Статья посвящена актуальным проблемам, непосредственно связанным с формированием основ антикоррупционного правосознания молодежи, которое авторы рассматривают в качестве одной из форм участия институтов гражданского общества в противодействии коррупции.
Ключевые слова: коррупция, противодействие коррупции, институты гражданского общества, антикоррупционное правосознание личности, антикоррупционное воспитание.
The Formation of the Foundations of anti-corruption Justice of Youth as a form of Participation of Civil society institutions in the fight against Corruption
The article is devoted to topical issues directly related to the formation of the foundations of anti-corruption legal awareness of youth, which the authors consider as one of the forms of participation of civil society institutions in the fight against corruption.
Key words: corruption, anti-corruption, civil society institutions, anti-corruption identity of the person, anti-corruption education.
В России уже 11 лет существует полноценное антикоррупционное законодательство[2]. Начиная с 2008 г., регулярно принимаются национальные планы противодействия коррупции (двухлетние системные программные документы). Высшее руководство государства предпринимает деятельные меры, направленные на «выкорчевывание» из различных сфер жизнедеятельности российского общества великого множества хитросплетенных корней и отростков этого «социального зла». Спецслужбы, правоохранительные и контрольно-надзорные органы страны из года в год активизируют свою деятельность в данной сфере, наглядно демонстрируя базовый принцип борьбы с коррупцией: «Неприкасаемых нет!». Счет арестованных и реально осужденных коррупционеров из высших эшелонов власти идет уже на десятки.
И все же, несмотря на совокупность факторов, изложенных ранее, рассматриваемый крайне негативный социально-правовой феномен продолжает разрастаться, о чем весьма красноречиво свидетельствует соответствующая статистика.
Так, по данным Главного управления правовой статистики и информационных технологий Генеральной прокуратуры Российской Федерации, за январь ─ октябрь 2019 г. увеличилось на 1,8 % (27 644) количество преступлений коррупционной направленности. Их удельный вес в массе всех выявленных деяний за отчетный период составил 1,6 %. В целом по стране возросло на 11,5 % (с 3 171 до 3 536) число деяний, предусмотренных ст. 290 УК РФ (получение взятки) [3, с. 7]. За истекший период число преступлений, предусмотренных ст. 291 УК РФ (дача взятки), на территории Российской Федерации увеличилось на 23,1 % (с 2 251 до 2 770) [3, с. 7].
Число деяний, предусмотренных ст. 291.1 УК РФ (посредничество во взяточничестве), по сравнению с аналогичным периодом 2018 г. увеличилось на 43,9 % (с 825 до 1 187) [3, с. 7].
Почему после некоторого спада в 2017 г. (за 2017 г. число преступлений, предусмотренных ст. 290 УК РФ (получение взятки), в Российской Федерации снизилось на 40,3 % (с 5 344 до 3 188), а число преступлений, предусмотренных ст. 291 УК РФ (дача взятки), снизилось на 51 % (с 4 640 до 2 272)) [4, с. 7], уже, начиная с 2018 г., стал наблюдаться устойчивый рост преступлений коррупционной направленности? В чем кроется главная причина такого роста?
С точки зрения авторов настоящей публикации, не умаляя существенного значения различных факторов социально-экономического, ментально-психологического и т.п. характера, в качестве одной из ключевых причин осязаемого количественного роста преступлений коррупционной направленности в современной России выступает низкое антикоррупционное правосознание гражданского населения, в первую очередь, среди так называемой «бюрократии».
Опыт показывает, что даже действующие государственные служащие не знают либо имеют весьма приблизительное представление о многочисленных запретах, ограничениях и возложенных на них антикоррупционных обязанностях. В качестве примера – при проведении занятий по программам повышения квалификации госслужащих постоянно приходится объяснять, что «подарок» стоимостью до трех тыс. рублей, врученный в связи с оказанием государственной услуги при исполнении служебных обязанностей, ─ вовсе не подарок, а взятка.
