Исследование показывает, что необходимо совершенствование УК РФ в части внесения изменений в нормы, защищающие несовершеннолетних от инцеста. Автор доказывает, что педофильный инцест — это тяжелая форма семейного или домашнего насилия, и ее, для начала, необходимо распознать как таковую. Для законодателю необходимо дать официальное толкования термина «педофильный инцест», указать на его виды и внести в уголовный закон норму, устанавливающую ответственность за педофильный инцест.
Ключевые слова: несовершеннолетние, уголовный закон, совершенствование, инцест, дефиниция, виды, классификация.
Pedophilic incest: concept and classification of its types
Abstract. The study shows that it is necessary to improve the Criminal Code of the Russian Federation in terms of amending the rules protecting minors from incest. The author proves that pedophilic incest is a severe form of family or domestic violence, and it must first be recognized as such. The legislator must give an official interpretation of the term «pedophilic incest», indicate its types and introduce into the criminal law a norm establishing liability for pedophilic incest.
Keywords: minors, criminal law, improvement, incest, definition, types, classification.
Распущенность, вседозволенность, попрание моральных устоев особенно вредны в семье как главной ячейке общества. П. 24 Указа Президента Российской Федерации от 09.11.2022 N 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» гласит, что идеологическое и психологическое воздействие на граждан ведет к насаждению чуждой российскому народу и разрушительной для российского общества системы идей и ценностей. А в пп. «в» п. 24 сказано, что реализация стратегического национального приоритета «Защита традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти» предполагает решение задач государственной политики по сохранению и укреплению семейных ценностей (в том числе защита института брака как союза мужчины и женщины)»[1].
В Распоряжении Правительства Российской Федерации от № 1618-р «Об утверждении Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года» было отмечено, что, по-прежнему имеют место случаи семейно-бытового насилия[2].
Федеральный закон от 24.07.1998 N 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» дает определение «детей, находящихся в трудной жизненной ситуации»[3]. В Постановлении Правительства Москвы от 25.03.2008 N 195-ПП «О Стратегии Правительства Москвы по реализации государственной политики в интересах детей «Московские дети» на 2008–2017 гг.» дается «понятие «ребенок в трудной жизненной ситуации» к которому, в частности, относятся дети, подвергающиеся насилию и/или сексуальным домогательствам в семье[4]. Поэтому дети-жертвы педофильного инцеста также являются детьми, находящимися в трудной жизненной ситуации.
Педофильный инцест — это специфическая и крайне вредная форма семейного или домашнего насилия, и ее, для начала, необходимо распознать как таковую. В этом контексте понятие «семья» охватывает широкий спектр отношений, которые определяются не только юридическими или фактическими супружескими и родственными связями, но также ролями родства и опеки.
Семья в этом смысле включает в себя людей, чьи взаимодействия формируются формальными или неформальными связями, такими как брак, кровные отношения или родство. Родство относится к отношениям, сформированным между одним супругом и родственниками другого, между родственниками каждого из супругов или между отчимами и их пасынками (мачеха или отчим с падчерицами или пасынками). Помимо традиционных родственных или супружеских связей, семья также включает в себя отношения, возникающие из юридически признанных форм воспитания детей, таких как опека, приемная семья или усыновление, которые устанавливаются для ухода за детьми, лишенными родительского надзора[5, 6]. В случаях педофильного инцеста эти семейные системы серьезно искажаются, превращая отношения, призванные обеспечивать безопасность, доверие и поддержку, в источники глубокого вреда. Насилие не только нарушает физическое и эмоциональное благополучие жертвы, но и подрывает основополагающие принципы семьи как защитной и заботливой ячейки. Представляя педофильный инцест как форму домашнего насилия, это понимание подчеркивает настоятельную необходимость в надежных правовых, социальных и психологических вмешательствах.
Для лучшего понимания рассматриваемой проблемы необходимо рассмотреть понятия «семья» и «домашнее насилие». Е.П. Агапова определяет домашнее насилие как преднамеренное причинение физического и/или психологического вреда или страданий членам семьи. По своей сути домашнее насилие представляет собой средство, с помощью которого один человек осуществляет бесконтрольную власть и господство над другим, достигая полного контроля над поведением, мыслями и эмоциями жертвы.
