
Производство и использование химических веществ для повышения качества жизни получили распространение во многих сферах человеческой деятельности. Выгода от химических веществ в экономике, торговле, сфере занятости неоценима. Между тем такая практика способна оказывать негативное воздействие на окружающую среду и здоровье человека. На международном уровне разработан целый ряд документов, нацеленных на минимизацию рисков при обращении с химическими веществами. Автор акцентирует внимание на том, что действующее международно-правовое регулирование в исследуемой сфере достаточно развито, но вместе с тем ему присущи фрагментарность и несогласованность правовых актов. Эта проблема особенно актуальна на фоне истечения мандата единственной рамочной программы в сфере рационального обращения с химическими веществами – Стратегического подхода к международному регулированию химических веществ (СПМРХВ). Цель исследования – поиск оптимальной модели правового регулирования в сфере обращения с химическими веществами. На основе анализа основополагающих международных соглашений и программных документов, а также исследования ряда научных трудов и докладов международных организаций сформулирован ряд авторских выводов и рекомендаций относительно построения модели управления в исследуемой сфере.
Ключевые слова: химические вещества, экологически безопасное управление, управление химическими веществами, химическая безопасность, СПМРХВ, опасные вещества, глобальный пакт о защите окружающей среды, фрагментация.
The international legal framework for chemicals management: looking for an optimal regulatory model
Annotation: Chemicals, even though they are advantageous to society, may be released during their lifecycles and possibly cause harm to human health and environment. The international regulations for chemicals management are presented by a plenty of international agreements. Notwithstanding the existing framework suffers from fragmentation and legal inconsistency. The mandate of the only international program — The Strategic Approach to International Chemicals Management (SAICM) expired in 2020. In this connection it is urgent to examine some core elements for the international governance model. The author came to a conclusion that the universal international legal instruments establishing special obligations and procedures to chemical management will continue to be applied by member states in the context of response to the global needs. By the way the value of the SAICM in developing global chemical safety is under consideration.
Keywords: chemicals, sound chemicals management, SAICM, hazardous substances, global pact for the environment, chemical safety, Strategic Approach to International Chemicals Management, environmental management
I. Введение
Сегодня использование химических веществ стало неотъемлемой частью повседневной жизни человека. Их применение широко распространено во многих сферах производства и общественной жизни — от сельского хозяйства и производства продуктов питания до фармакологии и иных высокотехнологичных областей. Бурное развитие химической промышленности в 60-е годы XX века несомненно способствовало экономическому росту. Между тем нерациональное обращение с химическими веществами может быть чрезвычайно губительным для здоровья человека, а также окружающей среды. Так, например, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) отмечает, что всего за 2019 год в результате воздействия отдельных химических веществ погибло 2 миллиона человек и отравление 53 миллионов человек отразилось на их трудоспособности[1]. Также, по данным ВОЗ, отравление свинцом составляет 0,6% от общего глобального бремени болезней[2].
Впервые на проблемы охраны здоровья человека и окружающей среды при обращении с химическими веществами международное сообщество обратило внимание в 70-е годы XX века. В Стокгольмской декларации 1972 года были определены 26 принципов сохранения окружающей среды, в их числе — принцип 22 Декларации, провозгласивший необходимость сотрудничества государств по вопросам ответственности и компенсации жертвам загрязнения окружающей среды или причинении вреда здоровью человека. Дополнительное развитие принципы охраны окружающей среды и обращения с химическими веществами получили в итоговых документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию 1992 года в Рио-де-Жанейро[3]. В своей Декларации, Конференция определила программные области для обеспечения рационального обращения с химическими веществами. Повестка дня на XXI век обобщила и конкретизировала основные направления развития международно-правового регулирования в области охраны окружающей среды, определив цели и основы деятельности государств и международных организаций. В числе программных областей были указаны проведение международной оценки опасности химических веществ, согласование классификации и маркировки химических веществ, обмен информацией о токсичных веществах, наращивание национального потенциала по управлению использованием химических веществ и другие.

