«Зонтичные оговорки» в двусторонних инвестиционных договорах

Данельян Андрей Андреевич

«Зонтичные оговорки» в двусторонних инвестиционных договорах

Аннотация: Из всех условий, обычно включаемых в двусторонние инвестиционные договоры (ДИДы), отдельного внимания заслуживают «зонтичные оговорки» (umbrella clause). Они предоставляют иностранному инвестору дополнительные гарантии помимо тех, которые традиционно содержатся в ДИДах. Некоторые специалисты полагают, что зонтичные оговорки предоставляют иностранным инвесторам возможность защиты своих контрактных прав путем обращения в международный инвестиционный арбитраж. Автором статьи предпринята попытка разобраться с первоначальными истинными целями включения зонтичных оговорок в тексты ДИДов и тем, как эти цели реализуются в настоящее время на практике.

Ключевые слова: «зонтичная оговорка»,  иностранный инвестор, инвестиции, МЦУИС, международный арбитраж.

В настоящее время в доктрине международного права существуют диаметрально противоположные мнения о функции зонтичных оговорок. Одни авторы полагают, что практика включения зонтичных оговорок в текст ДИД должна быть широко распространена, поскольку это позволяет иностранному инвестору требовать возмещения причиненных ему убытков в результате любого нарушения его прав со стороны принимающего инвестиции государства. Другие специалисты считают, что зонтичные оговорки ограничивают суверенитет государства. Например, по мнению проф. Г.М. Вельяминов зонтичные оговорки являются «троянским конем» и неправомерно используются для разрушения концепции дуализма международного права, а также для трансформации национальной ответственности  государства в международную.[1]

Разрешению данных доктринальных споров не способствует отсутствие единообразия в судебной практике международных инвестиционных арбитражей по вопросу толкования и применения зонтичных оговорок.[2]

Для исследования обозначенной проблемы необходимо, прежде всего, обратиться к примерам формулировок зонтичных оговорок, которые обычно включаются в тексты международных договоров.

Так, согласно п. 2 ст. 2 типового договора Великобритании о поощрении и взаимной защите инвестиций «Каждая из Сторон Договора должна соблюдать любые обязательства, которые она может иметь как составную часть инвестиций граждан или компаний иной Стороны Договора»[3].

В соответствии с п. 2 ст. 7 типового договора Германии 2008 г. о поощрении и взаимной защите инвестиций «Каждое Договаривающееся Государство должно полностью выполнить иные обязательства, которые может иметь на своей территории в отношении инвестиций инвесторов другого Договаривающегося Государства».[4]

В тексте типового соглашения Российской Федерации о поощрении и взаимной защите капиталовложений зонтичная оговорка не содержится, однако она присутствует в некоторых соглашениях, заключенных между Россией и иностранными государствами.

Например, п. 4 соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Дания о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 4 ноября 1993 г. предусматривает, что  «Каждая из Договаривающихся Сторон будет соблюдать любое обязательство, которое она возьмет на себя в отношении капиталовложений инвесторов другой Договаривающейся Стороны».[5]

Соглашение между Правительством СССР и Правительством Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии от 6 апреля 1989 г. (п. 2 ст. 2) содержит зонтичную оговорку в следующей редакции: «Каждая из Договаривающихся Сторон будет соблюдать любое обязательство, которое она может принять на себя в соответствии с настоящим Соглашением в отношении капиталовложений инвесторов другой Договаривающейся Стороны».[6]

В п. 3 ст. 3 соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии от 13 ноября 1998 г. говорится о том, что «Каждая Договаривающаяся Сторона соблюдает любое взятое на себя обязательство в отношении капиталовложений, осуществленных инвестором другой Договаривающейся Стороны».[7]

Единственным многосторонним международным договором, в тексте которого содержится зонтичная оговорка, является Договор к Энергетической Хартии, подписанный 17 декабря 1994 г. в г. Лиссабоне. Пункт 1 ст. 10 договора содержит условие, согласно которого «Каждая Договаривающаяся Сторона соблюдает все обязательства, которые она приняла в отношении инвестора или инвестиции инвестора любой другой Договаривающейся Стороны».[8]

Как видно из приведенных выше договоров и соглашений, зонтичные оговорки сформулированы в них по разному, но их общий смысл состоит в том, что государство обязуются соблюдать на своей территории любые обязательства, взятые  на себя в отношении инвестиций, по контрактам с физическими и юридическими лицами другого государства.[9] В более простой форме эта мысль излагается проф. Р. Дольцером: «Часто устанавливается (в тексте ДИД. – Прим. автора), что нарушение договора страны, в которой осуществляются инвестиции, с инвестором считается одновременно нарушением двустороннего договора о защите инвестиций…».[10]

Каковы первоначальные истинные цели включения зонтичных оговорок в тексты ДИДов и как они реализуются в настоящее время на практике? Этот вопрос требует осмысления.

