Статья посвящена анализу налоговых аспектов государственного управления интеллектуальной собственностью, на примере соглашений об устранении двойного налогообложения, а также исследует обоснованность рецепции правовых институтов общего права в сфере интеллектуальной собственности в правовую систему РФ.
Ключевые слова: государственное управление интеллектуальной собственностью; интеллектуальная собственность; исключительные права; общее право; соглашение об устранении двойного налогообложения; рецепция права; концепция предприятия, как объекта прав.
Public management of intellectual property: legal systems interaction issue
Abstract: The article considers the tax aspects of public managment of intellectual property, on example of the Double taxation agreements, as well as the validity of the reception of common law consepts of intellectual property to the legal system of Russian Federation.
Key words: public managment of intellectual property; intellectual property; exclusive rights; common law; double taxation agreements; reception of law; consept of an enterprise as legal object.
Управление интеллектуальной собственностью
Понятие «управление интеллектуальной собственностью» не имеет законодательного закрепления, но представляется возможным согласиться с подходом исследователей, считающих, что под ним понимается целенаправленное воздействие на процессы создания, использования и защиты объектов интеллектуальной собственности.[1] При этом существуют различные уровни такого воздействия — управление правами на результаты интеллектуальной деятельности возможно в рамках организаций, учреждений, предприятий, отраслей промышленности и национальной экономики в целом.[2]
Таким образом, к управлению интеллектуальной собственностью можно отнести как меры государственного воздействия на процесс создания и введения в гражданский оборот интеллектуального товара, под которым понимается продукт интеллектуальной деятельности, удовлетворяющий потребность, предлагающийся рынку и обладающий стоимостью (ценностью),[3] так и определение способов передачи прав на него в ходе коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности.[4]
Данная статья будет посвящена вопросам, связанным с государственным управлением интеллектуальной собственностью, и, в частности, влиянию мер государственного регулирования на способы вовлечения данной группы прав в гражданский оборот.
Анализируя роль государственного управления в сфере интеллектуальной собственности, нельзя не согласиться с учёными, считающими, что одной из основных задач государства в данной области является гармонизация системы отношений между ведущими субъектами сферы интеллектуальной собственности (государством, бизнесом и автором) в интересах развития национальной инновационной экономики.[5] Именно на государственных органах лежит обязанность разработать механизм управления, при котором авторам результатов интеллектуальной деятельности и бизнес-сообществу будет экономически выгодно осуществлять реализацию своих прав на объекты интеллектуальной собственности на территории Российской Федерации. Для достижения данной цели необходимо как совершенствование правового регулирования интеллектуальных прав, так и принятие обоснованных административных и управленческих решений в данной сфере государственной политики.
Однако, несмотря на очевидность рассматриваемого подхода, существует ряд проблем как общетеоретического, так и практического характера, без разрешения которых достичь весомого результата в данной сфере государственного управления будет весьма сложно. Одной из них является необходимость выработки единого понятийного аппарата в процессе правотворчества и правоприменения. И, в первую очередь, это относится к самому понятию «интеллектуальная собственность».
Общие подходы к определению понятия «интеллектуальная собственность»
Понятие «интеллектуальная собственность» появилось в российском законодательстве в девяностых годах XX века. Оно было воспринято как практиками, так и теоретиками права неоднозначно, вокруг него велись многочисленные дискуссии с целью определить уместность его использования применительно к результатам интеллектуальной деятельности. Полный консенсус по данному вопросу не достигнут и до настоящего времени. И, хотя оно прочно вошло в правовой вокабуляр современной юридической науки, представляется, что каждый из учёных, занимающихся данной проблематикой, вкладывает в него свой смысл, который не всегда совпадает с нормативным и доктринальным пониманием указанного правового института.[6]
Это отражалось и в нормативном регулировании данного понятия, прошедшего путь от одного из видов права собственности[7] до объекта гражданских прав, под которым, в соответствии со статьёй 1225 Гражданского кодекса Российской Федерации, понимаются «результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана». [8]
Необходимо отметить, что указанный подход вполне обоснованно не разделяет ряд современных учёных, как не видят они и смысла во введении в законодательство специального понятия «интеллектуальные права».[9] Однако, детальный анализ данной дискуссии не входит в предмет настоящей статьи.
