В настоящей статье анализируется недавно рассмотренное Комитетом по правам человека дело, связанное с сообщением (жалобой) общества, принадлежащего к коренному народу Парагвая, в котором доказывается нарушение иностранными компаниями, занимающимися агродеятельностью, прав, закрепленных в международных актах по правам коренных народов. Целями публикации является, во-первых, информировать русскоязычную общественность о новом деле, которое некоторыми НПО и специалистами оценено, как «историческое», и, во-вторых, дать возможность читателям сравнить ключевые части мнения Комитета по данному делу с делами других правозащитных органов и самим сделать вывод о степени прогресса по сравнению с соответствующими положениями действующих международных актов, прежде всего Декларации ООН о правах коренных народов.
Ключевые слова: права коренных народов, традиционная территория, особая связь коренных народов с традиционными землями, характерные признаки коренных народов, национальные меньшинства, Комитет по правам человека.
Indigenous Peoples’ Special Relationship with Traditional Territories (the case of the Ava Guaraní people v. Republic of Paraguay)
Abstract. The article considers a recent Human Rights Committee case involving a communication (complaint) by a society belonging to the indigenous people of Paraguay alleging a violation by foreign agricultural companies of the rights enshrined in international instruments on the rights of indigenous peoples. The purposes of the article are: firstly, to inform the Russian-speaking public about the new case, which some NGOs and experts have assessed as “historical”, and, secondly, to enable readers to compare key parts of the Committee’s opinion on this case with the cases of other human rights bodies, and to draw a conclusion about the degree of progress in comparison with the corresponding provisions of the existing international instruments, particularly, the UN Declaration on the Rights of Indigenous Peoples.
Keywords: indigenous peoples’ rights, traditional territory, indigenous peoples’ special relationship with traditional territories, characteristics of indigenous peoples, national minorities, Human Rights Committee.
Права коренных народов стали неотъемлемой частью международной политики и важным компонентом международного права[1] в эпоху Организации Объединенных Наций. Международная деятельность по вопросам коренных народов активно ведется в рамках как правозащитной системы ООН на универсальном уровне, так и региональных органов по правам человека (особенно межамериканской правозащитной системы), а также в таких областях, как окружающая среда[2], интеллектуальная собственность и торговля. В рамках ООН данной проблематикой занималась Комиссия по правам человека, и ныне деятельность по этой линии продолжает Совет по правам человека. Вопросы, связанные с положением коренных народов в государствах-членах ООН, часто затрагиваются во время Универсального периодического обзора (далее – УПО). Под эгидой ООН созданы и функционируют специальные структуры в лице Специального докладчика по вопросу о правах коренных народов, а также Экспертный механизм по правам коренных народов и Постоянный форум по вопросам коренных народов. В структуре Международной организации труда (далее – МОТ), являющейся специализированным учреждением системы ООН, действует Комитет экспертов по применению конвенций и рекомендаций, который рассматривает доклады государств-участников о выполнении ими конвенций МОТ, включая конвенции по правам коренных народов.
Международная деятельность по правам коренных народов, которые живут на всех континентах, осуществляется в условиях отсутствия на международно-правовом уровне общепринятого определения коренных народов. Действующие основополагающие международно-правовые акты по данному вопросу, прежде всего, Конвенция МОТ о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах 1989 г. (Конвенция №169), и Декларация ООН о правах коренных народов 2007 г. содержат отдельные критерии, характеризующие народы в качестве коренных, как, например, индивидуальное и коллективное право принадлежать к коренной общине в соответствии с традициями и обычаями данной общины или же право сохранять свои социальные, экономические, культурные и политические институты и др.
На доктринальном уровне выделяются такие критерии, как историческая связь с соответствующим обществом; самобытность; недоминирующее положение; намерение сохранить и развивать свою самобытность в качестве народа в соответствии с собственными культурными особенностями и социальными институтами[3].