С учетом совокупности изложенного ранее, становится понятной вся та сложность, с которой приходится сталкиваться всякий раз представителям научно-экспертной среды, когда они пытаются найти ответ на «детский» вопрос: Почему одни чиновники берут взятки, а другие нет?
Не углубляясь в научную дискуссию по данному поводу, а также безоговорочно признавая комплексный характер ответов на поставленный вопрос, на наш взгляд, следует сделать акцент на двух весьма существенных моментах.
Во-первых, в процесс противодействия коррупции ─ в масштабах всей страны ─ еще не в надлежащей мере включилось российское гражданское общество, его институты, несмотря на то, что за последние 10 лет в России стали появляться всевозможные общественные организации («антикоррупционные комитеты», «общественные антикоррупционные комиссии», ««общественные антикоррупционные приемные» и т.п.). Сразу нужно заметить, что деятельность некоторых подобных организаций, развернутая на «антикоррупционном поприще», вызывает вполне закономерные вопросы со стороны тех же контрольно-надзорных органов.
Во-вторых, государству и обществу необходимо серьезно активизировать усилия и более широко развернуть работу по формированию основ антикоррупционного правосознания молодой личности, поскольку коррупция, выступая в ипостаси уродливого социально-правого (точнее, «антисоциального и антиправового») явления, представляет собой один из существенных факторов, способствующих возникновению и развитию в обществе атмосферы аномии.
Не стоит сбрасывать со счетов и такое весьма серьезное обстоятельство: обращение к вопросам формирования основ антикоррупционного правосознания личности (как с теоретической, так и с практической точки зрения) объективно обусловлено наличием устойчивой взаимосвязи между уровнем развития правовой антикоррупционной культуры личности и степенью потенциальной подверженности ее воздействию экстремистской идеологии. Ведь та же упомянутая ранее аномия влечет за собой вакуум сознания индивида, который потенциально в сжатый срок может быть заполнен различного рода идеологией, в том числе и экстремистского плана.
Что касается вопроса об участии гражданского общества в процессе противодействия коррупции, то уже сегодня уже не вызывает никаких сомнений утверждение о том, что без реальной поддержки со стороны институтов гражданского общества государственная власть не сможет решать проблему противодействия коррупции. С этим утверждением солидарно подавляющее большинство ученых и экспертов в рассматриваемой области [2, с. 48 – 53].
В таких условиях особую важность приобретают проблемы, непосредственно связанные с взаимодействием государства и институтов гражданского общества в сфере противодействия коррупции. В настоящий момент в России существует, в принципе, консолидированная точка зрения научного и экспертного сообщества, согласно которой без энергичного участия структур гражданского общества невозможно существенно ограничить коррупцию, являющейся серьезной угрозой экономической безопасности государства [5, с. 5].
Но, несмотря на аксиоматичность тезиса о том, что без решительной и четкой поддержки гражданского общества государству не понизить пороговое значение уровня коррупции в реалиях современной России, большинство авторов, специализирующихся на рассматриваемой проблематике, сходится во мнении, что на данный момент антикоррупционные усилия социальных институтов, в принципе, не имеют надлежащего эффекта.
Типичными суждениями в этом контексте являются следующие:
▪ институты гражданского общества сейчас все в большей степени интегрируются в антикоррупционную деятельностью. Однако интеграция указанных институтов имеет декларативный характер [8].
▪ разнонаправленные, нескоординированные действия отдельных сегментов гражданского общества, реализация организациями и движениями узких интересов отдельных социальных групп и слоев не позволяют, к сожалению, говорить о высокой эффективности борьбы в современной России против коррупции усилиями социума [7] и т.п.
Представляется, что главная причина не надлежащей эффективности антикоррупционной деятельности российских институтов гражданского общества кроется в совокупности проблем, непосредственно связанных с взаимодействием государства и указанных институтов в сфере противодействия коррупции.
В частности, по нашему мнению, одной из главных проблем в рассматриваемой области является то, что антикоррупционное законодательство РФ, закрепляя широкие возможности для участия гражданского общества в противодействии коррупции в качестве ключевого его субъекта, во-первых, не определяет конкретное содержание подобного участия. А, во-вторых, не устанавливает соответствующие формы, алгоритм и механизм взаимодействия с государством.