Вместе с тем, учитывая существующее законодательное регулирование данного правового института, которое, в частности, делает интеллектуальную собственность необоротоспособной,[10] основное внимание следует уделить интеллектуальным правам, тем более, что исторически именно они рассматривались в качестве объекта правового регулирования.
Однако, в трактовке и данного понятия никогда не было единства. Это можно объяснить расхождениями в подходах к теории данной группы прав, которые были отражены в работах юристов различных правовых школ.
Если не вдаваться в нюансы данной проблематики, то основными концепциями, объясняющими правовую природу прав на результаты интеллектуальной деятельности, являются проприетарная теория и теория исключительных прав.[11]
И если последователи первого учения исходят из того, что право на результаты интеллектуальной деятельности – это разновидность права собственности,[12] то сторонники второй доктрины считают данные права специфичными, имеющими особые черты и особые способы регулирования, отличные от вещно-правовых.[13]
За годы развития правовой мысли в России именно вторая концепция, пусть и несколько видоизмененная, получила правовое обоснование и была воспринята наукой, как основа для формирования нормативного регулирования института прав на результаты интеллектуальной деятельности.
Вместе с тем, в англосаксонской правовой семье данные взгляды не получили развития, особенно это касается так называемого общего права, то есть права, основанного на решениях (прецедентах), созданных королевскими судами Англии.[14] В соответствии с ним к вещам относят, в том числе права авторов и изобретателей. Это так называемые «вещи в требовании». [15]
Как представляется, это может быть объяснено различием в подходе к праву собственности как таковому.[16] Так, в Англии на одно и тоже имущество несколько лиц могут иметь автономные права собственности, что невозможно ни в России, ни в других странах континентальной системы.
Очевидно, что именно возможность параллельного существования нескольких прав собственности на один объект, характерная для прецедентной системы права,[17] позволяет снять видимые противоречия, возникающие при попытках в странах континентального права применить проприетарный инструментарий при регламентации прав на результаты интеллектуальной деятельности.
Вместе с тем, право не является застывшим и неизменным образованием, оно, как и другие явления человеческого социума, подвержено изменению. Правовые концепции могут влиять друг на друга, изменяя, казалось бы, устоявшиеся подходы. Особенно ясно данные факторы стали проявляться в последние тридцать лет, на фоне процессов глобализации, происходивших в мире. И хотя в настоящее время данная тенденция идёт на спад, нельзя отрицать взаимовлияние правовых систем, имеющее место в рамках Евросоюза,[18] как невозможно не заметить и проникновение ряда правовых институтов, характерных для системы общего права (таких как франчайзинг или траст) в право Российской Федерации. Да, безусловно, они трансформировались и адаптировались к правовым реалиям, но вместе с тем, до сих пор сохранили и ряд признаков, говорящих о правовой системе, в которой возникли.
Данное положение, безусловно, относится и к регулированию исключительных прав.
При этом влияние общего права в данной правовой сфере отразилось не только на самом определении понятия «интеллектуальная собственность», но и на способах её вовлечения в гражданский оборот, подходах к управлению данными правами.
Исходя из этого, особый интерес представляет анализ причин выбора того или иного способа коммерциализации прав на результаты интеллектуальной деятельности с точки зрения интересов экономики и государства, а также исследование взаимовлияния различных правовых систем в рамках данного процесса.
Соглашения об устранении двойного налогообложения, их место в системе государственного управления и влияние на оборот интеллектуальных прав.
