В то время как общая доля контрагентов на энергетическом рынке не превышала 30%, совокупная генерирующая мощность предприятий, по мнению антимонопольного регулятора Королевства Нидерландов, позволила новообразовавшейся компании «обмануть систему» и извлечь выгоду из роста цен путем преднамеренного снижения энергопроизводства в пиковые часы.

Впоследствии голландскими судами в ряде решений было признано, что «концепция отрицательного эффекта слияний» не подтверждена фактическими данными. В частности, было отмечено, что экономически модели, предложенные NIMA, не отражают текущих рыночных условий и практик. Тем не менее, в последующих решениях подобная концепция нашла свое применение, в особенности в отношении поглощения компании «The British Energy» компанией EDF. До заключения сделки «The British Energy» занимала значительную долю в производстве электроэнергии в Великобритании – 20-30%. Указанные случаи наглядно демонстрируют,  что даже относительно некрупные предприятия занимать значительные позиции на энергетических рынках в пиковые периоды нагрузки.

Согласованные действия. Практически все решения, в которых, так или иначе, было констатировано наличие согласованных действий компаний, имеют отношение к Германии. Частично это связано с тем, что немецким законодательством установлена презумпция «коллективного преобладания» на рынке, влекущая за собой критическое восприятие сделок присоединения, в особенности заключаемых в сфере электроэнергетики (включая прямой запрет на совершении подобных сделок, как это отмечено в деле E.ON/Stadwerke Eschwege) и розничной продажи нефтепродуктов. Также надо принимать во внимание и исторически сложившееся взаимное участие компаний в капитале друг друга, которое способствует созданию структурных связей между конкурирующими компаниями в газовой и электроэнергетической сферах.

В противоположность сказанному Комиссия отказалась признать наличие согласованных действий  практически во всех делах, затрагивающих подобный вопрос (EDF/Segebel[6], StatoilHydro/Jet[7], DONG/Elsam/E2[8], Sydkraft/Graninge[9], ENEL Acciona/Endesa[10]). Исключением стало уже упоминавшееся ранее дело RWE/Essent.

Потенциальная конкуренция. Как было отмечено ранее, движение от монополизации энергетического рынка к его постепенной либерализации означает, что устранение потенциальной конкуренции как таковой является вопросом первостепенной важности, если речь заходит о слияниях на газовых и электроэнергетических рынках ЕС. Трансграничное приобретение предприятий позволит исключить возникновение конкуренции на внутреннем рынке компании – приобретателя либо будет способствовать дальнейшему развитию в рамках целевого рынка. Кроме того, даже в случаях, когда приобретение другой компании является фактором, оказывающим позитивное воздействие на формирование конкурентного рынка, антимонопольное законодательство, как правило, не позволяет рассматривать выгоду от подобной сделки в качестве компенсации за вред, причиненный устранением конкуренции на внутреннем рынке компании-покупателя.[11]

В решениях по делам GDF/Suez[12], DONG/Elsam[13], EDF/Segebel[14] и Fortum Power/E.ON Finland вопросом, подлежащим обсуждению судом, стала необходимость устранения потенциальной конкуренции. Подобный вопрос также решался Комиссией в деле ENI/EDF/GDP о запрете слияния. В данном деле компания, занимающее доминирующее положение на газовом рынке, считалась наиболее вероятным потенциальным конкурентом основному поставщику электроэнергии и наоборот. Суд ЕС признал, что Комиссия, в принципе, может принимать во внимание влияние будущего слияния на потенциальную конкуренцию на энергетическим рынке Португалии несмотря на то, что португальская сторона, в рамках второго энергопакета, может воздержаться от открытия газовых рынков в течение восьми лет с момента заключения сделки присоединения. Тем не менее, было также отмечено, что Комиссия не смогла должным образом оценить последствия слияния на энергетических рынках в период между совершением сделки и имплементацией второго энергопакета.[15]

На национальном уровне, напротив, устранение потенциальной конкуренции не является распространенным вопросом, встающим перед судебными органами государств-членов. Частично это объясняется существованием барьеров, предусмотренных внутригосударственным антимонопольным законодательством и не позволяющих вмешиваться компетентным органам, в случае если приобретаемая компания имеет возможность продавать энергоресурсы, но фактически не имеет сбыта. Более того, в некоторых делах, в рамках которых рассматривалось влияние на потенциальную конкуренцию, это явление признавалось малозначительным. Так, в решениях компетентного органа Чешской Республики в 2000 году был принят во внимание тот факт, что приобретение компанией RWE совместного контроля за двумя распределительными предприятиями (газовой и электроэнергетической компаниями) может привести к потере RWE позиции потенциального конкурента по отношению к приобретаемым компаниям. Такое положение вещей может рассматриваться, скорее, как «гипотетическая угроза» свободной конкуренции, поскольку положительный эффект слияния перевешивает возможные негативные последствия заключения подобной сделки.

