Статья посвящена актуальной проблематике научного и практического плана, непосредственно связанной с феноменом современного технологического терроризма и противодействия ему. Авторы рассматривают факторы, способствующие стремительному развитию данной формы терроризма, уделяя повышенное внимание одной из его разновидностей – так называемому «транспортному терроризму».
Кроме того, в публикации анализируются пути разрешения этой серьезной проблемы. В частности, в качестве одного из базовых условий ее успешного разрешения выдвигается необходимость конструктивного диалога и сотрудничества между различными акторами мировой политики.
Ключевые слова: безопасность; терроризм; технологический терроризм; высокотехнологический терроризм; транспортный терроризм; объекты транспортной инфраструктуры; критическая инфраструктура; беспилотные летательные аппараты (БПЛА); акт незаконного вмешательства (АНВ); «большие данные»; глобальное управление.
High-tech terrorism is a threat to the civilization of the XXI century
The article is devoted to topical issues of a scientific and practical plan, directly related to the phenomenon of modern technological terrorism and counteraction to it. The authors consider the factors contributing to the rapid development of this form of terrorism, paying increased attention to such a variety of it as the so-called «transport terrorism».
In addition, the publication analyzes ways to resolve this serious problem, in particular, as one of the basic conditions for its successful resolution, the need for a constructive dialogue and cooperation between various actors in world politics is put forward.
Key words: security; terrorism; technological terrorism; high-tech terrorism; transport terrorism; objects of transport infrastructure; critical infrastructure; unmanned aerial vehicles (UAVs); act of unlawful interference (ANV); «Big data»; global governance.
За последнее время терроризм трансформировался в глобальный фактор, содержащий в себе серьезную угрозу жизненным интересам граждан, общественной безопасности, устойчивому социально-экономическому развитию государств (вне зависимости от их политической системы), а также международным отношениям.
Известно, что отправной точкой, кардинально изменившей мир, стали трагические события 11 сентября 2001 г. Террористическая атака в самом центре Нью-Йорка была направлена на башни Всемирного торгового центра. В результате крупнейшего за всю историю террористического акта погибли 2977 человек. Произошедшие чудовищные акты насилия до сих пор ставят перед экспертным сообществом мучительные вопросы: как организованным террористическим группам удалось совершить столь дерзкое нападение в стране с передовой системой безопасности? Каким образом увязаны с этим актом необъяснимые политические перемены в мировом геополитическом пространстве?
Можно задавать множество подобных вопросов, но очевидно одно: насколько бы ни были защищены государство, общество, конкретный человек, технические и технологические возможности в руках организованных террористических групп в настоящее время становятся серьезным источником непредсказуемых последствий. 11 сентября – метафора бессилия современного общества, противостоящего международному терроризму. Угроза общественной дестабилизации и влияния террористических действий на длительные исторические процессы обусловливается взрывным характером технологической революции.
Как подчеркивают авторы коллективной монографии «Россия в полицентричном мире», в эпоху глобализации и развития информационных технологий, а также средств коммуникации все большее значение приобретает не столько масштаб насилия, сколько возможность при помощи него создать эффект дестабилизации, многократно превышающий прямой ущерб от вооруженного инцидента. И именно таким образом оказывать влияние на конкретную политическую ситуацию и международную безопасность. В начале XXI века базовые количественные показатели террористической активности в мире существенно возросли. Так, число терактов, по одним данным, увеличилось более чем в 3,5 раза с 1999 по 2008 г., по другим – число терактов и убитых в них за период с 1998 по 2007 г. выросло в 5 раз [10, с. 143].
В отечественной классификации терроризма принято выделять три вида данного явления. Речь идет о традиционном, технологическом, интеллектуальном терроризме. Согласно сложившимся взглядам на проблему, «технологический терроризм представляет собой действия, направленные против сложных политических систем или совершаемые с применением особо опасных технологий, технических средств и материалов» [8, с. 75].