Аспекты, связанные с коренными народами, в различных контекстах затрагиваются также в деятельности договорных органов по правам человека[4], включая деятельность Комитета по правам человека (далее – КПЧ), который осуществляет международный контроль за выполнением государствами-участниками обязательств по Международному пакту о гражданских и политических правах (далее – МПГПП)[5], прежде всего на основании ст. 27, посвященной правам лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам. Дело в том, что КПЧ понимает право лиц, принадлежащих к меньшинствам в соответствии со ст. 27 МПГПП, на культуру, как включающее права коренных народов, связанные с их традиционной деятельностью, их землями, территориями и ресурсами, а также их правом на участие в процессе принятия решений, затрагивающих их культурные права. В этом контексте резонно заметить, что Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, 1992 г., не содержит отдельных положений, четко констатирующих, что права, закрепленные в ней, распространяются и на коренные народы[6]. В деле, связанном с индивидуальным сообщением (жалобой), КПЧ дал толкование «праву на семейную жизнь» в контексте коренного общества, о котором шла речь в жалобе, отметив, что понятие «семья» в данной ситуации должно учитывать культурные традиции: термин «семья» КПЧ был истолкован как включающий связь заявителей жалобы из числа коренного народа с их «исконными местами захоронений»[7].
Недавно КПЧ рассмотрел очередное дело, связанное с сообщением (жалобой)[8], которое неправительственными организациями и некоторыми специалистами, занимающимися проблемами коренных народов, было оценено, как «историческое», хотя аналогичные по положениям акты были приняты и раньше, например, решение Межамериканского суда по правам человека, в котором, в частности, сказано: «Тесные связи коренных народов с землей следует признать и понимать в качестве фундаментальной основы их культуры, духовной жизни, целостности и экономического выживания». Суд подчеркнул, что для коренных народов связь с землей является не только вопросом собственности и производства, но и материальным и духовным элементом, которым они должны в полной мере пользоваться для сохранения своего культурного наследия и передачи его будущим поколениям[9].
Тем не менее, учитывая актуальность темы, связанной с обеспечением прав коренных народов, а также чувствительность данной тематики для многих государств в контексте продолжающегося нормотворческого процесса в ООН по правам коренных народов и поставленных Целей в области устойчивого развития на период до 2030 г. (далее – ЦУР)[10], дело, рассмотренное недавно Комитетом по правам человека, заслуживает того, чтобы оно было детально проанализировано, и ему было посвящено отдельное исследование в виде данной научной статьи.
Данное дело[11] связано с индивидуальным сообщением (жалобой), которое поступило 30 сентября 2014 г. в КПЧ в соответствии с Факультативным протоколом к МПГПП[12]. Сообщение было подано от имени общины Кампо Агуа’э (Campo Agua’ẽ), насчитывающей около 200 членов, учителем школы общины, г-ном Лусио Гильермо Сосой Бенега и г-ном Бенито Оливейра Перейра, который является официальным представителем общины, избранным в таком качестве собранием общины, что подтверждено резолюцией 345/10, принятой в соответствии с Законом 904/81 «О статусе коренных общин». Данное сообщение было поддержано Координатором по правам человека и Институтом социальных исследований Парагвая. Община, от имени которой поступила жалоба, расположена в департаменте Каниндейю, округ Куругуати. Она получила юридическое признание своей традиционной территории в 1987 г. на основании указа президента страны. Данная община принадлежит коренному народу ава гуарани, который был признан в таком качестве еще до принятия Конституции Республики Парагвай 1992 г.
Для общины Кампо Агуа’э, как части коренного народа ава гуарани, «традиционная территория», именуемая «теко», имеет жизненно важное значение (как и для любого другого коренного народа), выражающееся в следующих переводах этого слова: «образ жизни»; «способ существования»; «норма»; «закон»; «обычай». «Текоа» – это место / условие для бытия народа ава гуарани. Кратко звучит так: «Без текоа нет теко».
Жалоба данной общины связана с деятельностью двух крупных бразильских компаний (Estancia Monte Verde и Estancia Vy’aha), занимающихся выращиванием генетически модифицированных семян сои на территории, прилегающей к поселению общины Кампо Агуа’э. Для уничтожения вредителей и возбудителей болезней растений эти компании применяли фумигации (от лат. Fumigare — «дымить», «окуривать») токсических агрохимикатов и пестицидов, в результате которых отравляли населенный пункт, включая школы, леса и три реки, протекающие на традиционной территории общины, которые используются ею для охоты, водоснабжения, ловли рыбы, купания и стирки одежды.
В жалобе утверждалось, что опрыскивание, проводимое упомянутыми компаниями, не соответствовало экологическим нормам Парагвая по степени вредного воздействия на окружающую среду и по установлению барьеров между местами применения пестицидов и водотоками с целью предотвращения загрязнения. Согласно жалобе, вредные вещества попадали на стены жилых домов и школ общины (даже в учебное время), на дорогу, которая ведет к традиционной территории общины, и в реки, протекающие через агрокомплекс и далее через традиционную территорию данной общины. По утверждениям в жалобе эти компании применяли как допустимые пестициды, однако без их официальной регистрации, так и запрещенные пестициды и глифосат.
