Цели развития в повестках дня ООН через призму Устава ООН

В рамках настоящей статьи изучаются понятия «развитие тысячелетия» и «устойчивое развитие», сравниваются ЦРТ и ЦУР с целью выяснения их концептуальных основ. Анализируется ряд международно-правовых актов, в которых говорится о концепции развития, с целью прояснения вопроса о том, насколько подобные документы отражают «дух международного прогресса», закрепленного в Уставе ООН и в какой степени они нуждаются в корректировке, особенно в концептуальной части, чтобы отразить дух концепции развития Устава ООН.

Ключевые слова: устойчивое развитие (ЦУР), развитие тысячелетия (ЦРТ), Устав ООН, Декларация о праве на развитие 1986 г., Декларация тысячелетия 2000 г., Повестка дня 2030 г.

Development Goals in UN agendas through the lens of the UN Charter

Annotation: this article explores the concepts of “Millennium Development” and “sustainable development”, comparing the MDGs and the SDGs in order to clarify their conceptual foundations. A number of international legal instruments that refer to the concept of development are analysed in order to clarify the extent to which such instruments reflect the ‘spirit of international progress’ enshrined in the UN Charter and the extent to which they need to be adjusted, especially conceptually, to reflect the spirit of the UN Charter’s concept of development.

Keywords: Sustainable Development (SDGs), Millennium Development (MDGs), UN Charter, Declaration on the Right to Development 1986, Millennium Declaration 2000, Agenda 2030.

Выступая на пленарной сессии клуба «Валдай» 7 ноября 2024 г. президент Российской Федерации В.В. Путин затронул ключевые вопросы, связанные с процессом формирования нового мирового устройства. Три положения из выступления Президента, на наш взгляд, могут служить концептуальной основой нашего рассуждения по обозначенной нами теме – по теме развития в деятельности ООН. Процитируем их: «Безопасность невозможна без гарантий социально-экономического развития и обеспечения устойчивости государств перед лицом любых вызовов…»; «Народы…все тверже настаивают на достижении целей развития и справедливости»; «И Россия, и подавляющее большинство стран как раз стремятся к тому, чтобы укрепить дух международного прогресса и стремления к прочному миру, который составлял стержень развития с середины прошлого столетия» [2].

Если объединить эти положения, то получится следующее: безопасность не бывает без гарантий развития, стержнем которого служит дух международного прогресса, закрепленного в Уставе ООН. Согласно преамбуле Устава ООН Народы Объединенных Наций (государства антигитлеровской коалиции) с середины прошлого столетия (о чем говорил Президент России) были преисполнены решимости «содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе» [16]. К сожалению, дух Устава ООН в отношении социального прогресса не получил должной разработки ни в концептуальном, ни в нормативном плане; по этой теме имеются лишь ряд резолюций Генеральной Ассамблеи ООН и Экономического и Социального Совета ООН (например, Декларация социального прогресса и развития от 11 декабря 1969 г. [5]), в которых фрагментарно нашли закрепление отдельные аспекты, связанные с концепцией социального прогресса, недостижимого без развития.

Из всех известных проектов ООН по вопросу развития самым масштабным является «Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года», в связи с чем анализ этого документа приобретает первостепенное значение для прояснения вопроса о том, насколько подобные документы ООН отражают «дух международного прогресса» (как отмечал Президент России), закрепленного в Уставе ООН.

25 сентября 2015 г. на Саммите, состоявшемся во время очередной ежегодной сессии ГА ООН, был принят документ под названием «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года» (далее – Повестка дня 2030) [15]. В этом документе заявлено, что Повестка дня – это план действий для планеты и процветания сроком на 15 лет, начиная с 1 января 2016 года. К началу 2025 г. истекают 9 из 15-ти лет, отведённых на полное достижение 17 целей в области устойчивого развития (далее – ЦУР) и 169 связанных с ними задач, которые были определены Повесткой дня 2030 в качестве общих приоритетов.

Периодически публикуется доклад о ходе достижения ЦУР, который готовится в Департаменте ООН по экономическим и социальным вопросам. Для оценки степени достижения ЦУР проанализируем ряд из этих докладов, включая Доклад 2020 г., охватывающий данные по состоянию на апрель 2020 г. (то есть итоги пятилетней реализации Повестки дня 2030) [9], Доклад 2021 г., охватывающий один год пандемии коронавирусной болезни COVID-19 [10] и последний Доклад 2024 г. [11]. При анализе будут учтены также ключевые положения Специального выпуска доклада по ЦУР, принятого на Саммите 2023 г. [12].