Транспортный терроризм. Одной из разновидностей технологического терроризма является так называемый «транспортный терроризм», который в настоящий момент приобрел характер значительной угрозы, поскольку предоставляет возможность использования транспортного средства как для доставки поражающего элемента, так и в качестве орудия (самого средства) поражения.
Наиболее частым террористическим атакам подвергаются места массового скопления людей, в том числе объекты транспортной инфраструктуры. Достаточно простого перечисления целого ряда из них: трагические события 11 сентября 2001 г. в США; взрывы на вокзале в Мадриде; взрывы в лондонском метро; захват двух самолетов, вылетевших из Домодедово; взрыв в Домодедово; взрывы в московском метро, на железнодорожном вокзале Волгограда, относительно недавний взрыв в метро Санкт-Петербурга (3 апреля 2017 г.) и др. Статистика последних 15-20 лет показывает, что от 50 до 70 % имевших место террористических актов были совершены на транспорте, посредством транспорта или с его помощью [7, с. 5].
Необходимо особо отметить участившееся использование террористами для проведения акций управляемых, а также беспилотных транспортных средств [9; 6; 5], особенно беспилотных летательных аппаратов (далее – БПЛА), а также то важное обстоятельство, что растет число попыток использования террористами средств массового поражения опосредованными способами. Отработка данного способа их использования повышает риск акта незаконного вмешательства (далее – АНВ) без непосредственного контакта с объектом поражения, а также с более высокой вероятностью его совершения. Это обстоятельство, с учетом отмеченного бурного развития современных технологий, в том числе связанных с использованием искусственного интеллекта, выводит транспортный терроризм в особую категорию – он может быть квалифицирован в качестве «высокотехнологического терроризма».
Сейчас число инцидентов (в том числе террористического характера) в мировом масштабе при участии таких аппаратов имеет устойчивую тенденцию к увеличению. Целями террористов, как правило, становятся важные объекты критической инфраструктуры государства, уязвимость которой в современных условиях возрастает. Следует констатировать, что разработанные и реализуемые мероприятия по защите критической инфраструктуры не в полной мере соответствуют уровню угроз и требуют постоянного своего совершенствования.
Особые меры по выявлению и пресечению использования таких средств необходимо принимать при подготовке и проведении массовых мероприятий с участием значительного числа населения.
В процессе проведения оценки (мониторинга) уязвимости и разработки планов обеспечения объектов критической инфраструктуры соответствующим службам и ведомствам следует обязательно учитывать способы совершения АНВ с использованием БПЛА и кибердиверсии, а также внести надлежащие изменения в характеристику новых угроз. Более того, представляется весьма важным не только совершенствование законодательного обеспечения применения «беспилотников», но и профессиональное, высококвалифицированное рассмотрение вопросов, непосредственно связанных с нормативным правовым регулированием использования технических средств противодействия несанкционированному использованию БПЛА.
Важным направлением в противодействии транспортному терроризму является совершенствование законодательства и нормативно-правового регулирования в этой сфере деятельности. Так, 3 июля 2016 г. был принят Федеральный закон № 291-ФЗ о внесении изменений в Воздушный кодекс Российской Федерации, в котором определено требование о необходимости регистрации и учета беспилотных гражданских воздушных судов, ввезенных в Российскую Федерацию или произведенных в России (порядок таких действий определяет Правительство Российской Федерации).
Однако требуется не только продуманное совершенствование законодательного обеспечения применения БПЛА, но и своевременное решение вопросов нормативно-правового регулирования использования технических средств, направленных на эффективное противодействие несанкционированному применению беспилотников. Российскому законодателю, а также представителям заинтересованных ведомств (прежде всего речь идет о Минтрансе России) следует учитывать тот очевидный факт, что на данный момент инновационные разработки в сфере развития БПЛА существенно опережают разработки систем противодействия.
С учетом повышенной актуальности проблемы, непосредственно связанной с использованием террористами беспилотников (дронов) в качестве средства доставки, а также на основе анализа статистики инцидентов при участии БПЛА в мировом масштабе, можно прогнозировать дальнейший устойчивый рост применения последних в указанном качестве. Представляется, что в течение 10-15 лет беспилотники займут доминирующее положение в арсенале террористов.