В жалобе также говорилось, что правительство Парагвая не выполнило свою функцию по выдаче разрешения и контроля за деятельностью иностранных компаний. По действующим правилам в Парагвае Национальная служба по контролю за качеством растений и семян (SENAVE) обязана следить за регистрацией токсических агрохимикатов и осуществлять контроль за их продажей и использованием. Эта служба также должна следить за созданием соответствующих барьеров для обеспечения экологической безопасности в случае применения агрохимикатов.
Согласно жалобе, систематические фумигации, проводимые упомянутыми компаниями, подрывают биологическое разнообразие традиционной территории общины и уничтожают ее природные ресурсы, которые являются не только источниками питания общины, но и представляют собой место совершения практики предков в виде охоты, рыбалки, собирательства в лесу. В условиях крайней бедности данной общины и отсутствия электричества, питьевой воды, минимальных санитарных условий и медицинского обслуживания уничтожение природных ресурсов общины в результате деятельности этих компаний, как было сказано в жалобе, негативно сказывалось на жизни общины. В подтверждение в жалобе приводились в пример симптомы интоксикации у детей после каждой фумигации в виде рвоты, проблем с дыханием, головных болей и т.д., или же рассказывалось о том, что после дождя загрязненная вода стекала с плантаций, в связи с этим гибли домашние птицы. Кроме того, в жалобе говорится, что фруктовые деревья стали неплодовитыми, а дикие ульи исчезли из-за массовой гибели пчел.
Сообщалось, что община впервые подала жалобу на деятельность этих компаний на местном уровне в 2009 г., однако в течение пяти лет разные государственные административные структуры ограничивались лишь изучением ситуации без каких-либо конкретных шагов по прекращению вредной деятельности компаний. Впоследствии были поданы новые жалобы, однако они не дали каких-либо положительных результатов.
В жалобе указывалось на нарушение со стороны государства-участника (Парагвая) конкретных статей МПГПП, а именно п. 3 ст. 2, ст.ст. 17 и 27. Речь идет о нарушении права на эффективные средства правовой защиты, права не подвергаться произвольному и незаконному вмешательству в частную жизнь, семью, жилище и права на защиту прав меньшинств. Утверждалось, что Парагвай обязан обеспечить эффективные гарантии против вмешательства в жизнь общины и посягательств на неприкосновенность жилищ общины. При этом подчеркивалось, что применительно к коренным народам понятия «жилище» и «частная жизнь» должны пониматься в контексте «особых отношений», которые коренные народы имеют со своими традиционными территориями. Должны также учитываться коллективные аспекты этих особых отношений, фиксируемые в Декларации ООН о правах коренных народов[13], а применительно к общине Кампо Агуа’э эти отношения охватывают не только хижины (жилища), но и всю традиционную территорию общины, как часть коренного народа ава гуарани.
Комитет по правам человека, признав жалобу приемлемой, сообщил свое мнение правительству Парагвая по существу жалобы: прежде всего, Комитет обратил внимание на положения своих Замечаний общего порядка №16[14] и №31[15], согласно которым сфера защиты ст. 17 МПГПП охватывает защиту жилища и частную жизнь от загрязнения окружающей среды, возникающего в результате действий третьей стороны, представляющих собой незаконное или произвольное вмешательство в частную жизнь. Комитет признал тот факт, что авторы жалобы столкнулись с нарушением в виде несоблюдения государством-участником (Парагваем) своего международного обязательства обеспечить эффективный контроль за соблюдением субъектами сельскохозяйственной деятельности норм по предотвращению загрязнения окружающей среды, затрагивающего частную жизнь и право на жилище представителей коренного народа ава гуарани. Комитет также согласился с утверждением авторов жалобы об ущербе частной жизни и жилищам общины в результате бездействия правительства Парагвая, которому было известно о вредном воздействии агрохимикатов.
В ответ на это мнение КПЧ правительство Парагвая утверждало, что жалоба должна быть признана Комитетом неприемлемой на том основании, что МПГПП защищает индивидуальные права человека, а не коллективные права, следовательно, нарушение прав на жилище и личную неприкосновенность представителей коренного народа не должно рассматриваться Комитетом. Правительство Парагвая также обратило внимание на то, что в жалобе речь идет о нарушении экономических прав человека, что не защищается МПГПП и его ст.ст. 17 и 27.
