В статье рассматриваются правовые особенности формирования и развития общего финансового рынка Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Проанализированы ключевые проблемы, с которыми сталкиваются государства-члены при гармонизации национальных законодательств, включая различия в пруденциальных стандартах, регулировании кредитных организаций и банковском надзоре. Также рассматриваются перспективы правовых реформ, направленных на устранение барьеров и создание единого финансового пространства. Особое внимание уделяется опыту Европейского Союза и другим международным интеграционным объединениям, а также влиянию стандартов Базеля III на развитие финансового рынка ЕАЭС. В заключении приводятся выводы о необходимости дальнейшего укрепления правовой базы и активизации сотрудничества между государствами-членами для успешного завершения процесса интеграции.
Ключевые слова: ЕАЭС, правовое регулирование, общий финансовый рынок, гармонизация законодательства, банковская система, пруденциальное регулирование, международное сотрудничество, развитие финансовых институтов, финансовая интеграция.
Legal aspects of the formation and development of the common financial market of the EAEU
Annotation
The article examines the legal aspects of the formation and development of the common financial market of the Eurasian Economic Union (EAEU). Key challenges faced by member states in harmonizing national legislation are analyzed, including differences in prudential standards, regulation of credit institutions, and banking supervision. The article also explores the prospects for legal reforms aimed at removing barriers and creating a unified financial space. Particular attention is given to the experience of the European Union and other international integration organizations, as well as the impact of Basel III standards on the development of the EAEU financial market. The article concludes with recommendations on the need to strengthen the legal framework and enhance cooperation among member states to successfully complete the integration process.
Keywords: EAEU, legal regulation, common financial market, legislative harmonization, banking system, prudential regulation, international cooperation, development of financial institutions, financial integration.
Введение
Общий финансовый рынок Евразийского экономического союза (ЕАЭС) является важным направлением интеграции государств-членов, направленным на углубление экономического сотрудничества и создание единого пространства для движения капитала, финансовых услуг и инвестиций. Формирование такого рынка позволяет странам-участникам (Россия, Казахстан, Беларусь, Армения и Кыргызстан) создать конкурентоспособную и устойчивую финансовую систему, способную реагировать на глобальные вызовы и экономические потрясения.
Одной из целей общего финансового рынка ЕАЭС является устранение барьеров, препятствующих свободному движению финансовых ресурсов внутри союза, что предполагает гармонизацию законодательства в сфере банковского регулирования, страхования, инвестиционной деятельности и защиты прав потребителей финансовых услуг. Однако, несмотря на значительные усилия, процесс формирования общего рынка сталкивается с множеством правовых и экономических препятствий, включая различия в национальных законодательных системах, стандартах и подходах к финансовому надзору.
Договор о Евразийском экономическом союзе, подписанный в 2014 году, заложил основу для интеграции финансовых рынков, но на сегодняшний день остаются нерешёнными вопросы правовой гармонизации и надзорного сотрудничества между государствами-членами. Концепция создания общего финансового рынка предусматривает поэтапный переход к полной интеграции[1], однако окончательные сроки реализации остаются неопределёнными, что создаёт неопределённость для участников рынка и тормозит процесс реформ.
Настоящая статья посвящена анализу правовых аспектов формирования и развития общего финансового рынка ЕАЭС, а также рассмотрению текущих трудностей и перспектив правового регулирования в данной области. В частности, будет рассмотрено состояние гармонизации финансового законодательства, опыт других интеграционных объединений и будущие реформы, которые могут способствовать созданию единого финансового пространства.
1. Понятие и цели создания общего финансового рынка ЕАЭС
Общий финансовый рынок ЕАЭС — это пространство, в котором предоставляются финансовые услуги и происходит свободное движение капитала между государствами-членами союза. Основной целью создания такого рынка является повышение экономической эффективности через углубление интеграционных процессов и привлечение инвестиций в страны союза. Важное место в этих процессах занимают банковские системы, страхование, фондовые рынки и пенсионное обеспечение[2].