Анализ показывает, что с точки зрения террористов БПЛА имеют следующие привлекательные особенности:
▪ для осуществления атак: возможность атаки площадного объекта с целью поражения большого числа людей с использованием химического или биологического оружия, а также путем распыления радиоактивных материалов;
▪ скрытность подготовки теракта и широкие возможности в выборе места старта беспилотника;
▪ возможность достижения большой дальности и приемлемой точности ударов за счет применения недорогих и доступных технических решений;
▪ низкая эффективность борьбы существующих систем ПВО с низколетящими малоразмерными БПЛА;
▪ высокая экономическая эффективность применения беспилотников по сравнению с ракетами и пилотируемыми летательными аппаратами;
▪ возможность создания сильного психологического эффекта, панических настроений среди населения и давления на политиков.
Наибольшие опасения вызывает ситуация, когда могут быть использованы малоразмерные беспилотники, созданные в рамках любительского авиамоделизма, который благодаря успехам в области электроники приобрел новые качества и стал доступен массовому потребителю. В первую очередь эти успехи относятся также и к возможности использования информации космических радионавигационных систем GPS и ГЛОНАСС.
О доступности построения моделей с высокими летными характеристиками говорит пример создания модели ТАМ-5 весом всего около 5 кг, которая, стартовав в Канаде, совершила перелет через Атлантический океан в автономном режиме и, преодолев расстояние около 3 000 км, через 39 часов приземлилась в Ирландии [6].
Угроза терактов с применением БПЛА усугубляется тем обстоятельством, что в мире отсутствует эффективная система защиты от подобной угрозы. Современные системы противовоздушной обороны (далее – ПВО) разрабатывались для отражения массированного налета пилотируемой авиации. По оценке экспертов, даже в лучшие времена советская ПВО имела ограниченные возможности по защите административно-политических и промышленных центров от налета крылатых ракет [6].
Кроме того, террористами может быть обеспечена скрытность доставки беспилотника и подготовки его к использованию: в разобранном виде такой аппарат помещается в багажнике автомобиля, а процесс сборки и подготовки к вылету занимает от нескольких минут до одного часа. Неприхотливы такие аппараты и к условиям старта. Авиамодели весом до 4 кг могут стартовать с руки. Для старта более крупных беспилотников можно использовать асфальтированные дороги, открытые площадки, простейшие катапульты или багажник автомобиля [6].
С учетом роста инновационных технологий производства беспилотных транспортных аппаратов возрастает опасность их использования как потенциального средства доставки средств массового поражения и орудия поражения. Ведущиеся на современном этапе разработки в сфере беспилотных устройств уже в обозримом будущем с высокой долей вероятности могут привести к массовому внедрению беспилотного транспорта.
Десятки компаний по всему миру уже занимаются разработкой беспилотных транспортных средств. Причем это как всемирно известные автомобильные компании (Volvo, GeneralMotors, Volkswagen, Toyota, Audi, BMW, Tesla), так и те, которые автомобили никогда не выпускали. Речь идет о Google, Baidu, Uber и др.
Не остался в стороне и российский «КамАЗ», который два года тому назад создал прототип первого в нашей стране беспилотного автомобиля на базе серийного грузовика. Однако автомобилями, как грузовыми, так и легковыми, дело не ограничивается. Например, беспилотное летающее такси было разработано китайской компанией Ehang.
Считается, что беспилотный автомобиль будет более управляемым, чем устройство с водителем. Оснащенные всевозможными датчиками и сенсорами (радарами, камерами, навигационными системами, а также мощными компьютерами для принятия решений), данные аппараты куда совершеннее человека и будут более четко выполнять намеченную программу перемещения. Беспилотная машина может быть использована в любое время суток, а также «безвозвратно».