II. Обзор ключевых международных соглашений в сфере обращения с химическими веществами
Ряд зарубежных исследователей, в числе которых Х. Селин, К. Рейн, К. Вайндер, отмечают, что международно-правовому регулированию в сфере обращения с химическими веществами присущи фрагментарность и несогласованность. К примеру, К. Рейн находит, что отсутствие систем обеспечения соблюдения в рамках международных соглашений в сфере обращения с химическими веществами и опасными отходами делает эти соглашения дефектными — какой смысл в соглашении, если отсутствуют положения для обеспечения их соблюдения?[4]. Х. Селин указывает на то, что институционная основа в исследуемой сфере «состоит из нескольких формально независимых договоров, заключенных в разное время»[5]. С данными критическими замечаниями нельзя не согласиться.
Действительно, правовое регулирование в сфере обращения с химическими веществами не связано с одной рамочной конвенцией, как это часто бывает в международном праве (в качестве примера можно указать на Конвенцию по биоразнообразию 1992 года). Развитие правового регулирования в исследуемой сфере начиналось с постановки глобальных задач и признания мировым сообществом опасности бесконтрольного обращения с химическими веществами. В настоящее время правовое регулирование в исследуемой сфере охватывает различные аспекты и затрагивает разные группы химических веществ. Это привело, по утверждению исследователей, к «некоторому отсутствию согласованности, а также к фрагментарным правилам, которые трудно определить или интерпретировать. В результате мы имеем разрозненные международные правила, применимость которых зависит от природы и характеристик конкретного вещества и места его производства или использования. В частности, для опасных веществ отсутствие общих правил представляет реальную проблему»[6].
Решение проблем фрагментарности и несогласованности правового регулирования требует тщательного анализа существующих международно-правовых актов – международных договоров. В целом международно-правовую основу системы управления в сфере обращения с химическими веществам на международном уровне образуют следующие международные документы: Стокгольмская конвенция о стойких органических загрязнителях 2001 г. (далее – Стокгольмская конвенция), Минаматская конвенция о ртути 2013 г. (далее – Минаматская конвенция), а также Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слов 1985 г. (далее – Монреальский протокол). Вместе с тем обращение с химическими веществами не ограничивается их производством и использованием, оно также включает их удаление. Неслучайно ряд авторов, например, К. Рейн, включают в систему международно-правового регулирования в сфере обращения с химическими веществами такие соглашения, как Базельская конвенция о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением 1989 г. (далее – Базельская конвенция), Роттердамская конвенция о процедуре предварительного обоснованного согласия в отношении отдельных опасных химических веществ и пестицидов в международной торговле 1998 г. (далее – Роттердамская конвенция), а также Стокгольмская конвенция. Вместе эти три конвенции «регулируют использование новых химических веществ, существующих химических веществ, импорт и экспорт химических веществ, управление отходами и выбросы в окружающую среду. Таким образом, их группировка может способствовать подходу к управлению химическими веществами на основе их жизненного цикла»[7].
Базельская конвенция о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением, принятая 22 марта 1989 года и вступившая в силу 5 мая 1992 года, была разработана в ответ на высокий рост торговли опасными отходами и их перемещением из развитого Севера как центра в развивающийся Юг как периферию. Россия присоединилась к Конвенции 22 марта 1990 года.
Основной целью Базельской конвенции выступает охрана здоровья человека и окружающей среды от неблагоприятного воздействия опасных отходов. Так, Базельская конвенция предписывает сторонам участникам Конвенции соблюдать основополагающие принципы экологически обоснованного управления опасными отходами и их удаления (статья 4(2)). Договорные обязательства Базельской конвенции включают 1) минимизацию отходов на источнике; 2) обращение с отходами внутри страны, из которой они происходят; 3) сокращение трансграничного перемещения отходов до минимума; 4) обращение с отходами экологически обоснованным образом; а также 5) строгий контроль за торговлей отходами, которая осуществляется с помощью механизма «предварительное обоснованное согласие.
В развитие правового регулирования обращения с отходами в сентябре 1995 года на Конференции Сторон Базельской конвенции была принята Поправка о запрете трансграничного перемещения всех опасных отходов из стран Приложения VII (Европейский Союз (ЕС), Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Лихтенштейн) в страны, не входящие в Приложение VII. Поправка о запрете вступила в силу в декабре 2019 года после того, как ее ратифицировали три четверти (66) из 87 сторон, которые были участниками Конвенции на момент принятия поправки. Поправка не вводит какого-либо запрета на торговлю между Сторонами, не запрещает вывоз неопасных отходов, таких как отходы меди, стали, алюминия, стекла, бумаги и т.д. в отсутствие загрязнения. Тем не менее она позволяет охарактеризовать экспорт опасных отходов из богатых промышленно развитых стран в более бедные страны как противоправный акт.