В научной литературе отмечается, что впервые зонтичная оговорка была закреплена в тексте договора, заключенного в 1921 г. между Великобританией и Перу. В последующем распространению данной практики способствовал судебный спор по поводу национализации Ираном Англо-Иранской нефтяной компании, в ходе которого известный юрист-международник Х. Лаутерпахт предложил сторонам спора (Великобритании и Ирану) заключить «зонтичный договор», который бы дополнял обязательства сторон по контракту международным обязательством. В соответствии с данным зонтичным договором нарушение контракта считалось бы нарушением международного договора, заключенного указанными сторонами. Предложенная Х. Лаутерпахтом идея защиты иностранных капиталовложений на международном уровне достаточно быстро получила своё развитие.[11]

Поскольку зонтичная оговорка требует от государства соблюдения всех его обязательств в отношении инвестиций, то наряду с предусмотренными ДИДом обязательствами: защиты капиталовложений, режима капиталовложений, перевода платежей, суброгации, ограничения экспроприации, возмещения ущерба и т.п., зонтичная оговорка охватывает обязанности государства в отношении инвестиций, установленные другими двусторонними и многосторонними международными договорами, нормами национального гражданского и административного законодательства и др. Нарушение государством указанных обязательств может рассматриваться как нарушение двустороннего инвестиционного договора.[12]

Одновременно с этим зонтичная оговорка гарантирует права инвестора, предоставленные ему в рамках частного инвестиционного контракта, от нарушения со стороны государства в результате издания нормативного акта, либо в результате совершения иных публичных действий. Исходя из смысла зонтичной оговорки нарушение контрактных прав иностранного инвестора со стороны государства так же является нарушением двустороннего инвестиционного договора.

В юридической литературе встречаются мнения, что зонтичные оговорки превращают частные инвестиционные контракты в международные договоры, предоставляют иностранному инвестору возможность передавать спор с государством о нарушении условий инвестиционного контракта в международный инвестиционный арбитраж и, тем самым, трансформируют ответственность государства перед иностранным инвестором из национальной в международную.[13]  С данной позицией специалистов автор согласиться не может.

Согласно теории международного права основными субъектами международного права являются государства, которые наделяются неограниченной международной  правосубъектностью. Стабильность международного правопорядка основывается на государственном суверенитете, который является основой  межгосударственных отношений. Иностранные инвесторы, в свою очередь, являются субъектами национального права. Если государство нарушает свои обязательства перед иностранным инвестором, оно нарушает национальное право, а не международное.

По общему правилу, исходя из концепции дуализма международного права, иностранный инвестор может обратиться за защитой своих нарушенных прав в национальные суды принимающего инвестиции государства, либо обратиться за дипломатической защитой к своему государству.[14]

Государственный суверенитет ограничивает возможность привлечения государства к судебной ответственности, поскольку одним из проявления суверенитета является иммунитет государства, который «означает изъятие или освобождение его от юрисдикции другого государства».[15] Оставляя за рамками данного исследования вопросы абсолютного и функционального иммунитета государств, заметим, что согласие государства на участие в арбитражном разбирательстве должно быть явно выражено. В случае заключения коммерческого контракта с участием государства воля сторон о передаче возможных или возникших споров на рассмотрение арбитража может быть выражена путем соглашения сторон, оформленного в виде отдельного арбитражного соглашения (третейской записи) к контракту, или в виде арбитражной оговорки в тексте контракта.

Однако выражение воли государства на участие в разрешении инвестиционных споров с использованием механизма международного инвестиционного арбитража имеет свои особенности. Инвестиционный спор подведомственен МЦУИС при условии соблюдения  консенсуального критерия (ratione voluntatis), т.е. при наличии арбитражного соглашения между государством и иностранным инвестором. Такой вывод следует из положения ст. 25 (1) Вашингтонской конвенции 1965 г., согласно которого МЦУИС компетентен принять инвестиционный спор к своему рассмотрению только при наличии на то письменного согласия участников спора.

