Ж а к Ладислав, кандидат э.н., член INSOL Europe,
Аннотация: Текст обращает внимание на основное антагонистическое противоречие в современном обществе, а именно, конфликт между создателями стоимостей и безбилетниками общества, включая паразиты. Дальше на решение проблем расходов на распределение социальной поддержки разным группам населения посредничеством безусловного основного дохода для всего населения. Противоречия между экономикой и политикой часто являются искусственными и их можно преодолеть всесторонним развитием политической и экономической демократии, а также общественной вариабельности. Важной проблемой, однако, является все больший объем человеческих отходов, который оставляет за собой современное постмодерное общество, а также недостаточный интерес в его политической и экономической реабилитации и утилизации.
Ключевые слова: политика, экономика, материальные и не материальные ценности, творцы ценностей, безбилетники общества, полная и ограниченная ответственность, безусловный основный доход, коммуникация, демократия, экономическая демократия, управление как амортизация и рециркуляция отходов, человеческие группы как отходы экономики и общественных коллапсов.
RELATIONS BETWEEN POLICY AND ECONOMY — CREATORS OF MATERIAL GOODS AND SPIRITUAL VALUES IN SOCIETY
Žák L.
Candidate in Economics, INSOL Europe Member, Prague
Annotation: Text highlights the basic antagonistic difference of current society, as a conflict between creators of values and society stowaways, including open parasites. Presents unconditional basic income for people as the some social problem solution. Conflicts between economy and politics are often artificial and it is possible to overcome them by general development of politics and economic democracy and societal variability. Serious problem serious problem is ever increasing volume of human garbage and waste, which are left by present postmodern society and insufficient interest on its politics and economic rehabilitation and recycling.
Keywords: policy, economy, material and spiritual values, creators of values and goods, stowaways and parasites of society, full and limited responsibility, unconditional basic income, communications, democracy, economy democracy, government as amortization and recycling of human waste, human groups as economic and society collapse trash.
Мотто:
«Их конституция была полностью олигархической и, в частности, бедные слои, а вместе сними и их жены, и дети батрачили на богачей». [14]
Так описывает Аристотель неутешительное состояние афинского общества в древнее время, которое закончили только конституционные реформы Солона, гарантирующие участие всех групп свободных граждан в принятии политических решений. Таким образом, с давнего времени сила демократии покоилась, прежде всего, на успешном решении вопроса, как воспрепятствовать богатым в злоупотреблении политической властью в их стремлении обогащаться из общественных источников.
Однако, в наше время мы являемся, свидетелями как раз обратного стремления. Богатые олигархи обещают гражданам, что освободят их от политиков, использующих государственную казну в целях личного обогащения, причем стараются убедить их в том, что личное богатство – это наилучший аргумент для того, чтобы в будущем государственная казна находилась в их ведении. Причем в этом парадоксе скрывается одно основное заблуждение, а именно, стремление провозгласить олигархию, то есть власть богатых, аристократией, то есть добродетельную власть благородных и способных политиков, чистым замыслам и мотивам которых граждане могут верить. Эту глупость мы наблюдаем ежедневно в прямом эфире[4].
Этот новый тип предпринимательского популизма вследствие кризиса политических партий очень быстро распространился в последнее десятилетие не только в Европе, но заметен также в России, где частично, может быть только пропагандистски, ослаблен личностью В.В.Путина и давлением силовых структур. Современная президентская кампания Д.Трампа в США еще раз убеждает нас в общем масштабе кризиса современных демократических обществ и в первую очередь политических партий, которые утратили способность представлять интересы и цели своих избирателей. Аристотель нам, однако, и сейчас припоминает, что из олигархии нельзя создать аристократию и что демократия предполагает четкое разделение общественных и частных интересов.
История современной представительской демократии представляет собой непрекращающийся спор о том, на что именно и каким образом можно при помощи частного капитала влиять в общественном мире политики. Границы между экономическим влиянием и политической властью были всегда подвижными, но в тот момент, когда мы с ними смиримся, обрушатся все институты демократического государства.