Такое понимание домашнего насилия подчеркивает его многогранную природу, где вред не ограничивается физическими травмами, а распространяется на эмоциональный и психологический ущерб. Угроза или применение насилия создает всепроникающую атмосферу страха и подчинения в семье, подрывая доверие и безопасность — те самые основы, на которых строятся семейные отношения. Принуждение и ограничение личной свободы еще больше усугубляют вред, лишая жертв их автономии и достоинства.
Точка зрения Агаповой подчеркивает, что домашнее насилие по сути своей связано с контролем и злоупотреблением властью. Это не просто изолированный набор действий, а устойчивая модель поведения, призванная доминировать и манипулировать другим человеком. Эта динамика доминирования может проявляться в различных формах: от открытой физической агрессии до более коварных психологических тактик, таких как запугивание, газлайтинг или эмоциональный шантаж[7]. Тем более это опасно, когда жертва — несовершеннолетний ребенок, который зависим или боится члена семьи или иного лица, проживающего с ним, ждет любви и не может никаким образом противодействовать насилию.
Н. В. Платонова опирается на определение сексуального насилия, данное Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), которая характеризует его как вовлечение ребенка в сексуальные действия, которые ребенок не полностью осознает, на которые не может дать согласие в силу своего уровня развития и к которым не готов. Влияние такого насилия выходит далеко за рамки непосредственного физического вреда. Платонова подчеркивает, что оно приводит к серьезным проблемам психического здоровья, нарушая естественный ход психологического роста и развития. Эмоциональные и когнитивные последствия особенно разрушительны, когда дети сталкиваются с такими нарушениями на этапе своей жизни, когда их чувство собственного достоинства и окружающего мира еще только формируется. Сексуальное насилие в отношении детей может повлиять на их способность осознавать и понимать здоровые границы, согласие и доверие. Оно может изменить их мировоззрение, оставив у них искаженное представление о том, что является нормальным и приемлемым. Это нарушение их эмоционального и когнитивного развития может иметь долгосрочные последствия, проявляясь в трудностях с самооценкой, отношениями и общим психическим благополучием по мере взросления[8].
В.И. Шахов рассматривает насилие в семье как «противоправное, общественно опасное, физическое, психическое или сексуальное воздействие на человека, обладающее устойчивой тенденцией к эскалации и большой вероятностью повторения, одного члена семьи на другого, совершенное против или помимо воли потерпевшего, независимо от физических последствий такого воздействия»[9]. Л.А. Колпакова под насилием в семье понимает «физическое или психическое противоправное воздействие одного члена семьи на другого, как правило, имеющее тенденцию к эскалации и направленное на причинение физического, морального или иного вреда»[10]. Н.Ю. Волосова таковым понимает «противоправное, общественно опасное, оскорбляющее человеческое достоинство поведение виновного лица, которое ставит жертву такого насилия в унизительное материальное, сексуальное, физическое, эмоциональное и иное положение; применяемое в отношении потерпевшего физическое воздействие и иным образом оказывающее влияние на него»[11]. А.И. Лебедева определяет его как «повторяющиеся случаи дурного обращения или пренебрежения, проявляемого одним членом семьи в отношении другого, приводящее к физическому или эмоциональному вреду или ущербу»[12]. Е.А. Костыря — «любые действия одного члена семьи против другого, ущемляющие конституционные права члена семьи как а и наносящие ущерб или содержащие угрозу его физическому состоянию»[13].
Нельзя согласиться с В.А. Шакиной в том, что «участников события преступления объединяет наличие особых связей и отношений, которые характерны лишь для такого социального института, как семья, и только затем уделяется внимание факту совместного проживания, месту совершения преступления и т.д.»[14] На наш взгляд, семейное насилие в том числе педофильный инцест, происходит не всегда в юридически оформленной ячейке общества, зачастую, насильник проживает совместно с ребенком на правах сожителя родителей, бабушки, это может быть отчим, усыновитель и т.п.
Применительно к Положению № 6, выносимому на защиту (стр. 13-14), относительно авторской классификации видов педофильного инцеста следует усилить обоснование авторского понимания инцеста, который не ограничивается половой связью между близкими родственниками.
