Организация Объединенных Наций – координатор действий государств, бизнеса и гражданского общества по противодействию терроризму в рамках реализации Глобальной контртеррористической стратегии ООН

Статья посвящена актуальной – в научном и практическом аспектах – проблематике, непосредственно связанной с деятельностью Организации Объединенных Наций в качестве координатора действий трех субъектов антитеррористического партнерства: государств, бизнеса и гражданского общества. Повышенное внимание автор уделяет Глобальной контртеррористической стратегии ООН, которая представляет собой консолидированную, согласованную контртеррористическую и нормативно-правовую базу ООН в сфере превенции международных террористических актов и решительной борьбы с ними.

Ключевые слова: Организация Объединенных Наций, Устав ООН, международный терроризм, Глобальная контртеррористическая стратегия ООН, борьба с терроризмом, антитеррористическое партнерство, бизнес, гражданское общество.

United Nations – coordinator of actions of states, business and civil society in countering terrorism in the framework of the implementation of the UN Global Counter-Terrorism Strategy

The article is devoted to topical – in scientific and practical aspects – issues directly related to the activities of the United Nations as a coordinator of the actions of three subjects of antiterrorist partnership: states, business and civil society. The author pays special attention to the UN Global Counter-Terrorism Strategy, which is a consolidated, coordinated UN counter-terrorism and legal framework in the field of preventing international terrorist acts and decisively combating them.

Key words: United Nations, UN Charter, international terrorism, UN Global Counter-Terrorism Strategy, fight against terrorism, antiterrorist partnership, business, civil society.

Тема, вынесенная в заголовок настоящей статьи, лежит в русле более общей проблематики, непосредственно связанной с деятельностью Организации Объединенных Наций и ее системы, направленной на противодействие и борьбу с терроризмом. Целесообразно заметить, что указанная проблематика постоянно находится в фокусе внимания представителей научно-экспертной среды, о чем наглядно свидетельствуют многочисленные научные публикации последней пары десятилетий [4, с. 79 – 90; 5, с. 252 – 257; 7, с. 48 – 57; 14, с. 133 – 140; 18, с. 46 – 54; 20, с. 100 – 106; 25, с. 70 – 73; 28, с. 33 – 41; 29, с. 34 – 41; 30, с. 334 – 337,  и др.].

Речь также идет о работах, в качестве объекта которых выступают: международное сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом [8, с. 65 – 71; 10, с. 6 – 11; 11, с. 88 – 93; 22, с. 108 – 115; 26, с. 56 – 60; 27, с. 54 – 57, и др.]; сам международный терроризм как крайне негативный социально-политический феномен  [16, с. 19 – 29; 17, с. 54 – 66, 31, с. 1181 – 1187, и др.]; анализ понятий «терроризм» и «международный терроризм» [6, с. 3 – 10; 21, с. 180 – 189, и др.]; деятельность ООН в сфере защиты прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом [19, с. 59 — 80]; международно-правовые основы комплаенс-контроля по противодействию финансирования терроризма в рамках имплементации Глобальной контртеррористической стратегии ООН [15, с. 85 — 88]  и т. п.

Близкое знакомство с научными публикациями по рассматриваемой проблематике позволяет сделать вывод, согласно которому одна часть авторов в своих исследованиях использует так называемый «деятельностный подход», другая – институциональный, третья – системный и т. д. С нашей точки зрения, в контексте анализируемой проблемы целесообразно применять деятельностный подход, поскольку именно он предоставляет реальную возможность в наиболее полном и целостном виде показать многогранную работу Организации Объединенных Наций в качестве координатора действий государств, бизнеса и гражданского общества по противодействию терроризму в рамках реализации Глобальной контртеррористической стратегии ООН.

Кроме того, следует обратить внимание на такой, на наш взгляд, весьма существенный аспект, каким является трактовка некоторыми авторами роли нормотворческой деятельности Организации Объединенных Наций, в частности резолюций Совета Безопасности ООН, как серьезного инструмента совершенствования антитеррористического права [29, с. 34 – 41; 32, с. 176 – 184]. Представляется неконструктивной подобная трактовка, приводящая, по нашему мнению, к неоправданной фрагментации современного права, в том числе и международного публичного права. Если следовать данной логике, то тогда следовало бы выделять и «антиэкстремистское право», «антикоррупционное право» и т. д.

Нужно особо отметить, что проблема, рассматриваемая в настоящей статье, по большей части остается вне зоны внимания авторов указанных выше научных публикаций за редким исключением (речь, в частности, идет о статье Н. В. Николаевой под красноречивым названием «Антитеррористическое партнерство государства и бизнеса, государственно-частное партнерство (ГЧП) в сфере противодействия терроризму: проблема дефиниций и соотношение понятий» [23, с. 297 — 305], а также о публикациях С. А. Ляпичева [19, с. 59 — 80] и А. Ю. Пинчука [25, с. 70 — 73], в которых рассматриваются лишь отдельные аспекты данной проблематики). На наш взгляд, данное важное обстоятельство существенным образом повышает научную и практическую актуальность обозначенной темы.

Более того, в текущем году исполняется 15 лет с даты принятия Генеральной Ассамблеей ООН Глобальной контртеррористической стратегии ООН (далее – Стратегия, ГКС ООН), в которой в качестве важной инициативы было обозначено вовлечение гражданского общества, региональных и субрегиональных организаций в борьбу с терроризмом, а также развитие партнерских отношений с частным сектором для предотвращения террористических нападений на особо уязвимые цели (прежде всего, речь идет об объектах так называемой «критической инфраструктуры», а также мест массового скопления людей и т. п.).

Помимо этого, 15 лет тому назад (28 – 30 ноября 2006 г.) в Москве состоялся Глобальный форум по партнерству государств и бизнеса в противодействии терроризму, на котором была выдвинута Инициатива России о партнерстве государств и бизнеса в противодействии терроризму.

* * *

После террористических нападений, которые были совершены 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Пенсильвании (США), Совет Безопасности Организации Объединенных Наций, отвечающий по Уставу ООН за поддержание мира на глобальном уровне, в резолюции 1373 от 28 сентября 2001 г. еще раз подтвердил «необходимость бороться всеми средствами, в соответствии с Уставом ООН, с угрозами для международного мира и безопасности, создаваемыми террористическими актами» и призвал государства «срочно предпринять совместные усилия с целью предотвращения и пресечения террористических актов, в том числе путем расширения сотрудничества и обеспечения полного осуществления соответствующих международных конвенций, касающихся терроризма».