Вопрос о «государственной поддержке предпринимательства» является после распада Советского Союза и мировой социалистической системы практически постоянно обсуждаемой тематикой. Около этого вопроса существует множество не понятий и заблуждений. Надо надеется вместе с автором, что эта статья не принесет их в эту проблематику еще больше.
Первым не понятием и заблуждением является факт, что отношение между общественным и частным сектором бывает иногда упрощено и сведено к отношению государственных органов и предпринимательских субъектов. Больше всего недоразумений возникает при определении этих понятий. В нижеследующем тексте мы будем рассматривать «государство» как институт, представляющий собой иерархическую организацию, созданную обществом для поддержки в ходу основных систем общественного управления. Речь идет о системах воспроизводства, справедливости и ее правосудия и безопасности. Что касается воспроизводства, мы будем иметь в виду комплекс биологического, социального, экономического и духовного воспроизводства. [2] Хотя основная тема настоящей конференции – это исключительно отношение предпринимателей и органов государственной администрации, важными факторами этого отношения, о которых нельзя не упомянуть, является как минимум весь комплекс воспроизводства, а также справедливость, эго правосудие, и безопасность.
Вторым не понятием является во вперед назначенная односторонность этого отношения. Перед нами стоит не только вопрос поддержки предпринимательства государством, но и государства предпринимательством. Это взаимное комплементарное, двухстороннее дуальное отношение, в котором ни одна сторона не может существовать без другой.
Фактом остается, что административное производство в общественном секторе, в государственных и иных органах общественного управления характеризируется полной ответственностью, прежде тому там, где данная территориальная организация или государство признаны суверенными в своих границах. Важным фактом является также то обстоятельство, что именно такие системы общественного управления, как репродукция, справедливость и безопасность, их устройство и качество, являются одной из главных ценностей каждого общества, которые можно обобщить в понятии «good government»[19]. Общественную публичную систему, которая несет приоритетную ответственность за создание хорошей и комплексной системы управления в конкретном обществе и за создание других нематериальных ценностей, будем для упрощения называть «политикой».
Экономика, или лучше «хозяйство», является прежде всего общественной частной и публичной системой создания материальных ценностей[16]. Деятельности экономических организаций уже традиционно, в течение тысячелетий, со стороны общества и его управленческих структур, включая государство, предоставляется значительный и разносторонний иммунитет к ее неблагоприятным результатам. Кроме всевозможных концессий, лицензий и патентов речь идет, в общем, прежде всего об ограниченной ответственности. Для частных субъектов это верно почти в каждом случае. Частные субъекты с полной ответственностью — это скорее исключения. Речь идет, в частности, об индивидуальных предпринимателях, у которых нельзя достаточно хорошо отделить физического носителя бизнеса от его юридической формы и социального статуса.
Несмотря на всю сложность отношений между общественным и частным сектором необходимо сосредоточить внимание на главном отличии, которое определяет их отношение в том контексте, который является предметом данной конференции. Это первое отличие состоит именно в полной ответственности общественного сектора и ограниченной ответственности сектора экономического.
Второе основное отличие состоит в том, что хозяйственные, публичные и частные системы экономики вообще являются менее сложными и более однозначными, чем социальные и политические системы. Здесь верно то, что более сложные системы могут управлять менее сложными системами, но только с трудом могут без них существовать. Решительно не действует ленинский тезис о том, что политика является концентрированным выражением экономики или тезис Маркса о первичности базиса и вторичности надстройки. Точно так же априорное общее положение о первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию, имеет ограниченную действительность, зависящую именно от общего вида и актуального состояния общества[17].