Требования Вашингтонской конвенции 1965 г. к способу выражения письменного согласия на разрешение спора, а именно к форме, содержанию и моменту заключения арбитражного соглашения, заслуживают отдельного внимания. В настоящее время наиболее распространенной формой выражения согласия государства на участие в рассмотрении инвестиционных споров в международном инвестиционном арбитраже является включение соответствующей нормы в текст двусторонних инвестиционных договоров, заключаемых между государством – импортером инвестиций и государством – экспортером инвестиций. Например, ст. 9 Соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенного 9 ноября 2006 г. между Россией и Китаем, предусматривает:

1. Любые споры между одной Договаривающейся Стороной и инвестором другой Договаривающейся Стороны, возникающие в связи с капиталовложениями, разрешаются по возможности в ходе переговоров.

2. Если спор не может быть разрешен в ходе переговоров в течение шести месяцев с даты его возникновения, то он может быть передан на рассмотрение:

а) в компетентный суд Договаривающейся Стороны, являющейся стороной в споре;

б) в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС), созданный в соответствии с Конвенцией об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств, подписанной в г. Вашингтоне 18 марта 1965 г. (при условии, что она вступила в силу для обеих Договаривающихся Сторон), или в соответствии с Дополнительными правилами МЦУИС (в случае, если Конвенция не вступила в силу для любой из Договаривающихся Сторон);

в) в арбитражный суд adhoc в соответствии с Арбитражным регламентом Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ)…».[16]

Аналогичные положения о рассмотрении споров между государством и иностранным инвестором  в международном инвестиционном арбитраже содержатся в ст. 8 типового договора Великобритании о поощрении  и взаимной защите инвестиций, в ст. 10 типового договора Германии от 2008 г. о поощрении и взаимной защите инвестиций, в ст. 8 типового соглашения Российской Федерации о поощрении и взаимной защите капиталовложений, в ст. 25 типового двустороннего инвестиционного договора США от 2012 г. и др.

Согласие государства в указанной форме на рассмотрение спора в международном инвестиционном арбитраже признается в настоящее время большинством арбитражей, в том числе МЦУИС. Что касается согласия иностранного инвестора на юрисдикцию международного инвестиционного арбитража, то оно выражается путем подачи соответствующего иска по инвестиционному спору.

Анализ действующих двусторонних инвестиционных договоров позволяет сделать вывод о том, что все они содержат специальные статьи, определяющие порядок разрешения споров между государством и иностранным инвестором, и компетентный орган по разрешению таких споров. В то же время, зонтичные оговорки содержатся далеко не во всех двусторонних инвестиционных договорах.

При системном толковании ДИДов становится ясно, что зонтичная оговорка является не отдельным изолированным обязательством, а одним из обычных условий договора.  В связи с этим она не может дублировать положение ДИДа, определяющего порядок разрешения инвестиционного спора между государством и иностранным инвестором, о которых было сказано ранее. Данный вывод является одним из оснований, по которому автор статьи не может согласиться со специалистами, рассматривающими зонтичную оговорку в качестве правового основания для передачи спора, возникающего из нарушения государством частного инвестиционного контракта, на разрешение международного инвестиционного арбитража.

Следует также не забывать положение ст. 25 (4) Вашингтонской конвенции 1965 г., согласно которого государство – участник конвенции вправе в любое время (при ратификации, присоединении, одобрении Конвенции или впоследствии) уведомить МЦУИС о категориях инвестиционных споров, на которые распространяется его юрисдикция. В связи с этим зонтичная оговорка распространяется только на случаи нарушения инвестиционных контрактов, и  не может распространяться на случаи нарушения государством иных коммерческих контрактов, заключенных с иностранными лицами.

На сегодняшний день споры между государством и иностранным инвестором принято разделять на споры, связанные с нарушением государством – импортером инвестиций условий двустороннего инвестиционного договора, и споры, связанные с нарушением условий частного инвестиционного контракта. Это деление необходимо для разграничения компетенции арбитражей при рассмотрении инвестиционных споров.

Однако на практике иногда бывает сложно определить природу возникшего спора, поскольку в результате издания одного и того же акта государства или в результате совершения им одного и того же действия могут быть одновременно нарушены права иностранного инвестора в рамках инвестиционного контракта и гарантии, предоставленные иностранному инвестору двусторонним инвестиционным договором.