Таким образом, Совет Безопасности ООН весьма оперативно отреагировал на указанные выше террористические акты 11 сентября 2001 г., по образному выражению С. А. Ляпичева, «“зацементировав” правовую основу международного сотрудничества и общие подходы к борьбе с этой угрозой в таких областях, как предотвращение финансирования терроризма, снижение риска получения террористами доступа к оружию массового уничтожения и совершенствование трансграничного обмена информацией между правозащитными органами, а также создав контрольный орган – Контртеррористический комитет – для наблюдения за ходом осуществления подобных мер» [19, с. 60].

Трагические события в США в сентябре 2001 г. со всей очевидностью показали, во-первых, что ни одно государство в современном мире, каким бы мощным оно ни было, не в состоянии самостоятельно противостоять серьезной угрозе международного терроризма, во-вторых, что в настоящее время крайне необходимым является объединение усилий всех государств, а также иных активных субъектов международных отношений в целях адекватного противодействия данной «социальной чуме» ХХI века. Надежной и проверенной временем площадкой (даже можно сказать – платформой) для подобного взаимодействия и сотрудничества может служить организация, которая обладает универсальной компетенцией. Безусловно, речь идет об Организации Объединенных Наций. Что же касается разработанных и принятых в рамках ООН или под ее эгидой международных антитеррористических конвенций, то нужно отметить, что совокупность указанных международно-правовых актов составляет добротную нормативную базу для обеспечения развития и совершенствования сотрудничества государств и других акторов международных отношений в сфере противодействия и борьбы с международным терроризмом.

Изложенное ранее позволяет заметить, что в качестве одного из главных субъектов антитеррористического партнерства на универсальном уровне целесообразно рассматривать и Организацию Объединенных Наций, которая, в соответствии с п.  4 ст. 1 ее Устава, призвана «быть центром для согласования действий наций в достижении» общих целей, зафиксированных в Уставе ООН, среди которых — «поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру» (п. 1 ст. 1). Чрезвычайно серьезной угрозой всеобщему миру и безопасности в настоящее время выступает международный терроризм.

Следует сделать акцент на том важном обстоятельстве, что старт целенаправленной нормотворческой деятельности ООН, направленной на превенцию международного терроризма и противодействие ему, был дан принятием Конвенции о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов (1963 г.). Затем были разработаны и приняты 16 соглашений универсального уровня (13 конвенций и 3 протокола) в области противодействия международному терроризму и ориентированных на конкретных его типах. Совокупность этих международно-правовых документов, разработанных и принятых в рамках ООН, составляют универсальную международно-правовую основу противодействия и борьбы с международным терроризмом.

Положения указанных ранее антитеррористических конвенций подкрепляются и развиваются большим числом резолюций, принятых Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности ООН. Имеются в виду, прежде всего, те резолюциях Генеральной Ассамблеи, которые утвердили Декларацию о мерах по ликвидации международного терроризма от 9 декабря 1994 г. и Декларацию, принятую 17 декабря 1996 г., дополняющей Декларацию о мерах по ликвидации международного терроризма 1994 г. Среди резолюций Совбеза ООН необходимо назвать в первую очередь те, которые были приняты сразу же после трагических событий в США в сентябре 2001 г. Речь идет о резолюциях 1368 от 12 сентября 2001 г., 1373 от 28 сентября 2001 г. и 1377 от 12 ноября 2001 г. и др.

На основе резолюции ГА ООН (51/210 от 17 декабря 1996 г.) был создан Специальный комитет по терроризму, который открыт для всех государств-членов ООН, специализированных учреждений системы ООН.

Глобальная контртеррористическая стратегия ООН. Генеральная Ассамблея ООН путем консенсуса 8 сентября 2006 года одобрила резолюцию, на основе которой была принята Глобальная контртеррористическая стратегия (далее – Стратегия, ГКС), представляющая собой консолидированную, согласованную контртеррористическую и нормативно-правовую базу Организации Объединенных Наций в сфере превенции международных террористических актов и решительной борьбы с ними.

Стратегия, принятая в форме резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и содержащегося в приложении к ней Плана действий, является уникальным инструментом для активизации усилий по борьбе с терроризмом на национальном, региональном и международном уровнях. Именно она определяет конкретные индивидуальные и коллективные меры государств-членов в сфере противодействия международному терроризму, подходы к задачам предотвращения распространения данного крайне негативного социально-правового феномена, а также принципы обеспечения защиты прав человека и поддержки верховенства закона в борьбе с терроризмом.

Стратегия требует от государств-членов комплексного осуществления положений Плана действий, включая сотрудничество с ООН, выполнение всех международных антитеррористических конвенций ООН, соответствующих резолюций Совбеза ООН.

Принимая Стратегию, государства-члены впервые акцентировали необходимость всеобъемлющего подхода к борьбе с терроризмом на основе выполнения соответствующих международных обязательств.

Актуальность разработки всеобъемлющей, универсальной контртеррористической стратегии впервые была отмечена созданной Генеральным секретарем ООН Группой высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам. В декабре 2004 г. в своем докладе Группа обратила внимание на необходимость подготовки такого документа, который учитывал бы факторы, способствующие распространению терроризма, усиливал возможности стран в борьбе с терроризмом, а также пропагандировал верховенство права и защиту основных свобод человека. Группа обратилась к ООН с просьбой сыграть лидирующую роль в разработке и продвижении указанной стратегии.

Инициативу Группы поддержал тогдашний Генеральный секретарь ООН К. Аннан: 10 марта 2005 г., во время подготовки к сентябрьскому Саммиту-2005 и в дни первой годовщины взрывов в мадридских поездах, он, в соответствии с рекомендациями Группы, высказал предложение о подготовке такого документа.

Предложенный им проект Стратегии включал в себя пять ключевых элементов:

• убеждение террористических группировок не прибегать к насилию;
• ограничение террористов в средствах для проведения атак;
• ограничение поддержки террористических группировок со стороны государств;
• развитие возможностей стран в предотвращении терроризма;
• защита прав человека в ходе контртеррористической борьбы.