Что касается применения средств защиты, авторам жалобы предлагалось обратиться в Министерство охраны окружающей среды и устойчивого развития с иском или же прибегнуть к процедуре ампаро, как к средству внутренней защиты своих прав. Касаясь существа ст. 17 МПГПП, правительство Парагвая выразило свое несогласие с обвинением авторов жалобы на том основании, что у авторов нет доказательств попадания вредных пестицидов и глифосата на традиционную территорию общины или же отравления жителей, окружающей среды и домашних птиц.
По вопросу приемлемости жалобы КПЧ сослался на аналогичное дело Тиины Санила-Айкио против Финляндии[16], где автором жалобы выступала председатель Саамского парламента от имени народа саами Финляндии, Комитет тем самым признал правомочие авторов жалобы, выступающих от имени общины Кампо Агуа’э. Далее Комитет подчеркнул, что общины коренных народов являются коллективными правомочными, поскольку пользование культурой реализуется с помощью социальных и культурных институтов при коллективном взаимодействии. Комитет для обоснования своего мнения о коллективном праве сослался на мнение Специального докладчика по правам коренных народов, согласно которому «требуется идентификация коренных народов как субъектов коллективных прав, которые дополняют права их индивидуальных членов»[17], а также на мнения Комитета по экономическим, социальным и культурным правам[18] и Межамериканского суда по правам человека[19], подтверждающие наличие у коренного народа статуса коллективного субъекта.
Более того, Комитет считает, что эти мнения о коллективной правосубъектности коренных общин соответствуют общим правилам толкования, установленным Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г.[20], а также положениям Конвенции МОТ №169 «О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах»[21] и Декларации ООН о правах коренных народов, согласно которым коренные народы имеют права не только как отдельные индивиды, но и как народы. Комитет при этом напомнил, что аналогичное положение зафиксировано в его Замечании общего порядка №36[22].
Комитет отметил наличие на внутригосударственном уровне средств защиты в лице УК Республики Парагвая и Закона №716/96 «О преступлениях против окружающей среды»[23], которые были задействованы против указанных компаний, однако не были доведены до логического конца по причине бездействия правительства Парагвая. При этом Комитет признал неэффективность в этом деле иска в адрес SENAVE или же процедуры ампаро. В связи с этим Комитет напомнил об аналогичном деле[24] в своем ответе правительству Парагвая. Учитывая эти и другие обстоятельства, КПЧ признал жалобу общины приемлемой в соответствии с п. 2 b) ст. 5 Факультативного протокола к МПГПП[25].
Рассматривая жалобу по существу, Комитет согласился с утверждением авторов жалобы о нарушении ст. 17 Пакта на том основании, что применительно к коренным народам понятия «дом» и «частная жизнь» должны пониматься в контексте «особых отношений» со своими традиционными территориями. Уничтожение домашних птиц, фруктовых деревьев и ресурсов охоты, рыбалки и собирательства, по мнению Комитета, подрывают традиционный образ жизни коренных народов, ибо они имеют особую связь с их традиционными территориями. По мнению КПЧ, ст. 17 Пакта не следует понимать узко; эта статья подразумевает обязательства принимать позитивные меры, необходимые для эффективного соблюдения прав против незаконного вмешательства со стороны государственных органов и третьей стороны.
В отношении нарушений ст. 27 Пакта вследствие утраты условий, необходимых общине Кампо Агуа’э для сохранения своей культуры, Комитет сослался на свою практику, которая подтверждает, что права, закрепленные в ст. 27, включают право на участие в экономической и социальной активности, которая является частью культуры общины. В частности, в случае коренных народов право пользоваться определенной культурой может относиться к образу жизни, тесно связанному с территорией и использованием ее ресурсов, и может подразумевать традиционные виды деятельности, например, рыболовство и охоту. Для обеспечения этого права необходимы меры по обеспечению участия членов общин коренных народов в принятии решений, которые их затрагивают. Это, по убеждению Комитета, гарантирует сохранение и развитие культурной самобытности народов. Поэтому Комитет считает принципиально важным, чтобы меры, которые затрагивают культурную деятельность коренной общины, принимались на основе добровольного согласия членов общины. Подобные меры не должны ставить под угрозу существование общины и ее членов, и поэтому они должны соответствовать интересам и возможностям ее представителей.