Как известно, в общепринятом понимании инцест – это кровосмешение, предполагающее половую связь между близкими, исключительно кровными родственниками, с чем мы в корне не согласны, это слишком узкое понятие, которое не применимо к педофильному инцесту.
Относительно обоснования отнесения опекунов и усыновителей к субъектам педофильного инцеста на защите, целесообразно сослаться на Доклад Совета Федерации Федерального Собрания РФ 2009 г. «О состоянии законодательства в Российской Федерации. Мониторинг правового обеспечения основных направлений внутренней и внешней политики», в котором обозначена общественная опасность совершения сексуального насилия со стороны усыновителей, опекунов, попечителей.
Л. А. Колпакова справедливо подчеркивает важность установления четкого законодательного определения термина «домашнее насилие», поскольку оно представляет собой отдельную форму насилия. Эта отличительность возникает из нескольких ключевых факторов: а) уникальный характер отношений между преступником и жертвой, б) конкретный контекст или место, в котором происходит насилие — обычно в пределах дома или семейной среды, и в) ограниченная общественная видимость или доступ к разрешению конфликтов, что часто скрывает эти проблемы от более широкого общественного вмешательства.
Также важно отметить, что в России нет стандартизированной терминологии для описания этого явления, что способствует путанице и двусмысленности. Наиболее часто используемые термины в настоящее время включают «семейное насилие», «домашнее насилие» и «семейное насилие», но эти термины часто рассматриваются как взаимозаменяемые. Однако это отсутствие различий может быть проблематичным, поскольку эти термины иногда смешиваются с другими формами насилия, в частности, с общим домашним насилием, что может привести к недопониманию и помешать эффективному юридическому и социальному реагированию.
Фактически, неспособность различать эти концепции может подорвать усилия по решению проблемы домашнего насилия как уникальной и серьезной проблемы. Домашнее насилие в его истинной форме подразумевает особую динамику контроля, власти и запугивания, которая часто невидима для посторонних, что делает его особенно серьезным и опасным явлением. Размывая границы между различными формами насилия, мы рискуем упустить из виду уникальные проблемы и потребности тех, кто страдает от домашнего насилия в интимных смыслах.
В «Методических рекомендациях по профилактике жестокого обращения с детьми и домашнего насилия» (№ 18), утвержденных председателем Комитета здравоохранения города Москвы 15 октября 1999 года, подчеркивалось, что значительное большинство случаев сексуального насилия над детьми — около 80% — совершается близкими ребенку людьми, родственниками или знакомыми. Результаты анонимных опросов также выявили тревожную тенденцию: каждая четвертая девочка и каждый шестой мальчик подвергаются сексуальному насилию до достижения 18 лет. Эта статистика подчеркивает распространенность такого насилия и уязвимость детей к эксплуатации в их собственной среде.
В докладе также подчеркивается, что вовлечение ребенка в сексуальные действия обычно не является единичным, изолированным инцидентом. Скорее, оно имеет тенденцию происходить постепенно, и насилие часто продолжается в течение длительного периода. Такое длительное воздействие насилия может длиться годами, создавая цикл травм и манипуляций. Во многих случаях преступник значительно старше и физически сильнее ребенка, что увеличивает дисбаланс сил между ними. Зависимость жертвы от обидчика — будь то из-за семейных связей, эмоциональной манипуляции или отсутствия альтернативной поддержки — еще больше усугубляет ее уязвимость, затрудняя для нее побег или обращение за помощью[15].
Причины обострения проблемы семейного насилия в России, по мнению И.В. Сошниковой и В.И. Шерпаева «носят комплексный характер, одна из наиболее значимые причины — социально-экономические, социально-политические, идеологические факторы, обусловленные системным кризисом 1990-х гг. и обвальным распадом всей системы норм и институтов советского общества»[16].
Для нашего исследования важно, что часто педофильный инцест происходит не в семье, а в месте проживания ребенка с одним из родителей, бабушкой (дедушкой), их сожителями, опекунами, усыновителями. То есть виновный с жертвой может быть связан не юридически семейными узами, а совместностью проживания. Насильник не всегда официальный член семьи, но человек, который проживает с членом семьи ребенка-жертвы. Законом эта категория граждан не выделяется в самостоятельную группу, но в большей степени педофильный инцест относится к «домашнему», а не к «семейному» насилию. Зачастую ребенок, в силу возраста не понимает, что его насильник не папа, не отчим, а просто сожитель мамы (бабушки), но полностью принимает его за «своего», доверенного лица, которому надо подчиняться. Поэтому необходимо дать четкое определение педофильному инцесту и внести изменения в УК РФ, которые признают инцест, совершенный человеком из домашнего круга более общественно опасным, а преступление, совершенное таким лицом — квалифицированным.