На Саммите-2005 государства-члены впервые согласились с абсолютным и решительным осуждением терроризма «во всех его формах и проявлениях, кем бы, где бы и с какой бы целью он ни осуществлялся».
В итоговом документе, принятом в ходе встречи на высоком уровне в рамках Генеральной Ассамблеи (14-16 сентября 2005 г.), мировые лидеры утвердили концепцию и основные элементы ГКС ООН, обратившись к Генеральной Ассамблее ООН с просьбой более детально разработать проект Стратегии в целях поддержать всеобъемлющие и последовательные действия стран в борьбе с терроризмом на национальном, региональном и международном уровнях.

В ответ на результаты Саммита-2005 Секретариат ООН подготовил корректировки в проект ГКС ООН. 2 мая 2006 г. на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи К. Аннан представил доклад «Единство в борьбе с терроризмом: рекомендации по Глобальной контртеррористической стратегии». Эти предложения дополнили и развили основные положения проекта ГКС, детализировав предпринимаемые ООН действия по противодействию терроризму. В докладе были также определены практические способы оказания помощи ООН государствам-членам в улучшении индивидуальных и коллективных возможностей в борьбе с терроризмом. Следуя обязательствам, принятым на Саммите-2005, государства-члены рассмотрели указанные рекомендации и в мае 2006 г. начали консультации по согласованию проекта ГКС ООН.

8 сентября 2006 г. Глобальная контртеррористическая стратегия ООН была одобрена всеми 192 государствами-членами. 19 сентября 2006 г. она была введена в действие во время встречи на высоком уровне Генеральной Ассамблеи ООН.

Генеральная Ассамблея подтвердила необходимость участия всех государств-членов в имплементации Стратегии, акцентировав при этом центральную роль ООН в координации усилий международных, региональных и субрегиональных организаций в осуществлении положений ГКС, которая включает в себя 4 основных раздела (предупреждение распространения терроризма, предотвращение и ограничение действий террористов, развитие возможностей стран в предотвращении терроризма, защита прав человека в ходе контртеррористической борьбы), а также 47 конкретных предложений по ее имплементации.

Специфика рассматриваемой Стратегии заключается в том, что в ее основе лежит последовательное, однозначное и решительное осуждение государствами-членами терроризма во всех его формах и проявлениях. В ней предусмотрены всеобъемлющие меры, нацеленные на устранение условий, содействующих распространению терроризма, укрепление индивидуального и коллективного потенциала государств и ООН в предотвращении терроризма и борьбе с ним, обеспечение защиты прав и основных свобод человека в ходе проведения соответствующих контртеррористических мероприятий.

В Стратегии особо подчеркивается, что терроризм не может и не должен ассоциироваться с какой-либо религией, национальностью, цивилизацией или этнической группой.

В ГКС ООН были предусмотрены следующие новые важные инициативы:

• повышение уровня согласованности и эффективности оказания технического содействия в борьбе с терроризмом, с тем чтобы все государства могли эффективно участвовать в этом процессе;
• добровольное создание систем содействия, которые будут удовлетворять потребности жертв терроризма и их семей;
• устранение угрозы биотерроризма посредством создания единой, всеобъемлющей базы данных по биологическим инцидентам, при уделении особого внимания улучшению систем здравоохранения государств и с учетом необходимости объединения основных участников для обеспечения того, чтобы успехи в области биотехнологии не могли использоваться для террористических атак или иных преступных целей, а использовались только для общественного блага;
• вовлечение гражданского общества, региональных и субрегиональных организаций в борьбу с терроризмом и развитие партнерских отношений с частным сектором для предотвращения террористических нападений на особо уязвимые цели;
• изучение новаторских методов борьбы с растущей угрозой террористического использования Интернета;
• модернизация систем пограничного и таможенного контроля и повышение защищенности проездных документов с тем, чтобы предотвратить перемещение террористов и передвижение незаконных материалов;
• укрепление сотрудничества в борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма.

В целях обеспечения координации и большей согласованности антитеррористических действий учреждений системы ООН в соответствии с Глобальной контртеррористической стратегией в структуре Секретариата ООН была создана Целевая группа по имплементации Стратегии.

В Целевой группе созданы рабочие подгруппы по ключевым направлениям ГКС ООН (по оказанию комплексной помощи в борьбе с терроризмом; по предотвращению и урегулированию конфликтов; по оказанию помощи жертвам терактов; по предотвращению нападений с использованием оружия массового поражения (ОМУ) и мерам реагирования; по борьбе с использованием сети Интернет в террористических целях; по борьбе с финансированием терроризма; по усилению защиты уязвимых объектов; по защите прав человека в ходе борьбы с терроризмом; по противодействию радикализации и экстремизму).

Целевая группа составила программу работы для осуществления инициатив по имплементации ГКС ООН, которая включает в себя:

• предоставление помощи государствам-членам в комплексном применении Стратегии;
• предоставление форума для рассмотрения причин политического и экономического отчуждения, особенно среди молодежи;
• перенесение контртеррористической деятельности в сферу предотвращения конфликтов;
• улучшение оценки технической помощи, снабжения и последующей деятельности;
• улучшение координаторских функций ООН в планировании ответной реакции на террористические нападения с использованием ядерных, химических, биологических или радиоактивных материалов;
• консолидация заинтересованных лиц и партнеров в обсуждении использования Интернета в террористических целях и определении передовых средств борьбы с этим явлением;
• поиск путей соответствия международным стандартам при ведении борьбы с финансированием терроризма;
• определение наиболее эффективных способов защиты уязвимых целей, включая персонал ООН на местах, и создание механизма по обмену опытом в данном вопросе;
• помощь странам в укреплении внутреннего законодательства для защиты прав человека в соответствии с международными стандартами;
• определение нужд пострадавших во всех странах мира и возможностей помощи им со стороны правительств.

4-5 сентября 2008 г. Генеральная Ассамблея провела первый Обзор реализации ГКС ООН, в рамках которого были поставлены задачи более активного подключения государств к реализации положений Стратегии и налаживания соответствующей координации непосредственно в системе Организации Объединенных Наций. По итогам Обзора была принята резолюция Генеральной Ассамблеи 62/272, в соответствии с которой Генеральному секретарю ООН поручалось представить доклад с предложениями по дальнейшей имплементации ГКС.