В частности, с точки зрения В.В. Астанина, подразумевается, что сами институты и структуры гражданского общества (в максимально расширенном их понимании), к которым сейчас в стране относятся более 700 тыс. организаций, изыщут свои антикоррупционные цели. На пути к достижению этих целей могут быть получены определенные результаты. Однако свобода деятельности антикоррупционного характера, которая, безусловно, может быть разноплановой, способна порождать энтропию (хаос), если со стороны государства отсутствует обеспечения ее согласования (координация), не определены приоритетные сферы ее приложения, нет индикаторов, дающих возможность судить о ее успехах и недостатках. Поэтому, по мнению В.В. Астанина, в качестве субъекта, задающим вектор движению на антикоррупционном пути во взаимодействии институтов гражданского общества и государства, должно выступать государство [1, с. 5].
Следующей важнейшей проблемой в рассматриваемой сфере является весьма существенная проблема поиска, выбора или определения тех институтов гражданского общества, которые были бы заинтересованы в продуктивном взаимодействии с государством в противодействии коррупции. Нужно исходить из того, что специального критерия, который позволял бы определить антикоррупционное назначение того или иного института гражданского общества, выработать нельзя. Исключение составляют те случаи, когда уставные задачи той или иной общественной организации предполагают осуществление деятельности, направленной на профилактику коррупции (таких реально немного ─ несколько десятков).
Или же когда имеются в виду конкретные направления в области превенции коррупции, по которым, согласно действующему законодательству, наделены правом на осуществление деятельности граждане и организации, получившие в Минюсте России аккредитацию на проведение независимой антикоррупционной экспертизы нормативно-правовых актов и проектов таких актов [1, с. 5].
В январе 2013 г. Президент Российской Федерации В.В. Путин подписал поправки в Федеральный закон о некоммерческих организациях, расширяющие перечень видов деятельности социально ориентированных НКО. Федеральным законом № 325-ФЗ предусматривается отнесение к видам деятельности социально ориентированных НКО, при условии осуществления которых им оказывается поддержка со стороны органов государства: формирование в обществе нетерпимости к коррупционному поведению; развитие межнационального сотрудничества, сохранение и защита самобытности, культуры, языка и традиций народов Российской Федерации [6].
Таким образом, изложенное выше свидетельствует о том, что государство однозначно высказалось за поддержку тех институтов гражданского общества, деятельность которых способствует реализации государственной антикоррупционной политики.
В данной связи, с нашей точки зрения, одной из востребованных форм участия институтов гражданского общества в противодействии коррупции вполне может стать антикоррупционное воспитание, формирование основ антикоррупционного правосознания молодежи, лежащего в русле проводимой государственной политики, направленной на усиление в обществе нетерпимости к коррупционному поведению.
Следует согласиться со справедливостью концептуального тезиса, согласно которому формирование антикоррупционного правосознания представляет собой основной элемент антикоррупционного образования гражданского общества [10, с. 286].
Такого рода деятельностью, представляется, могли бы заняться (при условии оказания грантовой поддержки со стороны государства) опытные, зарекомендовавшие себя с положительной стороны социально ориентированные некоммерческие организации антикоррупционной направленности (прежде всего, речь идет о российских общественных организациях, межрегиональных организациях и т.п.).
В частности, указанные организации могли бы осуществлять ─ с обязательным привлечением ведущих ученых и экспертов в сфере антикоррупционной проблематики ─ разработку методических материалов по основам формирования антикоррупционного мировоззрения у молодежи.
Кроме того, они бы могли проводить (при помощи профессиональных социологов) так называемые «входные» и «итоговые» социальные опросы целевой (молодежной) аудитории на выявление уровня знаний и оценки восприятия коррупции как негативного социального явления.
На наш взгляд, эффективной формой такой работы могли бы стать всероссийские молодежные антикоррупционные марафоны, в ходе которых в целом ряде крупных городов России проводились бы молодежные антикоррупционные форумы под девизами: «Чистые руки», «Честное поколение», «Поколение без коррупции» и т.д.