Рассмотрение споров, возникших в результате нарушения условий инвестиционного контракта, находится в компетенции суда или арбитража, предусмотренного контрактом, а рассмотрение споров, возникших в результате нарушения условий двустороннего инвестиционного договора, находится в компетенции международного инвестиционного арбитража или другого органа, определенного ДИДом. Неопределенность природы инвестиционного спора в указанных случаях в ходе применения зонтичной оговорки может вызвать конфликт юрисдикций. В связи с этим вопрос применения и толкования зонтичных оговорок в практике международного инвестиционного арбитража, который на первый взгляд не должен был вызывать никаких трудностей, стал одним из спорных и привлекающих внимание  представителей юридической науки и практики.

Примерами одних из первых споров в практике МЦУИС по вопросу применения зонтичных оговорок являются дело «SGS v. Pakistan»[17] и дело «SGS v. Philippines»[18].  Большинство исследователей, занимающихся изучением проблемы конфликта юрисдикций при применении зонтичных оговорок, обращаются к арбитражным решениям, принятым именно по этим делам, поскольку они стали прецедентными  в вопросе широкого и узкого толкования зонтичных оговорок.[19]

Дело «SGS v. Pakistan» является классическим примером конфликта юрисдикций, при котором Правительство Пакистана обратилось в арбитраж, созданный на основании национального законодательства Пакистана, с иском к иностранному инвестору «Société Générale de Surveillance S.A.» («SGS») о расторжении инвестиционного контракта. Основанием для создания арбитража являлась арбитражная оговорка, содержавшаяся в тексте инвестиционного контракта.

Иностранный инвестор, в свою очередь, по истечении определенного периода времени инициировал параллельное арбитражное разбирательство в связи с подачей иска в МЦУИС. Основанием для обращения «SGS» в международный инвестиционный арбитраж являлся двусторонний инвестиционный договор между Швейцарией и Пакистаном, содержащий следующую зонтичную оговорку: «Каждая из Договаривающихся Сторон постоянно гарантирует соблюдение обязательств, взятых ею по отношению к инвестициям инвесторов другой Договаривающейся Стороны»[20].

Разрешая конфликт юрисдикций МЦУИС не поддержал позицию инвестора. Он отметил, что обе категории споров: возникающие в результате нарушения ДИДов и возникающие в результате нарушения инвестиционных контрактов, должны быть квалифицированы как инвестиционные споры. Однако зонтичная оговорка не должна распространяться на отношения государства и иностранного инвестора, возникающие из инвестиционного контракта, и, соответственно, нарушение инвестиционного контракта не может автоматически считаться нарушением международного права. При принятии решения МЦУИС пришел к выводу, что зонтичная оговорка не может самостоятельно устанавливать подведомственность инвестиционного спора международному инвестиционному арбитражу.

Дело «SGS v. Pakistan» является примером узкого толкования зонтичных оговорок.  Аналогичную позицию МЦУИС занял при рассмотрении дел: «Joy Mining Machinery Limited v. Arabic Republic of Egypt»[21], «CMS Gas Transmission Company v. Argentine Republic»[22],  «El Paso Energy International Company v. Argentine Republic»[23] и др.

Однако практике МЦУИС известны дела, когда при разрешении конфликта юрисдикций арбитры приходили к другим выводам. Так, при рассмотрении дела «SGS v. Philippines» МЦУИС опроверг ряд выводов, к которым он пришел по делу  «SGS v. Pakistan», что только запутало ситуацию.

Отказывая в рассмотрении указанного спора по существу, МЦУИС отметил, что зонтичная оговорка превращает нарушение принимающим инвестиции государством условий инвестиционного контракта одновременно в нарушение положений двустороннего инвестиционного договора. Состав арбитров посчитал, что в деле «SGS v. Pakistan» МЦУИС применил узкое толкование зонтичной оговорки по причине того, что она была недостаточно четко сформулирована в тексте ДИД. В рамках дела «SGS v. Philippines» , по мнению МЦУИС, сложилась другая ситуация, и он компетентен рассматривать спор из нарушения инвестиционного контракта даже в том случае, когда государство не нарушило положения ДИД.