В этом контексте КПЧ обратил внимание на утверждение авторов жалобы о том, что положения ст. 27 Пакта должны применяться ко всем членам общины Кампо Агуа’э, поскольку с ними не только не проводились консультации по деятельности двух бразильских компаний, но и было нарушено их право пользоваться своей культурой, так как серьезные экологические изменения уничтожили природные ресурсы, являющиеся источником их культурной самобытности. Комитет принял во внимание утверждение авторов жалобы о серьезных последствиях, связанных с потерей биологического разнообразия их традиционной территории: ухудшение их продовольственного обеспечения, а вместе с ним и утрата традиционных знаний, связанных с их культурной практикой охоты, рыболовства, собирательства и агроэкологией; невозможность проведения обрядов крещения mitãkarai из-за исчезновения строительных материалов для танцевального дома jerokyha, которые народ ава гуарани раньше добывал в лесу, исчезновение кукурузы сорта авати, используемой для приготовления кагуи и чича, которые являются священным ритуальным элементом церемонии, отсутствие воска, используемого для изготовления церемониальных свечей, из-за массового исчезновения диких пчел jateí. Утрата церемонии mitãkarai оставляет детей ава гуарани без обряда, имеющего решающее значение для укрепления их культурной самобытности, а религиозные лидеры опорайва, проводящие данную церемонию, лишились учеников. Кроме того, община находится на грани исчезновения, поскольку многие семьи ава гуарани вынуждены эмигрировать в поисках работы, спасаясь от крайней бедности из-за уничтожения растений и диких животных на их исконных территориях.
Комитет обратил внимание на то, что государство-участник отвергло утверждения о нарушении ст. 27 Пакта как в отношении общины, так и в отношении жалобы авторов, как представителей общины, на том основании, что государство-участник не признает применение Пакта к коллективным правам.
Отвечая на возражения государства-участника, авторы жалобы подчеркнули, что они несут личную ответственность в качестве лидеров и учителей перед общиной за обеспечение передачи культуры из поколения в поколение. Авторы жалобы также указали на международную ответственность государства за нанесение серьезного экологического ущерба, который повлиял на культурную целостность группы.
Комитет в свою очередь подтвердил, что в случае коренных народов пользование культурой неразрывно с их образом жизни, а защита их прав, связанных с культурой, направлена на сохранение их культурной самобытности. В связи с этим КПЧ сослался на мнение Комитета по экономическим, социальным и культурным правам, гласящее: «Четко выраженная общинная составляющая культурной жизни коренных народов абсолютно необходима для их существования, благосостояния и всестороннего развития и включает в себя право на земли, территории и ресурсы, которыми они традиционно владели, которые они традиционно занимали или иным образом использовали или приобретали»[26]. На этом основании КПЧ считает, что культурные ценности и права коренных народов, связанные с их исконными землями и их отношениями с природой, должны защищаться, чтобы предотвратить потерю важных ресурсов и уничтожение культуры народа. По убеждению Комитета, связь коренных народов с землей должна быть рассмотрена как фундаментальная основа культуры, их духовной жизни, целостности народа и их экономического выживания.
Комитет заключил, что ст. 27 Пакта, истолкованная в свете Декларации ООН о правах коренных народов, закрепляет неотъемлемое право коренных народов пользоваться территориями и природными ресурсами, которые они традиционно использовали для пропитания и культурной самобытности.
Комитет напомнил государству-участнику о необходимости принятия мер для обеспечения эффективного и пропорционального участия представителей коренных народов в принятии затрагивающих их решений. При этом члены коренной общины должны быть задействованы в процессе принятия решений. По мнению Комитета, ничто не должно ставить под угрозу существование общины и ее членов. В этой связи Комитет заметил, что внутреннее законодательство государства-участника может защитить право коренных народов на консультации в случае вредоносной деятельности компаний, которая может затронуть их традиционные территории, однако, как заметил Комитет, это не было сделано государством-участником в отношении общины ава гуарани.
Комитет также заметил, что массовое распыление токсичных агрохимикатов в рассматриваемом районе представляет собой угрозу, которую государство-участник могло предотвратить: компетентные государственные органы не только были информированы об этом, ими же были выявлены нарушители в лице вышеупомянутых компаний. Более того, этими компаниями были признаны нарушения и, следовательно, ответственность за нарушение. Однако, по мнению Комитета, государство-участник не предприняло соответствующих мер по прекращению дальнейшего загрязнения рек, уничтожения ресурсов и животных. Комитет отметил, что государство-участник не представило никакого альтернативного объяснения случившемуся и не представило информацию о конкретных мерах защиты прав членов общины на собственную культурную жизнь. Комитет пришел к выводу, что вышеуказанные факты свидетельствуют о нарушении ст. 27 Пакта в ущерб общине Кампо Агуа’э.