Очевидно, что основным критерием выбора того или иного способа ведения бизнеса является прибыль. Это относится и к управлению правами на объекты интеллектуальной собственности, к способам их вовлечения в коммерческий оборот. Одним из факторов, который оказывает влияние на прибыльность того или иного вида деятельности, является налоговая нагрузка. Чем она выше, тем сложнее получать доход от предприятия. Поэтому вполне очевидным рычагом государственного регулирования тех или иных экономических процессов является налоговое стимулирование, путём, например, снижения налоговых ставок или предоставления иных налоговых льгот отраслям экономики, в развитии которых государство заинтересованно.[19] В частности, логичным представляется снижение налогового бремени в сфере медицины или для IT компаний.
Однако не всегда данная логика прослеживается в полной мере. И, в первую очередь, это касается вопросов взаимодействия с другими странами, другими правовыми системами. Не случайно в последнее время Правительство РФ уделяет особое внимание вопросам пересмотра соглашений об устранении двойного налогообложения, и не случайно первым из подобных соглашений стало Соглашение с Республикой Кипр.[20] Данная страна лидирует по оттоку капитала из Российской Федерации. Так, по приблизительным оценкам за последние 10 лет туда было переведено более 300 млрд. долларов.[21]
Этому способствовало как раз упомянутое Соглашение, по которому ряд денежных выплат, направляемых из одной договаривающейся страны в другую, облагается только в стране их получения.
Несмотря на то, что Кипр при вступлении в ЕС предпринял ряд шагов для отказа от своего офшорного статуса, он, по мнению большинства специалистов, продолжает оставаться страной, используемой для минимизации налогообложения,[22] и, соответственно, денежные средства, поступающие на счета компаний, зарегистрированных в данной стране, облагаются по более низким ставкам, если сравнивать это с Россией. Поэтому возможность беспрепятственного, безналогового вывода туда денег выглядела, с точки зрения экономики, вряд ли оправданной.
В настоящее время, исходя из имеющейся в общем доступе информации, особое внимание при пересмотре соглашения уделяется вопросам перечисления денег на Кипр в форме дивидендов и процентов по долгам и ценным бумагам.[23] И, как обычно, проблемам, связанным с интеллектуальной собственностью, не придаётся должного значения. Так, в частности, в стороне остаётся практика безналогового перечисления денежных средств в виде роялти, также предусмотренная вышеназванным договором. В статье 12 данного Соглашения указано, что «роялти, возникающие в одном Договаривающемся Государстве и выплачиваемые резиденту другого Договаривающегося Государства, подлежат налогообложению только в таком другом Государстве. Термин «роялти» означает платежи любого вида, получаемые в качестве возмещения за использование или предоставление права пользования любым авторским правом на произведения литературы, искусства или науки, включая кинофильмы и записи для радио- и телевещания, любым патентом, ноу-хау, компьютерными программами, товарным знаком, дизайном или моделью, планом, секретной формулой или процессом, или за информацию, касающуюся промышленного, коммерческого или научного опыта, или за пользование или право пользования промышленным, коммерческим или научным оборудованием».[24] Таким образом, в данной статье речь идёт о платежах за использование прав на интеллектуальную собственность.
Принимая во внимание тот факт, что, к примеру, налог на прибыль компаний на Кипре составлял в 2019 году 12,5%, в то время как в РФ общая ставка данного налога составляла 20%, выгода от регистрации прав на результаты интеллектуальной деятельности на Кипре представляется очевидной. Более того, юридические лица, являющиеся налоговыми резидентами Кипра, часто используются, как промежуточное звено для транзита роялти между российским пользователем и правообладателями, зарегистрированными в зонах с нулевым налогообложением (например, на Британских Виргинских островах). То есть деньги в силу рассматриваемого Соглашения об устранении двойного налогообложения перечисляются без удержания налога в Российской Федерации на кипрскую компанию, которая предоставила сублицензию российскому пользователю. После этого, они переводятся с минимальными затратами в зону нулевого налогообложения, в которой зарегистрирован первоначальный правообладатель, предоставивший кипрской компании лицензию с правом заключения сублицензионных договоров. В этой ситуации сумма роялти не облагается даже кипрским налогом. И, с точки зрения существующего налогового механизма, данная ситуация абсолютно законна.