К примерам широкого толкования зонтичных оговорок в практике МЦУИС помимо дела «SGS v. Philippines» можно отнести также дела:  «Noble Ventures, Inc. v. Romania»[24], «Eureko B.V. v. Republic of Poland»[25], «Suez, Sociedad General de Aguas de Barcelona S.A. and Vivendi Universal S.A v. Argentine Republic»[26] и др.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что МЦУИС в ходе применения зонтичных оговорок уделяет большое внимание буквальному толкованию положений ДИД. В деле «Eureko B.V. v. Republic of Poland» МЦУИС сделал акцент на содержащихся в зонтичной оговорке словах «должно соблюдать», которые по его мнению имеют императивный характер, и словах «любые обязательства», которые обозначают все обязательства государства в отношении иностранных инвестиций. На этом основании МЦУИС пришел к выводу, что в случае конфликта юрисдикций приоритет должна иметь зонтичная оговорка.

Одновременно с этим при рассмотрении дела «Salini Costruttori S.p.A. and Italstrade S.p.A. v. Hashemite Kingdom of Jordan»[27] МЦУИС посчитал себя не компетентным рассматривать инвестиционный спор в результате толкования п. 4 ст. 2 договора между Италией и Иорданией, предусматривающего, что: «Каждая из Договаривающихся Сторон создаёт и поддерживает на своей территории правовую основу, гарантирующую инвесторам неизменность правового режима, в том числе добросовестное исполнение всех обязательств, принятых в связи с каждой конкретной инвестицией»[28]. МЦУИС пришел к выводу, что в данной редакции п.2 ст.2 ДИД не является зонтичной оговоркой, поскольку рассматриваемое положение договора предусматривает только  создание государством правовой основы для гарантии инвестициям, но не требует от государства соблюдение обязательств, в том числе в рамках инвестиционного контракта.

Правильному пониманию правового значения зонтичной оговорки должен способствовать анализ её субъектного аспекта «ratione-personae». Дело в том, что в соответствии с правовым принципом pacta tertis nec nocent nec prosunt (договоры не вредят и не благоприятствуют третьим лицам) обязательства из двустороннего инвестиционного договора возникают только для его сторон, т.е. для государств.  Иностранный инвестор по отношению к данному договору является третьим лицом и на него обязательства ДИДа не распространяются.

Аналогично этому инвестиционный контракт создаёт обязательства только для сторон контракта: государства – импортера инвестиций и иностранного инвестора. Следовательно, государство иностранного инвестора в этом случае является третьим лицом по отношению к инвестиционному контракту и на него обязательства этого контракта также не распространяются.

В данной ситуации включение зонтичной оговорки в текст ДИДа создает для государства иностранного инвестора правовое основание для защиты прав его инвесторов с использованием механизма международного права в случае нарушения инвестиционного контракта государством – импортером инвестиций.

Однако факт нарушения инвестиционного контракта государством, принимающим иностранные инвестиции, может быть установлен только по иску иностранного инвестора судом или арбитражем, предусмотренным арбитражной оговоркой инвестиционного контракта. Когда нарушение инвестиционного контракта будет установлено в судебном или арбитражном порядке, у государства инвестора на основании зонтичной оговорки возникнет право обратиться с претензией к государству – импортеру инвестиций о нарушении положений ДИДа. В случае не урегулирования спора путем переговоров, он может быть передан на рассмотрение арбитража в соответствии с установленным ДИДом порядком разрешения споров между договаривающимися государствами.

Таким образом, в случае нарушении государством – импортером инвестиций гарантий, предусмотренных ДИДом, иностранный инвестор вправе обратиться за защитой нарушенного права в международный инвестиционный арбитраж, компетенция которого установлена соответствующей нормой ДИДа. В случае же нарушений государством – импортером инвестиций в результате осуществления государственных публичных функций инвестиционного контракта, защиту иностранному инвестору вправе оказать государство инвестора на основании зонтичной оговорки, в том числе путем арбитражной процедуры, установленной ДИДом.

Иными словами, зонтичная оговорка не может трансформировать частно-правовую обязанность  государства, в связи с нарушением инвестиционного контракта, в публично-правовую обязанность государства в соответствии международным правом.

Однако, как мы имели возможность убедиться, на практике международные инвестиционные арбитражи далеко не всегда соглашаются с таким выводом. Учитывая неоднозначное толкование и применение зонтичных оговорок в практике международных инвестиционных арбитражей, следует приветствовать отсутствие зонтичной оговорки в тексте российского типового соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений. При заключении Российской Федерацией новых соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений, следует так же воздержаться от включения в текст соглашений зонтичных оговорок.