В будущем станет возможным применение одновременно нескольких БПЛА как воздушного комплекса (несколько беспилотников одновременно, осуществляющих информационное и управляемое взаимодействие между собой), что позволит повысить вероятность совершения и поражающую силу теракта. Развитие технологий способно привести (и приведет) к программированию маршрутов перемещения к цели в зависимости от оперативной обстановки, расположения средств их обнаружения.
Бурно развиваются и наземные беспилотные транспортные средства, в частности грузовые автомашины и «фуры». Чтобы беспилотные автомобили и грузовики (тем более колонны беспилотных грузовиков) не превратились в обозримом будущем в потенциальные средства доставки средств массового поражения и орудия поражения и тем самым не трансформировались в серьезный фактор транспортного терроризма, необходимо будет обеспечить высочайшую степень неуязвимости системы управления указанными автомобилями и грузовиками. Это может быть достигнуто (в перспективе, через 5-10 лет) исключительно при условии широкого (в идеале – повсеместного) внедрения квантовых линий связи.
Таким образом, беспилотные транспортные средства становятся одним из наиболее значимых направлений противодействия терроризму.
Развитие технологии противодействия применению беспилотных транспортных средств террористами, на наш взгляд, должно осуществляться по двум направлениям:
- Обеспечение защищенности собственных средств – как физической, так и в плане недопущения внешнего воздействия на системы управления ими. С этой целью целесообразно развивать и создавать системы управления, неуязвимые для внешнего воздействия. Одной из таких разработок является использование так называемой «квантовой связи», а точнее, квантовой криптографии как ее составной части. Применение технологий квантовой физики призвано обеспечить защищенность линий связи и защиту от потенциальных атак террористов. В действительности это означает, что ни хакер, ни террорист не смогут воспользоваться уязвимостью защищенных информационных каналов.
- Развитие технологий, направленных на выявление и уничтожение таких средств перемещения, прежде всего БПЛА и их подкласса – мини‑БПЛА как наиболее вероятного способа доставки средств поражения и использования в качестве средства поражения.
Проблема заключается в невозможности системы ПВО России, существующей в настоящее время, обеспечить эффективную борьбу с мини‑БПЛА террористов, поскольку данная система разработана для решения других задач. По этой причине основное направление борьбы с мини-БПЛА террористов должно быть связано с осуществлением контроля воздушного пространства над охраняемыми объектами в особые периоды (олимпиады, чемпионаты, конгрессы, саммиты и пр.). При этом представляется, что данная задача может быть решена совместными усилиями спецслужб и общественности, которая осознает угрозу и проявляет бдительность в данном вопросе [6].
* * *
Следует признать справедливость тезиса о том, что современные аналитики не готовы ответить на вопрос о степени террористической угрозы и возможных последствиях ее для современной цивилизации. Так, по мнению В. Смила, «существует много исторических и статистических свидетельств, на основе которых можно сделать как успокаивающие, так и тревожные выводы» [11, с. 101].
Между тем рассматриваемая проблема, очевидно, имеет уже не только государственную, но и международную значимость. Названный автор уверен в том, что «отправной точкой» таких исследований служат «пугающие возможности» выбора средств, доступных террористам: компьютерные атаки на объекты современной электронной инфраструктуры, отравление городских источников или запасов воды и пищевых продуктов, устранение государственных лидеров, «грязные» бомбы и распространение старых и новых болезнетворных микроорганизмов. Государственная политика и осторожность требуют, чтобы ни одна из этих угроз, сколь бы маловероятной она ни казалась, не была сброшена со счетов [11, с. 101].
Опыт борьбы с международным терроризмом, в частности с ИГИЛ[2], позволяет прийти к ряду весьма значимых выводов. Прежде всего они касаются недооценки технологических факторов, способствующих терроризму. Если политические и социально-экономические условия терроризма достаточно изучены, то этого нельзя однозначно сказать о технологических, поскольку инновации в сфере вычислительной техники и телекоммуникаций, широко распространенный доступ в Интернет, «сквозное» шифрование, а также виртуальная частная сеть (VPN) сделали возможными новые виды операций для большего числа радикально настроенных лиц [1].