Далее Комитет обратил внимание на заявление авторов жалобы о нарушении п. 3 ст. 2 Пакта в сочетании со ст.ст. 17 и 27 Пакта из-за отсутствия в Парагвае эффективного средства судебной защиты своих прав и прав других членов общины от упомянутых выше нарушений. Комитет констатировал затягивание уголовного расследования этих нарушений со стороны прокуратуры, которая обязана следить за законностью в стране. Комитет подчеркнул, что неэффективность судебного разбирательства позволяет оставаться безнаказанными виновным и продолжать загрязнять традиционную территорию народа ава гуарани.
Комитетом был особо отмечен тот факт, что государство-участник не объяснило, почему не была удовлетворена просьба ответчиков, которые признали свою вину, об «условном приостановлении производства по делу», что, по мнению Комитета, помогло бы достичь соглашения о возмещении ущерба. Комитетом также было констатировано нарушение со стороны прокуратуры страны процедуры обязательного присутствия в ходе проведения расследования технического консультанта, специализирующегося на вопросах коренных народов, роль которого заключается в обеспечении соблюдения культурных особенностей, в документировании воздействия причиненного вреда, а также в том, чтобы гарантировать соблюдение коллективных прав коренного народа.
Напомним, что Парагвай отклонил утверждения о нарушении п. 3 ст. 2 Пакта в связи с неисчерпанием соответствующих внутренних средств правовой защиты, с чем категорически не согласились авторы жалобы, которые неоднократно подчеркивали неоправданную задержку в проведении судебного разбирательства.
Комитет выразил согласие с авторами жалобы в том, что Парагвай нарушил их права, а также права всех остальных представителей общины, закрепленные в п. 3 ст. 2 Пакта. Государство не предоставило ава гуарани эффективное средство судебной защиты. Несмотря на наличие у властей достаточных доказательств для установления причинно-следственной связи между незаконным использованием токсичных агрохимикатов и последствиями для здоровья общины, а также целостности их территории, уголовное расследование, начатое в 2009 г., не было завершено, а доказательства, запрошенные Генеральной прокуратурой, не были предоставлены. Фумигации продолжаются, и компании не возместили ущерб. Хотя, по мнению Комитета, этого можно было бы добиться, учитывая просьбу ответчиков об условном приостановлении разбирательства и признание своей ответственности. В нарушение уголовно-процессуального законодательства прокуратура не задействовала в расследовании технического консультанта, специализирующегося на вопросах коренных народов.
Комитет установил, что более чем через 12 лет после подачи авторами уголовной жалобы на распыление токсичных агрохимикатов, которому они подвергались все это время, расследование не достигло существенного прогресса. Кроме того, по мнению Комитета, государство-участник не предоставило никаких объяснений в оправдание этой задержки и не позволило иностранным компаниям возместить ущерб в нарушение п. 3 ст. 2 в сочетании со ст.ст. 17 и 27 Пакта.
Комитет по правам человека огласил свои соображения по данному делу в октябре 2021 г., которые были приняты большинством голосов его членов: пять членов Комитета выразили особые мнения.
Комитет, признав нарушение государством-участником ст.ст. 2 (3), 17 и 27 МПГПП, выразил надежду на то, что правительство Парагвая выполнит свои международные обязательства по защите общины Кампо Агуа’э, которая в течение 12 лет страдает от экологической деградации по причине вредной деятельности компаний.
Таким образом, мы видим, что в деле народа ава гуарани против Республики Парагвай, которое мы подробно рассмотрели, с одной стороны, в концентрированном виде изложены ключевые аспекты прав коренного народа, что, безусловно, является новым международным актом КПП, выходящим по своему значению за рамки системы договорных органов по правам человека; с другой стороны, в этом деле нашли подтверждение лишь те концептуальные и нормативные положения, которые уже закреплены прежде всего в Декларации ООН о правах коренных народов 2007 г. и документах, принятых правозащитными органами универсального и регионального уровней.