При анализе упомянутых докладов необходимо подчеркнуть одно важное обстоятельство: они (доклады) не могут полностью отражать реальное положение дел в отношении достижения 17-ти ЦУР и 169-ти задач по той простой причине, что не все государства-члены ООН обладают хорошо развитой системой сбора и обобщения статистики, и не все из них представляют на добровольной основе национальные доклады о реализации Повестки дня 2030. С учетом сказанного отметим, что согласно Докладу 2020 г. к концу 2019 г. (т.е. еще до начала пандемии) прогресс во многих сферах ЦУР либо приостанавливался, либо повернулся вспять, а в условиях начала пандемии, меры, предпринятые для смягчения ее последствий, не смогли остановить регресс во многих сферах, в которых ранее были достигнуты успехи. От пандемии в первую очередь пострадали наименее развитые страны (далее – НРС), и страны, переживающие гуманитарные трудности, в силу таких факторов, как слабость системы здравоохранения, ограниченность охвата системы социальной защиты, нехватка финансовых ресурсов и чрезмерная зависимость от международной торговли. Более всех пострадали уязвимые слои населения всех без исключения государств мира, включая женщин, детей, престарелых, инвалидов, мигрантов, беженцев и работников неформального сектора.

Открывая министерскую встречу Политического форума высокого уровня (на которой государства-члены ООН добровольно отчитываются по выполнению ЦУР) 14 июля 2022 г., Генеральный секретарь ООН высказался двусмысленно и противоречиво: «Время бежит. Однако надежда сохраняется. Потому что мы знаем, что делать! Нам кажется, мир находится в такой ситуации, никто не знает, что именно надо делать!» [1].

Очевидно, что оставшиеся время для полного достижения ЦУР до 2030 года (то есть 6 лет), установленный целевой показатель выделения средств по линии официальной помощи развития (далее – ОПР) развивающимся странам на уровне 0,7% валового национального дохода (далее – ВНД) и выделения ОПР наименее развитым странам на уровне 0,15-0,20% ВНД (если они будут выделены в полном объеме), эти средства будут недостаточными для полного достижения всех 17-ти ЦУР и связанных с ними 169-ти задач. Наверно, этим объясняется призыв Генерального секретаря ООН, содержащийся во введении к Докладу 2020, обеспечить широкомасштабное, скоординированное, всеобъемлющее и многостороннее реагирование в объеме не менее 10 процентов от общего объема мирового валового продукта и добиваться принятия ряда мер по оказанию развивающимся странам финансовой поддержки [9].

Следует напомнить о том, что Повестка дня 2030, и предусмотренные в ней 17 ЦУР не являются первой повесткой дня ООН такого уровня в области развития. В начале 2000 года на Саммите нового тысячелетия, на котором присутствовали руководители 191 государства-члена ООН, была принята Декларация тысячелетия, в которой были подтверждены индивидуальная и коллективная ответственность государств-членов ООН за утверждение принципов человеческого достоинства, справедливости и равенства на глобальном уровне [6]. В качестве главной задачи была определена обеспечение того, чтобы глобализация стала позитивным фактором для всех народов мира. Были оглашены фундаментальные ценности, которые будут иметь важное значение для международных отношений в ХХI веке. К ним относятся: свобода, равенство, солидарность, терпимость, уважение к природе и общая обязанность. Для претворения этих общих ценностей в конкретные действия в Декларации тысячелетия были определены приоритеты, которые известны под названием Цели развития тысячелетия (далее – ЦРТ) [6]. Уточним: Цели развития тысячелетия, а не Цели развития на тысячелетие. Их восемь:

• Ликвидация крайней нищеты и голода;
• Обеспечение всеобщего начального образования;
• Поощрение равенства мужчин и женщин и расширение прав и возможностей женщин;  
• Сокращение детской смертности;  
• Улучшение охраны материнства;  
• Борьба с ВИЧ/СПИДом, малярией и другими заболеваниями;
• Обеспечение экологической устойчивости;  
• Формирование глобального партнерства в целях развития.