Передовые технологии создали возможность тиражирования и внедрения в массовое сознание идеологических установок, способствующих террору. По мнению М. Мойяра, Интернет дал ИГИЛ[3] беспрецедентную возможность продавать свою идеологию населению мира, и его сообщения будут продолжать циркулировать даже после того, как создатели этих сообщений были ликвидированы [2]. С такой точкой зрения согласен и С. Харрисон [1].
Другим, не менее важным фактором, который может стимулировать терроризм, является доступность высоких технологий. В ближайшие годы, в перспективе 15-20 лет, вероятно, расширится арсенал средств вооруженной борьбы. Возможность получения на рынке ключевых компонентов, таких как изображения, чертежи, и практически открытый доступ к данным GPS‑навигации увеличат в ближайшие 10 лет доступность высокоточного оружия для государств и негосударственных организаций. Распространение такого оружия может поставить под угрозу важную (критическую) инфраструктуру [3, с. 191].
Есть все основания считать, что рост терроризма, причем высокотехнологического, станет важной составляющей ключевого мегатренда современного мира, связанного с возрастанием в современном мире роли личности, опирающейся на использование высоких технологий. С одной стороны, современные технологии являются важным фактором усиливающегося контроля государственной власти над обществом. С другой – они являются эффективным инструментом диссидентских, оппозиционных действий отдельных групп населения.
Так, например, М. Барроуз считает, что необходимо постоянно следить, не будет ли Интернет использоваться для усиления националистических настроений, расизма, религиозных или этнических разногласий. Масштабность вреда, который могут причинить отдельные лица или группы, на данный момент является беспрецедентной. При помощи новых технологий (биологических и информационных) у каждого человека появилась реальная возможность причинить вред такого масштаба, какой ранее был доступен исключительно государствам [3, с. 57].
Безусловно, опасность терроризма усиливается из-за современных геополитических противоречий. В практике международной жизни все более прочное место занимают так называемые «прокси-войны», когда за спиной террористических групп, таких как Аль-Каида, Талибан или ДАИШ[4], стоит весомый геополитический игрок. В этих условиях распознать намерения террористических организаций зачастую представляется весьма трудной задачей. Неоднократные попытки нападения на российскую базу Хмеймим весной 2018 г. посредством налета на нее неопознанных дронов – наглядное тому свидетельство. Известно, что изготовление таких дронов (или приобретение их на рынке вооружений) не представляется возможным без высокотехнологической помощи сильной и развитой державы. Это важное обстоятельство в свою очередь означает, с точки зрения авторов данной публикации, лишь одно: борьба с террористической угрозой, в особенности с ее высокотехнологической формой, возможна при условии, по меньшей мере, сотрудничества глобальных игроков. Разрешение данной проблемы предполагает деполитизацию борьбы с международным терроризмом.
Следует особо подчеркнуть, что глобальное пространство мировой экономики, система сложной логистики, коммуникационные связи – это условие устойчивого мирового развития, которое может быть дестабилизировано действием террористических групп, способных если не затруднить, то нарушить мировые транспортные потоки. Так, очевидно, создание ДАИШ[5] в качестве инструмента прокси-войны имело целью не только «зачистку» Ближнего Востока в интересах США, но и нанесение серьезного удара по нефтяным коммуникациям и транспортным системам России, замещение их возможностью транспортировки газа и нефти из Катара и монархий Персидского залива в Европу. Все это позволило ослабить значение России в энергетическом сотрудничестве Европы. С этой точки зрения надо рассматривать транспортный терроризм как одно из проявлений технологического терроризма.
В чем видятся меры по противодействию разрастанию феномена технологического терроризма?
Во-первых, повышение роли России в глобальном управлении. Роль России в глобальном управлении в сфере противодействия основным источникам «новых угроз» должна быть теснейшим образом связана с ее ролью в глобальном управлении конфликтами [10, с. 148].