Создание общего финансового рынка ЕАЭС основано на положениях Договора о Евразийском экономическом союзе (29 мая 2014 года) [3], а также на «Стратегических направлениях развития евразийской экономической интеграции до 2025 года», утверждённых Высшим Евразийским экономическим советом 11 декабря 2020 года. Эти документы закладывают правовую базу и определяют этапы интеграции финансовых рынков, включая взаимное признание лицензий, унификацию пруденциального регулирования и снятие барьеров для свободного оказания финансовых услуг.
Основная цель состоит в гармоничном развитии банковской системы, сферы страхования, фондовых рынков и пенсионного обеспечения, что позволит повысить доверие инвесторов и расширить доступ граждан ЕАЭС к финансовым услугам. По данным ЕЭК, в 2023 году в ряде стран союза наблюдалось постепенное упрощение процедур трансграничного взаимодействия финансовых институтов, включая запуск пилотных проектов по взаимному признанию лицензий и снижению транзакционных издержек. Несмотря на это, темпы реализации остаются неравномерными, что объясняется различиями в национальных приоритетах, экономическом положении и правовых системах.
Политическая воля государств-членов по-прежнему играет решающую роль в продвижении интеграции. Расширение инвестиционного сотрудничества и приток дополнительного капитала, по оценкам отдельных экспертов ЕЭК, способны увеличить совокупный объём взаимных инвестиций внутри союза на 10–15% в течение ближайших нескольких лет. Также ожидается повышение роли национальных валют во взаимных расчётах и рост объёмов торговли финансовыми инструментами на биржевых площадках стран ЕАЭС. Для достижения этих показателей необходимо устранить или существенно снизить барьеры, связанные с различиями в регулировании и надзорной практике[4].
2. Основные правовые основы формирования финансового рынка
Правовая гармонизация в рамках ЕАЭС опирается на совокупность международных и национальных актов. В качестве правового фундамента продолжают действовать положения Договора о ЕАЭС и решения Евразийской экономической комиссии, однако в последние годы особое внимание уделяется актуализации национальных законов, регулирующих банковскую деятельность, страхование, фондовые рынки и деятельность негосударственных пенсионных фондов[5].
В Российской Федерации основополагающими актами остаются Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (от 10.07.2002 № 86-ФЗ)[6] и Федеральный закон «О банках и банковской деятельности» (от 02.12.1990 № 395-1)[7], которые определяют полномочия Банка России по установлению пруденциальных стандартов и надзорных мер. При этом в Казахстане деятельность банков регулируется законом «О банках и банковской деятельности в Республике Казахстан» (от 31.08.1995 № 2444) и актами Агентства по регулированию и развитию финансового рынка, где допускаются дополнительные требования к капиталу и ликвидности. Армения, Беларусь и Кыргызстан также имеют собственные нормативные базы, в которых применяются меры по защите внутренней финансовой стабильности, вплоть до временного ограничения трансграничной деятельности при возникновении кризисных явлений.
Задача унификации усугубляется тем, что национальные регуляторы сохраняют право вводить более жёсткие требования по сравнению с базовыми наднациональными нормами. К тому же, каждая страна исходит из особенностей национальной экономики: уровень долларизации, структура банковского сектора, степень зависимости от мировых цен на сырье и других факторов могут существенно отличаться. Внедрение международных стандартов, в частности Базеля III, также идёт неравномерно. В России переход на новые нормативы достаточности капитала и регуляторные надбавки для системно значимых кредитных организаций уже в основном завершён, тогда как в других странах ЕАЭС этот процесс всё ещё продолжается. По данным ЕЭК за 2022–2023 годы, лишь порядка 60% банков союза полностью соответствуют обновлённым базельским требованиям, что указывает на необходимость дополнительных согласованных мер.