Для сравнения перечислим 17 ЦУР:

• Повсеместная ликвидация нищеты во всех ее формах;
• Ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства;
• Обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте;
• Обеспечение всеохватного и справедливого качественного образования и поощрение возможности обучения на протяжении всей жизни для всех;
• Обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей всех женщин и девочек;
• Обеспечение наличия и рационального использования водных ресурсов и санитарии для всех;
• Обеспечение всеобщего доступа к недорогим, надежным, устойчивым и современным источникам энергии для всех;
• Содействие поступательному, всеохватному и устойчивому экономическому росту, полной и производительной занятости и достойной работе для всех;
• Создание стойкой инфраструктуры, содействие всеохватной и устойчивой индустриализации и инновациям;
• Сокращение неравенства внутри стран и между ними;
• Обеспечение открытости, безопасности, жизнестойкости и экологической устойчивости городов и населенных пунктов;
• Обеспечение перехода к рациональным моделям потребления и производства;
• Принятие срочных мер по борьбе с изменением климата и его последствиями;
• Сохранение и рациональное использование океанов, морей и морских ресурсов в интересах устойчивого развития;
• Защита и восстановление экосистем суши и содействие их рациональному использованию, рациональное лесопользование, борьба с опустыниванием, прекращение и обращение вспять процесса деградации земель и прекращение процесса утраты биоразнообразия;
• Содействие построению миролюбивого и открытого общества в интересах устойчивого развития, обеспечение доступа к правосудию для всех и создание эффективных, подотчетных и основанных на широком участии учреждений на всех уровнях;
• Укрепление средств осуществления и активизации работы в рамках глобального партнерства в интересах устойчивого развития.

Достижение ЦРТ тоже было рассчитано на 15 лет на период с 2000 по 2014 гг. Однако, как известно, международному сообществу не удалось достичь некоторые ЦРТ, в том числе цели, касающиеся здоровья матерей, новорожденных детей и репродуктивного здоровья. Впоследствии, из прежних ЦРТ в ЦУР перенеслись некоторые цели, такие как борьба с нищетой, образование, глобальное партнерство и др.

Сравнивая ЦУР и ЦРТ и связанные с ними задачи, мы видим, что в Повестке дня 2030 поставлены более широкомасштабные (в количественном отношении ЦУР в два раза превосходят количество ЦРТ) и амбициозные приоритеты.

В Предисловии Генерального секретаря ООН к Докладу 2021 г.  о целях в области устойчивого развития (далее – Доклад 2021 г.) говорится: «… c начала пандемии прошло больше года; за это время погибли миллионы людей, был понесён беспрецедентный человеческий и экономический ущерб, а меры по восстановлению до сих пор остаются неравномерными, неравноправными и недостаточно ориентированными на обеспечение устойчивого развития. Кризис угрожает свести на нет десятилетия достижений в области развития, еще больше … усугубляя отставание от графика достижения ЦУР» [10]. В самом Докладе 2021 приводятся конкретные цифры, указывающие на регресс в некоторых сферах, в частности: в 2020 году с нищетой дополнительно столкнулись от 119 до 124 млн человек; число детей, не владеющих базовыми навыками чтения, выросло на 101 млн человек, что может свести на нет прогресс в области образования, достигнутый за последние два десятилетия.

Несмотря на очевидный регресс в деле достижения ЦУР, у Генерального секретаря ООН сохраняется оптимизм о «светлом будущем». Наверное, этому обязывает его положение, как главного административного должностного лица ООН (ст. 97 Устава ООН). Генеральный секретарь ООН считает: «Мы должны использовать этот кризис, чтобы преобразовать наш мир, осуществить Повестку дня на период до 2030 года и сдержать наши обещания нынешнему и будущим поколениям» [10]. Такой необоснованно оптимистичный настрой Генерального секретаря, на первый взгляд, созвучен с китайской мудростью о том, что любой кризис сопровождается не только проблемами, но и возможностями, однако она имеет совершенно иной смысл. Генеральный секретарь не называет конкретных действий по преодолению существующих серьезных проблем на пути достижения ЦУР. Может быть, мы найдём их в предисловии к Докладу 2021 заместителя Генерального секретаря ООН по экономическим и социальным вопросам, под непосредственным руководством которого в ООН готовятся периодические доклады о целях в области устойчивого развития? Этот чиновник ООН высокого уровня говорит о десятилетнем прогрессе, который «застопорился или был обращён вспять». Таким образом, в лице Генерального секретаря ООН и его заместителя мы наблюдаем некоторое «раздвоение мысли». С одной стороны, они признают регресс в достижении ЦУР, а с другой – выражают веру в то, что ЦУР и далее могут служить «дорожной картой».