Во-вторых, необходим политический диалог с ООН, США, странами Европейского союза (далее – ЕС), Китаем и другими государствами. На наш взгляд, особенно важен опыт ЕС, где разработана многоуровневая система противодействия терроризму. В антитеррористической стратегии ЕС существенное место отведено нейтрализации потенциальных атак террористов, в том числе с использованием электронных средств, на ключевые объекты инфраструктуры. В названной стратегии также особо подчеркивается необходимость создания специальной программы по защите критически важных объектов инфраструктуры [4, с. 569].
Одним из эффективных современных инструментов противодействия терроризму следует считать создание так называемых «больших данных», позволяющих правительствам «на дальних подступах» упреждать противозаконную деятельность. В связи с этим взятый Правительством Российской Федерации курс на «цифровизацию» страны едва ли имеет вескую альтернативу. По мере модернизации информационной структуры государства должны возрастать его возможности по контролю над Интернетом и коммуникационными сетями.
Таким образом, высокотехнологический терроризм представляет собой комплексную мировую угрозу, порожденную как технологическими процессами в мире, так и геополитическими вызовами. Наличие международного диалога между главными акторами мировой политики – ключ к миру и устойчивому развитию цивилизации ХХI века.
DOI: 10.34790/IL.2019.2019.44800
Литература:
- Harrison S. Evolving Tech, Evolving Terror. – URL: https://www.csis.org/npfp/evolving-tech-evolving-terror (дата обращения: 28.11.2019).
- Moyar M. Typologies of Terrorism. – URL: https://www.hoover.org/research/typologies-terrorism (дата обращения: 28.11.2019).
- Барроуз М. Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году / пер. с англ. Марии Гескиной. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. – 345 с.
- Европа XXI века. Новые вызовы и риски: монография / под общ. ред. Ал. А. Громыко, В. П. Фёдорова. – М.; СПб.: Нестор-История, 2017. – 584 с.
- Иванова А., Мусаткина А. Беспилотный терроризм: как боевики могли создать БПЛА и попытаться атаковать российские военные объекты в Сирии / 8 января 2018 г. – URL: https://russian.rt.com/world/article/468332-minoborony-bespilotniki-terroristi (дата обращения: 28.11.2019).
- Карякин В. Беспилотники и террористическая угроза // Новый оборонный заказ. Стратегии. – 2017, август. – URL: http://dfnc.ru/aviazcia/bespilotniki-i-terroristicheskaya-ugroza/ (дата обращения: 28.11.2019);
- Муратов В. П. Актуальные проблемы нормативно-правового регулирования антитеррористической защищенности в сфере транспорта // Противодействие терроризму. Проблемы ХХI века / Counter-Terrorism. – – № 1. – С. 5–12.
- Оценка кризисных ситуаций и террористических угроз национальной безопасности: монография: в 2 кн. / под ред. В. Л. Шульца. – Кн. 2. – М.: Наука, 2012. – 139 с.
- Паюсов А. Особенности применения террористами ИГИЛ коммерческих беспилотников / 26 февраля 2017 г. – URL: https://operline.ru/content/tekhnologii/osobennosti-primeneniya-terroristami-igil-kommercheskikh-bespilotnikov.html (дата обращения: 28.11.2019).
- Россия в полицентричном мире: монография / под ред. А. А. Дынкина, Н. И. Ивановой; предисл. Е. М. Примакова; Ин-т мировой экономики и международных отношений РАН, Российский гуманитарный научный фонд. – М.: Весь мир, 2011. – 578 с.
- Смил В. Глобальные катастрофы и тренды: следующие 50 лет / пер. с англ. С. В. Зубкова. – М.: АСТ-Пресс; Ин-т мировых идей, 2012. – 362 с.
References:
- Harrison S. Evolving Tech, Evolving Terror. – URL: https://www.csis.org/npfp/evolving-tech-evolving-terror (data obrashcheniya: 28.11.2019).