Вторым важным международным соглашением в сфере обращения с химическими веществами является Роттердамская конвенция о процедуре предварительного обоснованного согласия (ПОС) в отношении отдельных опасных химических веществ и пестицидов в международной торговле, принятая 10 сентября 1998 года. Она вступила в силу 24 февраля 2004 года на 90 день после ратификации 50 подписавшими государствами. Россия присоединилась к Конвенции 28 апреля 2011 года.
Подобно Базельской конвенции, Роттердамская конвенция преследует цели охраны здоровья человека и окружающей среды от химического загрязнения. Однако, как отмечает К. Куммер, Роттердамская конвенция реализует эту цель путем облегчения обмена информацией и обеспечения национального процесса принятия решений по их импорту и экспорту[8].
Одной из особенностей Роттердамской конвенции также является то, что она дает определение термина «химическое вещество», понимая под ним «вещество, которое существует самостоятельно или в смеси, или в составе препарата и изготовлено промышленным способом или получено естественным путем, но не содержит никаких живых организмов». Конвенция разделяет химические вещества на две группы: запрещенные и строго ограниченные химические вещества. Первую группу химических веществ составляют вещества, в разрешении на использование которых было отказано, а также вещества, которые были изъяты из продажи внутри страны, и в отношении которых такие меры были приняты в целях охраны здоровья человека или окружающей среды. Строго ограниченные химические вещества представляют собой группу веществ, использование которых было запрещено окончательным регламентационным постановлением, при этом отдельные виды применения все же разрешены. Использование химических веществ может быть запрещено, к примеру, в составе аэрозольных средств и их последующей продажи, но разрешено во всех остальных сферах.
Как отмечает К. Куммер, Роттердамскую конвенцию отличает активная роль Секретариата[9]. Например, Секретариат проверяет уведомления об окончательном регламентационном постановлении на соответствие требованиям к информации, изложенным в приложении I к Роттердамской конвенции. Также, если Сторона не сообщает о своем решении в установленные сроки, Секретариат должен прямо попросить ее об этом.
Стокгольмская конвенция о стойких органических загрязнителях, принятая 23 мая 2001 года, вступила в силу 17 мая 2004 года. Стокгольмская конвенция была ратифицирована Российской Федерацией с принятием Федерального закона от 27.06.2011 №164-ФЗ «О ратификации Стокгольмской конвенции о стойких органических загрязнителях».
Стокгольмская конвенция требует от сторон предотвращать разработку новых стойких органических загрязнителях (СОЗ) и содействовать применению наилучших имеющихся методов и наилучших видов природоохранной деятельности для замены существующих СОЗ. Положения Конвенции предписывают каждой стороне:
— запретить и/или ликвидировать производство и использование, импорт и экспорт преднамеренно производимых СОЗ, указанных в Приложении А к Конвенции (Статья 3);
— ограничить производство, использование, а также импорт и экспорт преднамеренно производимых СОЗ, перечисленных в Приложении В к Конвенции (Статья 3);
— сократить количество выбросов непреднамеренно произведенных СОЗ, перечисленных в приложении С к Конвенции или ликвидировать их (Статья 5).
Конвенция также требует, чтобы отходы, содержащие СОЗ, перевозились через международные границы с учетом соответствующих международных правил, стандартов и руководящих принципов.
Базельская, Роттердамская и Стокгольмская конвенции вместе образуют Секретариат трех конвенций (далее – Секретариат БРС) в рамках процесса «Синергии», начатого в 2006 году, и учреждают региональные центры, которые способствуют реализации их положений[10]. Как отмечает К. Куммер, процесс «синергии» — это важный первый шаг на пути к большей согласованности в целях обеспечения международно-правового режима в области обращения с химическими веществами и отходами, а также столь необходимый сигнал миру международной политики о том, что перемены возможны и можно достичь согласия новыми беспрецедентным путями[11]. Между тремя конвенциями, продолжает ученый, практически нет дублирований: единственными веществами, рассматриваемыми всеми тремя конвенциями, являются СОЗ, и договоры в совокупности охватывают лишь часть их жизненного цикла — а именно поэтапный отказ от использования, предварительное обоснованное согласие и управление отходами СОЗ, соответственно. И даже действуя сообща, они не могут обеспечить всеобъемлющую основу для рассмотрения всего жизненного цикла химических веществ, многие вещества по-прежнему не охватываются ни одной из них[12].