Все сказанное устами этих ответственных административных лиц ООН звучит красиво и выглядит гладко, однако его недостаточно для удовлетворительного ответа на вопрос, который возникает у каждого, кто профессионально интересуется феноменом развития на национальном и глобальном уровне. Вопрос следующего порядка: о каком «преобразовании нашего мира» может идти речь, в котором ЦУР призваны выполнять роль «дорожной карты», когда существует обоснованное сомнение в их полном достижении за оставшиеся 6 лет до 2030 года?

В преддверии Саммита по ЦУР в сентябре 2023 г. был подготовлен Доклад о ходе достижения ЦУР (специальный выпуск), в котором указаны провалы в выполнении ЦУР и связанных с ними задач. Генеральный секретарь ООН в своем предисловии к данному докладу оценил ситуацию так: «Прогресс в выполнении 50 с лишним процентов задач в рамках ЦУР слаб и недостаточен; в 30 процентах случаев он застопорился или сменился регрессом» [12]. В их число входят ключевые задачи по борьбе с нищетой, голодом и изменением климата [12]. Генеральный секретарь ООН предупреждает: «Если мы не примем меры сейчас, Повестка дня на период до 2030 года может стать эпитафией тому миру, который мог бы быть» [12]. В Докладе Генерального секретаря ООН по ЦУР за 2024 г. показано, что в настоящее время мир успешно продвигается в достижении лишь 17% задач, поставленных в рамках ЦУР [8]. На фоне минимального и умеренного прогресса по половине ЦУР отмечается необходимость в ускорении продвижения в достижении желаемых результатов. Более того, в достижении более 1/3 целей остановился прогресс или вовсе был отмечен регресс [8]. Волей-неволей возникает неприятный вопрос: не имеем ли мы дело с, мягко говоря, недосказанностью о реальной причине провала в достижении как ЦРТ, так и ЦУР? Неужели причиной регресса по ключевым целям мог служить только кризис, вызванный пандемией, даже такого масштаба, как COVID-19, или же тройной климатический кризис, на которые часто ссылаются чиновники ООН?

В действительности, как ранее оценивал Президент РФ В.В. Путин, человечество ныне переживает кризис концептуального и во многом цивилизационного характера: «По сути это кризис подходов, принципов, определяющих само существование человека на земле, и нам придется их серьезно переосмысливать. Вопрос: в какую сторону двигаться, от чего отказываться, что пересматривать или корректировать» [3].

Следуя этим мыслям Президента России, попытаемся определить, насколько Повестка дня 2030 в состоянии реально «преобразовать наш мир», и, в связи с этим, проверить, в какой степени она нуждается в корректировке, особенно ее концептуальная часть, чтобы она была способна отражать дух концепции развития Устава ООН.

Ответ и, следовательно, анализ начнем с выяснения вопроса о том, что подразумевается под «устойчивым развитием», являющимся сутью Повестки дня 2030. В этом контексте следует заметить, что среди восьми ЦРТ значилось обеспечение не «устойчивого развития», а «экологической устойчивости». Логично будет попробовать найти разъяснение словосочетания «устойчивое развитие» в самом документе – в Повестке дня 2030.

Согласно его преамбуле, данная Повестка дня, как уже было сказано, является планом действия для «процветания», который будет осуществляться «всеми странами», действующими в «совместном партнерстве». В этом документе также зафиксирована решимость государств-членов ООН вывести мир на траекторию «жизнестойкого развития», для чего были поставлены 17 ЦУР и связанные с ними 169 задач, которые с одной стороны, предусматривают продолжение работы, начатой в период действия ЦРТ, а с другой стороны, окончательное достижение тех ЦРТ, которых не удалось достичь. Повестка дня 2030 называет три компонента устойчивого развития: «экономический», «социальный» и «экологический», а «сбалансированность» этих компонентов обеспечивается с помощью 17 ЦУР и связанными с ними задачами. Мы обращаем особое внимание на то обстоятельство, что «обеспечение экологической устойчивости», предусмотренное ЦРТ, в Повестке дня 2030 числится лишь одним из трех компонентов «устойчивого развития».

ЦУР лишь частично являются продолжением ЦРТ, и можно предположить, что в этой части они почти совпадают. Однако это не дает ответа на ключевой в концептуальном плане вопрос: в чем различие между «развитием тысячелетия» в целом и «экологической устойчивостью» по ЦРТ и «устойчивым развитием» по ЦУР. В Повестке дня 2030 в этом отношении мы узнаем лишь о том, что «устойчивое развитие» базируется на трех компонентах и связано с «процветанием» и «жизнестойким развитием».