В связи с наличием в настоящее время зонтичной оговорки в некоторых действующих российских ДИДах, о чем уже говорилось ранее, было бы логично и правильно поставить вопрос о пересмотре в этой части указанных договоров. В качестве одного из возможных вариантов предлагается использовать вместо  действующих зонтичных оговорок следующее положение: «Каждая Сторона Договора обязуется создать на своей территории правовой режим, гарантирующий инвесторам Другой Стороны добросовестное исполнение всех обязательств, принятых в связи с капиталовложениями». По аналогии с делом «Salini Costruttori S.p.A. and Italstrade S.p.A. v. Hashemite Kingdom of Jordan», рассмотренным МЦУИС, данное положение договора, в случае возникновения спора, позволит защитить позицию Российской Федерации от широко толкования зонтичной оговорки и, соответственно, от трансформации частно-правовой ответственности государства в результате нарушения инвестиционного контракта в его международно-правовую ответственность.

Пристатейный библиографический список:

1. Вельяминов Г.М. Международное право: опыты. – М.: Статут, 2015.
2. Витцтум В. Г. Международное право / В.Г. Витцтум [и др.]; пер. с нем., 2-е изд. / [В. Бергманн, сост.]. – М.: Инфотропик Медиа, 2015.
3. Данельян А.А., Фархутдинов И.З. Международный инвестиционный арбитраж: Учебное пособие. – М.; СПб., Центр гуманитарных инициатив, 2013.
4. Данельян А.А. Иностранные инвестиции: некоторые аспекты взаимодействия международного и национального права // Евразийский юридический журнал. – 2011. – № 8 (39). – С. 57–60.
5. Данельян А.А. Национализация (экспроприация) собственности иностранного инвестора и современное международное право // Современное международное право: теория и практика. – М.: Оригинал-макет, 2015. – С. 155–170.
6. Данельян А.А. Международный инвестиционный арбитраж: новые вызовы, проблемы и пути их преодоления Международный правовой курьер. – 2014. – № 6 (6). – С. 6–10.
7. Данельян А.А. Теория и практика современного международного права относительно проблемы принудительного изъятия иностранной собственности // Международный правовой курьер. – 2014. – № 5 (5). – С. 32–39.
8. Ксенофонтов К. Е. Зонтичные оговорки как механизм защиты иностранных инвестиций // Законодательство и экономика. – 2014. – № 5. – С. 49-55;
9. Маммадов С. «Зонтиковая» оговорка в практике международного инвестиционного арбитража // Правовые аспекты инвестиционных договоров: Сборник статей (под ред. А. Алиева, С. Крупко, А. Трунка. – М.: «Норма», 2012. – С. 191-226.
10. Юхно, А. С. «Зонтичные оговорки» в практике международных арбитражных трибуналов: последние тенденции /А. С. Юхно // Международное публичное и частное право. – 2010. – № 5. – С. 2-10.
11. Shenkman E.G., F.D. Jason Developments in Investment Treaty Jurisprudence, 2003-2008: Arbitrating Contract Claims Under Umbrella Clauses [Электронный ресурс]. – URL:  http://www.wilmerhale.com/uploadedFiles/WilmerHale_Shared_Content/Files/Editorial/Publication/IA08_Chapter%201_DevelopmentsInvestmentTreatyJurisprudence.pdf (дата обращения — 20.10.2015);
12. Договор к Энергетической Хартии от 17 декабря 1994 г. [Электронный ресурс]. – URL: http://www.encharter.org/fileadmin/user_upload/document/RU.pdf (дата обращения – 09.06.2014).
13. Соглашения между Правительством СССР и Правительством Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 6 апреля 1989 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. – 1991. – № 43. – Ст. 1179.
14. Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Дания о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 4 ноября 1993 г. // Бюллетень международных договоров. – 1997. – № 6. – С. 37-42.
15. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Прави­тельством Японии о поощрении и защите капиталовложений от 13 ноября 1998 г. // Бюллетень международ­ных договоров. – 2000. – № 2. – С. 26-35.
16. UK Model BIT. [Электронный ресурс]. – URL: http://investmentpolicyhub.unctad.org/Download/TreatyFile/2847 (дата обращения — 10.12.2014).
17. German Model Treaty (2008) [Электронный ресурс]. – URL:  http://www.italaw.com/sites/default/files/archive/ita1025.pdf (дата обращения – 10.12.2014).
18. Agreement between the Government of the Hashevite Kingdom of Jordan and the Government of the Italian Republic jn the Promotion and Protection of Investments (1996) [Электронный ресурс]. – URL: http://investmentpolicyhub.unctad.org/Download/TreatyFile/3379 (дата обращения — 25.10.2015).
19. SGS Société Générale de Surveillance S.A. v. Islamic Republic of Pakistan (ICSID Case № ARB/01/13) // 8 ICSID Rep. 406 (2005).
20. SGS Société Générale de Surveillance S.A. v. Republic of the Philippines (ICSID Case № ARB/02/6) // 8 ICSID Rep. 518 (2005)
21. Pakistan — Switzerland Bilateral Investment Treaties (1995) [Электронный ресурс]. – URL: http://investmentpolicyhub.unctad.org/Download/TreatyFile/2130 (дата обращения – 25.10.2015).
22. Joy Mining Machinery Limited v. Arab Republic of Egypt (ICSID Case № ARB/03/11) // 19 ICSID Rev. – FILJ 486 (2004)
23. CMS Gas Transmission Company v. Argentine Republic (ICSID Case № ARB/01/8) // 42 ILM 788 (2003); 44 ILM 1205 (2005)
24. El Paso Energy International Company v. Argentine Republic (ICSID Case № ARB/03/15) // 21 ICSID Rev. – FILJ 488 (2006)
25. Noble Ventures, Inc. v. Romania (ICSID Case № ARB/01/11) [Электронный ресурс]. – URL: http://www.italaw.com/sites/default/files/case-documents/ita0565.pdf  (дата обращения — 25.10.2015 г.).
26. Eureko B.V. v. Republic of Poland [Электронный ресурс]. – URL: http://www.italaw.com/sites/default/files/case-documents/ita0308_0.pdf  (дата обращения — 25.10.2015 г.).
27. Suez, Sociedad General de Aguas de Barcelona S.A. and Vivendi Universal S.A v. Argentine Republic (ICSID Case № ARB/03/19) // 21 ICSID Rev. – FILJ 342 (2006)
28. Salini Costruttori S.p.A. and Italstrade S.p.A. v. Hashemite Kingdom of Jordan (ICSID Case № ARB/02/13) // 20 ICSID Rev. – FILJ 148 (2005); 44 ILM 569