В п. 7.1 Письма Минтруда России от 01.03.2023 N 26-2/10/В-2718 «О направлении Методических рекомендаций по организации социального сопровождения семей с детьми» указано что «угрожать безопасности ребенка, в частности, могут быть признаки того, что ребенок подвергается сексуальному насилию или эксплуатации»[17].
Сексуальное насилие в семье требует отдельного и целенаправленного анализа из-за его сложности и серьезности его последствий. «Методические рекомендации по профилактике жестокого обращения с детьми и насилия в семье» (№ 18), утвержденные председателем Комитета здравоохранения города Москвы 15 октября 1999 года, дают четкое определение сексуального насилия или развращения как манипулирования или принуждения ребенка к сексуальным действиям, независимо от его согласия. Основная цель этих действий — получение взрослым сексуального удовлетворения или выгоды за счет благополучия ребенка.
Эта категория насилия охватывает широкий спектр вредного поведения. Она включает в себя половой акт с ребенком, будь то вагинальный, анальный или оральный, а также любой физический контакт с половыми органами или эрогенными зонами ребенка, такой как ручная, оральная или генитальная стимуляция. Более экстремальные формы насилия также включают введение предметов во влагалище или анус ребенка, что способно причинить ещё больше вреда здоровью ребенка.
Они также включают такое поведение как совершение половых актов в присутствии ребенка или демонстрация ребенку своих обнаженных гениталий, груди или ягодиц в акте эксгибиционизма. Вуайеризм, когда взрослый шпионит за ребенком, пока ребенок выполняет личные или интимные действия, и принуждение ребенка раздеваться, также признаются формами сексуального домашнего насилия[18]. Безусловно, данный перечень не полный, он отчасти устарел, поэтому уголовно-наказуемые посягательства не несовершеннолетних будут рассмотрены ниже.
С. Строй обсуждает концепцию «сексуальной эксплуатации детей», описывая ее как сексуальное поведение, демонстрируемое взрослым или подростком старшего возраста по отношению к ребенку, который в силу своего эмоционального и интеллектуального развития не способен полностью понять характер ситуации или дать осознанное согласие. В этом контексте взрослый пользуется неотъемлемым дисбалансом сил, существующим между взрослыми и детьми, используя свою власть и влияние, чтобы манипулировать, принуждать или заставлять ребенка участвовать в сексуальных действиях. Эта форма эксплуатации основана на уязвимости ребенка, который в силу своего уровня развития не способен осознать серьезность ситуации или принять обоснованные решения относительно своего участия. Взрослый, полностью осознавая это отсутствие понимания, использует неспособность ребенка свободно дать согласие, часто используя свое положение власти, доверия или контроля, чтобы добиться согласия. Действия взрослого являются не только насилием над телом ребенка, но и злоупотреблением доверием и эмоциональной зависимостью ребенка. Они манипулируют восприятием ребенка, используя психологические приемы и эмоциональное давление, чтобы принудить ребенка к участию, делая такое насилие особенно разрушительным для детской психики. Эта динамика часто включает в себя глубокое нарушение чувства безопасности, доверия и автономии ребенка, оставляя эмоциональные и психологические шрамы, которые могут остаться на всю жизнь[19]. Действительно, зачастую невозможно точно установить факт насилия, так как виновный облекает в игровую, воспитательную, поощрительную форму акты сексуального насилия.
Н. В. Платонова определяет «семейное сексуальное насилие» как насилие, совершаемое близкими кровными родственниками или лицами, которые берут на себя родительские роли, включая приемных родителей, опекунов и попечителей[20]. В этих ситуациях преступники имеют значительную власть над ребенком, который эмоционально привязан к ним и зависит от них различными способами.