Для уточнения понятий «развитие тысячелетия» и «экологическая устойчивость», являющихся концептуальной основой ЦРТ, обратимся к Докладу Генерального секретаря ООН под названием «При большей свободе: к развитию, безопасности и правам человека для всех» (далее – Доклад 2005), представленного перед Саммитом государств-членов ООН в 2005 году, где содержится оценка достигнутого за период после принятия в 2000 году Декларации тысячелетия [7]. Обращение к этому Докладу обусловлено тем обстоятельством, что в нем имеется специальный раздел под названием «Единый взгляд на развития», определение которого может служить ключом к пониманию ЦРТ и ЦУР в части концепции развития. К сожалению, «единый взгляд на развитие» выражается в простой констатации «многоаспектного характера» проблем развития, и в наличии «большого количества взаимосвязанных вопросов» – начиная от образования и заканчивая окружающей средой. Что касается самих ЦРТ (как «целевых показателей»), то они рассматриваются в Докладе 2005 через призму «широкого видения общих приоритетов в области развития» в качестве «всеобъемлющих нормативных рамок вокруг» взаимосвязанных вопросов. При этом утверждается, что ЦРТ стали «общепринятыми на глобальном уровне нормативами более существенного прогресса», и о том, что «в рамках Проекта тысячелетия» имеется «практический план достижения целей в области развития» в виде инвестиционного плана.

В Докладе 2005 г. с одной стороны, предлагается рассмотреть ЦРТ, как часть «более обширной повестки дня области развития», однако с другой стороны, противовес этого тезиса вслед оговаривается, что ЦРТ не могут «служить всеобъемлющей повесткой дня в области развития», ибо они не в состоянии охватить такие вопросы, как особые потребности развивающихся стран или решить проблемы, усугубляющие неравенство. В Докладе также признается, что успех в области развития нельзя достичь быстро, в том числе из-за того, что «многие страны страдают от серьезной нехватки потенциала», и по причине того, что глобальное партнерство между «богатыми и бедными странами», подтверждённое и доработанное на Международной конференции по финансированию развития (Монтеррейский консенсус), состоявшаяся в Монтеррее (Мексика, март 2002 г.) и на Всемирной встрече на высшем уровне по устойчивому развитию в Йоханнесбурге (ЮАР, 2002 г.) «пока еще не стали реальностью».

На фоне сказанного возникает вопрос: почему ЦРТ как «нормативы» не выполнялись, если они были «общепринятыми на глобальном уровне»? Что дало основания утверждать о «существенном прогрессе», основой которого выступают ЦРТ как нормативы, еще в 2005 году, если уже тогда чувствовалось, что ряд ЦРТ не будут достигнуты?

Вызывают изумление несбалансированные установки международных форумов, посвященных «финансированию развития» и «устойчивому развитию» применительно к развитым и развивающимся странам: развивающиеся страны несут главную ответственность за свое собственное развитие, борьбу с коррупцией, реализацию стратегий и инвестиций для обеспечения экономического роста на основе опережающего развития частного сектора и максимального движения внутренних ресурсов, имеющих значение для финансирования национальных стратегий развития, а развитые страны обязуются оказывать развивающимся странам, которые берут на вооружение транспарантные и заслуживающие доверия стратегии в области развития, предусматривающие четко определенный уровень расходов на их осуществление и всю необходимую им поддержку в форме увеличения объема помощи в целях развития более ориентированной на развитие системы торговли и расширения и усугубления деятельности по облегчению бремени задолженности [1].

Из этих двух пунктов вытекает следующее: развивающиеся страны должны целиком ориентироваться на собственные усилия и ресурсы для национального развития и при этом быть подконтрольными развитым государствам, а обязательства развитых государств выражаются лишь в общих обещаниях оказать развивающимся странам «необходимую поддержку». Результатом такого подхода может быть только один результат, о чем и говорится в самом Докладе 2005 г.: «все это обещано, но не выполнено».