Отдельное направление — создание условий для взаимного признания лицензий и допуска финансовых институтов одной страны ЕАЭС к работе в других государствах союза без необходимости повторного лицензирования. Проекты таких соглашений обсуждаются с 2018 года, однако до сих пор действуют только пилотные решения, распространяющиеся на ограниченный круг услуг и организаций. По прогнозам ЕЭК, к 2025 году стороны намерены выработать единые подходы к допуску финансовых учреждений на рынки друг друга, но реализация данного проекта, как показывает опыт интеграции в Европейском союзе, может занять несколько лет, учитывая необходимость создания наднациональных механизмов надзора и контроля.
Важным фактором остаётся возможность государств-членов ЕАЭС вводить временные ограничения или приостанавливать действие отдельных соглашений, если возникают угрозы национальной финансовой стабильности. Это прописано в самом Договоре о ЕАЭС как защитная мера, обеспечивающая суверенитет в финансовом секторе. Такой правовой инструмент обеспечивает гибкость интеграционного процесса, но одновременно может затруднять достижение быстрой и полной гармонизации.
3. Влияние Базельских стандартов на регулирование финансового рынка
Внедрение Базельских стандартов остаётся одним из ключевых факторов, определяющих темпы и глубину интеграции финансовых систем государств-членов ЕАЭС. Базель III, разработанный Базельским комитетом по банковскому надзору, предусматривает ужесточение требований к капиталу, ликвидности и системе управления рисками с целью обеспечения большей устойчивости кредитных организаций к внутренним и внешним шокам. В последние годы Россия, Казахстан, Беларусь, Армения и Кыргызстан шли к выполнению этих норм разными путями и с разной скоростью, что отражает различия в структуре их банковских систем и уровне экономического развития[8].
В России процесс внедрения Базеля III стартовал одним из первых в регионе и к 2023 году охватил все системно значимые финансовые институты, на которые ЦБ РФ возложил повышенные требования по капиталу и обязательные надбавки к достаточности собственного капитала. Согласно отчётам Банка России, в среднем по банковскому сектору в 2022 году норматив достаточности капитала (N1.0) колебался в пределах 12–13%, что выше минимального уровня, рекомендованного Базельским комитетом (обычно 8% без учёта буферов). Более того, в рамках Базеля III банки обязаны формировать дополнительные резервы на покрытие возможных потерь по кредитам, а также соблюдать требования к коэффициентам ликвидности (LCR и NSFR). В результате этих мер российская банковская система, по оценке ЦБ РФ, продемонстрировала повышенную устойчивость при внешних шоках последних лет[9].
Казахстан официально приступил к имплементации Базеля III в 2015 году, однако полный переход на новые стандарты занял больше времени, чем планировалось изначально. Агентство по регулированию и развитию финансового рынка Республики Казахстан постепенно усиливало надзорные требования к банкам, повышая прозрачность расчёта капитала и увеличивая нормативы резервирования. По данным Национального банка Казахстана, к середине 2023 года средний показатель достаточности собственных средств (k1) у крупных банков превышал 17%, что даёт определённый запас прочности в случае волатильности на мировых рынках. Вместе с тем сохранился ряд проблем с качеством активов и концентрацией рисков, которые требуют дальнейшей донастройки регуляторных норм.
В Беларуси и Армении процесс внедрения Базеля III шёл в более сдержанном темпе, учитывая меньшие объёмы банковских систем и высокую зависимость от внешних экономических факторов. Национальный банк Республики Беларусь начал активно внедрять элементы Базеля III после принятия в 2018 году ряда поправок в банковское законодательство, которые ужесточили требования к капиталу и расширили перечень показателей для оценки системной значимости банков. В Армении, по данным Центрального банка, основные положения Базеля III (например, усовершенствованные методики расчёта рыночных и кредитных рисков) стали действовать лишь в 2020–2021 годах, а переход к новым стандартам ликвидности планируется завершить к 2024–2025 годам. В обоих случаях регулирующие органы стремятся сочетать международные нормы с учётом национальных особенностей, чтобы не допустить перегрузки банков и обеспечить адаптацию к местным реалиям.
Кыргызстан также постепенно интегрирует базельские подходы, начиная с более ранних редакций (Базель II) и плавно переходя к отдельным элементам Базеля III. Национальный банк Кыргызской Республики в последние годы усиленно работает над повышением прозрачности банковского сектора и снижением долларизации, что напрямую связано с требованиями Базельского комитета по оценке валютных рисков. Однако, как и в других странах ЕАЭС, регулятор учитывает специфику собственной финансовой системы, где высока концентрация кредитов в иностранной валюте и значительная часть экономики приходится на малый бизнес и частные переводы из-за рубежа.
Общим вызовом для всех стран ЕАЭС остаётся необходимость согласования национальных базельских интерпретаций, чтобы единый финансовый рынок не сталкивался со слишком разнородными пруденциальными требованиями. Например, если в России минимальный уровень основного капитала (Tier 1) для крупных банков, включая системно значимые надбавки, может достигать 8–9%, то в некоторых других государствах-членах ЕАЭС пока действуют более низкие или иные пороговые значения. Подобные расхождения усложняют выстраивание единого надзорного пространства и создают барьеры при трансграничных сделках. Для решения этой проблемы Евразийская экономическая комиссия совместно с национальными регуляторами разрабатывает предложения по унификации нормативных баз, чтобы к 2025–2026 годам в ЕАЭС действовали более сопоставимые стандарты надёжности банков[10].
Таким образом, Базельские стандарты остаются одним из главных международных инструментов, которые направлены на укрепление финансовой стабильности. Их постепенная реализация в странах ЕАЭС свидетельствует о стремлении снизить уязвимость банковских систем перед глобальными кризисами и повысить доверие инвесторов. Однако учёт национальных особенностей и разный уровень готовности к новым правилам делают процесс гармонизации долгосрочным и поэтапным, а окончательное выравнивание требований к капиталу, резервам и рискам в рамках ЕАЭС может занять ещё несколько лет.
4. Проблемы и вызовы правовой гармонизации
Формирование общего финансового рынка сталкивается с рядом правовых и экономических проблем. Во-первых, отсутствие четких сроков по гармонизации финансового законодательства создаёт неопределённость для участников рынка. Во-вторых, каждый регулятор в странах ЕАЭС обладает определённой свободой в установлении дополнительных пруденциальных стандартов, что усложняет процесс создания единого правового пространства.
Так, Центральный банк России, например, может вводить обязательные пруденциальные стандарты в целях поддержания стабильности кредитных организаций[11]. Он также вправе применять принудительные меры в случае угрозы для кредиторов или стабильности всей банковской системы. В других странах-членах ЕАЭС аналогичные механизмы пруденциального надзора также развиты, но могут существенно различаться по своему объёму и методам применения.
Кроме того, в странах ЕАЭС сложились разные подходы к правовому регулированию банков второго уровня. В результате законодательные акты, регулирующие деятельность центральных банков и коммерческих банков, не всегда синхронизированы, что затрудняет создание единого правового поля.
5. Будущие перспективы и правовые реформы
Дальнейшее развитие общего финансового рынка ЕАЭС во многом зависит от согласованных действий по нескольким направлениям. Во-первых, необходимо продолжать унификацию пруденциальных стандартов и банковского надзора с учётом последних рекомендаций Базельского комитета, а также особенностей экономик государств-членов. По оценке Евразийского банка развития, единые подходы к достаточности капитала, ликвидности и управлению рисками могут повысить устойчивость банковской системы ЕАЭС и сократить вероятность повторения системных кризисов[12].
Во-вторых, крайне важно разработать механизмы наднационального надзора или хотя бы тесной координации между национальными регуляторами. Аналогичный путь проходил Европейский союз, создавая Европейский банковский орган (EBA), Европейское управление по страхованию и пенсионному обеспечению (EIOPA) и Европейское управление по ценным бумагам и рынкам (ESMA). В контексте ЕАЭС этот процесс ещё только зарождается; тем не менее, в рамках ЕЭК регулярно поднимается вопрос о необходимости формирования наднационального органа или комитета, который бы отвечал за выработку единых стандартов и мониторинг системных рисков.
В-третьих, от эффективности реализации системы взаимного признания лицензий и допуска финансовых институтов будет зависеть конкурентоспособность всего интегрированного рынка. Чем быстрее страны договорятся о базовых правилах, механизмах страхования вкладов и регуляторных требованиях, тем легче будет снять барьеры для выхода на рынки соседних государств. По прогнозам экспертов, полная реализация принципа «единого финансового паспорта» в ЕАЭС может увеличить объём трансграничных банковских услуг более чем на 20% уже к концу этого десятилетия.
Наконец, необходимо учитывать требования времени, связанные с цифровизацией и появлением новых финансовых технологий. Развитие цифровых платформ, электронных платежей и криптоактивов формирует новые вызовы и требует оперативного обновления законодательства. В 2022–2023 годах в ЕАЭС обсуждались инициативы, направленные на регулирование цифровых финансовых активов и стимулирование национальных платёжных систем. Успешная координация в этой сфере может оказать синергетический эффект на развитие единого рынка и упростить интеграционные процедуры, позволяя финансовым организациям действовать во всех странах союза через цифровые каналы[13].
Заключение.
Будущее развитие общего финансового рынка ЕАЭС будет определяться успешностью реализации правовых реформ, направленных на гармонизацию регулирования, унификацию лицензирования, защиту прав потребителей и создание наднациональных механизмов надзора. Страны союза должны учитывать опыт других интеграционных объединений, таких как ЕС, где внедрение общих финансовых стандартов потребовало многолетней работы и значительных усилий по согласованию национальных интересов.
Перспективы формирования общего рынка финансовых услуг в ЕАЭС зависят от политической воли государств-членов, их готовности к интеграционным процессам, а также от внедрения новых технологий, которые требуют адаптации законодательных основ. В случае успешного осуществления реформ, общий финансовый рынок ЕАЭС может стать важным двигателем экономического роста и привлечения инвестиций в страны союза.
Пристатейный библиографический список
- Федеральный закон от 10.07.2002 N 86-ФЗ (ред. от 28.12.2024) «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»
- Федеральный закон от 02.12.1990 N 395-1 (ред. от 28.12.2024) «О банках и банковской деятельности» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.03.2025).
- Договор о Евразийском экономическом союзе» (Подписан в г. Астане 29.05.2014) / Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/ (дата обращения: 21.10.2024).
- Решение Высшего Евразийского экономического совета №20 от 1 октября 2019 г. / Режим доступа: https://eec.eaeunion.org/upload/medialibrary/ddd/Kontseptsiya-OFR.pdf (дата обращения: 21.10.2024).
- Агамагомедова, С.А. Общий финансовый рынок ЕАЭС: понятие, структура и проблемы формирования / С. А. Агамагомедова // Евразийская интеграция: экономика, право, политика. — 2024. — № 2. — С. 90-97.
- Биржевая деятельность на рынке ценных бумаг / Г. Т. Ташмурзаева, G. Tashmurzaeva, Э. Н. Ахметова, E. Akhmetova // Бюллетень науки и практики. — 2024. — № 6. — С. 484-488.
- Воловик, Н.П. Влияние антироссийских санкций на внешнюю торговлю стран ЕАЭС / Н. П. Воловик, N. P. Volovik // Экономическое развитие России. — 2024. — № 10 (31). — С. 4-11.
- Елбаева Н.А., Козырева Ю.Н. Правовые основы создания общего финансового рынка в ЕАЭС // Юридическая наука. №5. – 2024. – С. 299.