Минаматская конвенция о ртути, принятая 10 октября 2013 года и вступившая в силу 16 августа 2017 года, стала ответом на отравление жителей японского города Минамата загрязненными ртутью промышленными сточными водами в 1950-х гг. Участниками Минаматской конвенции сегодня являются 134 государства, Российская Федерация подписала Минаматскую конвенцию в 2014 году, однако пока она не была ею ратифицирована.
Сегодня Минаматская конвенция является единственным международным соглашением, которое предусматривает комплексную систему управления на протяжении всего жизненного цикла вещества, к которому она обращена. Ключевое положение Конвенции касается поэтапного отказа и окончательной ликвидации определенных «продуктов с добавлением ртути», таких как батареи, лампы, косметика, измерительные приборы. Для этих продуктов, перечисленных в Приложении А Конвенции, стороны не должны разрешать их производство, импорт или экспорт после установленных дат поэтапного отказа, кроме случаев, предоставления сторонам исключений в соответствии со Статьей 6 Минаматской конвенции.
Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слой химические вещества 1985 года, участником которого является и Российская Федерация, не является договором по химическим веществам. Главной его целью выступает охрана атмосферы Земли. Тем не менее, Монреальский протокол касается определенного типа химических веществ, указанных в Приложении к Протоколу, и устанавливает план поэтапного отказа от производства и потребления нескольких групп углеводородов, которые повреждают озоновый слой, а также ограничения и меры контроля за их экспортом и импортом. Другие аспекты обращения с этими химическими веществами Монреальский протокол не затрагивает.

Проведенный анализ действующих международных соглашений в сфере обращения с химическими веществами свидетельствует о том, что тысячи химических веществ остаются вне фокуса правового регулирования. Соответственно, сохраняются риски причинения вреда здоровью человека и окружающей среде. Кроме того, подход, заложенный в основу большинства соглашений, игнорирует необходимость учета всего жизненного цикла химических веществ. Это, в свою очередь, препятствует построению качественной системы управления в сфере рационального обращения с химическими веществами.
III. Стратегический подход к международному регулированию химических веществ
Несмотря на наличие международных документов, направленных на развитие рационального обращения с химическими веществами, прогресс в области их регулирования остается недостаточным. Необходимость принятия согласованных мер послужила стимулом для разработки глобальной международной программы — Стратегический подход к международному регулированию химических веществ (СПМРХВ). СПМРХВ представляет собой политическую основу, призванную содействовать обеспечению глобальной химической безопасности. Конечной целью СПМРХВ является сведение к минимуму значительного негативного воздействия на здоровье человека и окружающую среду к 2020 году. СПМРХВ был принят на Международной конференции по регулированию химических веществ в Дубае в 2006 году под эгидой Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП). СПМРХВ образуют такие документы, как: Дубайская декларация о международном регулировании химических веществ 2006 г., Общепрограммная политическая стратегия 2006 г. и Глобальный план действий 2006 г. Дубайская декларация служит признанием существующих усилий, предпринятых в области управления химическими веществами и отходами. Общепрограммная стратегия определяет пять основных политических целей СПМРХВ, в числе которых: A. уменьшение рисков; В. знания и информация; С. руководство; D. создание потенциала и техническое сотрудничество; Е. незаконный международный оборот. Наконец, в Глобальном плане действий перечислены возможные направления работы и 299 связанных с ними видов деятельности. К ним относятся охрана труда и здоровья детей, утилизация и минимизация отходов, получение и доступность данных о рисках и другое.
Мандат действующей структуры СПМРХВ истек в 2020 году, поэтому сегодня ведется подготовка к переговорам о будущей структуре СПМРХВ «SAICM Beyond 2020» в рамках 5-й сессии Международной конференции по регулированию химическими веществами (МКРХВ). Следующая встреча МКРХВ должна была состояться в Бонне, Германия, в октябре 2020 года, но была отложена из-за глобальной пандемии, вызванной COVID-19. Ожидается, что в обсуждениях примет участие широкий круг заинтересованных сторон, поскольку многие выразили удовлетворение инклюзивным подходом СПМРХВ, считая его идеальной платформой для продвижения целей устойчивого развития в химическом секторе[13].