Анализ Доклада 2005 позволяет заключить, что в нем отсутствует не только разъяснение о содержательной части понятия «развития тысячелетия», в нем невозможно вообще обнаружить какие-либо, образно говоря, зацепки понятийно-категориального и сущностного характера выражения «развитие тысячелетия». Попытаемся восполнить этот пробел с помощью раскрытия заголовка самого Доклада 2005, который для достижения «большой свободы» называет три условия: «развитие», «безопасность» и «права человека» [7]. Как мы видим, в названии значится слово «развитие». И здесь мы сталкиваемся с констатацией лишь очевидного тезиса о взаимосвязи: «…мы не можем обеспечить развитие, не обеспечив безопасность, мы не можем обеспечить безопасность, не обеспечив развитие, и мы, конечно же, не можем обеспечить ни то, ни другое без обеспечения прав человека. Если не будет достигнут прогресс по всем этим трем направлениям, то ни по одному из них нельзя будет добиться успеха…» [7]. Кто может с этим поспорить? Никто! Однако, возникают риторические вопросы: будь этот прогресс в этих трех сферах достигнут, было бы того достаточно для полного выполнения ЦРТ или лишь для достижения «большей свободы»? В каком соотношении находятся ЦРТ и «большая свобода»? Чем последняя отличается от содержания положения преамбулы Устава ООН, в которой говорится, что ООН призвана «содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большой свободе» [16]? К сожалению, в Докладе ООН отсутствуют ответы на эти важные вопросы.

Таким образом, в результате сравнения ЦРТ и ЦУР с целью выяснения их концептуальных основ, мы можем сделать лишь обобщение общего характера: ЦУР базируются на трех компонентах: «экономическом», «социальном» и «экологическом», а ЦРТ ориентированы к трем компонентам: «развитие», «безопасность» и «права человека», обеспечивающим «большую свободу». Как видно, составляющие их компоненты отличаются. Однако можно все же заметить одно их сходство: отсутствие в их концептуальных началах ключевых положений основополагающего документа ООН по данному вопросу – Декларации о праве на развитие 1986 г. (далее – Декларация 1986 г.) [4]. Вместе с тем, данная Декларация содержит важные положения концептуального характера, связанные с развитием.

Согласно Декларации 1986 г. «развитие является всесторонним экономическим, социальным, культурным и политическим процессом, направленным на постоянное повышение благосостояния всего населения и всех лиц…» [4]. Подходит ли это определение к таким понятиям, как «всестороннее развитие», «жизнестойкое развитие» или же «устойчивое развитие», которые упомянуты в Повестке дня 2030? На первый взгляд – да, ибо оно четко указывает на состояние устойчивости процесса с помощью «постоянного» повышения благосостояния людей. Более того, данное определение имеет более широкий охват как сфер, так и бенефициариев, чем какие-либо известные нам разъяснения о развитии, отраженные в других документах международно-правового характера.

Очевидно, что развитие, как процесс (тем более в его «устойчивом состоянии») не может ограничиваться тремя областями: экономическим, социальным, экологическим (как об этом говорится в Повестке дня 2030). И цель любого прогрессивного развития также нельзя ограничивать экономическим, социальным и технологическим прогрессом в строгие рамки – «в гармонии с природой» (как это также предписывается Повесткой дня 2030). Согласно Декларации 1986 года процесс развития должен быть «всесторонним» и направленным на «постоянное повышение благосостояния всего населения и каждого человека», что без сомнения предполагает охват всех ключевых сфер, необходимых для обеспечения благосостояния всего населения и всех лиц.

По нашему убеждению в концептуальном плане ЦРТ и ЦУР стали бы более реально достижимыми, если бы они целиком опирались на положение пункта 1 ст. 1 Декларации 1986 г., устанавливающее, что «право на развитие является неотъемлемым правом человека», в силу которого «каждый человек и все народы имеют право участвовать в таком экономическом, социальном, культурном и политическом развитии, при котором могут быть полностью осуществлены все права человека и основные свободы, а также содействовать ему и пользоваться его благами» [4], и на положении пункта 1 ст. 2 Декларации 1986 г., согласно которой «человек является основным субъектом процесса развития и должен быть активным участником и бенефициарием права на развитие» [4]. Именно эти цитируемые положения Декларации о праве на развитие 1986 г. могут обеспечивать адекватность утверждения о том, что Повестка дня 2030 является «планом действия для планеты, каждого человека и процветания».

На фоне этих цитируемых положений, провозглашенных на уровне ГА ООН Декларацией 1986 г. и имеющих чрезвычайно важное значение концептуального характера, возникает вопрос о причине их отсутствия в Декларации тысячелетия 2000 г. и в Повестке дня 2030. Вопрос этот носит не столько любопытный, сколько принципиальный характер, если учесть, что концептуальные и нормативные основы социального прогресса в ключевых сферах жизнеобеспечения, которые невозможно достичь без какого-либо развития, были заложены еще в 1945 году в Уставе ООН.