Соответственно, сама система государственного управления правами на результаты интеллектуальной деятельности, с точки зрения налогового регулирования, требует серьёзного анализа, так как в настоящее время отсутствуют налоговые стимулы для регистрации прав на объекты интеллектуальной собственности на территории РФ. Более того, злоупотребляя правом, многие бизнесмены используют положения международных договоров, позволяющие охранять, защищать и коммерциализировать результаты интеллектуальной деятельности только с целью ухода от налогов.
Проблемы взаимодействия со странами общего права в вопросах управления интеллектуальной собственностью
Необходимо понимать, что рассмотренная выше ситуация с соглашением об устранении двойного налогообложения с Республикой Кипр является частным случаем более общей проблемы — проблемы взаимоотношения правовых систем.
Сама система общего права с его неопределённостью с точки зрения правообладания и управления собственностью и правами, которая отражается, в частности, и в трастовых схемах,[25] и франчайзинговой модели управления интеллектуальной собственностью,[26] в возможности наличия реальных и номинальных владельцев компаний, даёт большой простор для применения различных схем минимизации налоговой нагрузки и вывода активов за рубеж. И, хотя соглашения об устранении двойного налогообложения действуют в России с достаточно большим количеством стран, именно инструментарий англосаксонской системы позволяет злоупотреблять предоставленными правами.
В силу этого страны общего права, включая саму Великобританию, достаточно часто используются при налоговом планировании для минимизации налогов. Такие общепризнанные офшоры, как остров Мэн, Джерси, Гибралтар, Британские Виргинские острова либо являются частью Соединённого Королевства, либо были ранее его колониями. Даже китайский в настоящее время Гонконг имеет долгую историю нахождения в составе Британии.
Однако, это является только одной, экономической, управленческой частью проблемы.
Наряду с ней существует и проблема несовместимости подходов к правовому регулированию, выработанных в рамках общего и континентального права. Именно с этим сталкивалась Великобритания в рамках ЕС, и именно это, как представляется, послужило одним из оснований её выхода из Союза. Проблема правового регулирования управления интеллектуальной собственностью в РФ является наглядной иллюстрацией данных трудностей. На протяжении последних десятилетий российское право становится жертвой некорректного использования инструментария, разработанного в рамках общего права к отношениям, регулируемым правом РФ, будь то рецепция правовых институтов или применение иностранного законодательства в силу международных соглашений.
Даже не анализируя проблему в рамках данной статьи детально, очевидно, что большинство институтов, заимствованных из прецедентного права, выглядят чужеродными при переносе на российскую почву. Помимо уже упоминавшихся франчайзинга/коммерческой концессии и траста/доверительной собственности, которые подверглись существенной коррекции в рамках действующего законодательства, обращает на себя внимание понятие «предприятие, как объект права собственности», фигурирующее в российском праве и имеющее явные черты, заимствованные из системы права Англии. Действительно, в состав предприятия, являющегося недвижимым имуществом по российскому праву, входят в том числе «права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (коммерческое обозначение, товарные знаки, знаки обслуживания), и другие исключительные права».[27] Это приближает понятие «предприятие» по российскому праву к понятию предприятия по праву Англии, в котором основную роль играет категория goodwill’а — особого вида нетелесной собственности.[28]
Овчинникова К.С., определяя данное понятие, отмечала, что «goodwill — является ядром английского права о предприятиях. С правовой точки зрения goodwill изначально представлял собой, прежде всего, клиентуру. Затем его понимание стало шире: сюда включалось «всякое преимущество, приобретаемое в силу ведения торгового дела, будь то связанное с земельным участком, на котором располагается предприятие, будь то обусловленное именем (фирмой) дела».[29] Без goodwill’a не может быть предприятия, но и goodwill не может существовать в отрыве от предпринимательской деятельности субъекта: одно обуславливает ценность другого».[30] Похожий смысл вкладывает в понятие «предприятие» российский законодатель, рассматривая предприятие как единый имущественный комплекс. И, хотя с коммерческой точки зрения такой подход может быть оправдан, его рецепция в право РФ привела к абсурдным результатам. Именно данные положения законодательства позволяют в определённой степени признавать в Российской Федерации права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации вещами, более того, недвижимым имуществом, так как они входят в состав предприятия, которое, в целом, определяется в законе как имущественный комплекс, включающий в себя все его составные части и регистрируется как объект недвижимости. Это с очевидностью противоречит общепринятому правовому подходу.