Трансграничные рынки. Поэтапная либерализация, характерная для современного энергетического рынка, находит свое отражение во все возрастающем количестве случаев трансграничной конкуренции и, как следствие, апеллировании к понятию «трансграничный рынок», по сути, более широкому, нежели рынок национальный. На практике же, данная тенденция подтверждается слабо, отображая опасения антимонопольных органов по поводу эффективности первых двух энергопакетов.

В некоторых решениях юрисдикционных органов ЕС признается, что производство и оптовые поставки электроэнергии выходят за рамки внутригосударственного рынка (исключительно в пиковые периоды нагрузки энергосистемы). В решении Торгового суда Финляндии 2008 года утверждается, в противовес мнению национального антимонопольного регулятора, что соответствующий рынок производства и поставки энергоресурсов включает, по меньшей мере, финский и шведский рынки. Тем не менее, подобное положение вещей следует рассматривать в качестве исключения, поскольку в большинстве случаев регуляторы опровергают аргументы, свидетельствующие о наличии элемента трансграничности. В деле EDF/Segebel Комиссия пришла к выводу о непригодности «соединительного механизма», объединяющего рынки электроэнергетики Франции, Бельгии и Нидерландов, для обнаружения более обширных, чем национальные, рынков. Необходимо отметить, что большинство решений Комиссии включают в себя оценку газовых и электроэнергетических рынков с внутригосударственных позиций. Глава польского антимонопольного ведомства в 2011 году признавался, что «энергетический рынок Польши не претерпел таких изменений, которые могли бы свидетельствовать о расширении географии сбыта энергоресурсов».

Что же касается розничного сегмента, то Комиссия и национальные антимонопольные органы рассматривают энергетические рынки в качестве национальных, а не трансграничных, при условии, что они полностью либерализованы. Однако в 2009 году Комиссия, оценив электроэнергетический рынок Германии, установила, что, несмотря на 10-летнюю либерализацию, рынки поставки по своим масштабам не перешагнули местный или региональный уровень. Представляется, должно пройти немало лет, прежде чем, розничные рынки электроэнергии станут трансграничными.

Часть решений, анализируемых в статье, имеет отношение к слияниям в сфере розничных поставок нефтепродуктов (в частности, бензина), где конкуренция имеет место быть, как правило, между заправочными станциями, находящимися в нескольких километрах друг от друга. Здесь существует весомое отличие в подходах, применяемых Еврокомиссией и внутригосударственными антимонопольными органами. В отношении местных рынков Комиссия сталкивается с определенными трудностями, ведь ей позволено требовать возмещения ущерба только в случае, если препятствия конкуренции затрагивают «значительную часть внутреннего рынка», а не территорию размером несколько квадратных километров. Например, в деле StatoilHydro/Jet Комиссия определила релевантный рынок как внутригосударственный, частично на основании того, что «большинство автозаправочных станций находятся в зоне перекрещивающихся интересов, что косвенно влияет на ценообразование». Часто в таких случаях требуется продажа предприятия (других активов) в целях урегулирования ситуации, в особенности, когда она негативным образом влияет на конкуренцию в рамках внутригосударственного рынка при заблаговременной договоренности о такой продаже. Что же касается национальных регуляторов, то они рассматривают розничный рынок нефтепродуктов полностью региональный.

Защита национальных интересов. Политическая и экономическая значимость энергетических рынков нередко приводит к столкновению интересов антимонопольных органов государств-членов, ратующих за свободную конкуренцию, и правительств, преследующих свои сугубо политические цели. В некоторых случаях государства-члены отмечают необходимость наличия крупного игрока, обеспечивающего надежность поставок энергоресурсов и конкурентноспособность на мировых рынках, даже если это будет создавать угрозу свободной конкуренции на рынках национальных. Однако Регламентом № 139/2004 предусмотрено, что только узко определенные «законные интересы» могут иметь приоритет над вопросами конкуренции, поэтому исполнительные же органы государств-членов могут гарантировать положительный исход только той сделки, которая не подпадает под действие норм внутригосударственного антимонопольного права. Так, в 2002 году при приобретении компании «Ruhrgas» компанией «E.ON» министр экономики Германии отклонил решение Федеральной антимонопольной службы о запрете сделки на том основании, что слияние будет способствовать обеспечению надежности энергоснабжения и международной конкурентноспособности компании «E.ON». Также Совет Министров Испании пренебрег рекомендацией Суда по защите конкуренции воспрепятствовать покупке «Endesa» компанией «Gas Natural`s» по той же причине. В Польше антимонопольным органом были одобрены две потенциально антиконкурентные сделки, поскольку они способствуют обеспечению бесперебойности поставок энергоресурсов, созданию новых рабочих мест и стимулированию инвестирования. Тем не менее, это не помешало польскому регулятору впоследствии отказать в заключении подобной сделки, несмотря на давление со стороны правительства.