И хотя СПМРХВ не удалось достичь реализации заявленной цели о снижении негативного воздействия химических веществ и отходов на здоровье человека и окружающую среду к 2020 году[14], ученые отмечают многие преимущества такого подхода в международном экологическом управлении. Так, например, Т. Бэкхаус и Ж. Ванг определяют в качестве сильной стороны СПМРХВ его способность к международному сотрудничеству, объединившую всех заинтересованных сторон в одном направлении[15].
Р. Ньюрик также находит уникальность СПМРХВ в активном сотрудничестве субъектов разных уровней управления – от государств, международных организаций до неправительственных организаций[16].
Другой исследователь, А. Логомаззини, более критично подходит к самой идее создания СПМРХВ, аргументируя это тем, что «СПМРХВ не является решением таких проблем и, возможно, представляет неправильное распределение и без того ограниченных ресурсов. Развивающиеся страны в наименьшей степени могут позволить себе такое бремя, предлагаемое многими мировыми экологическими договорами»[17].
В любом случае, как указывает Ф. Сандс, только время покажет, способно ли СПМРХВ добиться эффективного, систематического управления химическими веществами на протяжении их жизненного цикла или же он разделит судьбу других аналогичных инициатив[18].

IV. Поиск оптимальной модели международно-правового регулирования в сфере обращения с химическими веществами
Тема поисков эффективной модели международно-правового регулирования в сфере обращения с химическими веществами широко обсуждается научным сообществом. Дж. Крюгер и Х. Селин предлагают три возможные модели оптимального правового регулирования[19]. Первая заключается в создании единого международного соглашения, которое будет развивать концепцию учета всего жизненного цикла химических веществ. Такой способ, безусловно, является гарантом наивысшей степени обеспечения рационального обращения с химическими веществами. Однако с большой долей вероятности, он может быть затруднен следующими факторами: А. на разработку, создание и согласование единого международного соглашения потребуется довольно длительное время; Б. учитывая то, что не все государства являются участниками существующих международных соглашений (к примеру, США не являются участниками Базельской конвенции, как и ряд других государств), трудно спрогнозировать возможный состав участников такого соглашения, который был бы достаточен для его вступления в силу и дальнейшей реализации. К слову, возможным выходом из ситуации также может стать разработка Всемирного пакта о защите окружающей среде, предложенного в 2018 г. Генеральной Ассамблеей ООН[20].
Вторая модель правового регулирования состоит в разработке рамочной конвенции с дополняющими ее протоколами. Преимущества такого подхода позволят дополнять и активно развивать цели, заложенные в рамочной конвенции. Однако, как указывают сами авторы, существует риск того, что «по мере разделения связанных элементов общая цель может быть потеряна»[21].
Наконец, третья модель правового регулирования, предложенная исследователями, описывает путь международно-правового управления в сфере обращения с химическими веществами через заключение отдельных, самостоятельных соглашений. Однако объединение международных соглашений в целостную систему правового регулирования может оказаться сложной задачей.
В заключительной части авторы предлагают перейти к более активному подходу. Он заключается в том, что следует не запрещать химические вещества, а тщательно анализировать степень их опасности, чтобы предотвратить замену теми веществами, которые впоследствии окажутся не менее опасными[22].
О создании международного органа для контроля выполнения взятых на себя обязательств государствами также пишет К. Рейн. Исследователь подчеркивает, что действующие международные соглашения не находятся под эгидой одного руководящего органа, это отразилось на способности государств выполнять взятые на себя обязательства[23]. У мирового экологического сообщества, завершает автор, заканчиваются альтернативные способы гармонизации рационального управления химическими веществами[24].
Наиболее эффективная модель правового регулирования, на наш взгляд, требует соответствия следующим критериям: А. наличие общей цели правового регулирования – охраны здоровья человека и окружающей среды от негативного воздействия химических веществ; Б. регулирование химических веществ на протяжении всего их жизненного цикла – от производства, регистрации до удаления; В. участие ключевых субъектов и секторов в разработке и контроле регулирования химических веществ, в частности, активное участие научного сектора; Г. мобилизация источников финансирования; Д. признание потенциальной опасности всех химических веществ.