Именно эти и им подобные тезисы ведут современное общество к огромному риску, так как актуальные властные претензии хозяйственной сферы и ее корпорации берутся как результат каких-то закономерностей, которые открыли с одной стороны классики марксизма-ленинизма, а с другой – «западные» ученые, работа которых оплачивалась ранее и оплачивается сейчас экономическими корпорациями. Вместо этого верно то, что экономика и политика, базис и надстройка, точно так же как бытие и сознание – это комплексности, взаимозависимые пары, в которых одна компонента без другой не только не имеет смысла, но даже не может существовать. Мышление ни индивидуально, ни коллективно[18]. Мысль – это сообщаемая и разделяемая информация, причем она всегда дуальна, паровая. Еще одним известным фактом, основанным на опыте, является то, что ни одна идея никогда не появилась коллективно, но в каждом случае только индивидуально. Открытие коллектива академиком Поповым или профессором Уотсоном – это только фразы, отражающие коллективный дух времени и вкус журналистов.
Третьим основным отличием, которое мы можем привести в целях настоящего изложения, является то, что экономическая система – это скорее творец материальных ценностей, в то время как общественная система в общем или политическая система в частности – это скорее творец нематериальных ценностей, среди которых в качестве наиболее важных следует привести вышеуказанный комплекс «good government» или просто «хорошее властвование» [9]. Отношение творцов материальных и нематериальных, то есть также интеллектуальных и духовных ценностей, не является и не может быть в принципе антагонистическим именно потому, что речь идет о создании комплементарных ценностей, что является деятельностью, достойной уважения. Тем не менее, мы являемся свидетелями того, что всевозможные политические или социологические теории и их авторы стремятся творцов ценностей поставить против себя. Одним из них отдавать предпочтение, других или одну из групп ликвидировать вообще, например, как класс. Опять верно то, что вместе с одной из компонент впоследствии, в большинстве случаев спонтанно, ликвидируется и другая [18]. Очень частым результатом такого усилия и стремления к провокациям враждебных отношений между политикой и экономикой, есть коррумпирование политики экономикой и криминализация экономики политикой[6]. В этой борьбе нет победителей, есть только побежденных и между ними двое самые главные- общество и люди. Сегодня уже нельзя руководствоваться словами Христа, «что принадлежит императору, дайте императору, и что принадлежит Богу или папе римскому, отдайте им» [13]. Сегодня, как и всегда политика и экономика создают дуальную комплексную пару, которая является мощным двигателем общественного движения. Тенденции их отделить и сделать их отношения прозрачными, это путь к полному внутреннему развалу или внешнему овладению общества.
Там, где наоборот антагонизм необходим, должен был бы быть бескомпромиссным, это в отношениях между творцами нематериальных или материальных ценностей и тунеядцами, безбилетниками или черными пассажирами общества[3]. Именно конфликт между создателями стоимостей и паразитами является основным противоречием нашего мира и также современного пост модерного общества[2]. Речь идет, прежде всего, о чувстве справедливости в обществе, так как первым требованием к справедливому общественному устройству является как раз устранение безбилетников[7]. Члены небольших сообществ ведут друг за другом взаимное наблюдение. Такой же является основная задача всех тех общественных институтов, которые заботятся о справедливости в обществе[4]. Именно бескомпромиссная, жесткая позиция, творцов ценностей — экономической и политической системы к безбилетникам общества и паразитам, совместная борьба против совместного врага.