Средства судебной защиты. Справедливо отмечено, что часть решений Комиссии, упомянутых в настоящей статье, содержат средства правовой защиты, соответствующие общей тенденции либерализации законодательства ЕС. Тем не менее, невозможно с определенностью утверждать могут ли подобные средства предотвратить нежелательный эффект снижения конкуренции, явившийся результатом слияния. Совершенно точно можно сказать, что параллельный процесс либерализации создает возможности для использования нетрадиционных мер правовой защиты, и антимонопольные ведомства довольно часто прибегают к ним, что нашло свое подтверждение в ряде решений. Кроме того существование независимых специализированных энергетических регуляторов стимулирует применение так называемых «поведенческих» средств защиты права.

На самом деле, тезис о том, что применение новых средств правовой защиты позволит оправдать заключение некоторых сделок присоединения вместо того, чтобы воспрепятствовать им, имеет право на существование. Более того, как отмечает Суд ЕС в решении по делу о слиянии ENI/EDF/GDP, не существует никаких правовых препятствий для Комиссии следовать по пути либерализации энергетических рынков посредством осуществления политики контроля поглощений при условии, что стороны разделяют цели защиты и роста конкуренции. Кроме того, большое количество средств правовой защиты, применение которых зависит от поведения компании на рынке, находят свое отражение в решениях Комиссии, касающихся применения статей 101 (запрет антиконкурентных соглашений) и 102 (запрет на злоупотребление доминирующим положением) Договора о функционировании Европейского Союза.

Такой подход отражен в следующих решениях Комиссии:

GDF/Suez – в данном решении обширный комплекс дивестиционных предложений не рассматривался в качестве эффективного средства снижения барьеров для входа в отрасль, поскольку препятствия доступу на рынок усилились бы в результате слияния. Следовательно, от участников сделки потребовалось произвести крупные капиталовложения в газовую инфраструктуру Бельгии и Франции, в частности, путем создания системы единого доступа к газовым ресурсам в городе Зебрюгге. Они также должны были принять надлежащие меры по обеспечению автономности бельгийского системного оператора (Fluxys), что могло бы рассматриваться как первичная модель оператора, впоследствии разработанная в рамках третьего энергетического пакета.

Выпуск газа и электроэнергии расценивается как средство правовой защиты, в силу чего участники слияния договариваются об оптовой продаже значительных объемов газа и электроэнергии, так что новые игроки могут приобрести или даже приумножить свою долю на энергетическом рынке. Подобный тезис отражен в ряде решений Еврокомиссии: DONG/Elsam, E.on/MOL и EDF/British Energy.

Дело EDF/Segebel – в указанном решении применили средство правовой защиты, предусматривающее выбор между инвестициями или продажей активов, вследствие чего решение не разрабатывать план инвестирования в создание новых генерирующих мощностей инициировало возникновение обязательства по продаже активов компании, основанной для осуществления упомянутого проекта.

Заключение. Исторически сложившаяся комплексная природа энергетической отрасли объясняет, почему количество слияний на энергетическом рынке значительно выше, чем в других отраслях. Тем не менее, в течение последних нескольких лет наметилась тенденция к отказу от укрупнения компаний в данной сфере. Решения об одобрении слияний на энергетическом рынке достаточно часто пересматриваются. С 2010 года Комиссией было пересмотрено порядка 80% решений об одобрении сделок присоединения (в предыдущие годы такому пересмотру подверглось лишь 55% решений). Безусловно, усилия Европейской Комиссии по постепенному устранению барьеров для входа на рынок принесли свои плоды.