8 сентября 2010 г. в ходе пленарного заседания 64-й сессии Генеральной Ассамблеи в рамках второго Обзора Стратегии был рассмотрен вопрос о ее выполнении за очередной двухлетний период 2008-2010 гг. В новой резолюции сохранен консенсусный подход в отношении ГКС ООН, определен алгоритм действий, направленных на усиление взаимодействия государств с Целевой группой. Было подчеркнуто также, что потенциал ГКС ООН далеко не полностью реализован. В этой связи как самим государствам, так и Организации Объединенных Наций в целом, необходимо наращивать меры по последовательному и полному выполнению содержащихся в ГКС положений. Положительно была оценена деятельность Целевой группы Секретариата ООН по имплементации Стратегии, а также предпринятые меры по институционализации Группы, ее финансированию и кадровому укреплению.

Российская Федерация выступает с позиции сохранения консенсусных формулировок ГКС ООН, важности всеобъемлющего выполнения содержащихся в ней положений. Наша страна поддерживает работу Целевой группы в рамках имеющегося у нее мандата и выступает за усиление взаимодействия данной структуры с государствами.

* * *

Совершенно очевидно, что партнерство по борьбе с терроризмом, должно основываться на принципах и нормах международного права, к чему на постоянной основе призывает Совет Безопасности ООН, в частности, в резолюции 1624 от 14 сентября 2005 г.

Генеральная Ассамблея ООН в принятой ей Глобальной контртеррористической стратегии ООН от 8 сентября 2006 г. отметила, что терроризм «является одной из самых серьезных угроз международному миру и безопасности». Всемирный саммит 2005 г. на основе своего Итогового документа [13] поручил Генеральной Ассамблее доработать определенные Генеральным секретарем элементы контртеррористической стратегии в целях принятия и осуществления стратегии для продвижения на национальном, региональном и международном уровнях всеобъемлющих, скоординированных и последовательных мер по борьбе с терроризмом, в которой учитывались бы также условия, способствующие распространению терроризма. Имеется в виду доклад Генерального секретаря ООН, представленный последним 27 апреля 2006 г., который содержит рекомендации по Глобальной контртеррористической стратегии, базирующиеся на пяти базовых принципах, заключающихся в том, чтобы:

• убеждать людей в необходимости отказаться от терроризма или его поддержки;
• лишить террористов доступа к средствам для совершения нападения;
• предотвратить поддержку терроризма государствами;
• укреплять возможности государств по искоренению терроризма;
• защищать права человека.

Следует подчеркнуть, что во всех разделах Доклада Генерального секретаря ООН особо отмечается та роль, которую гражданское общество может играть в содействии осуществлению подлинно глобальной стратегии противодействию терроризму.

В частности, Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции по результатам шестого «Обзора Глобальной контртеррористической стратегии Организации Объединенных Наций», принятой 26 июня 2018 г., рекомендовала гражданскому обществу, включая неправительственные организации (далее – НПО), «соответствующим образом участвовать в усилиях по активизации осуществления Стратегии, в том числе на основе взаимодействия с государствами-членами и системой Организации Объединенных Наций, и призывает государства-члены и Целевую группу по осуществлению контртеррористических мероприятий (структуры Глобального договора о координации контртеррористической деятельности) расширять, согласно их соответствующим мандатам и сообразно обстоятельствам, взаимодействие с гражданским обществом и поддерживать его роль в осуществлении Стратегии» (п. 24) [24].

Генеральный секретарь неоднократно подчеркивал, что терроризм не связан с какой-либо религией, этнической группой или расой. Исследование, проведенное Контртеррористическим центром Организации Объединенных Наций в 2017 г., показало, что чаще всего воинствующие экстремисты недостаточно разбираются в вопросах той религии, которую отстаивают. Стратегиям отчуждения и ненависти следует противопоставить проведение опирающейся на фактические данные политики, инклюзивный процесс принятия решений, разнообразие, защиту меньшинств и уязвимых групп населения, обеспечение подотчетности и правосудия [12].

В ГКС ООН содержатся рекомендации НПО и гражданскому обществу по мере необходимости взаимодействовать в решении вопроса о том, каким образом можно активизировать усилия по осуществлению этой Стратегии. Следует отметить, что в ней отражено стремление государств к всемерному поощрению международной солидарности в поддержку жертв терактов в целях привлечения гражданского общества к реализации глобальной кампании, ориентированной на бескомпромиссную борьбу с международным терроризма и на его решительное осуждение.

В Стратегии содержится рекомендация в адрес ООН рассмотреть вопрос об обращении к частному сектору (представителям бизнеса) за помощью в осуществлении программ укрепления потенциала, в частности, в области обеспечения безопасности портов, морских перевозок и гражданской авиации (то есть, объектов транспортной инфраструктуры).

Как было отмечено ранее, Российская Федерация является инициатором международного проекта по партнерству государств с бизнесом в борьбе с терроризмом. По предложению российского председательства в «восьмерке» в ноябре 2006 г. в Москве состоялся Глобальный форум, заложивший основы такого взаимодействия и получивший свое развитие в виде множества проектов в самой России и на международном уровне [9].

В данной связи нужно заметить, что в качестве реального основания и конкретных примеров для указанной ранее Инициативы Российской Федерации послужили международные учения, которые регулярно проводились в «нулевые» годы компанией «ЛУКОЙЛ». Так, в 2003 г. такие учения проводились на объектах Компании в Буденновске, в 2004 г. ─ в Волгограде и Перми. В 2006 г. «ЛУКОЙЛ» принял участие в совместных учениях России и Казахстана «Каспий — 2006». В октябре того же года на базе НПЗ «ЛУКОЙЛ» в Бургасе (Болгария) были проведены учения «Темная тень — 2006». 4 сентября 2008 г. на площадке Волгоградского НПЗ в рамках программы государств – членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. В ходе учений отрабатывалось взаимодействие специальных служб Российской Федерации, Казахстана, Таджикистана, Узбекистана и служб безопасности «ЛУКОЙЛ». 25 сентября того же года на территории распределительно-перевалочного комплекса «ЛУКОЙЛ-II» в Высоцке (Ленинградская область) под эгидой Национального антитеррористического комитета (НАК) состоялись антитеррористические учения «Высоцк-2008», в ходе которых отрабатывались совместные действия подразделений ФСБ России, Минобороны России, ФСО, МЧС и Агентства «ЛУКОМ-А», осуществляющего охрану объектов ОАО «ЛУКОЙЛ». На учениях присутствовали наблюдатели из спецслужб и правоохранительных органов стран «большой восьмерки», государств Балтийского региона, а также представители ООН и ОБСЕ  (http://www.lukoil.ru/PressCenter/Pressreleases/Pressrelease?rid=52418).