Правильно бы было попытаться ответить на вопрос, как проблему безбилетников и паразитов общества решить. Традиционные способы, такие как геноцид, концентрационные лагеря, ГУЛАГ, изгнание и иные способы насильственной ликвидации, классовая ненависть, чистки в обществе и создание массовых могил или параллельных обществ Homo sacer[3], совсем не являются решением. Более того, в современном обществе безбилетники смешиваются с человеческими отходами, ненужными людьми, которые не отвечают актуальному духу времени и требованием рынка, а также с мигрантами всех видов. Так как эти социальные группы практически невозможно различить, а попытки такого различения ведут к чрезмерному возрастанию всевозможных расходов[6], существует возможность предоставить каждому члену общества безусловный основной доход. В настоящее время конкретные шаги к внедрению такого существенного изменения предпринимаются, например, в Швейцарии и в Финляндии. Каждый член общества будет иметь право решить, каким образом и если вообще воспользуется этим своим доходом, будет-ли его потреблять, инвестирует или будет копить. Добавлю, что люди, которые решат жить только за счет этого основного дохода и не намереваются участвовать в создании стоимостей, должны будут иметь возможность выбрать, что для них важнее, пользоваться теми же гражданскими правами, как остальные, или преднамеренно уклоняться от гражданских обязанностей. В принятии решений по общественным делам должны участвовать только те носители интересов, у которых есть что от этого потерять.
Теперь следовало бы ответить на основной вопрос, как образуются такие общественные системы, как политика и экономика, и что является для них общим. На чем можно построить их взаимную коммуникацию, которая не принесет других общественно и экономически дорогостоящих противоречий, но, наоборот, принесет для обеих сторон синергические эффекты и пользу для всего общества.
Несомненно, что создание какого-либо общественного устройства происходит так, что процесс, который его создает, отбирает упорядоченность из среды и локально повышает ее до тех пор, пока не будет достигнуто данного устройства. При этом с естественной необходимостью появляется неупорядоченность, как определенный вид отходов процесса, создающего данное устройство. Не вызывает сомнения и то, что одновременно повышается общая неупорядоченность среды, возникающая вследствие этого процесса упорядочения[5].
В соответствии с опытом и современным уровнем познания теории коммуникации верно то, что устройство двух общающихся систем должно быть однородно или подобно друг другу. Более того, управляющая система должна быть способна абсорбировать, а в идеальном случае переработать и использовать неорганизованность, отобранную из управляемой системы[10].
Верно также то, что следствием постепенного совершенствования отдельных сфер общественных устройств является все более многочисленная, более обширная и неупорядоченная среда, которая постепенно теряет свой потенциал как источника упорядоченности и, наоборот, превращается в источник распада этих устройств. Типичными устройствами, которые актуально уже довольно длительное время производят «человеческие отходы» и ввергают их в безвременность, бесправие и хаос являются обновление и укрепление демократии, экономическое развитие и рост ВВП, а также национальное государство со своей территорией, национальностью и документами…
Вообще, человеческие отходы появляются всегда там, где перестает функционировать коммуникация в том смысле, что некоторая из сторон убеждена в своей связи с объективной истиной, в то время как остальные являются для нее всего лишь носителями взглядов. Никакое разнообразие взглядов в какой-либо области не является препятствием не только имеющей смысл коммуникации, но и соглашения. Собственность единственной истины часто является предпосылкой насильственного отлучения от коммуникации остальных субъектов, в большинстве случаев незадолго до того, как мнимый носитель единственной истины будет разоблачен как лгун и обманщик.
Такой большевизм не обязательно связан с тоталитарными режимами. Эго объединение с коммунизмом–это полное, грубое и вульгарное заблуждение. Он, наоборот, представляет собой постоянную угрозу демократиям, которые может очень быстро дегенерировать на собственную пародию. Большевизм-это опаснейшее убеждение, что правда стоит в стороне силы[12]. Представление о том, что сторона парламентского большинства защищает в лучшем случае единственно возможную и настоящую истину, является одной из самых опасных угроз индивидуальной свободе человека и общества в целом. Это такая же угроза как тезис об истине на стороне большинства или силы вообще.
Проблема состоит в том, что в былые времена отлучение от коммуникации равнялась смертной казни. Практически и по большому счету это оставалось в силе и в рамках тоталитаризма двадцатого века. Сегодня отлученные от коммуникации выживают и создают огромные группы внутри и вне современной системы юрисдикции. Более того, им некуда деться. Время колониальных захватов прошло, их нельзя послать на смерть ни в Америку, ни в Африку, ни в Индию или в Австралию[4].