Сексуальное насилие или развращение, как его описывают авторы, относится к вовлечению ребенка в сексуальные действия, независимо от того, дает ли ребенок согласие или нет, и независимо от того, полностью ли ребенок осознает, что происходит. Это взаимодействие может происходить как со взрослым, так и со старшим подростком, и цель такого поведения в первую очередь заключается в том, чтобы взрослый или старший человек удовлетворял свои сексуальные желания или получал какую-либо выгоду, будь то материальную, психологическую или иную. Характер этого взаимодействия может быть разным, но часто оно включает манипуляцию, принуждение или прямую силу, будь то физическую или психологическую. Взрослый или старший человек может использовать свою власть и контроль над ребенком, эксплуатируя незрелость, зависимость и отсутствие понимания ребенка, чтобы достичь собственного сексуального удовлетворения. В некоторых случаях ребенок может даже не осознавать природу насилия из-за своего ограниченного когнитивного или эмоционального развития, что делает его особенно уязвимым. Сексуальное насилие или развращение может принимать различные формы: от явных физических действий до более тонких форм манипуляции или убеждения[21].
А. Дьяченко и Е. Цымбал уже говорят о семейном сексуальном насилии как инцесте, под которым понимают «любые сексуальные отношения с ребенком со стороны родителей или лиц, их заменяющих, братьев или сестер, а также других близких родственников, выполняющих роль их фактических воспитателей»[22].
Педофильным инцестом А.П. Дьяченко и Е.И. Цымбал признают «любые сексуальные отношения с ребенком, не достигшим 18-летнего возраста, со стороны родителей или лиц, их заменяющих, совершеннолетних братьев или сестер, а также других совместно проживающих с ребенком совершеннолетних близких родственников, выполняющих роль его фактического воспитателя»[23]. Авторы упускают сожителей родителей или сожителей бабушек, усыновителей. Считаем, что круг субъектов педофильного инцеста несколько шире, к ним следует отнести не находящихся в кровном родстве с детьми дедушек, отчимов, сестер, которые даже не проживают с ребенком, а могут с согласия одного из родителей находиться в одном доме (квартире, помещении) с ребенком. Это человек, по сути, вхожий в дом, хорошо знакомый ребенку, которому они доверяют и считают «своим» и позволяют дотрагиваться до себя, сажать на колени и совершать иные деяния. То есть, на наш взгляд, для понимания ребенком доверенного лица («лица семейного, домашнего круга») достаточно, чтобы он мог легально находиться с ним в одном доме (квартире), ином жилом помещении и он мог признавать его членом своей семьи, для него не важно официальное оформление одного родителя или бабушки официальных отношений с другим, проживающим с ним человеком, он этого может не понимать и не знать. Главное для несовершеннолетнего, что этот человек живет вместе с ним и его родителем (бабушкой) и является для ребенка «своим».
Эти акты насилия часто происходят в той самой среде, которая должна обеспечивать безопасность и заботу, что делает их особенно вредными и нарушает доверие и безопасность ребенка.
Уголовный кодекс России содержит многочисленные положения, которые касаются сексуальных преступлений против несовершеннолетних, предусматривая различные формы наказания для виновных. Например, подпункт «а» части 3 статьи 131 криминализирует изнасилование несовершеннолетней. В более конкретных случаях подпункт «б» части 4 статьи 131 касается изнасилования жертвы в возрасте до четырнадцати лет.
Уголовный кодекс предусматривает принуждение к действиям сексуального характера в отношении несовершеннолетних в соответствии с частью 2 статьи 133, что делает уголовным преступлением принуждение ребенка к сексуальному поведению взрослым. Статья 134 содержит положения, касающиеся половых сношений с несовершеннолетними. Часть 3 статьи 134 расширяет эти преступления, включая те, которые совершены в отношении лиц в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет.
Другие положения, такие как часть 1 статьи 135, криминализируют развратные (то есть непристойные действия) без насилия, совершенные взрослым в отношении несовершеннолетнего в возрасте до шестнадцати лет. Часть 2 этой статьи применяется к аналогичным деяниям в отношении несовершеннолетних в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет, признавая уязвимость этой возрастной группы и усиливая правовую защиту.
Мы сделали вывод, что специалисты не всегда могут определить правильно какие преступления относятся к педофильному инцесту. Так, в проведенном нами опросе на вопрос «Какие преступления Вы относите к видам педофильного инцеста?», «все вышеперечисленные» выбрали только 14,9 % респондентов.