Следует заметить, что в апреле 2012 г. по инициативе Российской Федерации было принято весьма значимое решения Комиссии ООН по предупреждению преступности начать деятельность, направленную на формирование основ международного сотрудничества в деле обеспечения безопасности туристической сферы, активной защиты последней от террористических и других криминальных угроз. В русле государственно-частного партнерства осуществляется проект под эгидой Управления ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН) и Межрегионального научно-исследовательского Института ООН по проблемам преступности и правосудия (ЮНИКРИ) ─ пресечение утечек драгоценных металлов в руки террористов и иного криминала. Как заявил в своем Выступлении Специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и транснациональной организованной преступностью А. В. Змеевского на специальном заседании Совета Безопасности ООН «Всеобъемлющий подход к противодействию терроризму» (Нью-Йорк, 15 января 2013 г.), «необходимо продолжить усилия по отслеживанию и купированию финансовых потоков, подпитывающих терроризм. По инициативе России ФАТФ занимается такой актуальной проблемой, как вскрытие финансовых потоков от незаконного производства и оборота афганских наркотиков, значительная часть которых уходит на финансирование терроризма» [9].

В данном контексте надо отметить, что аналогичную деятельность, непосредственно сопряженную с борьбой финансирования терроризма, осуществляет Целевая группа ООН по осуществлению контртеррористических мероприятий (ЦГОКМ), которая была создана Генеральным секретарем ООН в 2005 г. для обеспечения общей согласованности и последовательности усилий системы Организации в сфере борьбы с терроризмом. Создание ЦГОКМ было одобрено Генеральной Ассамблеей ООН в Глобальной контртеррористической стратегии Организации Объединенных Наций. На данный момент в состав Целевой группы входит 31 международное учреждение, каждое из которых в силу специфики своей деятельности участвует в многосторонних действиях, нацеленных на борьбу с международным терроризмом, внося вклад в общую работу в рамках собственного мандата  (https://www.un.org/victimsofterrorism/ru/about/ctitf).

В рамках Целевой группы действуют рабочие группы по важным тематическим аспектам, связанным с борьбой с терроризмом. К ним, в частности, относится Рабочая группа по борьбе с финансированием терроризма (далее – Рабочая группа), деятельность которой курируют МВФ, Всемирный банк, УНП ООН, а также оказывают деятельное содействие Исполнительный директорат Контртеррористического комитета, Группа по наблюдению Комитета-1267 и ИНТЕРПОЛ.

В частности, в октябре 2009 г. Рабочая группа представила Доклад по борьбе с финансированием терроризма, в главе 3 которого («Развитие сотрудничества на национальном и международном уровнях») пункт (с) посвящен сотрудничеству с частным сектором, и в нем содержится следующий вывод:

«Вывод 27. Нормативно-правовое урегулирование может препятствовать развитию сотрудничества с частным сектором… Например, действующие в разных странах отделения одного и того же банка не всегда в состоянии определить, можно ли им обмениваться информацией друг с другом, и в связи с этим достаточно часто, проявляя осторожность, они не обмениваются информацией, которая позволила бы повысить результативность и эффективность их работы по выявлению подозрительных операций и предоставлению информации о них».

И здесь же содержатся соответствующие рекомендации, направленные на оптимальное решение изложенной в этом Выводе проблемы:

«Рекомендация 28. Необходимо провести анализ трудностей, с которыми сталкиваются частные компании при соблюдении правовых норм, направленных на борьбу с финансированием терроризма, в целях углубления взаимопонимания и укрепления доверия между частным сектором и компетентными органами.

Рекомендация 29. Компетентным органам необходимо подготовить для частного сектора руководящие указания, в которых следует четко оговорить, какие формы обмена информацией разрешены, а какие — нет. Эти руководящие указания должны обеспечить выполнение требований в сфере информационного обмена на национальном и международном уровнях.

Рекомендация 30. Необходимо принять меры, упрощающие порядок предоставления финансовыми организациями информации о подозрительных операциях как a) в рамках обмена информацией между финансовыми организациями, действующими в конкретной стране, так и b) в форме трансграничного обмена информацией между отделениями и филиалами отдельных фирм. Это должно быть сделано с учетом положений национального законодательства, предусматривающих процессуальные гарантии и право на неприкосновенность частной жизни».

В докладе Группы некоммерческие организации позиционируются как структуры, считающиеся потенциально уязвимыми с позиции возможности их нелегитимного использования в целях финансирования терроризма.

В Выводе 64 речь идет о том, что «Деятельность некоммерческих организаций (HKO) создает возможности для финансирования терроризма и в связи с этим влечет за собой потенциальный риск, хотя в то же время эти организации играют важнейшую роль в устранении причин, порождающих терроризм. НКО чрезвычайно важны, поскольку снижают привлекательность терроризма путем укрепления социальных структур и расширения межобщинного диалога и понимания. Предпринимаемые усилия могут предотвратить возникновение причин, способствующих распространению радикальной идеологии. Меры борьбы с финансированием терроризма, принимаемые без учета этих соображений, способны деформировать сложившуюся ситуацию и, в итоге, нанести ущерб. Необходимо реально оценивать масштабы фактического использования этого сектора для финансирования терроризма. В процентном отношении к общему объему финансовых потоков НКО сумма средств, связанных с финансированием терроризма, представляется весьма незначительной».

Далее содержатся конкретные рекомендации для решения обозначенной ранее проблемы:

«Рекомендация 65. Государствам необходимо избегать обобщений, связывая деятельность НКО с финансированием терроризма, поскольку такие заявления преувеличивают масштабы угрозы и наносят необоснованный вред всему сектору НКО.

Вывод 66. Необходимо понимать различие между НКО, которые используются лицами, финансирующими терроризм, и НКО, непосредственно замешанными в финансировании терроризма. На практике встречаются оба варианта, однако типология, используемая при составлении отчетности и анализе, не всегда это отражает.