В преамбуле Устава ООН среди решимости «Объединенных Наций» значится, как уже отмечали, «содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе» [16] и в этих целях «использовать международный аппарат для содействия экономическому и социальному прогрессу всех народов» [16]. Сравнивая Устав ООН с учредительным актом своего предшественника – со Статутом Лиги Наций, отметим, что в Статуте Лиги Наций слово «развитие» было использовано в его преамбуле в контексте слова «сотрудничество» («для развития сотрудничества между государствами»), и совместно со словом «благосостояние» («благосостояние и развитие»), применительно к тем колониальным народам и территориям, которые были отобраны одними метрополиями (державами-победителями в Первой мировой войне) у других метрополий (побеждённые государства) во исполнение первыми «священной миссии цивилизации». Лучшим методом выполнения этой «священной миссии» было изобретение «опеки» над этими колониальными народами, поскольку, по мнению авторов вашингтонско-версальской системы миропорядка, они были неспособны самостоятельно управлять собой. Другим существенным отличием ООН от Лиги Наций по вопросам развития является то, что в структуре международной межправительственной организации, наделенной универсальной компетенцией, каковой является ООН впервые в истории человечества среди ее главных органов появился специализированный орган, занимающийся вопросами экономического и социального развития на глобальном уровне, в лице Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС) (см. пункт 1 ст. 7 Устава ООН). Глава IX Устава ООН полностью посвящена «Международному Экономическому и Социальному Сотрудничеству». Согласно пункту b ст. 55 «с целью создания условий стабильности и благополучия, необходимых для мирных и дружеских отношений между нациями» ООН призвана содействовать «разрешению международных проблем в области экономической, социальной, здравоохранения и подобных проблем; международному сотрудничеству в области культуры и образования» [16].

Из цитируемых и других соответствующих положений Устава ООН вытекает, что наряду с традиционной сферой (военно-политической) международного сотрудничества в этом учредительном акте – в Уставе ООН – нашло закрепление сотрудничество в таких сферах, как экономическая, социальная, гуманитарная, включая права человека, в качестве неотъемлемых составляющих системы обеспечения коллективной безопасности. Касаясь прав человека, отметим, что ООН, по пункту (с) ст. 55 Устава, призвана содействовать «всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии» [16].

В контексте сотрудничества государств в сфере поощрения и уважения прав и свобод человека следует напомнить о критике, которая была адресована ЦРТ в связи с тем, что последние никак не отражали правозащитное измерение. Цели устойчивого развития основаны на правозащитном измерении, и этим они отличаются от ЦРТ. Однако несмотря на это наблюдается непоследовательность действий в части использования показателей, предназначенных для оценки реализации ЦУР и задач с ними связанных. С момента начала осуществления Повестки дня 2030 ведется работа по выработке индикаторов реализации ЦУР, и при этом информация о том, в какой степени индикаторы ЦУР учитывают показатели по оценке выполнения государствами-участниками основных договоров по правам человека, до сих пор отсутствует.

В контексте сказанного следует напомнить, что реализация положений основных международных договоров по правам человека на национальном уровне в значительной степени зависит от наличия соответствующих инструментов для разработки политики и ее оценки. Показатели – количественные и качественные – являются одним из важнейших инструментов. Значение показателей для реализации прав человека даже закреплено на уровне конвенций. В частности, в ст. 31 Конвенции о правах инвалидов: «государства-участники обязуются производить сбор надлежащей информации, включая статистические и исследовательские данные, позволяющие им разрабатывать и осуществлять стратегии в целях выполнения настоящей Конвенции…» [13]. Согласно пункту 2 данной статьи «Собранная… информация дезагрегируется соответствующим образом и используется для содействия оценке того, как государства-участники выполняют свои обязательства по настоящей Конвенции, а также для выявления и устранения барьеров, с которыми инвалиды сталкиваются при осуществлении своих прав» [13].

Очевидно, что показатели не следует рассматривать в качестве замены более глубокой качественной юридической оценки, которая составляет основу международного контроля в области прав человека, например, на уровне договорных органов по правам человека системы ООН. Чтобы обеспечить защиту прав и свобод человека, не следует игнорировать то, что нормативное регулирование, права человека и статистические системы тесно связаны между собой. Речь идет о специализированных показателях, которые включены в соответствующие нормативные рамки в области прав человека и могут быть использованы с большей эффективностью, нежели общие статистические данные, которые зачастую являются косвенными. Принимая во внимание эту взаимосвязь, в рамках правозащитной системы ООН были разработаны показатели в области прав человека и Руководство измерению и осуществлению показателей в области прав человека [14].