В.А. Чукреев справедливо отмечает, что «по всем указанным статьям к уголовной ответственности могут быть привлечены родственники любой степени родства, и это может быть в чистом виде инцест»[24]. Однако общественная опасность педофильного инцеста слабо отражена в действующем уголовном законе, что позволяет «домашним» не в полной мере понимать его наказуемость.
Считаем, что, в настоящее время уголовный кодекс содержит не совсем понятную неспециалистам структуру половых преступлений против несовершеннолетних.
Ученые по-разному подходят к вопросу о классификации таких деяний, для нас важно деление педофильного инцеста на насильственный и совершаемый без насилия.
Первая – по возрасту потерпевшего, так А.А. Байбарин дает следующую классификацию: «новорожденный (ст. 106 УК РФ); малолетство, малолетние (ст. 125, ч. 1 ст. 245 УК РФ); ребенок (дети) (ст. 153, 154 УК РФ); дети в возрасте до шести лет (п. «б» ч. 2 ст. 238 УК РФ); несовершеннолетний (ч. 2 ст. 121, ч. 3 ст. 122, п. «д» ч. 2 ст. 126 УК РФ); лицо, не достигшее 14 лет (п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ); лицо, не достигшее 16 лет (ст. 134, 135 УК РФ); лицо, не достигшее 12 лет (примечание к ст. 131 УК РФ)»[25].
А. Кибальник предлагает четкую классификацию жертв в зависимости от их возраста, разделяя их на три группы: несовершеннолетние (до 14 лет), несовершеннолетние (от 14 до 18 лет) и взрослые. Эта структура помогает понять различные правовые гарантии и классификации сексуальных преступлений, совершенных в отношении лиц разных возрастных групп. Однако в последнее время произошел сдвиг в классификации жертв некоторых уголовных преступлений, в частности, в отношении преступлений, изложенных в части 3 статьи 134 и части 2 статьи 135 Уголовного кодекса. Это различие может быть основано на признании того, что эта возрастная группа сталкивается с уникальными уязвимостями, которые требуют особой правовой защиты. Хотя введение этой новой возрастной группы может быть обоснованным, оно также создает определенный уровень правовой путаницы. В частности, возникает конфликт между частью 4 статьи 134, которая касается сексуальных преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних при определенных обстоятельствах, и соответствующими разделами статей 131 и 132 Уголовного кодекса, которые криминализируют сексуальное насилие в отношении несовершеннолетних в целом. Исторически любой сексуальный акт с участием несовершеннолетнего считался актом сексуального насилия, исходя из понимания того, что несовершеннолетние изначально уязвимы и неспособны полностью понять или согласиться с характером таких актов. Эта точка зрения согласуется с традиционным правовым представлением о том, что несовершеннолетние беспомощны и, следовательно, не могут осознавать истинный характер сексуальных действий[26].
Вторая система классификации подразделяет сексуальные преступления против несовершеннолетних на два основных типа: контактные и бесконтактные сексуальные нападения. Эта классификация помогает различать преступления, которые связаны с физическим взаимодействием с жертвой, и те, которые не связаны напрямую с физическим контактом, но все же приводят к причинению вреда или эксплуатации.
Контактные сексуальные нападения — это те, при которых происходит физическое взаимодействие между преступником и несовершеннолетним. Скрипова выделяет несколько уголовных преступлений в этой категории, в том числе: изнасилование (как определено в части 3, пункте «а» и части 4, пункте «б» статьи 131 УК РФ), насильственные действия сексуального характера (как изложено в части 3, пункте «а» и части 4, пункте «б» статьи 132) и получение сексуальных услуг от несовершеннолетнего (статья 2401). Эти преступления причиняют прямой вред несовершеннолетнему посредством физического взаимодействия, часто включающего непосредственное проникновение или другие формы принудительной сексуальной активности. Кроме того, преступления, связанные с производством и распространением порнографических материалов с участием несовершеннолетних (статья 2421) и использованием несовершеннолетнего для создания таких материалов (статья 2422), также считаются контактными преступлениями, поскольку они подразумевают прямую эксплуатацию тела ребенка в сексуальных целях.