V. Заключение
Стоит признать, что вследствие значительного количества международных соглашений, ограничивающих обращение тех или иных химических веществ, гонка в обеспечении химической безопасности будет сохраняться. Международному сообществу надлежит разрешить новые вызовы и вопросы (например, свинец в краске; химические вещества, вызывающие эндокринные нарушения (ХВЭР); химические вещества в продуктах (ХП); нанотехнология и опасные вещества в жизненном цикле электрических и электронных изделий[25]). Парадокс заключается в том, что мы не можем полностью отказаться от использования химических веществ и исключить их из современной жизни. Это значит, что нам следует научиться эффективно и рационально с ними обращаться.
Определенно в систему правового регулирования в сфере обращения с химическими веществами необходимо включить все уровни управления: от научных и общественных объединений до государств и международных организаций. Координирующая роль при этом должна быть отведена одной главенствующей структуре. Попытка унифицировать управление химическими веществами в рамках СПМРХВ продемонстрировала по крайней мере возможность его реализации. Унификация управления химическими веществами невозможна без преодоления фрагментации. Как пишет Р.А. Колодкин о фрагментации международного права, в настоящее время «основными создателями и хранителями международного права остаются государства»[26]. Поэтому представляется, что государствам принадлежит важная роль в упрочении институционной согласованности внутри системы правового регулирования в сфере обращения с химическими веществами, которое необходимо для восполнения пробелов в международном экологическом праве и последующего заключения Всемирного пакта о защите окружающей среды, предложения о выработке которого выдвигались неоднократно[27].
Список литературы:
- Колодкин Р.А. 2005. Фрагментация международного права. — Московский журнал международного права. — №2 (58). – С.38-61.
- Backhaus T., Wang Zh. 2018. Developing SAICM into a framework for the international governance of chemicals throughout their lifecycle: Looking beyond 2020. — Integrated Environmental Assessment and Management. №14(4). P.432-433.
- Global Chemicals Outlook II. From Legacies to Innovative Solutions: Implementing the 2030 Agenda for Sustainable Development. 2019. — United Nations Environment Programme. P.55.
- Krueger J., Selin H. 2002. Governance for sound chemicals management: The need for a more comprehensive global strategy. — Global Governance. № 8 (3). pp. 323–342.
- Kummer K. 1998. Prior informed consent for chemicals in international trade. – RECIEL. 8 (3). pp. 323–330.
- Kummer K. 2017. Transboundary movement of hazardous waste and chemicals. — The Practice of Shared Responsibility in International Law. — pp. 936–961. DOI: https://doi.org/10.1017/9781316227480.
- Kummer K. 2004. The Chemicals and Waste Regime as a Basis for a Comprehensive International Framework on Sustainable Management of Potentially Hazardous Materials?. — RECIEL. №23 (2). pp. 172-180. DOI: 10.1111/reel.12084.
- Logomasini A. 2006. Strategic approach to international chemicals management: Lack of interest belies importance. — Sustainable Development Law & Policy. – №6 (3). — pp. 33-37.
- Nurick R., Touni E. 2015. Quick Start Programme Impact Evaluation: Final Report. – SAICM. — p.79.
- Osachoff H.L., Mehrnoush M., Rachel C.S. 2014. Evaluating the treatment of a synthetic wastewater containing a pharmaceutical and personal care product chemical cocktail: compound removal efficiency and effects on juvenile rainbow trout. — Water Research. №62. pp. 271-280.
- Rain K. 2006. The Need for an Independent Entity to Manage Global Chemicals Agreements. — Sustainable Development Law & Policy. №6(3). pp. 17–20.
- Sands P., Peel J., Fabra A., MacKenzie R. 2012. Hazardous substances and activities. Principles of International Environmental Law. — Cambridge: Cambridge University Press. — pp. 514-553. DOI: https://doi.org/10.1017/CBO9781139019842.017.
- Selin H. 2012. Global environmental governance and regional centers. — Global Environmental Politics. №12(3). pp. 18–37.
Информация об авторе:
Норбоева Туяна Владимировна, Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Information about the author:
Tuyana V. Norboeva, Moscow State Law University named after O.E. Kutafina (Moscow State Law Academy)
[1] Public health impact of chemicals: knowns and unknowns. Май 23, 2016. URL: https://www.who.int/publications/i/item/WHO-FWC-PHE-EPE-16-01 (дата обращения 29.09.2021).
[2] WHO Childhood Lead Poisoning. World Health Organization. 2010. Р.11. URL: http://www.who.int/ceh/publications/leadguidance.pdf (дата обращения 29.09.2021).