Безусловно, данное дело вносит свою лепту в общий нормотворческий процесс по правам коренных народов, нашедших свое отражение в Декларации ООН 2007 г., к которой существенно меняется отношение тех, кто изначально воспринял ее скептически. Напомним, что Декларация ООН о правах коренных народов была принята ГА ООН 13 сентября 2007 г. 144 голосами при 11 воздержавшихся (Азербайджан, Бангладеш, Бурунди, Бутан, Грузия, Кения, Колумбия, Нигерия, Россия, Самоа и Украина. Позже Самоа и Колумбия заявили о поддержке Декларации) и 4 против (Австралия, Канада, Новая Зеландия и США. Позже эти четыре государства поменяли свою позицию и заявили о поддержке Декларации).
Данная Декларация на сегодняшний день является актом ООН, в котором подробно изложены права коренных народов. Считается, что в ней отражены минимальные стандарты для признания, защиты и поощрения прав коренных народов.
Следует напомнить о трудном пути разработки и принятия данной Декларации, начатом в рамках Рабочей группы Подкомиссии по поощрению и защите прав человека в начале 90-х гг. прошлого века. Данная декларация, однако, не была принята в период Первого Международного десятилетия коренных народов (1994-2004 гг.), как это предполагалось со стороны ГА ООН. Она была одобрена в начале Второго Международного десятилетия коренных народов (2005-2015 гг.). Причина трудности процесса согласования заключалась в озабоченности государств по отношению к некоторым ключевым аспектам проекта Декларации, особенно применительно к правам коренных народов на самоопределение и контроль над природными ресурсами на традиционных территориях коренных народов.
Декларация затрагивает как индивидуальные, так и коллективные права; культурные права и самобытность; права на образование, здравоохранение, трудоустройство, язык и другие права. Она запрещает дискриминацию в отношении коренных народов и способствует их полному и эффективному участию в решении вопросов, касающихся их интересов. Она также гарантирует их право оставаться самостоятельными и преследовать свои собственные приоритеты в экономическом, социальным и культурном развитии. В Декларации звучит явный призыв к гармоничным отношениям сотрудничества между государствами и коренными народами.
В целом дело ава гуарани является ярким примером применения положений Декларации 2007 г., оно также указывает на необходимость признания данного акта международным сообществом, поскольку эволюция защиты прав коренных народов невозможна без четкой нормативной базы и без взгляда на региональные и универсальные механизмы защиты через новую призму.
Литература
- Абашидзе А.Х., Гольтяев А.О. Универсальные механизмы защиты прав человека. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. – 135 с.
- Абашидзе А.Х., Солнцев А.М., Киселева Е.В., Конева А.Е., Круглов Д.А. Достижение целей устойчивого развития (2016–2030): международно-правовое измерение // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: юридические науки. 2016. N 1. С. 65-78
- Гарипов Р.Ш. Защита коренных народов в международном праве. – Казань: Центр инновационных технологий, 2012. – 256 с.
- Договорные органы по правам человека: учебное пособие / А.Х. Абашидзе, А.Е. Конева. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: РУДН, 2015. – 436 с.
- Международно-правовые основы защиты меньшинств и коренных народов: учебник / А.Х. Абашидзе, Ф.Р. Ананидзе, А.М. Солнцев. – М.: РУДН, 2015. – 572 с.
- Солнцев А.М. Защита экологических прав человека: учебное пособие / А.М. Солнцев. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: РУДН, 2015. – 468 с.
Информация об авторах:
Абашидзе Аслан Хусейнович – д.ю.н., профессор, заведующий кафедрой международного права Российского университета дружбы народов (РУДН), вице-председатель и докладчик Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам, Заслуженный юрист РФ.
Шеремет Наталья Александровна – аспирант кафедры международного права Московского государственного института международных отношений (МГИМО (У) МИД России).
Information about the authors:
Abashidze Aslan Khuseinovich – Doctor of Legal Sciences, Professor, Head of the International Law Department of RUDN University, Vice-Сhair and Rapporteur of the UN Committee on Economic, Social and Cultural Rights, Honored Lawyer of the Russian Federation.
Sheremet Natalya Alexandrovna – Candidate for Ph.D. in Law Degree, Department of International Law, MGIMO University.
[1] Международно-правовые основы защиты меньшинств и коренных народов: учебник / А.Х. Абашидзе, Ф.Р. Ананидзе, А.М. Солнцев. М.: РУДН, 2015. 572 с.
[2] Солнцев А.М. Защита экологических прав человека: учебное пособие / А.М. Солнцев. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: РУДН, 2015. – 468 с.