Рекомендация 67. Правоприменительные меры должны соответствовать характеру противоправных действий. Как правило, не следует прекращать деятельность всей НКО из-за одного подозреваемого лица. Принимаемые меры должны носить соразмерный характер и учитывать конкретный риск, например удаление подозрительного попечителя или закрытие отделения для уменьшения риска при обеспечении возможности продолжения работы НКО».

Приведенные положения подтверждают, что существует весьма много аспектов и сфер, в которых решающий вклад могут внести все субъекты противодействия международному терроризму: ООН, государства, гражданское общество, частный сектор и др. Однако следует констатировать, что отношения, складывающиеся между ООН, неправительственными организациями (НПО) и частными корпорациями, столь же не простые, как и отношения последних с государствами органами и структурами. В последнее время организации гуманитарного и правозащитного профилей начали непосредственно взаимодействовать с бизнес-структурами. Попытки установить партнерские отношения с бизнесом предпринимались со стороны Президента Международного Комитета Красного Креста (МККК), Верховного комиссара ООН по делам беженцев и Верховного комиссара ООН по правам человека в русле и в пределах стратегии их деятельности в условиях современного этапа глобализации.

В то же время не является секретом, что между различными гуманитарными организациями и бизнес-сообществом существует осязаемая атмосфера недоверия. Но, при этом все отчетливо понимают, насколько потенциально может быть колоссальной отдача и какие новые возможности открываются в итоге более тесного сотрудничества и взаимодействия с деловыми кругами. Разные инициативы, нацеленные на урегулирование ситуации вокруг скандалов с африканскими алмазами компании «Де Бирс»         [1, p. 129 — 147], обеспечение соблюдения прав человека в нефте- и газодобывающем секторе [3, p. 426 — 449], а также в иных сферах [2], явились попытками направить в позитивное русло совместный процесс при участии деловых кругов, заинтересованных государств и гражданского общества в целях достижения договоренностей по применению международных стандартов, установленных в рамках ООН и направленных на противодействие международному терроризму. Совершенно очевидно, что позитивные изменения в данной сфере наступят тогда, когда бизнес и гражданское общество будут восприниматься государствами и системой ООН не только в качестве партнеров в борьбе с международным терроризмом, но и как субъекты, взявшие на себя определенные обязательства в рамках международного и национального права.

В завершении данной публикации целесообразно сформулировать вывод обобщающего характера, согласно которому в системе ООН в целом делается реально много для совместного противостояния терроризму, а также в целях обеспечения общей согласованности и последовательности усилий системы Организации в сфере борьбы с терроризмом. И Организация Объединенных Наций является надлежащим координатором действий государств, бизнеса и гражданского общества по противодействию международному терроризму в рамках реализации Глобальной контртеррористической стратегии ООН.

Литература:

1. Bone A. Conflict Diamonds: the De Beer Group and the Kimberly Process / in A.J.K. Bailes and I. Frommelt (eds) // Business and Security: Public-Private Sector Relationships in a New Security Environment. Solna / Oxford: SIPRI / Oxford University Press, 2004. – 129 – 147.
2. Business and Security: Public-Private Sector Relationships in a New Security Environment. Solna / Oxford: SIPRI / Oxford University Press, 2004. – 328 p.
3. Freeman B., Pica M.B., Componovo C.N. A New Approach to Corporate Responsibility: the Voluntary Principles on Security and Human Rights / 24 HICLR, 2001. – P. 426 – 449.
4. Алешин В. В. Противодействие терроризму: о реализации норм международного и российского законодательства // Московский журнал международного права. – 2019. – № 4. – С. 79 – 90.
5. Байрамова Н. А. Роль ООН в координации действий государств в борьбе с международным терроризмом // Вопросы филологических наук. – 2009. – № 5. – С. 252 – 257.
6. Батанина И. А., Огнева В. В. Международный терроризм: глобальный политический контекст // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. – 2019. – № 2. – С. 3 – 10.
7. Борисов Д. А. Экстремизм и контртеррористическая повестка ООН в ХХI веке // Мировая политика. – 2018. – № 1. – С. 48 – 57.
8. Будаева С. В., Дегтярева Н. В. Международное сотрудничество в области борьбы с терроризмом // Вестник Забайкальского государственного университета. – 2014. – № 5 (108). – С. 65 – 71.
9. Выступление Специального представителя Президента Российской Федерации по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и транснациональной организованной преступностью А. В. Змеевского на специальном заседании Совета Безопасности ООН «Всеобъемлющий подход к противодействию терроризму», Нью-Йорк, 15 января 2013 г. // Официальный сайт Министерства иностранных дел РФ. URL: http://www.mid.ru/brp_4.nsf/newsline/D851917151D4AB5344257AF60026523C (дата обращения: 25.04.2021).