Таким образом, рассматривая понятие государственное управление интеллектуальной собственностью в широком смысле, необходимо уделить повышенное внимание и нормотворчеству, регламентации различных институтов интеллектуальной собственности, чтобы избежать двойных и противоречивых трактовок при регулировании, и в большой степени это касается именно вопросов заимствования норм зарубежного, и, в первую очередь, общего права.
Выводы
Подводя итог проведённому анализу, представляется возможным, сделать два вывода.
Во-первых, международные соглашения не должны влиять на эффективность государственного управления экономическими процессами. Исходя из этого, одним из важнейших практических направлений деятельности органов государственного власти должен являться анализ положений международных договоров, и, в первую очередь, соглашений об избежании двойного налогообложения со странами общего права.
Результатом данного анализа должен явиться пересмотр их содержания, с целью исключения возможности использования данных правовых инструментов для ухода от налогов или вывода нематериальных активов за рубеж. Причём не в последнюю очередь данные изменения должны коснуться положений, определяющих использование прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации.
И, во-вторых, любые попытки применить в Российской Федерации понятийный аппарат или нормы и институты прецедентного права, в том числе и применительно к объектам интеллектуальной собственности, должны осуществляться с предельной осторожностью, с тем чтобы законодательные новации не привнесли ещё больше противоречий в и без того в последнее время достаточно эклектичную систему правоотношений в сфере регулирования результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. Именно через механизм установления понятного, гармоничного правового регулирования, государство сможет воздействовать на процессы создания, использования и защиты объектов интеллектуальной собственности, то есть существенно повысить эффективность управления ею.
Библиографический список:
Нормативные акты
- Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Кипр об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы и капитал (Заключено в г. Никозии 05.12.1998) (ред. от 07.10.2010) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2017) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. №37. Ст. 4447.
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 1) от 30 ноября 1994г. № 51-ФЗ (в актуальной редакции) // Российская газета. 1994. 08 декабря.
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 4) от 18 декабря 2006г. № 230-ФЗ (в актуальной редакции) // Российская газета. 2006. 22 декабря.
- Закон РСФСР от 24.12.1990 №443-1 (ред. От 24.06.1992, с изм. От01.07.1994) «О собственности в РСФСР» // Ведомости съезда народных депутатов РСФСР. 1990. № 30. Ст. 416.
Научная литература и статьи
- Агеева О. «Кипр согласился поднять налоги на капитал из России У кого останутся льготы по выплатам за полученные дивиденды и проценты» [Электронный ресурс] режим доступа https://www.rbc.ru/economics/10/08/2020/5f3138889a794732625ead33 .
- Андрюшин А.Г. «О понятии интеллектуальной собственности в Российском и зарубежном законодательстве» –Астрахань: Издательство АСИ МОСУ, 2004.
- Анисимов Ю.П., Тупикин В.Ф., Дудкина М.Н., Грязнова Т.М. Управление интеллектуальной собственностью: монография – Воронеж: Научная книга, 2011.
- Близнец И.А. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Теоретико-правовое исследование: диссертация доктора юридических наук – Москва, 2003.
- Гражданское и торговое право капиталистических стран. Учебное пособие. / Под ред. В.П. Мозолина и М.И. Кулагина. – М., Высшая школа, 1980.
- Гришина Т. «Кипр далеко не уплыл. (Соглашение РФ с ним о налогообложении договорились скорректировать)» [Электронный ресурс] режим доступа https://www.kommersant.ru/doc/4450022.
- Зинов В.Г. Управление Интеллектуальной собственностью – М., Дело, 2003.
- Мацукевич В.В., Матюшков Л.П. Основы управления интеллектуальной собственностью. Учебно-методический комплекс. 2-е изд., испр. – Минск: Вышэйшая школа, 2012.