[1] Вельяминов Г.М. Международное право: опыты. – М.: Статут, 2015. – С. 337.

[2] Данельян А.А. Международный инвестиционный арбитраж: новые вызовы, проблемы и пути их преодоления Международный правовой курьер. – 2014. – № 6 (6). – С. 6–10.

[3] UK Model BIT. [Электронный ресурс]. – URL:  http://investmentpolicyhub.unctad.org/Download/TreatyFile/2847 (дата обращения — 10.12.2014).

[4] German Model Treaty (2008) [Электронный ресурс].  – URL:  http://www.italaw.com/sites/default/files/archive/ita1025.pdf (дата обращения – 10.12.2014).

[5] Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Дания о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 4 ноября 1993 г. // Бюллетень международных договоров. – 1997. – № 6. – С. 37-42.

[6] Соглашения между Правительством СССР и Правительством Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 6 апреля 1989 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. – 1991. – № 43. – Ст. 1179.

[7] Соглашение между Правительством Российской Федерации и Прави­тельством Японии о поощрении и защите капиталовложений от 13 ноября 1998 г. // Бюллетень международ­ных договоров. – 2000. – № 2. – С. 26-35.

[8] Договор к Энергетической Хартии от 17 декабря 1994 г. [Электронный ресурс]. – URL: http://www.encharter.org/fileadmin/user_upload/document/RU.pdf  (дата обращения – 09.06.2014).

[9] Данельян А.А. Иностранные инвестиции: некоторые аспекты взаимодействия международного и национального права // Евразийский юридический журнал. – 2011. – № 8 (39). – С. 57–60.

[10] Витцтум В. Г. Международное право / В.Г. Витцтум [и др.]; пер. с нем., 2-е изд. / [В. Бергманн, сост.]. – М.: Инфотропик Медиа, 2015. – C. 726-727.