10. Глотов В. И., Аржанов И. А. Российская Федерация в системе новых вызовов и угроз. Международное антитеррористическое сотрудничество на современном этапе // Финансовые исследования. – 2018. – № 2 (59). – С. 6 – 11.
11. Грачева В. В Устав Организации Объединенных Наций как правовой фундамент международного сотрудниче­ства в борьбе с терроризмом // Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2014. – № 2 (16). – С. 88 – 93.
12. Деятельность системы Организации Объединенных Наций по осуществлению Глобальной контртеррористиче­ской стратегии Организации Объединенных Наций Доклад Генерального секретаря 20 апреля 2018 г. // Doc. UN A/72/840 20 April
13. Итоговый документ Всемирного саммита 2005 года. Принят Резолюцией 60/1 Генеральной Ассамблеи ООН от 16 сентября 2005 г. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/outcome2005_ch1.shtml (дата обращения: 20.04.2021)
14. Каменских А. Н. Роль и значение совершенствования контртеррористической деятельности ООН в ХХI веке // Русская политология. – 2018. – № 3 (8). – С. 133 – 140.
15. Кешнер М. В. Международно-правовые основы комплаенс-контроля по противодействию финансирования терроризма в рамках имплементации Глобальной контртеррористической стратегии ООН // Пробелы в российском законодательстве. – 2016. – № 5. – С. 85 – 88.
16. Коростелев С. В. К определению феномена терроризма: влияние наследия Нюрнбергского Трибунала // Управленческое проектирование. – 2018. – № 5 (113). – С. 19 – 29.
17. Лазутин Л. А. К вопросу о понятии и формах проявления международного терроризма // Российский юридический журнал. – 2000. — № 2 (26). – С. 54 – 66.
18. Лебедев А. Роль ООН в борьбе с терроризмом // Обозреватель – Observer. – 2008. – № 5. – С. 46 – 54.
19. Ляпичев С. А. Деятельность ООН в сфере защиты прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом // Вестник Московского университета. Серия 25: Международные отношения и мировая политика. – 2011. – № 3. – С. 59 – 80.
20. Мелентьев П. В. Роль ООН в борьбе с терроризмом // Современное право. – 2009. – № 1 (1). – С. 100 – 106.
21. Милецкий В. П. Международный терроризм: политико-правовое измерение теории и практики противодействия // Всероссийский криминологический журнал. – 2017. – Т. 11. – № 1. – С. 180 – 189.
22. Нигматуллин Р. В. К истории сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом // Вестник Российского университета дружбы народов. – Серия: Юридические науки. – 2005. – № 1. – С. 108 – 115.
23. Николаева Н. В. Антитеррористическое партнерство государства и бизнеса, государственно-частное партнерство (ГЧП) в сфере противодействия терроризму: проблема дефиниций и соотношение понятий // Деструктивное влияние террора на политическую систему и правовую среду Российского государства. Всероссийская научно-практическая конференция. Под. ред. проф. О.И. Чердакова. ─ М.: Международный юридический институт, 2017. ─ С. 297 – 305.
24. Обзор Глобальной контртеррористической стратегии Организации Объединенных Наций. Резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей 26 июня 2018 г. // Doc. UN A/res/72/284 2 July URL: undocs.org›pdf?symbol=ru/a/res/72/284 (дата обращения: 20.04.2021)
25. Пинчук А. Ю. Институализация антитеррористической деятельности в рамках Организации Объединенных Наций // Социально-политические науки. – 2018. – № 6. – С. 70 – 73.
26. Ратке А. Е. Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом // Правопорядок: история, теория, практика. – 2017. – № 4 (17). – С. 56 – 60.
27. Соловьева Р. П., Соловьева Ю. М. Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом // Актуальные аспекты современности: философско-мировоззренческие, социокультурные, политико-правовые и морально-воспитательные измерения глобальных вызовов: Материалы региональной научной конференции. – Донецк: Донецкий национальный технический университет, 2019. – С. 54 – 57.
28. Сологуб С. В. Совершенствование контртеррористической деятельности ООН // Альманах Крыма. – 2019. – № 18. – С. 33 – 41.
29. Сыпченко А. Н. Международное право и законодательные акты в области борьбы с терроризмом // Colloquuim-journal. – 2019. – № 24-4 (45). – с. 34 – 41.
30. Хаматшина Г. А. Значение Организации Объединенных Наций в борьбе с международным терроризмом // Молодой ученый. – 2017. – № 2 (136). – С. 334 – 337.
31. Чернядьева Н. А. Понятие «международный терроризм» в международных соглашениях ООН // Lex Russica. – 2011. – Т. 70. – № 6. – С. 1181 – 1187.
32. Чернядьева Н. А. Роль резолюций Совета Безопасности ООН в совершенствовании антитеррористического права // Вестник Пермского университета. Юридические науки. – 2015. – Вып. 2 (28). – С. 176 – 184.