Таким образом, мы приходим к однозначному выводу: в условиях отсутствия системного и последовательного подхода государств-членов ООН к определению согласованных концептуальных и нормативных основ концепции развития, заложенной Уставом ООН, любая повестка дня ООН (действующая или будущая) по целям развития, сколь амбициозной она бы ни была, останется исключительно декларативной.

Пристатейный библиографический список

1. Абашидзе А.Х., Солнцев А.М., Черных И.А. [и др.]. Пробелы концептуального и практического характера в Повестке дня в области устойчивого развития до 2030 г. // Международный правовой курьер. –2023. – №1: С. 5-13.
2. Выступление В.В. Путина на пленарной сессии XXI заседания дискуссионного клуба «Валдай» от 7 ноября 2024 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://rg.ru/2024/11/07/putin-vystupil-na-plenarnoj-sessii-xxi-zasedaniia-valdajskogo-foruma-stenogramma.html?ysclid=m3e6ev4dkp396531293 (дата обращения: 19.11.2024).
3. Выступление президента РФ В.В. Путина на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» от 21 октября 2021 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/64261 (дата обращения: 19.11.2024).
4. Декларация о праве на развитие от 4 декабря 1986г. (принята резолюцией ГА ООН A/RES/41/128). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/documents/treaty/A-RES-41-128 (дата обращения: 14.11.2024).
5. Декларация социального прогресса и развития от 11 декабря 1969 г. (принята резолюцией ГА ООН 2542 (XXIV)) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/socdev.shtml (дата обращения: 19.11.2024).
6. Декларация тысячелетия ООН от 8 сентября 2000 г. (принята резолюцией ГА ООН 55/2). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/summitdecl.shtml (дата обращения: 19.11.2024).
7. Доклад Генерального секретаря ООН «При большей свободе: к развитию, безопасности и правам человека для всех» от 21 марта 2005 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/events/pastevents/largerfreedom.shtml (дата обращения: 19.11.2024).
8. Доклад Генерального секретаря ООН «Ход достижения целей в области устойчивого развития» от 2024 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://unstats.un.org/sdgs/files/report/2024/secretary-general-sdg-report-2024—RU.pdf (дата обращения: 19.11.2024).
9. Доклад о Целях в области устойчивого развития, 2020 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://unstats.un.org/sdgs/report/2020/The-Sustainable-Development-Goals-Report-2020_Russian.pdf (дата обращения: 12.11.2024).
10.  Доклад о целях в области устойчивого развития, 2021 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://unstats.un.org/sdgs/report/2021/The-Sustainable-Development-Goals-Report-2021_Russian.pdf (дата обращения: 19.11.2024).
11.  Доклад о целях в области устойчивого развития, 2024 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://unstats.un.org/sdgs/report/2024/The-Sustainable-Development-Goals-Report-2024.pd (дата обращения: 19.11.2024).
12.  Доклад о целях в области устойчивого развития: специальный выпуск, 2023 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un-ilibrary.org/content/books/9789210024969 (дата обращения: 19.11.2024).
13.  Конвенция о правах инвалидов от 13 декабря 2006 г. (принята резолюцией ГА ООН 61/106). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://treaties.un.org/Pages/ViewDetails.aspx?src=TREATY&mtdsg_no=IV-15&chapter=4&clang=_en (дата обращения: 19.11.2024).
14.  Показатели в области прав человека. Руководство по измерению и осуществлению от 1 января 2012 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://web.dev.ohchr.un-icc.cloud/ru/publications/policy-and-methodological-publications/human-rights-indicators-guide-measurement-and (дата обращения: 19.11.2024).
15.  Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года от 25 августа 2015 г. (принята резолюцией ГА ООН A/RES/70/1) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N15/291/92/PDF/N1529192.pdf?OpenElement (дата обращения: 19.11.2024).
16.  Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/about-us/un-charter/full-text (дата обращения: 19.11.2024).

Информация об авторе:

Королев Павел Сергеевич, аспирант кафедры международного права Юридического института, Российского университета дружбы народов (РУДН) имени Патриса Лумумбы

Information about the author:

Korolyov Pavel Sergeyevich, postgraduate student of the International Law Department of Law Institute, Peoples’ Friendship University of Russia named after Patrice Lumumba (RUDN University)

Фото: unsplash.com