 

Библиография:

  1. Кашкин, С.Ю. Введение в право Европейского Союза: учебник. 3-е изд., перераб. и доп./Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Четвериков А.О.  М.: Эксмо, 2010. С. 302-324.
  2. Кашкин, С.Ю. Право Европейского Союза в 2 т. Т. 1. Общая часть.: учебник для бакалавров / С.Ю. Кашкин, А.О. Четвериков. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2013. С. 468-515.
  3. Кашкин, С.Ю. Право Европейского Союза в 2 т. Т. 2. Особенная часть.:учебник для бакалавров / С.Ю. Кашкин, А.О. Четвериков, П. А. Калиниченко и др. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2013. C.1023.
  4. Кашкин, С.Ю. Европейский Союз: основополагающие акты в редакции Лиссабонского договора с комментариями. / С.Ю. Кашкин (отв. ред.). Инфра-М, 2010. С. 119-151.
  5. Kecsmar K., Chauve P., Redondo P., Kovacs K., Driessen Reilly M., Langus G. The European Commission conditionally approves a merger between German and Dutch electricity undertakings (RWE, ESSENT)/ 23 June 2009, e-Competitions.
  1. Snoep M. The Dutch energy sector mergers under the aegis of Courts and Regulators: Main 2005-2007 decisions (Essent/Nuon, Reliant/Nuon…)/ November 2006, e-Competitions.
  2. Donath E.G., Hariton C., Redondo P., Cloarec J., Johansson D. The European Commission conditionally approves a merger in the retail fuel sector using customers surveys and econometrics studies in order to assess the likelihood of anticompetitive effects (StatoilHydro, Jet)/ 21 October 2008, e Competitions.

 

 

 

[1] DG Competition report on energy sector inquiry (SEC(2006)1724, 10 January 2007), p.1033 /http://ec.europa.eu/competition/

[2] Energy sector inquiry report (supra, note 3), p. 1034.

[3] См.: Krisztian Kecsmar, Philippe Chauve, Philippe Redondo, Kristof Kovacs, Miriam Driessen Reilly, Gregor Langus, The European Commission conditionally approves a merger between German and Dutch electricity undertakings (RWE, ESSENT), 23 June 2009, e-Competitions, n. 35023.

[4] См.: John Gatti. Mary Loughran, The European Commission gives conditional clearance to an acquisition in the electricity sector (EDF/British Energy), December 2008, e-Competitions n. 37673.

[5] См.: Martijn Snoep, The Dutch energy sector mergers under the aegis of Courts and Regulators: Main 2005-2007 decisions (Essent/Nuon, Reliant/Nuon…), November 2006, e-Competitions n° 13305.

[6] См.: Krisztian Kecsmar, Raphael de Coninck, Augustijn Van Haasteren, Pablo Asbo, Cyril Hariton and Polyvios Panayides, The European Commission approves subject to remedies acquisition in the Belgian electricity market (EDF, Segebel), November 2009, e-Competitions n. 34864.

[7] См.: Donath, Elzbieta Glowicka, Cyril Hariton, Philippe Redondo, Jérôme Cloarec, Dag Johansson, The European Commission conditionally approves a merger in the retail fuel sector using customers surveys and econometrics studies in order to assess the likelihood of anticompetitive effects (StatoilHydro, Jet), 21 October 2008, e Competitions, n°35129

[8] См.: Donath, Elzbieta Glowicka, Cyril Hariton, Philippe Redondo, Jérôme Cloarec, Dag Johansson, The European Commission conditionally approves a merger in the retail fuel sector using customers surveys and econometrics studies in order to assess the likelihood of anticompetitive effects (StatoilHydro, Jet), 21 October 2008, e Competitions, n.35129.

[9] Case No. COMP/M.3268, Commission decision of 30 October 2003.

[10] Case No. COMP/M.4685, Commission decision of 13 June 2008.

[11] См.: Case T-87/05, [2005] ECR II-3705.

[12] См.: Jonas S. Brueckner, The German Bundeskartellamt cleared a merger in the gas supply market subject to the divestiture of minority stakes in two energy supply companies (E.ON Avacon/WEVG), 19 December 2007, e Competitions, n° 20792.

[13] См.: Jonas S. Brueckner, The German Bundeskartellamt cleared a merger in the gas supply market subject to the divestiture of minority stakes in two energy supply companies (E.ON Avacon/WEVG), 19 December 2007, e Competitions, n° 20793.

[14] См.: Donath, Elzbieta Glowicka, Cyril Hariton, Philippe Redondo, Jérôme Cloarec, Dag Johansson, The European Commission conditionally approves a merger in the retail fuel sector using customers surveys and econometrics studies in order to assess the likelihood of anticompetitive effects (StatoilHydro, Jet), 21 October 2008, e Competitions, n.35129.

[15] См.: Case T-87/05, [2005] ECR II-3705.

Добавить комментарий

Войти с помощью: