В статье исследуются вопросы правового статуса частных военных компаний (ЧВК) в рамках международного гуманитарного права (МГП). Автор анализирует развитие феномена ЧВК, их роль в современных вооруженных конфликтах и сложности классификации сотрудников данных организаций как комбатантов, гражданских лиц или наемников. Особое внимание уделяется пробелам в международном праве, связанным с отсутствием единого механизма регулирования деятельности ЧВК, а также роли «мягкого права», представленного Документом Монтрё. Исследование основано на сравнительно-правовом анализе, историческом методе и изучении международных договоров. Ключевыми выводами являются необходимость разработки специальной международной конвенции для регулирования деятельности ЧВК и создания международного органа контроля. Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов при формировании новых нормативно-правовых актов.
Ключевые слова: Частные военные компании, международное гуманитарное право, статус сотрудников ЧВК, наемники, комбатанты, Документ Монтрё, мягкие нормы права.
The legal status of private military companies in international humanitarian law: problems and solutions
The article examines the legal status of private military companies (PMCs) within the framework of international humanitarian law (IHL). The author analyzes the development of the PMC phenomenon, their role in modern armed conflicts, and the challenges of classifying PMC personnel as combatants, civilians, or mercenaries. Special attention is paid to the gaps in international law related to the lack of a unified mechanism for regulating PMC activities, as well as the role of «soft law» represented by the Montreux Document. The research is based on comparative legal analysis, the historical method, and the study of international treaties. The key conclusions are the need to develop a special international convention to regulate PMC activities and to establish an international oversight body. The practical significance of the study lies in the possibility of using its results in the development of new regulatory legal acts.
Keywords: Private military companies, international humanitarian law, status of PMC personnel, mercenaries, combatants, Montreux Document, soft law norms.
Актуальность исследования правового статуса частных военных компаний обусловлена их возрастающей ролью в современных вооруженных конфликтах и влиянием на международную безопасность. Несмотря на широкое распространение данного явления, международное сообщество сталкивается с рядом правовых проблем, связанных с отсутствием четкого регулирования статуса ЧВК и их сотрудников в рамках международного гуманитарного права.
Дискуссии вокруг частных военных компаний часто затрагивают вопрос так называемой «приватизации» государственных функций. Следует проанализировать общее представление о применении международного гуманитарного права в отношении ЧВК, учитывая сложности, связанные с определением статуса их сотрудников, избегая моральной оценки таковой деятельности.
Правительства многократно заявляли, что они рассматривают сотрудников ЧВК как «гражданских подрядчиков» и не признают их комбатантами[1]. Это является сознательным искажением норм МГП, поскольку в данных утверждениях присутствует: юридическая некорректность (участие ЧВК в боевых операциях), политическая лицемерность (уклонение от ответственности за военные преступления). Специальный докладчик ООН по вопросу о наемниках в 1997 году заявлял о том, что ЧВК — это банды наемников-преступников, которые «пользуются пробелами и лазейками, чтобы избежать квалификации их деятельности в качестве наемнической stricto senso»[2]. Эта неопределенность, отсутствие нормативных актов и различные взгляды на статус ЧВК создают сложности при применении МГП и вызывают обсуждения о том, как эффективно регулировать и контролировать действия этих компаний в рамках международного права.
После окончания Второй мировой войны, когда в вооруженном конфликте принимали участие многомиллионные призывные армии, еще не существовало понятий таких явлений как «частная армия» и «частная вооруженная сила». Однако, установление двух военно-политических блоков и возрастание локальных конфликтов, сопровождаемых неуклонным разрушением колониальных и феодальных порядков, а также возникновением новых государств на обломках старых колоний, привели к формированию невиданной ранее реальности — группировок, обладающих значительной вооруженной мощью.
Принято считать, что феномен частных военных компаний хоть и возник в прошлом веке, однако сама по себе «военная услуга» – фактически ровесник самой войны. Геополитические изменения и глобальные трансформации послевоенной эпохи проявились в рождении новых и сложных явлений, требующих особого внимания и рассмотрения в рамках не только МГП, но и всего международного права. Ключевое отличие современности — прямая увязка ЧВОК с геополитикой при формальной «частности».
В контексте международного права возникает острый вопрос относительно статуса и деятельности частных военных компаний (ЧВК), поскольку отсутствует единая нормативная основа, которая бы полностью регулировала данную сферу. Часто ЧВК сравниваются с наемниками, однако в международном праве имеется четкое определение наемников.
В частности, в параграфе 2 статьи 47 Дополнительного протокола I к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949 года наемника определяется как лицо, специально завербованное на месте или за границей для участия в вооруженном конфликте, фактически участвующее в военных действиях, основной мотивацией которого является получение личной выгоды, и не являющееся гражданином стороны конфликта, а также не входящее в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, кроме того его участие в вооруженном конфликте не связано с поручением государства, которое не участвует в этом конфликте, и не направлено на выполнение официальных обязанностей в составе его вооруженных сил[3].
В «Международной конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников» содержится практически аналогичный перечень признаков[4].
Лицо будет считаться наёмником в том случае, если будет соответствовать всем признакам. Поэтому ключевым признаком, который отличает ЧВК от наемников является непосредственное фактическое участие в вооруженном конфликте. В свою очередь, непосредственное участие сотрудника ЧВК в боевых действиях не всегда автоматически переводит его в статус наемника. И это связано с тем, что некоторые сотрудники ЧВК могут быть нанятыми сторонами для выполнения различных задач, не обязательно связанных с прямым участием в вооруженном конфликте. Так, например, они могут быть нанятыми для охраны гуманитарной миссии, защиты городской инфраструктуры или оказания услуг безопасности.
Значит точно определить ЧВК наемниками – невозможно, поскольку существует объективное противоречие. Понимание чёткого различия между наемничеством и частными военными компаниями на начальном этапе представляется чрезвычайно важным, поскольку предотвращает неправильный подход к правовому осмыслению явления. Это стимулирует более глубокое и комплексное рассмотрение проблематики ЧВК и соответствующих вопросов международного права.
Однако, если ЧВК будет нанято для охраны лица, который принадлежит к вооруженным силам, и участвует в боевых действиях, то в этом случае ЧВК может попасть под действие статьи 47 Дополнительного протокола I к Женевским Конвенциям[5]. Важным является то, что лицо в этом случае должно быть специально завербовано с целью сражаться в конкретном вооруженном конфликте, а не выполнять задачи общего характера.
Имея четкое представление о том, что отличает ЧВК от наемников в соответствии с международными стандартами, исследователи и практики в области международного гуманитарного права — способны избежать искажений или недопониманий при анализе и регулировании феномена ЧВК. При этом правовые нормы и принципы, касающиеся наемничества и ЧВК, могут быть более точно применены и интерпретированы с учетом особенностей каждого из этих явлений.
Такой уточненный подход способствует более глубокому пониманию контекста и роли ЧВК в современных вооруженных конфликтах, помогает выявить потенциальные проблемы и вызовы, связанные с их деятельностью, а также предоставляет основу для разработки международных норм и механизмов, регулирующих деятельность ЧВК, с учетом их уникальных характеристик и влияния на современные вызовы международного права и безопасности.
Осознанное и точное разграничение между наемничеством и ЧВК играет важную роль в контексте исследований и практики в области международного права, способствуя более глубокому и основательному анализу, а также разработке эффективных стратегий и мер для регулирования деятельности частных военных компаний в соответствии с принципами международного гуманитарного права и международных стандартов прав человека.
Однако, однозначный ответ на вопрос классификации ЧВК как наемников все равно не позволяет точно сказать, что разрешено делать сотрудникам ЧВК в условиях вооруженного конфликта. Соответственно, для правового регулирования их деятельности важно определить, являются ли они комбатантами или же гражданскими лицами.
Важно понять, является ли сотрудник ЧВК – комбатантом, поскольку это даст ответ сразу на ряд вопросов, таких как: являются ли сотрудники ЧВК законными целями для нападения силами противной стороны; могут ли сотрудники ЧВК на законных основаниях принимать непосредственное участие в военных действия; могут ли сотрудники ЧВК, которые участвуют в военных действиях, быть за это привлечены к ответственности[6].
Итак, сотрудник ЧВК действительно в определенных случаях может считаться комбатантом:
- Если по смыслу ст. 43.1 Дополнительного протокола I и части 1 статьи 4 Женевской конвенции III[7] — они включены в состав вооруженных сил воющей стороны;
Довольно редки случаи того, что ЧВК включаются в состав вооруженных сил. В основном это зависит от национального права и действующего правопорядка в том или ином государстве. Однако, если бы все ЧВК были включены в состав вооруженных сил государств – это бы решило проблему категоризации данного явления как такового.
- Соответствовать одной из категорий лиц, а также соответствовать требованиям, обозначенных в части 2 статье 4 Женевской конвенции III: «Личный состав других ополчений и добровольческих отрядов, включая личный состав организованных движений сопротивления, принадлежащих стороне, находящейся в конфликте, и действующих на их собственной территории или вне ее, даже если эта территория оккупирована, если эти ополчения и добровольческие отряды, включая организованные движения сопротивления, отвечают нижеследующим условиям:
a) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных,
b) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак
c) открыто носят оружие,
d) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны»;
В данном случае также есть ряд сложных моментов. Это обязательное условие принадлежности стороне конфликта, а также соответствие всем условиями, которые являются достаточно неоднозначными и трудноопределимыми для противоположной стороны. Если противник не имеет возможности понять является ли сотрудник ЧВК законной целью нападения – это может привести к нарушению норм международного гуманитарного права. Данная неоднозначность в целях безопасности и вовсе сведет на нет все попытки соблюдения МГП в данной области.
Могут возникнуть проблемы в случае найма государством частных военных компаний не для боевых действий, поскольку будет ошибочным считать их комбатантами, а следовательно, и законной целью для нападения.
Исторически, часть 2 статьи 4 Женевской конвенции III была направлена на то, чтобы предоставить статус военнопленного партизанам и движениям сопротивления. Использование данного положения применительно к современным частным военным компаниям — выглядит нежелательным и нецелесообразным. Сотрудники ЧВК, имеющие право на статус комбатанта по части 2 статьи 4 Женевской конвенции III, больше всего рискуют быть квалифицированными в качестве наемников, а это значит лишаться возможности пользоваться статусом военнопленного. Но данная проблема могла бы быть исключена, если ЧВК будет нанимать сотрудников из числа граждан страны-участника вооруженного конфликта.
Можно сказать, что ЧВК и наемничество – близкие, тесно взаимосвязанные явления, но всё-таки не одно и тоже.
В соответствии с существующей доктриной международного гуманитарного права, если физическое лицо не комбатант и не наемник, то это гражданское лицо.
Гражданские лица не имеют права принимать непосредственное участие в военных действиях. Сотрудники ЧВК действительно могут быть наняты не для военных целей, а для охраны гражданских объектов, перевозки груза, учебной подготовки, обслуживания техники. Однако, в случае боевых действий, сотрудники ЧВК будут обязаны перейти в боевой режим. МГП не проводит различия между нападением и защитой, а следовательно это не будет иметь значения. Важно лишь то, что сотрудники ЧВК фактически начнут принимать участие в военных действиях, помимо того, что они уже могут находиться в зоне боевых действий, как «гражданские лица». А как известно, гражданские лица имеют иммунитет от нападения, что является важнейшим принципом МГП, поэтому любой возможный ущерб гражданским лицам непременно должен учитываться при соблюдении принципа соразмерности. Участие в боевых действиях – лишает их такого иммунитета по смыслу Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним. Местное население, которое действительно настроено мирно, являясь гражданскими лицами, фактически приравниваются к вооруженным сотрудникам ЧВК, для которые боевые действия – способ заработка по действующему контракту. В данном случае МГП просто утратит возможность защитить остальное гражданское население. В связи с чем, данная логика в признании ЧВК гражданскими лицами, подорвет все цели, смысл и задачи международного гуманитарного права, поэтому говорить о том, что ЧВК по правовому статусу являются гражданскими лицами – недопустимо.
Можно сказать, что ЧВК находится в так называемой «серой зоне». Но в некотором смысле сотрудники ЧВК всё же больше похожи либо на наемников, либо на комбатантов, нежели на гражданских лиц. Верным решением было бы ввести категорию лиц, которые имели бы право на статус военнопленного, при этом не являясь комбатантами.
Также возможно правовое урегулирование путем обязательности включения в договор с любыми ЧВК, касательно соблюдения прав человека.
Следует рассмотреть основные направления по возможному регулированию данного вызова. Так существует позиция, сторонники которой предлагают изменить понятие «наёмника», тем самым охватив и сотрудников частных военных компаний[8]. Многие считают необходимым принятие специальной международной конвенции, выступая с позиции того, что передача «военных услуг» сравнима с «передачей вооружения». Также были случаи проявления инициативы со стороны самих военных компаний, предлагавшие кодексы поведения.
Частые военные охранные компании довольно условно классифицируются: охранные, логистические, консалтинговые и т.д. Условная типология вызвана тем, что компании часто меняют свою деятельность, либо одновременно совмещают несколько видов.
Несмотря на широкий спектр споров вокруг статуса ЧВК, – ни одна из предоставляемых ими услуг не противоречит закону, поскольку ни один международно-правовой документ не запрещает их деятельность.
Таким образом, нельзя прийти к иному другому решению данной проблемы, кроме как необходимости принятия международно-правового документа, который бы регулировал все вопросы, касающиеся ЧВК. Попытки подвести ЧВК под классические категории МГП являются профанацией его принципов. Альтернатива — признание гибридного статуса с дифференциацией по функциям (боевые, охранные, логистические услуги), степени контроля со стороны государства.
В этой связи следует отдельно остановиться на предложенной Федеральным департаментом иностранных дел Швейцарии совместно с МККК в 2006 году так называемой «швейцарской инициативы» по регулированию деятельности частных военных и охранных компаний[9]. Данная инициатива была направлена на:
— создание единого и независимого международного органа, ответственного за контроль за деятельностью ЧВК, обладающего полномочиями, позволяющими запрещать операции данных компаний, а также отзывать лицензий в случае необходимости применения мер наказания и ответственности за деятельность;
— определение четких и прозрачных контролирующих процедур лицензирования ЧВК на международном уровне, позволяющих обеспечить призрачность при выдаче и отзыве разрешений на их деятельность;
— разработку систематического мониторинга деятельности ЧВК со стороны международных организаций в сотрудничестве с соответствующими странами, в которых такие компании действуют, и заключение соответствующих межгосударственных соглашений.
Результатом данной деятельности явилось согласование и утверждение «Документ Монтрё о соответствующих международно-правовых обязательствах и передовых практических методах государств, касающихся функционирования частных военных и охранных компаний в период вооружённого конфликта» (далее – Документ Монтрё). Документ Монтрё не является международным договором, и даже не юридическим документом, – это инструмент так называемого «мягкого права», обладающий информационным и рекомендательным характером, служащим примером установившейся практики.
В процессе разработки Документа Монтрё принимали участие правительственные эксперты, правозащитные организации, гражданское общество, специалисты в области международного права, а также сами представители ЧВОК. В этой связи, безусловно, было важно соблюсти интересы всех заинтересованных и принимавших непосредственное участие в разработке документа субъектов[10].
Как пишет Дж. Кокейн, эксперт по международному праву, который принимал участие в разработке, процесс переговоров был довольно сложным. Так многие государства ясно давали понять, что не согласятся с документом, если в нем будут выделяться обязательные стандарты, либо относительно практики в тексте будут присутствовать формулировки «обязательная», «наилучшая», «рекомендуемая». В качестве компромисса как раз и было выбрано словосочетание «передовая практика»[11].
Положения Документа Монтрё в первую очередь призваны напомнить о существовании норм международного гуманитарного права, международного права прав человека и международных договоров в этих областях права.
Помимо того, авторы Документа Монтрё в тексте пояснили, что он не имеет юридической силы, не является обязательным, не затрагивает, не расширяет и не ограничивает своими положениями международное право. Довольно важно, что Документ Монтрё, по их мнению, не должен восприниматься, как попытка узаконить деятельность частных военных и охранных компаний, он не призывает и не одобряет использование и создание ЧВОК. Чтобы убрать схожесть с юридическими документами, даже «преамбула» была переименована в «предисловие»[12].
В Документе Монтрё даётся следующее определение ЧВОК – «это частные предпринимательские субъекты, которые оказывают военные и/или охранные услуги, независимо от того, как они себя характеризуют. Военные и охранные услуги включают, в частности, вооружённую охрану и защиту людей и объектов, например транспортных колонн, зданий и других мест; техобслуживание и эксплуатацию боевых комплексов; содержание под стражей заключённых; и консультирование или подготовку местных военнослужащих и охранников»[13].
Также вводится определение трех типов государств, в зависимости от формата их взаимодействия с ЧВОК:
- «Государства-контрагенты» — это государства, которые непосредственно заключают с ЧВОК контракты об оказании услуг, в том числе, в соответствующих случаях, когда такие ЧВОК заключают субконтракты с другими ЧВОК;
- «Государства территориальной юрисдикции» — это государства, на территории которых действуют ЧВОК;
- «Государства происхождения» — это государства национальной принадлежности ЧВОК, т. е. где та или иная ЧВОК зарегистрирована или инкорпорирована; если государство, в котором ЧВОК инкорпорирована, не является государством, где находится её главная контора, то тогда государство, в котором находится главная контора ЧВОК, является «государством происхождения».
Первая часть Договора Монтрё призывает государства соблюдать нормы международного права в ходе их взаимодействия с частными военными и охранными компаниями. Положения части первой представляют из себя компиляцию из разных нормативно-правовых актов и международных договоров, но без цитирования и практически без каких-либо ссылок. Эти обязательства конкретизируются и дополняются для каждой конкретной категории государств.
Во второй части Документа Монтрё излагаются рекомендации, которые можно применять обозначенным типам государств, международным организациям и компаниям при регистрации, взаимодействии и выстраивании взаимоотношений с ЧВОК. Особое внимание вызывает вопрос государственного лицензирования в странах работы ЧВОК.
Интерес вызывает попытка определить статус сотрудник ЧВОК, на что указывают пункты 24 и 25 Договора Монтрё: «статус персонала ЧВОК определяется международным гуманитарным правом в каждом конкретном случае, в частности с учётом характера и условий выполнения возложенных на него функций. Если сотрудники ЧВОК являются гражданскими лицами по международному гуманитарному праву, то они могут быть объектом нападения, только если они непосредственно участвуют в боевых действиях и только во время такого участия».
Вопрос, связанный со статусом сотрудников частных военных и охранных компаний (ЧВОК), представляет собой одну из ключевых дискуссионных тем, ответ на который может оказать влияние на разрешение множества юридических вопросов. Неопределенность статуса ЧВОК ведет к неясности в вопросах их юридической ответственности, так как «неопределенность статуса ЧВОК порождает неопределенность ответственности»[14].
Как уже было проанализировано, они не могут быть просто отнесены к категории комбатантов. К категории наемников относить всех сотрудников ЧОВК тоже представляется некорректным. Статус гражданских лиц, которые намеренно находятся в зоне вооруженного конфликта и материально заинтересованы в этом – приведет к размыванию смысла и гарантий, предоставляемых международным гуманитарным правом гражданским лицам. Хотя в Документе Монтрё указано, что статус гражданских лиц применим к большинству сотрудников ЧВОК.
Но в спорах относительно статуса сотрудников ЧВОК исследователи почему-то забывают про статью 4 Женевской конвенции III об обращении с военнопленными, а именно на подпункт 4 пункта А, на что справедливо указывает Сайфуллин Э.К. в своей работе[15]. Согласно данному положению, военнопленными являются: «лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие в их состав непосредственно, как, например, гражданские лица, входящие в экипажи военных самолетов, военные корреспонденты, поставщики, личный состав рабочих команд или служб, на которых возложено бытовое обслуживание вооруженных сил, при условии, что они получили на это разрешение от тех вооруженных сил, которые они сопровождают, для чего эти последние должны выдать им удостоверение личности прилагаемого образца» [16]. Упоминание данной категории содержится в Договоре Монтрё в подпункте «c» пункта 26.
Но сотрудники ЧВОК не будут обладать статусом военнопленного по смыслу данного положения, если их нанимателем будет выступать частное лицо или, к примеру, международная организация.
Верным шагом было включить в Договор Монтрё положение, содержащееся в пункте 24, которое предлагает справедливое решение на сложившуюся неоднозначность в определении статуса сотрудников частных военных и охранных компаний. В соответствии с этим положением, статус сотрудников ЧВОК определяется в индивидуальном порядке, учитывая специфику и условия выполнения ими возложенных функций. Это говорит о том, что у сотрудников ЧВОК нет единого определенного статуса, который можно было бы закрепить в нормативном акте. Нельзя в точности определить ЧВОК как наемников, гражданских лиц или комбатантов, а также однозначно сказать о наличии у них статуса военнопленных. Вместо этого, их статус будет варьироваться в зависимости от конкретных обстоятельств и условий, в которых они действуют.
Такой подход обеспечивает гибкость и адаптивность в регулировании деятельности ЧВОК, учитывая разнообразие ситуаций, в которых они могут оказаться, и подчеркивает важность всестороннего анализа каждого случая с индивидуальной точки зрения.
И такой подход не является чем-то новым для международного права. Статус военнопленного также может изменяться в зависимости от обстоятельств, условий и характера конфликта, что демонстрирует важность гибкости в международно-правовом регулировании с учетом изменчивых обстоятельств.
Частные военные и охранные компании в настоящее время выступают важными поставщиками услуг безопасности как для государств, так и для международных организаций. Безусловно, роль ЧВОК в международном поле будет только усиливаться, поскольку они в какой-то мере становятся современными инструментами внешней политики государств. В этой связи просто необходимо появление международного договора, чтобы регламентировать их деятельность.
В отсутствие международного правового акта, пробел, относительно разрастающегося явления частных военных и охранных компаний успешно был восполнен Документом Монтрё — справочно-рекомендательным материалом необязательного характера. Для некоторых субъектов он стал удобен в первую очередь из-за отсутствия юридической обязательности, а для других — наличием хоть и необязательного, но детально проработанного и принятого международным сообществом документа, на который можно ссылаться, что успешно практикуется в настоящее время ООН.
Проблема определения статуса сотрудников частных военных и охранных компаний, никак не регулируемая нормативными правовыми актами, напрямую вынуждена сталкиваться с принципами международного права, которые играют важную роль в регулировании вооруженных конфликтов и обеспечении защиты прав человека. В этом контексте, принципы гуманизма, избирательности и соразмерности имеют существенное значение:
- Принцип гуманного отношения подразумевает приоритет защиты человеческой жизни, достоинства и благополучия во время вооруженных конфликтов. При определении статуса сотрудников ЧВОК, принцип гуманизма требует учитывать их статус как гражданских лиц и гарантировать соблюдение их основных прав и свобод. Важно учитывать, что сотрудники ЧВОК могут оказывать влияние на ход вооруженных конфликтов и жизнь гражданских лиц, и, следовательно, их статус должен быть установлен таким образом, чтобы обеспечить соблюдение гуманитарных норм и принципов.
- Принцип избирательности означает, что все лица, которые не принимают непосредственного участия в боевых действиях, должны быть защищены от нападения и насилия. В случае с сотрудниками ЧВОК, которые могут выполнять разнообразные функции, от охраны до технического обслуживания, принцип избирательности требует разграничения их статуса от комбатантов. Это позволяет предоставить им защиту как гражданским лицам, если они не принимают непосредственного участия в боевых действиях.
- Принцип соразмерности предписывает, чтобы применение силы во время конфликта было пропорциональным достигаемой цели. В контексте определения статуса сотрудников ЧВОК, принцип соразмерности подразумевает, что меры, применяемые к ним, должны быть соотнесены с характером и функциями, выполняемыми этими сотрудниками. Например, если сотрудник ЧВОК выполняет задачи гуманитарного характера, применение насилия или нападение на него может рассматриваться как нарушение принципа соразмерности.
Таким образом, существующие принципы международного гуманитарного права в полной мере оказывают влияние на определение статуса сотрудников ЧВОК, обеспечивая защиту их прав и обязанностей, а также гарантируя соблюдение гуманитарных норм и принципов вооруженных конфликтов. ЧВОК — не аномалия, а новый стандарт ведения войн в условиях глобализированной экономики.
Список литературы
- Документ Монтрё о соответствующих международно-правовых обязательствах и передовых практических методах государств, касающихся функционирования частных военных и охранных компаний в период вооружённого конфликта. Монтрё, 17 сентября 2008 г. Русская версия документа подготовлена Региональным информационным центром МККК в Москве. URL: https://www.montreuxdocument.org/pdf/document/ru.pdf
2. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооружённых конфликтов (Протокол I). Международный комитет Красного Креста: официальный сайт. URL: https://www.icrc.org/ru/doc/assets/files/2013/ap_i_rus.pdf
3. Женевская конвенция (II) от 12 августа 1949 года об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море. Международный комитет Красного Креста: официальный сайт. URL: https://www.icrc.org/ru/doc/resources/documents/misc/geneva-conventon-2.htm
4. Женевская конвенция (III) от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными. Организация объединенных наций: официальный сайт. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/geneva_prisoners.shtml
5. Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников. Принята резолюцией 44/34 Генеральной Ассамблеи от 4 декабря 1989 года. Организация объединенных наций: официальный сайт. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/mercen.shtml
6. Доклад по вопросу об использовании наемников как средстве нарушения прав человека и противодействия осуществлению права народов на самоопределение, представленный Специальным докладчиком г-ном Энрике Берналесом Бальестеросом в соответствии с резолюцией 1995/5 и решением 1996/113 Комиссии по правам человека. Женева, 20 февраля 1997 года. URL: https://digitallibrary.un.org/record/238511#record-files-collapse-header
7. Курылев К. П., Мартыненко Е. В., Пархитько Н. П., Станис Д. В. Феномен частных военных компаний в военно-силовой политике государств в XXI в. // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2017. № 4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fenomen-chastnyh-voennyh-kompaniy-v-voenno-silovoy-politike-gosudarstv-v-xxi-v
8. Линдси Камерон. Частные военные компании: их статус по международному гуманитарному праву и воздействие МГП на регулирование их деятельности // Международный журнал Красного Креста. 2006. № 863. С. 65–75. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chastnye-voennye-kompanii-ih-status-po-mezhdunarodnomu-gumanitarnomu-pravu-i-vozdeystvie-mgp-na-regulirovanie-ih-deyatelnosti
9. Сайфуллин Э. К. Документ Монтрё как инструмент регулирования частных военных и охранных компаний: контекст принятия и анализ положений // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2022. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dokument-montryo-kak-instrument-regulirovaniya-chastnyh-voennyh-i-ohrannyh-kompaniy-kontekst-prinyatiya-i-analiz-polozheniy
10. Сайфуллин Э. К. Частные военные и охранные компании и международное право // Пути к миру и безопасности. 2018. № 2(55). С. 56–60. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chastnye-voennye-i-ohrannye-kompanii-i-mezhdunarodnoe-pravo
11. Cockayne J. Regulating Private Military and Security Companies: The Content, Negotiation, Weaknesses and Promise // Journal of Conflict and Security Law. 2009. Vol. 13. № 3. Pp. 401–428. URL: https://academic.oup.com/jcsl/article-abstract/13/3/401/797643
12. Frye E. Private Military Firms in the New World Order: How Redefining «Mercenary» Can Tame the «Dogs of War» // Fordham Law Review. 2005. Vol. 73. Pp. 2607–2644.
References:
- Cockayne, J. (2009). Regulating Private Military and Security Companies: The Content, Negotiation, Weaknesses and Promise. Journal of Conflict and Security Law, 13(3), 401–428. Available at: https://academic.oup.com/jcsl/article-abstract/13/3/401/797643
2. Frye, E. (2005). Private Military Firms in the New World Order: How Redefining «Mercenary» Can Tame the «Dogs of War». Fordham Law Review, 73, 2607–2644.
3. Geneva Convention (II) for the Amelioration of the Condition of Wounded, Sick and Shipwrecked Members of Armed Forces at Sea. (1949). International Committee of the Red Cross: official website. Available at: https://www.icrc.org/ru/doc/resources/documents/misc/geneva-conventon-2.htm
4. Geneva Convention (III) Relative to the Treatment of Prisoners of War. (1949). United Nations: official website. Available at: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/geneva_prisoners.shtml
5. International Convention against the Recruitment, Use, Financing and Training of Mercenaries. (1989). Adopted by General Assembly resolution 44/34 of 4 December 1989. United Nations: official website. Available at: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/mercen.shtml
6. Kurylev, K. P., Martynenko, E. V., Parkhitko, N. P., Stanis, D. V. (2017). Fenomen chastnykh voennykh kompanii v voenno-silovoi politike gosudarstv v XXI v [The Phenomenon of Private Military Companies in the Military-Power Policy of States in the 21st Century]. Vestnik mezhdunarodnykh organizatsii: obrazovanie, nauka, novaya ekonomika [Bulletin of International Organizations: Education, Science, New Economy], 4. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/fenomen-chastnyh-voennyh-kompaniy-v-voenno-silovoy-politike-gosudarstv-v-xxi-v
7. Montreux Document on Pertinent International Legal Obligations and Good Practices for States Related to Operations of Private Military and Security Companies During Armed Conflict. (2008). Montreux, 17 September 2008. Russian version prepared by the ICRC Regional Delegation in Moscow. Available at: https://www.montreuxdocument.org/pdf/document/ru.pdf
8. Protocol Additional to the Geneva Conventions of 12 August 1949, and Relating to the Protection of Victims of International Armed Conflicts (Protocol I). (1977). International Committee of the Red Cross: official website. Available at: https://www.icrc.org/ru/doc/assets/files/2013/ap_i_rus.pdf
9. Report on the Use of Mercenaries as a Means of Violating Human Rights and Impeding the Exercise of the Right of Peoples to Self-Determination, Submitted by the Special Rapporteur Mr. Enrique Bernales Ballesteros in Accordance with Commission on Human Rights Resolution 1995/5 and Decision 1996/113. (1997). Geneva, 20 February 1997. Available at: https://digitallibrary.un.org/record/238511#record-files-collapse-header
10. Saifullin, E. K. (2018). Chastnye voennye i okhrannye kompanii i mezhdunarodnoe pravo [Private Military and Security Companies and International Law]. Put’ k miru i bezopasnosti [Pathways to Peace and Security], 2(55), 56–60. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/chastnye-voennye-i-ohrannye-kompanii-i-mezhdunarodnoe-pravo
11. Saifullin, E. K. (2022). Dokument Montrö kak instrument regulirovaniya chastnykh voennykh i okhrannykh kompanii: kontekst prinyatiya i analiz polozhenii [The Montreux Document as a Tool for Regulating Private Military and Security Companies: Context of Adoption and Analysis of Provisions]. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel’stva i sravnitel’nogo pravovedeniya [Journal of Foreign Legislation and Comparative Law], 3. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/dokument-montryo-kak-instrument-regulirovaniya-chastnyh-voennyh-i-ohrannyh-kompaniy-kontekst-prinyatiya-i-analiz-polozheniy
12. Cameron, L. (2006). Chastnye voennye kompanii: ikh status po mezhdunarodnomu gumanitarnomu pravu i vozdeistvie MGP na regulirovanie ikh deyatel’nosti [Private Military Companies: Their Status under International Humanitarian Law and the Impact of IHL on the Regulation of Their Activities]. Mezhdunarodnyi zhurnal Krasnogo Kresta [International Review of the Red Cross], 863, 65–75. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/chastnye-voennye-kompanii-ih-status-po-mezhdunarodnomu-gumanitarnomu-pravu-i-vozdeystvie-mgp-na-regulirovanie-ih-deyatelnosti
[1] Линдси Камерон. Частные военные компании: их статус по международному гуманитарному праву и воздействие МГП на регулирование их деятельности // Международный журнал Красного Креста. 2006. №863. С.65 URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chastnye-voennye-kompanii-ih-status-po-mezhdunarodnomu-gumanitarnomu-pravu-i-vozdeystvie-mgp-na-regulirovanie-ih-deyatelnosti (дата обращения: 03.02.2025).
[2] Доклад по вопросу об использовании наемников как средстве нарушения прав человека и противодействия осуществлению права народов на самоопределение, представленный Специальным докладчиком г-ном Энрике Берналесом Бальестеросом в соответствии с резолюцией 1995/5 и решением 1996/113 Комиссии по правам человека. Женева. 20 февраля 1997 года. URL: https://digitallibrary.un.org/record/238511#record-files-collapse-header (дата обращения: 03.02.2025).
[3] «Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооружённых конфликтов (Протокол I)», Международный комитет Красного Креста: официальный сайт. – URL: https://www.icrc.org/ru/doc/assets/files/2013/ap_i_rus.pdf (дата обращения 05.02.2025). – Текст: электронный.
[4] «Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников» (Принята резолюцией 44/34 Генеральной Ассамблеи от 4 декабря 1989 года). Организация объединенных наций: официальный сайт. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/mercen.shtml (дата обращения 05.02.2025) – Текст: электронный.
[5] «Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооружённых конфликтов (Протокол I)», Международный комитет Красного Креста: официальный сайт. – URL: https://www.icrc.org/ru/doc/assets/files/2013/ap_i_rus.pdf (дата обращения 05.02.2025). – Текст: электронный
[6] Линдси Камерон. Частные военные компании: их статус по международному гуманитарному праву и воздействие МГП на регулирование их деятельности // Международный журнал Красного Креста. 2006. №863. С.75 URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chastnye-voennye-kompanii-ih-status-po-mezhdunarodnomu-gumanitarnomu-pravu-i-vozdeystvie-mgp-na-regulirovanie-ih-deyatelnosti (дата обращения: 03.02.2025).
[7] Женевская конвенция (II) от 12 августа 1949 года об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море, Международный комитет Красного Креста: официальный сайт. URL: https://www.icrc.org/ru/doc/resources/documents/misc/geneva-conventon-2.htm (дата обращения 02.02.2025). – Текст: электронный.
[8] Ellen Frye, «Private military firms in the new world order: How redefining «mercenary» can tame the «dogs of war», Fordham Law Review, Vol. 73 (2005).
[9] Курылев К.П., Мартыненко Е.В., Пархитько Н.П., Станис Д.В., Феномен частных военных компаний в военно-силовой политике государств в XXI в // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2017. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fenomen-chastnyh-voennyh-kompaniy-v-voenno-silovoy-politike-gosudarstv-v-xxi-v (дата обращения: 06.02.2025).
[10] Сайфуллин Э.К. Документ Монтрё как инструмент регулирования частных военных и охранных компаний: контекст принятия и анализ положений // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2022. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dokument-montryo-kak-instrument-regulirovaniya-chastnyh-voennyh-i-ohrannyh-kompaniy-kontekst-prinyatiya-i-analiz-polozheniy (дата обращения: 04.02.2025).
[11] Cockayne J. Regulating Private Military and Security Companies: The Content, Negotiation, Weaknesses and Promise. Journal of Conflict and Security Law 13(3) April 2009. Pp. 401-428. URL: https://academic.oup.com/jcsl/article-abstract/13/3/401/797643 (дата обращения 07.02.2025)
[12] Там же 401-428
[13]Документ Монтрё о соответствующих международно-правовых обязательствах и передовых практических методах государств, касающихся функционирования частных военных и охранных компаний в период вооружённого конфликта. Монтрё, 17 сентября 2008г. Русская версия документа подготовлена Региональным информационным центром МККК в Москве. URL: https://www.montreuxdocument.org/pdf/document/ru.pdf (дата обращения 07.02.2025)
[14] Сайфуллин Э. К. Частные военные и охранные компании и международное право // Пути к миру и безопасности. 2018. № 2(55). С. 56. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chastnye-voennye-i-ohrannye-kompanii-i-mezhdunarodnoe-pravo (дата обращения: 06.02.2025).
[15] Там же. С.60
[16] Женевская конвенция (III) от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными, Организация объединенных наций: официальный сайт. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/geneva_prisoners.shtml (дата обращения 07.02.2025)
Информация об авторе:
Евсевьев Семен Сергеевич, Уральский государственный юридический университет имени В. Ф. Яковлева (Екатеринбург), ORCID: 0000-0002-9448-7889
Information about the author:
Evsevyev Semyon Sergeevich, Ural State Law University named after V. F. Yakovlev (Yekaterinburg), ORCID: 0000-0002-9448-7889