- Минбалеев А.В. Cистема государственного управления в сфере интеллектуальной собственности// Вестник ЮУрГУ. Серия «Право». 2016. Т. 16. № 3.
- Мирских И.Ю. Регулирование авторских прав в Великобритании //Журнал «Новое слово в науке и практике: гипотезы и апробация результатов исследований». 2015. Вып. XXI.
- Мозолин В.П. «О концепции интеллектуальных прав» // Журнал российского права. 2007. №12.
- Мухин В.И. Управление интеллектуальной собственностью. – М., 2006.
- Нарышкина Р.Л. Доверительная собственность в гражданском праве Англии и США: Учебное пособие – М., РУДН. 1965.
- Новосельцев О.В. Франчайзинг: история, правовое регулирование, основные формы, оценка. – Москва, 2002.
- Овчинникова К.Д. Предприятие как объект гражданских прав в Германии, Италии, Франции, Англии и России: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. – М., 2005.
- Петровский С.В. «Исключительное право и интеллектуальная собственность в Российском законодательстве». – М., «Маркетинг». 1998.
- Попов К.А. Оффшерные финансовые центры в современной структуре мирового финансового рынка. – М., Мак Пресс, 2005.
- Романов А.К. Правовая система Англии. – М., «Дело», 2002.
- Сколько денег увели на Кипр из России Об этом сообщает «Рамблер» [Электронный ресурс] режим доступа: https://finance.rambler.ru/markets/43977080/?utm_content=finance_media&utm_medium=read_more&utm_source=copylink.
- Судариков С.А. Право интеллектуальной собственности: учебник–М.: Проспект, 2014.
- Усольцева С.В. Результаты интеллектуальной деятельности как правовая категория. Дис. канд. юр. наук. – Томск, 1997.
- Чиркин В.Е. Сравнительное правоведение. — М., «Международные отношения», 2012.
- Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. (Юридическое наследие). – Тула, 2001.
- Stephen’s commentaries on the laws of England :Vol. 2.Law of property / by Edward Jenks : in 4 volumes / under the general editorship of Edward Jenks. — 18 edition, thoroughly revised and modernised, and brought down to the present time. — Butterworth & Co. [и др.], 1925
- Wood V.C.: Цит. по: Mozley and Whiteley’s Law Dictionary. 7thed., 1962. P. 160.
[1]Мацукевич В.В., Матюшков Л.П. Основы управления интеллектуальной собственностью. Учебно-методический комплекс: учебное пособие для студентов учреждений высшего образования по неюридическим специальностям / — 2-е изд., испр. — Минск: Вышэйшая школа, 2012. С.13.
[2]Судариков С.А. Право интеллектуальной собственности: учебник — Москва: Проспект, 2014. С.41.
[3]Мухин В.И. Управление интеллектуальной собственностью. Ч. 1. — Москва, 2006. С.16.
[4]Анисимов Ю.П., Тупикин В.Ф., М.Н. Дудкина, Т.М. Грязнова Управление интеллектуальной собственностью: монография. — Воронеж : Научная книга, 2011. С.22-29.
[5]Минбалеев А.В. Cистема государственного управления в сфере интеллектуальной собственности// Вестник ЮУрГУ. Серия «Право». 2016. Т. 16, № 3. С. 112.
[6] Андрюшин А.Г. «О понятии интеллектуальной собственности в Российском и зарубежном законодательстве» — Астрахань: Издательство АСИ МОСУ, 2004. С.1-7.
[7] См. ст.2 Закона РСФСР от 24.12.1990 № 443-1 «О собственности в РСФСР» // Ведомости съезда народных депутатов РСФСР. 1990. № 30. Ст. 416.
[8] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 4) от 18 декабря 2006г. № 230-ФЗ (в актуальной редакции) // Российская газета. 2006. 22 декабря.
[9] Мозолин В.П. «О концепции интеллектуальных прав»//Журнал российского права. 2007. №12. С.100-109.