- Жиряева, Е.В. К вопросу о свободном движении финансовых услуг и капитала в Евразийском экономическом союзе / Е. В. Жиряева, В. Н. Наумов // Евразийская интеграция: экономика, право, политика. — 2022. — № 1. — С. 43-56.
- Инструменты финансовой стабильности. Центробанк. [Электронный ресурс] Режим доступа. URL:https://www.cbr.ru/finstab/instruments/ (Дата обращения 13.03.2025).
- Развитие финансовых рынков стран ЕАЭС с применением it-технологий / Л. М. Борщ, L. M. Borsh, С. В. Герасимова, S. V. Gerasimova // Научный вестник: финансы, банки, инвестиции. — 2021. — № 4. — С. 43-55.
- Тарарышкина Л.И. Формирование общего финансового рынка в ЕАЭС // Актуальные проблемы теории и практики таможенного дела в условиях международной экономической интеграции. 2020. – С. 235.
Информация об авторе:
Федор Александрович Мельников, аспирант кафедры международного права РУДН имени Патриса Лумумбы
Information about the author:
Fedor Aleksandrovich Melnikov, graduate student of the Department of International Law of the Patrice Lumumba People’s Friendship University
[1] Решение Высшего Евразийского экономического совета №20 от 1 октября 2019 г. / Режим доступа: https://eec.eaeunion.org/upload/medialibrary/ddd/Kontseptsiya-OFR.pdf (дата обращения: 21.10.2024).
[2] 5. Агамагомедова, С.А. Общий финансовый рынок ЕАЭС: понятие, структура и проблемы формирования / С. А. Агамагомедова // Евразийская интеграция: экономика, право, политика. — 2024. — № 2. — С. 90-97.
[3] Договор о Евразийском экономическом союзе» (Подписан в г. Астане 29.05.2014) / Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/ (дата обращения: 21.10.2024).
[4] Биржевая деятельность на рынке ценных бумаг / Г. Т. Ташмурзаева, G. Tashmurzaeva, Э. Н. Ахметова, E. Akhmetova // Бюллетень науки и практики. — 2024. — № 6. — С. 484-488.
[5] Елбаева Н.А., Козырева Ю.Н. Правовые основы создания общего финансового рынка в ЕАЭС // Юридическая наука. №5. – 2024. – С. 299.
[6] Федеральный закон от 10.07.2002 N 86-ФЗ (ред. от 28.12.2024) «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»
[7] Федеральный закон от 02.12.1990 N 395-1 (ред. от 28.12.2024) «О банках и банковской деятельности» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.03.2025).
[8] Санкубаев А. Общий финансовый рынок ЕАЭС // Депозитариум. № 4. – 2014. – С. 15.
[9] Жиряева, Е.В. К вопросу о свободном движении финансовых услуг и капитала в Евразийском экономическом союзе / Е. В. Жиряева, В. Н. Наумов // Евразийская интеграция: экономика, право, политика. — 2022. — № 1. — С. 43-56.
[10] Развитие финансовых рынков стран ЕАЭС с применением IT-технологий / Л. М. Борщ, L. M. Borsh, С. В. Герасимова, S. V. Gerasimova // Научный вестник: финансы, банки, инвестиции. — 2021. — № 4. — С. 43-55.
[11] Инструменты финансовой стабильности. Центробанк. [Электронный ресурс] Режим доступа. URL:https://www.cbr.ru/finstab/instruments/ (Дата обращения 13.03.2025)
[12] Воловик, Н.П. Влияние антироссийских санкций на внешнюю торговлю стран ЕАЭС / Н. П. Воловик, N. P. Volovik // Экономическое развитие России. — 2024. — № 10 (31). — С. 4-11.
[13] Тарарышкина Л.И. Формирование общего финансового рынка в ЕАЭС // Актуальные проблемы теории и практики таможенного дела в условиях международной экономической интеграции. 2020. – С. 235.