Неконтактные сексуальные преступления, напротив, не обязательно подразумевают физический контакт, но все равно приводят к эксплуатации или насилию над жертвой. Эти преступления подразумевают психологическую манипуляцию, принуждение или другие нефизические формы насилия, которые причиняют значительный вред жертве. Неконтактные преступления также включают вовлечение несовершеннолетних в проституцию (статья 240) или организацию проституции (статья 241), а также, по мнению ряда исследователей, незаконное производство и распространение порнографических материалов или предметов (статья 242), которые эксплуатируют несовершеннолетних для получения финансовой или иной выгоды, не обязательно требуя прямого физического взаимодействия.
Эта классификация помогает прояснить различные формы сексуального насилия в отношении несовершеннолетних, признавая, что не все вредоносные действия включают физическое прикосновение, но тем не менее в равной степени вредят благополучию ребенка. Разделяя эти типы преступлений на контактные и неконтактные категории, становится легче понять спектр правонарушений, которые могут эксплуатировать несовершеннолетних, и бороться с каждой формой насилия с помощью соответствующих правовых и защитных мер[27].
Н. В. Платонова справедливо отмечает, что сексуальное насилие в отношении детей может проявляться по-разному, с разной частотой и продолжительностью. Оно может быть единичным, изолированным инцидентом или включать в себя повторяющиеся акты насилия в течение определенного периода времени. В некоторых случаях насилие может быть непрерывным, охватывающим несколько месяцев или даже лет. Характер сексуальных действий также может существенно различаться, начиная от менее явных форм эксплуатации до более серьезных и инвазивных видов насилия. Эти действия могут включать как физические, так и психологические компоненты, каждый из которых оказывает свое влияние на благополучие ребенка[28].
На наш взгляд, педофильный инцест можно классифицировать по ряду критериев:
- по субъекту: родственники ребенка (отцы, матери, братья, сестры, в том числе двоюродные, бабушки, дедушки, дяди); иные лица, проживающие с ребенком (опекуны, усыновители, сожители мамы, бабушки);
- по объективной стороне: совершаемый с насилием (физическим или психическим) или без такового, разовый и периодический, контактный и бесконтактный, изнасилование, мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера;
3. по возрасту потерпевшего: лицо, не достигшее 12 лет (ч. 3 статьи 134 УК РФ); лицо, достигшее 12 лет и не достигшее 14 лет (ч. 3 статьи 134 УК РФ; ч. 2 статьи 135 УК РФ); лицо, не достигшее 14 лет (п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ; п. «б» ч. 4 статьи 132 УК РФ); лицо, не достигшее 16 лет (ч. 1 и ч. 2 статьи 134 УК РФ; ч. 1 статьи 135 УК РФ); несовершеннолетний (п. «а» ч. 3 статьи 131 УК РФ; п. «а» ч. 3 статьи 132 УК РФ; ч. 2 ст. 133 УК РФ);
4. по полу потерпевшего: только девочка (п. «а» ч. 3 и п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ); мальчик или девочка (п. «а» ч. 3 статьи 132 УК РФ; п. «б» ч. 4 статьи 132 УК РФ; ч. 2 ст. 133 УК РФ; ч. 1 статьи 134 УК РФ; ч. 2 статьи 134 УК РФ; ч. 3 статьи 134 УК РФ; ч. 1 статьи 135 УК РФ; ч. 2 статьи 135 УК РФ).
Библиографический список
- Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей: Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 N 809 // СЗ РФ. 2022. N 46. Ст. 7977.
- Об утверждении Концепции государственной семейной политики в РФ на период до 2025 г. : Распоряжение Правительства Российской Федерации от 25 августа 2014 г. N 1618-р // СЗ РФ.2014. N 35. Ст. 4811.
- Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 24.07.1998 N 124-ФЗ // СЗ РФ.1998. N 31. Ст. 3802.
- О Стратегии Правительства Москвы по реализации государственной политики в интересах детей «Московские дети» на 2008–2017 гг. : Постановление Правительства Москвы от 25.03.2008 N 195-ПП // Вестник Мэра и Правительства Москвы». 2008. N 21.
- Тарусина, Н. Н. . Семейное право: очерки из классики и модерна. Ярославль: ЯрГУ, 2009. С. 160–161.