[11] См.: Shenkman E.G., F.D. Jason Developments in Investment Treaty Jurisprudence, 2003-2008: Arbitrating Contract Claims Under Umbrella Clauses [Электронный ресурс]. – URL:    http://www.wilmerhale.com/uploadedFiles/WilmerHale_Shared_Content/Files/Editorial/Publication/IA08_Chapter%201_DevelopmentsInvestmentTreatyJurisprudence.pdf (дата обращения — 20.10.2015); Юхно, А. С. «Зонтичные оговорки» в практике международных арбитражных трибуналов: последние тенденции /А. С. Юхно // Международное публичное и частное право. – 2010. – № 5. – С. 2-10.

[12] Данельян А.А. Теория и практика современного международного права относительно проблемы принудительного изъятия иностранной собственности // Международный правовой курьер. – 2014. – № 5 (5). – С. 32–39.

[13] См.: Юхно, А. С. Там же.  С. 2-10; Ксенофонтов К. Е. Зонтичные оговорки как механизм защиты иностранных инвестиций // Законодательство и экономика. – 2014. – № 5. – С. 49-55; Маммадов С. «Зонтиковая» оговорка в практике международного инвестиционного арбитража // Правовые аспекты инвестиционных договоров: Сборник статей (под ред. А. Алиева, С. Крупко, А. Трунка. – М.: «Норма», 2012. – С. 191-226.

[14] Данельян А.А. Национализация (экспроприация) собственности иностранного инвестора и современное международное право // Современное международное право: теория и практика. – М.: Оригинал-макет, 2015. – С. 155–170.

[15] Данельян А.А., Фархутдинов И.З. Международный инвестиционный арбитраж: Учебное пособие. – М.; СПб., Центр гуманитарных инициатив, 2013. – С. 255.

[16] Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 9 ноября 2006 г. // Собрание Законодательства Российской Федерации. – 2009. – № 46. – Ст. 5421.

[17] SGS Société Générale de Surveillance S.A. v. Islamic Republic of Pakistan (ICSID Case № ARB/01/13) // 8 ICSID Rep. 406 (2005).

[18] SGS Société Générale de Surveillance S.A. v. Republic of the Philippines (ICSID Case № ARB/02/6) // 8 ICSID Rep. 518 (2005)

[19] См.: Вельяминов Г.М. Там же. – С.338-340; Ксенофонтов К. Е. Там же. – С. 49-55; Маммадов С. Там же. – С. 191-226; Юхно А. С. Там же. – С. 2-10;  и др.
[20] Pakistan — Switzerland Bilateral Investment Treaties (1995) [Электронный ресурс]. – URL: http://investmentpolicyhub.unctad.org/Download/TreatyFile/2130 (дата обращения – 25.10.2015).
[21] Joy Mining Machinery Limited v. Arab Republic of Egypt (ICSID Case № ARB/03/11) // 19 ICSID Rev. – FILJ 486 (2004)

[22] CMS Gas Transmission Company v. Argentine Republic (ICSID Case № ARB/01/8) // 42 ILM 788 (2003); 44 ILM 1205 (2005)

[23] El Paso Energy International Company v. Argentine Republic (ICSID Case № ARB/03/15) // 21 ICSID Rev. – FILJ 488 (2006)

[24] Noble Ventures, Inc. v. Romania (ICSID Case № ARB/01/11) [Электронный ресурс].  – URL: http://www.italaw.com/sites/default/files/case-documents/ita0565.pdf  (дата обращения — 25.10.2015 г.).

[25] Eureko B.V. v. Republic of Poland [Электронный ресурс].  – URL: http://www.italaw.com/sites/default/files/case-documents/ita0308_0.pdf  (дата обращения — 25.10.2015 г.).

[26] Suez, Sociedad General de Aguas de Barcelona S.A. and Vivendi Universal S.A v. Argentine Republic (ICSID Case № ARB/03/19) // 21 ICSID Rev. – FILJ 342 (2006)

[27] Salini Costruttori S.p.A. and Italstrade S.p.A. v. Hashemite Kingdom of Jordan (ICSID Case № ARB/02/13) // 20 ICSID Rev. – FILJ 148 (2005); 44 ILM 569

[28] Agreement between the Government of the Hashevite Kingdom of Jordan and the Government of the Italian Republic jn the Promotion and Protection of Investments (1996) [Электронный ресурс].  – URL: http://investmentpolicyhub.unctad.org/Download/TreatyFile/3379 (дата обращения — 25.10.2015).