Учитывая исключительный интерес молодежи к различным гаджетам, мессенджерам, сетевому общению во Всемирной паутине, указанные выше организации могли бы подготавливать и регулярно проводить вебинары, предметом которых являлась бы актуальная проблематика формирования основ антикоррупционного мировоззрения у молодежи.
Безусловно, обязательным элементом всей этой системной работы, должна явиться выработка научно обоснованных предложений по внесению дополнений и изменений в действующие нормативно-правовые акты (НПА) федерального и регионального уровней, которые регулируют антикоррупционную государственную политику.
Особо следует подчеркнуть, что все предлагаемые мероприятия должны быть нацелены на антикоррупционное воспитание представителей подрастающего поколения, на «пестование» у них азов антикоррупционной культуры, поскольку не нужно забывать о том, что через минимум пять-шесть лет определенная часть вчерашних студентов пополнит ряды государственных гражданских служащих.
Рассмотрение антикоррупционной культуры личности в гносеологическом аспекте позволяет определить ее как системно упорядоченную совокупность правовых знаний о сущности, характерных признаках и необходимых мерах по противодействию коррупции, позволяющих субъекту – носителю правовых знаний ─ противостоять коррупционным рискам и принимать участие в профилактике, пресечении коррупционных правонарушений, то есть осознанно осуществлять свою повседневную и профессиональную деятельность с учетом упомянутых знаний.
С позиций аксиологического подхода антикоррупционная культура личности предстает в качестве некоего набора полученных извне ценностей (правовых, морально-нравственных, религиозных), освоенных и интериоризированных человеком, воспринимаемых в силу этого в качестве личностной ценности, служащей, таким образом, ориентиром для построения собственной модели антикоррупционного поведения.
Следовательно, как гносеологический подход, ориентирующийся на использование рациональной системы знаний, так и аксиологический, имеющий в своей основе ценности духовно-нравственного характера, имеют непосредственный выход на формирование модели антикоррупционного поведения личности. Антикоррупционная правовая культура, представляющая собой единство правосознания, включающего систему правовых знаний, убеждений, морально-нравственных ценностей, составляющих структуру правосознания, и основанного на них правового поведения, позволяет ее носителю адекватно оценивать окружающую действительность и осуществлять соответствующую деятельность.
Соотношение антикоррупционной правовой культуры личности и готовности ее воспринимать идеологию экстремизма, несомненно, подлежит научной проработке с использованием методик, реализуемых различными научными школами. Безусловно, эта проблематика имеет исключительно актуальный и важный характер, и заслуживает глубокого и отдельного исследования.
Несомненно, самой существенной проблемой в процессе антикоррупционного взаимодействия государства и гражданского общества является проблема коммуникации (обратной связи), которая, на наш взгляд, не может быть эффективной до тех пор, пока не будет обеспечен реальный контроль со стороны институтов гражданского общества над деятельностью органов власти различного уровня.
Президент Российской Федерации В.В. Путин в ряде своих выступлениях неоднократно говорил о необходимости общественного контроля в различных сферах жизнедеятельности нашей страны. Именно по инициативе и по поручению Президента России, в период с 2012 по 2014 гг. был разработан проект нового Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» [9].
В названном Законе закреплены конкретные виды, эффективные и практически реализуемые формы, субъекты и объекты общественного контроля, предмет контроля, правовые механизмы его осуществления, а также условия наступления ответственности должностных лиц за неисполнение действующего законодательства в этой сфере.
Так, например, в ст. 18 данного Закона зафиксированы следующие формы общественного контроля:
▪ общественный мониторинг;
▪ общественная проверка;
▪ общественная экспертиза;
▪ и иные формы, не противоречащие настоящему Федеральному закону, а также формы взаимодействия институтов гражданского общества с государственными органами и органами местного самоуправления. Речь идет об общественных обсуждениях, общественных (публичных) слушаниях и других форма взаимодействия. Следует отметить, что экспертные заключения общественных организаций, направленные в государственные и правоохранительные органы, согласно законодательству носят рекомендательный характер, но подлежать обязательному рассмотрению.