- Moyar M. Typologies of Terrorism. – URL: https://www.hoover.org/research/typologies-terrorism (data obrashcheniya: 28.11.2019).
- Barrouz M. Budushchee: rassekrecheno. Kakim budet mir v 2030 godu / per. s angl. Marii Geskinoj. – M.: Mann, Ivanov i Ferber, 2015. – 345 s.
- Evropa XXI veka. Novye vyzovy i riski: monografiya / pod obshch. red. Al. A. Gromyko, V. P. Fyodorova. – M.; SPb.: Nestor-Istoriya, 2017. – 584 s.
- Ivanova A., Musatkina A. Bespilotnyj terrorizm: kak boeviki mogli sozdat’ BPLA i popytat’sya atakovat’ rossijskie voennye ob»ekty v Sirii / 8 yanvarya 2018 g. – URL: https://russian.rt.com/world/article/468332-minoborony-bespilotniki-terroristi (data obrashcheniya: 28.11.2019).
- Karyakin V. Bespilotniki i terroristicheskaya ugroza // Novyj oboronnyj zakaz. Strategii. – 2017, avgust. – URL: http://dfnc.ru/aviazcia/bespilotniki-i-terroristicheskaya-ugroza/ (data obrashcheniya: 28.11.2019);
- Muratov V. P. Aktual’nye problemy normativno-pravovogo regulirovaniya antiterroristicheskoj zashchishchennosti v sfere transporta // Protivodejstvie terrorizmu. Problemy HKHI veka / Counter-Terrorism. – 2011. – № 1. – S. 5–12.
- Ocenka krizisnyh situacij i terroristicheskih ugroz nacional’noj bezopasnosti: monografiya: v 2 kn. / pod red. V. L. SHul’ca. – Kn. 2. – M.: Nauka, 2012. – 139 s.
- Payusov A. Osobennosti primeneniya terroristami IGIL kommercheskih bespilotnikov / 26 fevralya 2017 g. – URL: https://operline.ru/content/tekhnologii/osobennosti-primeneniya-terroristami-igil-kommercheskikh-bespilotnikov.html (data obrashcheniya: 28.11.2019).
- Rossiya v policentrichnom mire: monografiya / pod red. A. A. Dynkina, N. I. Ivanovoj; predisl. E. M. Primakova; In-t mirovoj ekonomiki i mezhdunarodnyh otnoshenij RAN, Rossijskij gumanitarnyj nauchnyj fond. – M.: Ves’ mir, 2011. – 578 s.
- Smil V. Global’nye katastrofy i trendy: sleduyushchie 50 let / per. s angl. S. V. Zubkova. – M.: AST-Press; In-t mirovyh idej, 2012. – 362 s.
Информация об авторах:
К. В. Блохин,
ведущий научный сотрудник
Центра исследования проблем безопасности РАН,
кандидат исторических наук
117335, Россия, г. Москва,
ул. Гарибальди, дом 21 б
E-mail: constantinos1@rambler.ru
А. П. Вихрян,
старший научный сотрудник
Центра исследования проблем безопасности РАН,
кандидат исторических наук,
эксперт РАН
117335, Россия, г. Москва,
ул. Гарибальди, дом 21 б
E-mail: michalich2005@rambler.ru
Information about the authors:
Blokhin Konstantin,
Leading researcher of the
Center of Security Studies of the RAS,
Candidate of Historical Sciences
117335, Russia, Moscow,
Garibaldi, house 21 b
P. Vihryan,
Researcher
of the Center of Security
Studies of the RAS,
Candidate of Historical Sciences,
expert of the RAS
117335, Russia, Moscow,
- st. Garibaldi, house 21 b
[1] Статья подготовлена в рамках Государственного задания ЦИПБ РАН на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов (НИР 0006-2019-0001).
[2] Запрещенная в России международная террористическая организация.
[3] Запрещенная в России международная террористическая организация.
[4] Запрещенная в России международная террористическая организация.
[5] Запрещенная в России международная террористическая организация.