Итак, основной вопрос состоит в том, как такие отходы утилизировать или ликвидировать. Очевидно, что самым эффективным является такие отходы не создавать совсем. Следовательно, необходимо искать такие устройства, которые создают минимальные отходы и способны впитать в себя как можно более разнообразные источники. Может быть, основной вопрос скорее звучит так: Как воспрепятствовать отлучению от коммуникации?!?
Ответ необходимо искать в способе обращения с более ответственным процессом упорядочивания общества, который должен был бы происходить с минимумом непредсказуемых внешних эффектов «externalities»[20]. Несмотря на то, что это кажется в противоречии с естественными закономерностями, такие процессы должны были бы обойтись без значительной эксплуатации внешних источников упорядоченности, причем не только без экспорта, но главным образом без создания излишних отходов, одним из которых с необходимостью является общественный хаос.
Здесь следует подчеркнуть простое положение о том, что взаимосвязь, подобие всегда старше, чем отличие. Она характеризуется большей комплексностью и только в ее рамках происходят циклы обратной связи коммуникации. Поэтому поиск видов, сходств и их взаимосвязей имеет для формулирования практических и нужных людям решений намного большее значение, чем научный поиск отличий и отрицание теорий. Общественным наукам придется отказаться от парадигмы опровержения и заменить ее парадигмой подобия или взаимосвязи[11].
Поиск вида коммуникации, которая представляла бы собой определенную систему, или коммуникации, которая делала бы возможным коммуникацию между системами, в том числе и тех, которые, казалось бы, являются несовместимыми, должен исходить из общих характеристик элементов, упомянутых систем и возможности коммуникации между ними, а также из предпосылки, что удастся найти вид коммуникации между коммуникациями, иными словами «коммуникацию коммуникаций».
Решение этой задачи тесно связано с поиском системных взаимосвязей первого, второго и третьего порядка[15]. Взаимосвязями первого порядка назовем взаимосвязи внутренних элементов системы, взаимосвязями второго порядка — взаимосвязи между элементами определенной системы, а взаимосвязями третьего порядка — взаимосвязи между системами. Опять же речь идет о дисциплине поиска «взаимосвязи между взаимосвязями». Только в рамках этих взаимосвязей можно искать те взаимосвязи, которые могут принести коммуникационные каналы.
Подобным образом можно говорить о виде элемента, виде системы элементов и виде видов, то есть о виде, который объединяет «pattern, which connect» [1], и таким образом делает возможной коммуникацию. Бертран Рассел говорил об элементе, классе и классе классов. Такая триада и весь подход позволяют искать подобия, возможности совпадений и сотрудничества в системах коммуникации, а не только отличий, несовпадений и возможных конфликтов.
Информация — это сообщение о значительной разнице, потенциалу изменения в данной среде[1]. Каждое такое сообщение о значительной разнице требует существования «метасообщения», контекста между общающимися составными частями. Контекст подобия непосредственно сообщить при помощи информации нельзя, его можно лишь совместно разделять посредством генетического фонда, традиций и ритуалов, и не в последнюю очередь воспитания. Только в рамках совместного разделения подобия сообщение об отличиях может приобрести значение и начать свое воздействие на среду. Это относится как к эволюционной дифференциации видов, так и к культурной дифференциации в области мышления, идей и науки[11].
Здесь начинает вырисовываться ответ на наш вопрос о том, что является ключевым качеством подобия в коммуникации внутри обеих общественных систем – политики и экономики. Иными словами, что делает возможной
Первым качеством является уровень основного образа коммуникации как в политике, так и в экономике. Этим образом является, без сомнения, определенное подобие демократии. Демократия представляет собой метод создания, формирования и ассоциирования явлений проявления воли при помощи коммуникации и установления взаимного доверия (социального капитала), с целью достижения оптимального количества и качества широкого спектра свобод в данном обществе. Основной мерой демократии есть количество и качество участия отдельных носителей интересов и взглядов в их ассоциировании и степень способности признать влияние результата такого ассоциирования на удовлетворение потребностей при сохранении возможности изменить данный результат в будущем.