Закон направлен на реализацию положений ст. 32 Конституции РФ, гарантирующей право граждан нашей страны на управление делами государства. По мнению авторов данной публикации, названный законодательный акт, который действует в нашей стране уже более пяти лет, нацелен на консолидацию российского общества за счет широкого вовлечения граждан в процессы принятия, исполнения и корректирования управленческих решений органов власти различного уровня.
В завершении данной публикации нужно отметить, что, как подтверждает богатый зарубежный опыт, совсем и навсегда «искоренить коррупцию» невозможно, но это обстоятельство вовсе не означает, что государство и гражданское общество должны прекратить прилагать усилия в сфере противодействия коррупции, поскольку именно в процессе их взаимодействия может быть достигнут тот надлежащий эффект, который может явиться действенным «лекарством от извечной болезни человечества», имя которому ─ «коррупция».
Литература:
- Астанин В.В. Об эффективных механизмах взаимодействия государства с гражданским обществом в сфере противодействия коррупции // Административное и муниципальное право. ─ 2011. ─ № 4. ─ С. 5 – 8.
- Билоус Е.Н., Васильев Н.Н., Харченко С.В. К вопросу об организации взаимодействия органов внутренних дел и их оперативных подразделений с институтами гражданского общества в сфере противодействия коррупции // Труды Академии управления МВД России. ─ 2011. ─ № 2. ─ С. 48 – 53.
- Главное управление правовой статистики и информационных технологий Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Сборник «Состояние преступности в России: за январь – октябрь 2019 года». М., 2019. С. 7. URL: https://genproc.gov.ru/upload/iblock/b51/sbornik_10_2019.pdf (дата обращения: 20.11.2019).
- Главное управление правовой статистики и информационных технологий Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Сборник «Состояние преступности в России: за январь – декабрь 2017 года». М., 2017. С. 7. URL: https://genproc.gov.ru/upload/iblock/b51/sbornik_12_2017.pdf (дата обращения: 20.11.2019).
- Никовская Л.И., Якимец В.Н., Молокова М.А. Гражданские инициативы и модернизация России: [сборник статей]. ─ М.: Ключ-С, 2011. ─ 336 с.
- Общества борьбы с коррупцией приравняют к социально ориентированным НКО. URL: http://www.klerk.ru/law/news/305015/ (дата обращения: 20.11.2019).
- Попова О.В. Борьба с коррупцией в Российской Федерации как инновационный проект гражданского общества? // ПОЛИТЭЕКС. URL: http://www.politex.info/content/view/299/30/ (дата обращения: 20.11.2019).
- Примаков Д. Взаимодействие государства и гражданского общества в борьбе с коррупцией. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/primakov_d/1041268-echo/ (дата обращения: 20.11.2019).
- Федеральный закон Российской Федерации «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» от 21 июля 2014 г. № 212-ФЗ // Российская газета. ─ 2014. ─ 3 июля. URL: http://www.rg.ru/2014/07/23/zakon-dok.htm (дата обращения: 20.11.2019).
- Шедий М.В. Формирование антикоррупционного правосознания как основного элемента антикоррупционного образования гражданского общества // Вестник Университета. ─ 2014. ─ № 3. ─ С. 286 – 290.
References:
- Astanin V.V. Ob effektivnyh mekhanizmah vzaimodejstviya gosudarstva s grazhdanskim obshchestvom v sfere protivodejstviya korrupcii // Administrativnoe i municipal’noe pravo. ─ 2011. ─ № 4. ─ S. 5 – 8.
- Bilous E.N., Vasil’ev N.N., Harchenko S.V. K voprosu ob organizacii vzaimodejstviya organov vnutrennih del i ih operativnyh podrazdelenij s institutami grazhdanskogo obshchestva v sfere protivodejstviya korrupcii // Trudy Akademii upravleniya MVD Rossii. ─ 2011. ─ № 2. ─ S. 48 – 53.