[3] См. Декларация Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию. Принята в г. Рио-де-Жанейро. Июнь 14, 1992. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/riodecl.shtml (дата обращения: 29.09.2021). См. Повестка дня на XXI век. Принята в г. Рио-де-Жанейро. Июнь 14, 1992. Доступ: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/agenda21.shtml (дата обращения: 29.09.2021).
[4] Rain K. The Need for an Independent Entity to Manage Global Chemicals Agreements. 2006. №6(3). P.18.
[5] Selin H. Global environmental governance and regional centers // Global Environmental Politics. №12(3). P.21.
[6] Sands P., Peel J., Fabra A., MacKenzie R. Hazardous substances and activities. In Principles of International Environmental Law // Cambridge: Cambridge University Press. 2012. P. 514.
[7] Rain K. The Need for an Independent Entity to Manage Global Chemicals Agreements… P.17.
[8] Kummer K. Transboundary movement of hazardous waste and chemicals // The Practice of Shared Responsibility in International Law, 2017. P.944.
[9] Kummer K. Prior informed consent for chemicals in international trade. 1998. №8(3). P.328.
[10] Selin H. Global environmental governance and regional centers… P.31.
[11] Kummer K. The Chemicals and Waste Regime as a Basis for a Comprehensive International Framework on Sustainable Management of Potentially Hazardous Materials? // Environment and trade. 1994. P.176.
[12] Ibid.
[13] Fourth session of the International Conference on Chemicals Management. International Institute for Sustainable Development (IISD). 2015. Vol.15. No.236. P.10. Доступ: https://enb.iisd.org/download/pdf/enb15236e.pdf (дата обращения: 29.09.2021).
[14] Global Chemicals Outlook II. From Legacies to Innovative Solutions: Implementing the 2030 Agenda for Sustainable Development // United Nations Environment Programme, 2019. P.5.
[15] Backhaus T., Wang Zh. Developing SAICM into a framework for the international governance of chemicals throughout their lifecycle: Looking beyond 2020 // Integrated Environmental Assessment and Management. 2018. №14(4). P.433
[16] Nurick R., Touni E. Quick Start Programme Impact Evaluation: Final Report. 2015. P. 87.
[17] Logomasini A. Strategic approach to international chemicals management: Lack of interest belies importance. 2006. P. 36.
[18] Sands P., Peel J., Fabra A., MacKenzie R. Hazardous substances and activities. Principles of International Environmental Law. P. 553.
[19] Krueger J., Selin H. Governance for sound chemicals management: The need for a more comprehensive global strategy // Global Governance. 2002. 8(3). P.327.
[20] Доклад Генерального секретаря A/73/419. Пробелы в международном экологическом праве и касающихся окружающей среды документах: к заключению Всемирного пакта о защите окружающей среды. Ноябрь 30, 2018. Доступ: https://undocs.org/ru/A/73/419 (дата обращения 29.09.2021).
[21] Krueger J., Selin H. Governance for sound chemicals management: The need for a more comprehensive global strategy… P.328.
[22] Krueger J., Selin H. Governance for sound chemicals management: The need for a more comprehensive global strategy… P.340.
[23] Rain K. The Need for an Independent Entity to Manage Global Chemicals Agreements… P.18.
[24] Ibid. P.20.
[25] 10 chemicals of public health concern. June 1, 2020. Доступ: https://www.who.int/news-room/photo-story/photo-story-detail/10-chemicals-of-public-health-concern (дата обращения: 29.09.2021).
[26] Колодкин Р.А. Фрагментация международного права // Московский журнал международного права. 2005. №2 (58). С.49.
[27] См. Доклад Генерального секретаря A/73/419. Пробелы в международном экологическом праве и касающихся окружающей среды документах: к заключению Всемирного пакта о защите окружающей среды. Ноябрь 30, 2018. Доступ: https://undocs.org/ru/A/73/419 (дата обращения 29.09.2021). См. Draft International Covenant on Environment and Development. Fifth edition: Updated Text. IUCN Environmental Law Programme. 2017. Доступ: https://sustainabledevelopment.un.org/index.php?page=view&type=400&nr=2443 (дата обращения: 29.09.2021). См. Report of the World Commission on Environment and Development: Our Common Future. 1987. Доступ: https://sustainabledevelopment.un.org/content/documents/5987our-common-future.pdf (дата обращения: 29.09.2021).