Экономическая демократия – это подобие упорядочивания общества, так как в ее основе лежит как можно более широкое участие людей в процессе создания используемых источников, создания, формирования и удовлетворения индивидуальных и ассоцированных потребностей и желаний. С другой стороны, демократия в экономике, также как во всем обществе, может превратиться в хаос или, наоборот, в жесткий строй, в диктатуру, созданную силовым образом и удерживаемую силой взгляда, которого придерживается как угодно большая группа с теми же интересами.
Экономическая демократия – это систематически создаваемая возможность, общественный потенциал, который опирается на инфраструктуру отношений собственности в обществе, демократический вид которого зависит от всего общества, а не только лишь его элиты. Ее использование является делом конкретных индивидов и социальных групп.
Вторым качеством является уровень общающихся лиц. Прежде всего надо назвать желаемую структуру их внутренних моральных характеристик. Сегодня ясно, что твердая, стабильная точка в нашей среде, точка, которую для себя просил Архимед, когда хотел с ее помощей двигать нашей планетой, не существует. Это касается, как материального так нематериального, духовного мира. Потом основой существования человека не является связь с некоей глубокой моральной или даже объективной истиной, какую ищут философы и создают идеологи-обманщики уже тысячи лет. Более того, исходя из фактов, можно утверждать, что ничего подобного в абсолютном виде вообще не существует. Объективность основывается на соответствии актуально действующим нормам обоснования, а истина – на тождестве релевантных общественных субъектов данного времени. Для человека в этом мире без стабильной отправной точки является важным:
— смирение, состоящее в том, что ни у кого, даже у него самого, нет возможности такую истину познать, а следовательно нет права каким-либо образом применять ее без согласования с другими людьми. Такое смирение опирается также на
— убеждение в том, что все мы являемся составной частью неограниченной и функционирующей независимо от нас фрактальной среды, в основе которой лежат первичные составляющие реальности, содержащей многослойные и разнородные поля, проявляющиеся спонтанной и непредсказуемой активностью и интеллигентностью. За этой средой можно наблюдать только через изменения, которые такое наблюдение должно вызвать. Эта среда выходит за наши пределы, всесторонне нас формирует, в том числе посредством
— солидарности[20] между людьми, исходящей из того, что никто не является избранным, разделяет среду с другими, а также из того, что если люди могут положиться друг на друга, им уже не нужно полагаться ни на что другое. Предпосылкой такой солидарности является способность полагаться на самого себя, так как только на таких индивидов могут положиться остальные люди и разделять с ними также
— надежду на то, что при взаимодействии с этой средой можно внести свой вклад в ту картину мира, в котором мы живем, и передать ее будущим поколениям.
Можно сказать, что эта структура качеств создает уверенность и доверие человека самого в себя, которые являются основой и источником доверия между людьми-социального капитала, доверия которое создает дуальные пары, как элементы структуры общества. Короче сказать, основой общества является солидарность[8].
Третьим качеством является подобие среды, в котором коммуникация происходит, и прежде всего ее разнородность, вдохновительность и изменчивость. Самое главное-это опять вопрос людей, которые коммуникацию между общественными системами ведут.
Проблема коммуникации носителей экономической и политической демократии тесно связана именно с поиском границ политических и экономических систем и идентификацией субъектов, организаций и индивидов, интересы которых затронуты изменениями, являющимися результатом активности или существования данной политической или экономической системы, а также тех субъектов, деятельность которых генерирует изменения, касающиеся данной системы. Таких субъектов иногда называют «stakeholders» или «держателями интересов» [20]. Именно эти субъекты должны тщательно отслеживаться и учитываться, а данная система должна стремиться быть активной по отношению к ним даже вне своей основной деятельности. Естественным шагом является предложение к объединению максимально возможного количества «stakeholders» в какой-нибудь систему типа коммуникационного моста, систему коммуникации коммуникаций. Именно такое более, менее формальное объединение держателей интересов (ОДИ) должно играть главную роль в создании эффективных способов коммуникации между экономикой и политикой в их общественной среде.