References:

1. Bone A. Conflict Diamonds: the De Beer Group and the Kimberly Process / in A.J.K. Bailes and I. Frommelt (eds) // Business and Security: Public-Private Sector Relationships in a New Security Environment. Solna / Oxford: SIPRI / Oxford University Press, 2004. – p. 129 – 147.
2. Business and Security: Public-Private Sector Relationships in a New Security Environment. Solna / Oxford: SIPRI / Oxford University Press, 2004. – 328 p.
3. Freeman B., Pica M.B., Componovo C.N. A New Approach to Corporate Responsibility: the Voluntary Principles on Security and Human Rights / 24 HICLR, 2001. – P. 426 – 449.
4. Aleshin V. V. Protivodejstvie terrorizmu: o realizacii norm mezhdunarodnogo i rossijskogo zakonodatel’stva // Moskovskij zhurnal mezhdunarodnogo prava. – 2019. – № 4. – S. 79 – 90.
5. Bajramova N. A. Rol’ OON v koordinacii dejstvij gosudarstv v bor’be s mezhdunarodnym terrorizmom // Voprosy filologicheskih nauk. – 2009. – № 5. – S. 252 – 257.
6. Batanina I. A., Ogneva V. V. Mezhdunarodnyj terrorizm: global’nyj politicheskij kontekst // Izvestiya Tul’skogo gosudarstvennogo universiteta. Gumanitarnye nauki. – 2019. – № 2. – S. 3 – 10.
7. Borisov D. A. Ekstremizm i kontrterroristicheskaya povestka OON v HKHI veke // Mirovaya politika. – 2018. – № 1. – S. 48 – 57.
8. Budaeva S. V., Degtyareva N. V. Mezhdunarodnoe sotrudnichestvo v oblasti bor’by s terrorizmom // Vestnik Zabajkal’skogo gosudarstvennogo universiteta. – 2014. – № 5 (108). – S. 65 – 71.
9. Vystuplenie Special’nogo predstavitelya Prezidenta Rossijskoj Federacii po voprosam mezhdunarodnogo sotrudnichestva v bor’be s terrorizmom i transnacional’noj organizovannoj prestupnost’yu A. V. Zmeevskogo na special’nom zasedanii Soveta Bezopasnosti OON «Vseob»emlyushchij podhod k protivodejstviyu terrorizmu», N’yu-Jork, 15 yanvarya 2013 g. // Oficial’nyj sajt Ministerstva inostrannyh del RF. URL: http://www.mid.ru/brp_4.nsf/newsline/D851917151D4AB5344257AF60026523C (data obrashcheniya: 25.04.2021).
10. Glotov V. I., Arzhanov I. A. Rossijskaya Federaciya v sisteme novyh vyzovov i ugroz. Mezhdunarodnoe antiterroristicheskoe sotrudnichestvo na sovremennom etape // Finansovye issledovaniya. – 2018. – № 2 (59). – S. 6 – 11.
11. Gracheva V. V Ustav Organizacii Ob»edinennyh Nacij kak pravovoj fundament mezhdunarodnogo sotrudniche¬stva v bor’be s terrorizmom // Vestnik Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. – 2014. – № 2 (16). – S. 88 – 93.
12. Deyatel’nost’ sistemy Organizacii Ob»edinennyh Nacij po osushchestvleniyu Global’noj kontrterroristiche¬skoj strategii Organizacii Ob»edinennyh Nacij Doklad General’nogo sekretarya 20 aprelya 2018 g. // Doc. UN A/72/840 20 April 2018.
13. Itogovyj dokument Vsemirnogo sammita 2005 goda. Prinyat Rezolyuciej 60/1 General’noj Assamblei OON ot 16 sentyabrya 2005 g. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/outcome2005_ch1.shtml (data obrashcheniya: 20.04.2021)
14. Kamenskih A. N. Rol’ i znachenie sovershenstvovaniya kontrterroristicheskoj deyatel’nosti OON v HKHI veke // Russkaya politologiya. – 2018. – № 3 (8). – S. 133 – 140.
15. Keshner M. V. Mezhdunarodno-pravovye osnovy komplaens-kontrolya po protivodejstviyu finansirovaniya terrorizma v ramkah implementacii Global’noj kontrterroristicheskoj strategii OON // Probely v rossijskom zakonodatel’stve. – 2016. – № 5. – S. 85 – 88.
16. Korostelev S. V. K opredeleniyu fenomena terrorizma: vliyanie naslediya Nyurnbergskogo Tribunala // Upravlencheskoe proektirovanie. – 2018. – № 5 (113). – S. 19 – 29.
17. Lazutin L. A. K voprosu o ponyatii i formah proyavleniya mezhdunarodnogo terrorizma // Rossijskij yuridicheskij zhurnal. – 2000. — № 2 (26). – S. 54 – 66.
18. Lebedev A. Rol’ OON v bor’be s terrorizmom // Obozrevatel’ – Observer. – 2008. – № 5. – S. 46 – 54.
19. Lyapichev S. A. Deyatel’nost’ OON v sfere zashchity prav cheloveka i osnovnyh svobod v usloviyah bor’by s terrorizmom // Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 25: Mezhdunarodnye otnosheniya i mirovaya politika. – 2011. – № 3. – S. 59 – 80.
20. Melent’ev P. V. Rol’ OON v bor’be s terrorizmom // Sovremennoe pravo. – 2009. – № 1 (1). – S. 100 – 106.
21. Mileckij V. P. Mezhdunarodnyj terrorizm: politiko-pravovoe izmerenie teorii i praktiki protivodejstviya // Vserossijskij kriminologicheskij zhurnal. – 2017. – T. 11. – № 1. – S. 180 – 189.
22. Nigmatullin R. V. K istorii sotrudnichestva gosudarstv v bor’be s mezhdunarodnym terrorizmom // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. – Seriya: YUridicheskie nauki. – 2005. – № 1. – S. 108 – 115.
23. Nikolaeva N. V. Antiterroristicheskoe partnerstvo gosudarstva i biznesa, gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo (GCHP) v sfere protivodejstviya terrorizmu: problema definicij i sootnoshenie ponyatij // Destruktivnoe vliyanie terrora na politicheskuyu sistemu i pravovuyu sredu Rossijskogo gosudarstva. Vserossijskaya nauchno-prakticheskaya konferenciya. Pod. red. prof. O.I. CHerdakova. ─ M.: Mezhdunarodnyj yuridicheskij institut, 2017. ─ S. 297 – 305.
24. Obzor Global’noj kontrterroristicheskoj strategii Organizacii Ob»edinennyh Nacij. Rezolyuciya, prinyataya General’noj Assambleej 26 iyunya 2018 g. // Doc. UN A/res/72/284 2 July 2018. URL: undocs.org›pdf?symbol=ru/a/res/72/284 (data obrashcheniya: 20.04.2021)
25. Pinchuk A. YU. Institualizaciya antiterroristicheskoj deyatel’nosti v ramkah Organizacii Ob»edinennyh Nacij // Social’no-politicheskie nauki. – 2018. – № 6. – S. 70 – 73.
26. Ratke A. E. Mezhdunarodnoe sotrudnichestvo v bor’be s terrorizmom // Pravoporyadok: istoriya, teoriya, praktika. – 2017. – № 4 (17). – S. 56 – 60.
27. Solov’eva R. P., Solov’eva YU. M. Mezhdunarodnoe sotrudnichestvo v bor’be s terrorizmom // Aktual’nye aspekty sovremennosti: filosofsko-mirovozzrencheskie, sociokul’turnye, politiko-pravovye i moral’no-vospitatel’nye izmereniya global’nyh vyzovov: Materialy regional’noj nauchnoj konferencii. – Doneck: Doneckij nacional’nyj tekhnicheskij universitet, 2019. – S. 54 – 57.
28. Sologub S. V. Sovershenstvovanie kontrterroristicheskoj deyatel’nosti OON // Al’manah Kryma. – 2019. – № 18. – S. 33 – 41.
29. Sypchenko A. N. Mezhdunarodnoe pravo i zakonodatel’nye akty v oblasti bor’by s terrorizmom // Colloquuim-journal. – 2019. – № 24-4 (45). – s. 34 – 41.
30. Hamatshina G. A. Znachenie Organizacii Ob»edinennyh Nacij v bor’be s mezhdunarodnym terrorizmom // Molodoj uchenyj. – 2017. – № 2 (136). – S. 334 – 337.
31. CHernyad’eva N. A. Ponyatie «mezhdunarodnyj terrorizm» v mezhdunarodnyh soglasheniyah OON // Lex Russica. – 2011. – T. 70. – № 6. – S. 1181 – 1187.
32. CHernyad’eva N. A. Rol’ rezolyucij Soveta Bezopasnosti OON v sovershenstvovanii antiterroristicheskogo prava // Vestnik Permskogo universiteta. YUridicheskie nauki. – 2015. – Vyp. 2 (28). – S. 176 – 184.

Информация об авторе:

Бородаенко Анна Андреевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия, член Российской Ассоциации международного права

Information about the author:

Borodaenko Anna Andreyevna, PhD in Law, Assistant Professor, International Law Department, North Caucasus branch of Russian State University of Justice, Member of the Russian Branch of the International Law Association.