- Glavnoe upravlenie pravovoj statistiki i informacionnyh tekhnologij General’noj prokuratury Rossijskoj Federacii. Sbornik «Sostoyanie prestupnosti v Rossii: za yanvar’ – oktyabr’ 2019 goda». M., 2019. S. 7. URL: https://genproc.gov.ru/upload/iblock/b51/sbornik_10_2019.pdf (data obrashcheniya: 20.11.2019).
- Glavnoe upravlenie pravovoj statistiki i informacionnyh tekhnologij General’noj prokuratury Rossijskoj Federacii. Sbornik «Sostoyanie prestupnosti v Rossii: za yanvar’ – dekabr’ 2017 goda». M., 2017. S. 7. URL: https://genproc.gov.ru/upload/iblock/b51/sbornik_12_2017.pdf (data obrashcheniya: 20.11.2019).
- Nikovskaya L.I., YAkimec V.N., Molokova M.A. Grazhdanskie iniciativy i modernizaciya Rossii: [sbornik statej]. ─ M.: Klyuch-S, 2011. ─ 336 s.
- Obshchestva bor’by s korrupciej priravnyayut k social’no orientirovannym NKO. URL: http://www.klerk.ru/law/news/305015/ (data obrashcheniya: 20.11.2019).
- Popova O.V. Bor’ba s korrupciej v Rossijskoj Federacii kak innovacionnyj proekt grazhdanskogo obshchestva? // POLITEEKS. URL: http://www.politex.info/content/view/299/30/ (data obrashcheniya: 20.11.2019).
- Primakov D. Vzaimodejstvie gosudarstva i grazhdanskogo obshchestva v bor’be s korrupciej. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/primakov_d/1041268-echo/ (data obrashcheniya: 20.11.2019).
- Federal’nyj zakon Rossijskoj Federacii «Ob osnovah obshchestvennogo kontrolya v Rossijskoj Federacii» ot 21 iyulya 2014 g. № 212-FZ // Rossijskaya gazeta. ─ 2014. ─ 3 iyulya. URL: http://www.rg.ru/2014/07/23/zakon-dok.htm (data obrashcheniya: 20.11.2019).
- SHedij M.V. Formirovanie antikorrupcionnogo pravosoznaniya kak osnovnogo elementa antikorrupcionnogo obrazovaniya grazhdanskogo obshchestva // Vestnik Universiteta. ─ 2014. ─ № 3. ─ S. 286 – 290.
[1] Статья подготовлена в рамках Государственного задания ЦИПБ РАН на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годы (НИР 0006-2019-0001).
[2] В России уже 11 лет действует Федеральный закон «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ.
DOI: 10.34790/IL.2019.2019.50093
Информация об авторах:
Землин Александр Игоревич,
заведующий кафедрой «Транспортное право»
Юридического института ФГАОУ ВО «Российский университет
транспорта (МИИТ)», доктор юридических наук, профессор,
Заслуженный деятель науки Российской Федерации,
эксперт Научно-экспертного совета Центра исследования
проблем безопасности РАН (НЭС ЦИПБ РАН),
научный руководитель Института общественного контроля
МОО «Национальный комитет общественного контроля»
E-mail: Zemlin.Aldr@yandex.ru
Идрисов Рустам Фидайович,
доктор юридических наук, директор
Центра исследования проблем безопасности РАН,
117335, Россия, г. Москва, ул. Гарибальди, дом 21 б
E-mail: 9380752@mail.ru
Information about the authors:
A.I. Zemlin,
head of department «Transport law» Law Institute
FSAEI of HE «Russian University Transport (MIIT)”,
Doctor of Law, Professor,
Honored Worker of Science Russian Federation,
Expert Scientific Council Research center
RAS Security Problems (NES TSIPB RAS),
Scientific Director of the Institute public control
MOO «National Committee public control»
Idrisov Rustam Fidayovich,
Doctor of Law, Director of the Center for Security Studies
Russian Academy of Sciences,
117335, Russia, Moscow, 1st. Garibaldi, house 21 b