На самом конце хорошо бы было попробовать формулировку основных задач ОДИ при обеспечении создания дуальной пары между экономикой и политикой[18]. Во первые-необходимо следить за свободой слова и высказываний вообще, чтобы сохранить вариабельность среды. Необходимо следить за качеством понимания этих высказываний, чтобы сохранить подобие, необходимое для разделения среды и области понимания, как несущей структуры среды. Во вторые-необходимо следить за тем, чтобы это понимание удерживалось не только во всей среде, которую мы актуально разделяем, но и в течение всего времени, чтобы мы могли извлекать уроки из прошлого и быть ответственными за будущее. Во третье-необходимо следить за динамической стабильностью отношений между свободой слова и высказываний и мерой понимания между их интерпретаторами.
История современной представительской демократии представляет собой непрекращающийся спор о том, на что именно и каким образом можно при помощи частного богатства влиять в общественном мире политики. Границы между экономическим влиянием и политической властью были всегда подвижными, но в тот момент, когда мы с ними смиримся, обрушатся все институты демократического государства. Понятие политики и экономики как дуальной пары, в которой одна компонента не сможет существовать без второй, решит многие проблемы и вопросы.
Понятие возможностей, которые в общество приносит безусловный основный доход для населения, откроет много новых вариант картин будущего общества и самое главное устраняет из современного общества чувства тупика.
В общем можно сказать, что общество стоит на солидарности, но это понятие нужно снова обсудить и даст ему содержание на уровнях как познания, так и духа времени. Понятие пары и не индивидуума как основного элемента общества – это основная задача современного гуманистического мышления прежде всего в евроатлантической цивилизации, куда принадлежит безусловно, как важный элемент Россия.
Литература:
- Bateson G., Mysl a příroda, nezbytná jednota, Malvern, Praha, 2006
- Bárta M, Kovář M., Foltýn O., Povaha změny, Vyšehrad Praha, 2015
- Bauman Z., Tekuté časy, Academia Praha, 2008
- Diamond J., Collapse – Penguin Books London 2005, Academia Praha, 2008
- Flegr J., Evoluční tání, Academia Praha, 2015
- Fukuyama F., Velký rozvrat, Academia Praha, 2006
- Hrubec M., Od zneuznání ke spravedlnosti, Filosofia, AV ČR, 2011
- Кошкин В.И., Рыночная экономика России: путь к демократии, Экономика, Москва, 2013
- Krugman P., End This Depression Now!, Melrose Road Partners, 2012
- Markoš A., Znaky a významy v evoluci, Nová beseda, Praha, 2015
- Neubauer Z., O čem je věda, Malvern, Praha, 2009
- Olšovský J., Slovník filozofických pojmů současnosti, Academia, 2005
- Patočka, J., Kacířské eseje o filosofii dějin, Praha 1975 (самиздат), 1990, 2007
- Přibáň, J. …a jejich ústava bude oligarchcká, LN Praha, 2016
- Rabi Bonder Nilton, Jidiše kop — Euromedia Group, k. s. – KK Praha 2008
- Sedláček T., Economics of Good and Evil, Oxford University Press, 2011
- Тимофеев С.А., Антиэкономикс, автор, Москва,2008
- Veverka M., Evoluce svým vlastním tvůrcem, PROSTOR Praha, 2013
- Wiener N., Kybernetika a společnost, ČAV Praha, 1963
- Žák L., Формирование систем безопасности организаций, диссертация,
ВШПП Москва, 2012