- Шестаков, Д. А. Убийства на почве семейных конфликтов. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981. С. 8–12.
- Агапов, Е. П. Семьеведение. М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2012. 400 с.
- Платонова, Н. В. Клиническая картина психических расстройств и особенностей психического развития у детей, подвергшихся сексуальному насилию. Дисс… на соискание ученой степени кандидата медицинских наук, М. 2013. С. 4.
- Шахов, В. И. Насилие в семье: уголовно-правовое и криминологическое значение: Автореф. Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2003. С.6.
- Колпакова, Л. А. Насилие в семье: виктимологический аспект, дифференциация ответственности и вопросы законодательной техники: автореф. дисс… канд. юрид. наук. Казань, 2007. 26 с.
- Волосова, Н. Ю. Семейное (домашнее) насилие как проблема междисциплинарного характера // Вопросы российского и международного права. 2017. Том 7. N° 3А. С. 310–319.
- Лебедева, А. И. Насилие над детьми в семье.М.: LAMBERT, 2012. С. 65.
- Костыря, Е. А. Внутрисемейное преступное поведение женщин в контексте проблем семейной криминологии: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 38.
- Шакина В. А. Женщина как жертва семейного насилия в супружеских отношениях : Проблемы причины, предупреждение : автореферат Дис. … кандидата юридических наук : 12.00.08 / Байкал. гос. ун-т экон. и права. Иркутск, 2002. С.24.
- Профилактика жестокого обращения с детьми и насилия в семье : Методические рекомендации N 18, утв. председателем Комитета здравоохранения г. Москвы 15.10.1999 г. // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»
- Сошникова И. В., Шерпаев В. И. Факторы риска насилия в российской семье // Российский юридический журнал. 2012. № 4. С. 183–189.
- О направлении Методических рекомендаций по организации социального сопровождения семей с детьми: Письмо Минтруда России от 01.03.2023 N 26-2/10/В-2718 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»
- Методические рекомендации «Профилактика жестокого обращения с детьми и насилия в семье».
- Виртц, У. Убийство души: Инцест и терапия. М.: Когито-Центр, 2014. 293 с.
- Платонова, Н. В. Клиническая картина психических расстройств и особенностей психического развития у детей, подвергшихся сексуальному насилию. Дисс… на соискание ученой степени кандидата медицинских наук, М. 2013.
- Насилие в отношении детей и подростков: трагедия личности и общества / А. П. Савченко, А. Ю. Лихачева, Е. В. Стеньшинская, А. В. Швырев. Воронеж, 2009. 80 с.
- Дьяченко А., Цымбал Е. Инцест и его уголовно-правовая оценка // Уголовное право. 2014. N 4. С. 27–32.
- Дьяченко А. П., Цымбал Е.И. Уголовно-правовая охрана детей от сексуальных посягательств: опыт России и зарубежных стран // Lex russica. 2014. № 11. С. 1304–1315.
- Чукреев В. А. Уголовно-правовая охрана человека от посягательств на его анатомические и физиологические свойства: Монография. М.: Прометей, 2022. 212 с.
- Байбарин А. А. Уголовно-правовая дифференциация возраста. М.: Высшая школа, 2009. С. 157.
- Кибальник, А. Судебные подходы к квалификации сексуальных преступлений // Уголовное право. 2014. N 5. С. 58–60.
- Скрипова, И. И. Преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних: компаративное исследование. Дисс… на соискание ученой степени кандидата юридических наук, М. 2021.
- Платонова, Н. В. Клиническая картина психических расстройств и особенностей психического развития у детей, подвергшихся сексуальному насилию. Дисс… на соискание ученой степени кандидата медицинских наук, М. 2013. С. 6.
Информация об авторе: Букалеров Сергей Александрович, аспирант кафедры уголовного права и криминологии Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России).
Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России). 121351, г. Москва, ул. Молодогвардейская, д. 46, корп. 1.
тел. +79035585588, email sergbukalerov@yandex.ru
Information about the author: Sergei Aleksandrovich Bukalerov, post-graduate student of the department of criminal law and criminology of the The Russian Law Academy of the Ministry of Justice of the Russian Federation, 121351, Moscow, st. Molodogvardeyskaya, 46, bldg. 1. tel. +79035585588, email sergbukalerov@yandex.ru