[3] Доклад Специального докладчика Хосе Мартинес Кобо «Исследование проблемы дискриминации в отношении коренного населения» // Документ ООН E/CN.4/Sub.2/1986/7 and Add.1-4.
[4] См.: Договорные органы по правам человека: учебное пособие / А.Х. Абашидзе, А.Е. Конева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: РУДН, 2015. 436 с.
[5] Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г. // Основные международные договоры по правам человека. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк и Женева, 2014. С. 63-90.
[6] Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам. Принята резолюцией 47/135 Генеральной Ассамблеи от 18 декабря 1992 г. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/minority_rights.shtml (дата обращения: 07.12.2021).
[7] Сообщение №549/1993 «Хопу и Бессер против Франции» от 29 июля 1997 г. Пункт 10.3.
[8] Dictamen aprobado por el Comité a tenor del artículo 5, párrafo 4, del Protocolo Facultativo, respecto de la comunicación núm. 2552/2015. 12 de octubre de 2021 // UN Doc. CCPR/C/132/D/2552/2015.
[9] Case of the Mayagna (Sumo) Awas Tingni Community v. Nicaragua. Judgement of 31 August 2001. Series C №79, para. 149.
[10] Абашидзе А.Х., Солнцев А.М., Киселева Е.В., Конева А.Е., Круглов Д.А. Достижение целей устойчивого развития (2016–2030): международно-правовое измерение // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: юридические науки. 2016. N 1. С. 65-78.
[11] Dictamen aprobado por el Comité a tenor del artículo 5, párrafo 4, del Protocolo Facultativo, respecto de la comunicación núm. 2552/2015. 12 de octubre de 2021 // UN Doc. CCPR/C/132/D/2552/2015.
[12] Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах. Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г. // Основные международные договоры по правам человека. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк и Женева, 2014. С. 91-96.
[13] Декларация Организации Объединенных Наций о правах коренных народов. Принята резолюцией 61/295 Генеральной Ассамблеи от 13 сентября 2007 г. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/indigenous_rights.shtml (дата обращения: 07.12.2021).
[14] Замечание общего порядка №16 Комитета по правам человека «Статья 17 (право на личную жизнь)» 1988 г. // Документ ООН HRI/GEN/1/Rev.9 (Vol. I).
[15] Замечание общего порядка №31 Комитета по правам человека «Характер общего юридического обязательства, налагаемого на государства‑участники Пакта» 2004 г. // Документ ООН CCPR/C/21/Rev.1/Add.13.
[16] См.: Tiina Sanila-Aikio v. Finland // UN Document CCPR/C/124/D/2668/2015, paras. 6, 8.
[17] См.: UN Doc. A/HRC/6/15, para. 17.
[18] Замечание общего порядка №21 Комитета по экономическим, социальным и культурным правам «Право каждого человека на участие в культурной жизни (пункт 1 а) статьи 15 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах)» 2009 г. // Документ ООН E/C.12/GC/21, пар. 3 и 9.
[19] Jurisprudencia constant desde Caso del Pueblo Indigena Kichwa de Sarayaku contra Ecuador, para. 231.
[20] Венская конвенция о праве международных договоров. Принята 23 мая 1969 г. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml (дата обращения: 07.12.2021).
[21] Конвенция о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах [Конвенция 169]. Принята 27 июня 1989 г. Генеральной конференцией Международной организации труда на ее семьдесят шестой сессии. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/iol169.shtml (дата обращения: 07.12.2021).
[22] Замечание общего порядка №36 Комитета по правам человека «Статья 6: право на жизнь» 2019 г. // Документ ООН CCPR/C/GC/36.
[23] La Ley núm. 716/96 De Delitos contra el Medio Ambiente. URL: https://www.bacn.gov.py/leves-paraguayas/2426/leg-n-716-sanciona-delitos-countra-el-media-ambiente (дата обращения: 07.12.2021).
[24] Portillo Caceres et. al. c. Paraguay (CCPR/C/126/D/2751/2016), paras. 6,7,9.
[25] Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах. Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г. // Основные международные договоры по правам человека. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк и Женева, 2014. С. 91-96.
[26] Замечание общего порядка №21 Комитета по экономическим, социальным и культурным правам «Право каждого человека на участие в культурной жизни (пункт 1 а) статьи 15 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах)» 2009 г. // Документ ООН E/C.12/GC/21, пар. 36.