[10] См. ст.129 ГК РФ// Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 1) от 30 ноября 1994г. № 51-ФЗ (в актуальной редакции) // Российская газета. 1994. 08 декабря.
[11]Подробный анализ концепций прав на результаты интеллектуальной деятельности см. Петровский С.В. «Исключительное право и интеллектуальная собственность в Российском законодательстве». — М., Информационно-внедренческий центр «Маркетинг»,1998. С. 7-22.
[12] Усольцева С.В. Результаты интеллектуальной деятельности как правовая категория. Дис. канд. юр. наук. — Томск, 1997. С. 7-9.; Близнец И.А. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Теоретико-правовое исследование: диссертация докт. юрид. наук — Москва, 2003. С.12-13.
[13]Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. (Юридическое наследие). — Тула, 2001. С.75.; Мозолин, В.П. «О концепции интеллектуальных прав»//Журнал российского права. 2007. №12. С.100-109.
[14] В XXI к общему праву было присоединено и право справедливости, т.е. право основанное на решениях по делам рассматривавшимся королем или лордом-канцлером. См. Чиркин В.Е. «Сравнительное правоведение» — М., «Международные отношения», 2012. С. 310-314.
[15]Гражданское и торговое право капиталистических стран. Учебное пособие. / Под ред. В.П. Мозолина и М.И. Кулагина. — М., Высшая школа, 1980. С.128-134.
[16] Мирских И.Ю. Регулирование авторских прав в Великобритании // Журнал «Новое слово в науке и практике: гипотезы и апробация результатов исследований». 2015. Вып. XXI. С.285-286.
[17]Гражданское и торговое право капиталистических стран. Учебное пособие. / Под ред. В.П. Мозолинаи и М.И. Кулагина. — М., Высшаяшкола, 1980. С.132; Stephen’scommentariesonthelawsofEngland :Vol. 2.Law of property / by Edward Jenks : in 4 volumes / under the general editorship of Edward Jenks. — 18 edition, thoroughly revised and modernised, and brought down to the present time. — Butterworth & Co. [и др.], 1925. Р.1.
[18] Романов а А.К. Правовая система Англии» — М., «Дело». 2002, С.156-158.
[19] Зинов В. Г. Управление Интеллектуальной собственностью — М., Дело,. 2003. С.135-144.
[20]Актуальный текст доступен по адресу: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_23908/
[21]https://finance.rambler.ru/markets/43977080-skolko-deneg-uveli-na-kipr-iz-rossii/
[22] Попов К.А. Оффшорные финансовые центры в современной структуре мирового финансового рынка. — М., Мак Пресс, 2005. С.48.
[23]https://www.kommersant.ru/doc/4450022, https://www.rbc.ru/economics/10/08/2020/5f3138889a794732625ead33.
[24] http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_23908/52c6e1b769b9d0ee67baebd735ccbb4627f91646/
[25] Нарышкина Р.Л. Доверительная собственность в гражданском праве Англии и США: Учебное пособие. — М.: РУДН, 1965. С.57.
[26] Новосельцев О.В. Франчайзинг: история, правовое регулирование, основные формы, оценка. — М., 2002. С.17.
[27] Статья 132 Гражданского кодекса РФ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
[28] Овчинникова К.Д. Предприятие как объект гражданских прав в Германии, Италии, Франции, Англии и России: автореферат дис. на соискание ученой степени канд. юрид. наук. — М., 2005. С.18.
[29]Wood V.C.: Цит. по: Mozley and Whiteley’s Law Dictionary. 7thed., 1962. P. 160.
[30]Овчинникова К.Д. Предприятие как объект гражданских прав в Германии, Италии, Франции, Англии и России: автореферат дис. на соискание ученой степени канд. юрид. наук. — М., 2005. С.20-21.
Информация об авторах:
Ермаков А.В., кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой Гражданского и предпринимательского права РГАИС
Ларин А.Ю., кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой Теории, истории права и публично-правовых дисциплин РГАИС
Ларина Т.Ю., кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой Международного права и международного сотрудничества РГАИС
